(Не) Верь мне

2011 год, тринадцать лет Кевин всё-таки оказался бисексуалом, абсолютно взорвав этим Нилу мозг. Об этом его няня-лесбиянка не успела ему рассказать. И если раньше только чужие девчонки вызывали у Нила мерзкое чувство ревности, то теперь при виде любого друга Кевина у Нила внутри всё сводило от подозрений. А что если этот Джордж не просто так приобнял его брата на прощание? Или вот Калеб смеётся почти над всеми его шутками! Даже не смешными! Здесь точно, что-то не так. Или его сокомандники, они всё время обнимаются и хлопают друг друга по плечу. Это что тоже что-то значит? Словно в противовес всем подозрениям Нила, Кевин не начал встречаться ни с одним из них. Выбрав себе в пару вполне обычную девчонку из команды по волейболу. Как рассказывал сам Кевин, они познакомились на совместном выезде. Высокая, стройная, с длинными руками и на взгляд Нила с чересчур крепкими ногами. Её звали Тея как-то там. У неё были короткие прямые чёрные волосы, которые она всё время закалывала маленькими цветными заколочками в форме звёзд. Кевин неумолимо таял, как он сам заявлял от милоты, при виде них. Но Нил то видел, какой она была на самом деле. Противная девчонка. В ней не было ничего особенного. Глаза чересчур большие, а губы слишком маленькие, ещё и уши странной эльфоватой формы. Говорила она всегда быстро, будто вечно куда-то спешила, а смеялась открыто и громко, напоминая Нилу надоедливых чаек. Родители уехали и Кевин на радостях, забыв об обещание поиграть в мяч, позвал её в гости «заниматься». Отмахнувшись от него, они вдвоём заперлись в комнате Кевина. Но Нил забрался в соседнюю гостевую спальню и затих как кладовая мышка, ожидая чего-то, чего и сам не знал. Он сел на мягкий ковёр и прижался любопытным ухом к холодной стенке, задержав дыхание и слушая, что же там происходит. Кевин и Тея болтали о чём-то своём, вспоминали свою поездку, последние матчи, хихикали над одноклассниками, и слушали музыку. В общем занимались чем угодно, но не учёбой. Кевин сказал родителям, что будет профессиональным игроком в кёрлинг, и усердно готовился к приезду представителей колледжей. Саму специальность Кевин ещё не выбрал, а на вопросы родителей лишь пожимал плечами и откладывал всё на потом. «Конечно», подумал Нил, «у него же есть дела поинтереснее». Кевин теперь интересовался другими вещами, ему уже целых восемнадцать. Как говорит их мама: " Совсем уже большой мальчик!». Отец на это лишь добродушно улыбался и трепал его волосы, портя причёску и вызывая возмущенные крики. Нил и сам видел, каким стал его брат. Такой высокий, что ещё немного и перегонит отца в росте, Нил сам едва ли доставал ему до груди. Мама пыталась успокоить его, что он тоже вырастет высоким и сильным, как отец и брат. Но Нил сомневался в этом, подозревая, что пошёл в невысокую маму. Голос у Кевина тоже изменился, стал громче и ниже, а на лице уже начала расти жёсткая щетина, Нилу нравилось дразнить его за всё ещё появляющиеся царапины на щеках от неумелого пользования бритвой. Дэвид сказал Нилу, что он тоже почти взрослый, что он уже меняется и растёт. У него даже начали расти светлые рыжеватые волосы в местах, где их раньше не было. Веснушки поблекли, но к разочарованию Нила, не собирались исчезать насовсем. Цвет волос тоже изменился, из мягких светлых и чуть желтоватых они превратились в жёсткие и яркие огненно-рыжие. Плечи Нила стали шире. А руки и ноги вытянулись и приобрели достаточно заметные мускулы от постоянных тренировок. Старательно повторяя за братом, Нил тоже занимался спортом. Каждое утро, слишком ранее, чтобы кто-то из его семьи уже проснулся, Нил начинал свой день. Пока на улицах ещё никого не было и Нил мог, не боясь за себя, надеть майку и короткие шорты — бегал. В хорошие дни, когда настроение Нила было лёгким и радостным, он наслаждался пением ранних птиц и неторопливой пробежкой. В плохой день, испорченный мрачными мыслями и кровавыми кошмарами прошлого, он засовывал в уши наушники и врубал музыку на полную, пытаясь заглушить гул в голове, и бежал так быстро, как только мог. Кевин хвалил его за усердие, всё же отказываясь каждый раз, когда Нил, подразнивая, звал его с собой. Родители же зачитывались книгами по психологии, в которых согласно исследованиям бег улучшает настроение, снижает уровень стресса и тревожности. Они радовались, что Нил нашёл свою спортивную нишу. И даже подумывали записать его в местную команду по бегу, где была довольно закрытая форма и никто никого не трогал, с условием, что Нил будет переодеваться дома. Ещё пару месяцев назад у Нила появилась странная шишка на шее, отец объяснил запаниковавшему сыну, что это всего лишь его кадык и что скоро у Нила начнёт ломаться голос. Хорошо, что Кевина тогда не было дома, иначе он бы точно засмеял Нила, в панике плачущего, потому что тот решил, что у него рак. Как будто ему и так проблем в жизни было мало. Хотя Кевин не упустил своё, когда после появления кадыка голос Нила и правда стал меняться, становясь ниже и глубже с перебоями на смущающий его скрежет и писк. Под истеричный смех более везучего Кевина, у которого голос сразу сломался, Нил с красным лицом убегал в свою комнату. И каждый раз, запираясь, слушал, как мама ругает старшего мальчика. В общем, Нил уже не ребёнок. Но его детское обожание старшего брата почему-то никуда не делось. Он всё ещё ходил за ним по дому как потерянный утёнок за мамой уткой. Заглядывал в рот, как будто Кевин самый умный и самый мудрый человек на свете. И Нил всё так же не желал, чтобы его брат встречался ни с девчонками, ни с парнями. Чтобы он не заглядывался ни на кого из них. И чтобы проводил время только с ним. Они могли играть в мяч и бегать, и разговаривать и обниматься, и смотреть телевизор. Нил даже был согласен смотреть с ним те наискучнейшие кулинарные шоу, по которым Кевин тащится, лишь бы он был рядом. А все эти его отношения отдаляли их друг от друга. Звуки в комнате Кевина постепенно затихли, и Нил отвлекся от своих мыслей, пытаясь прислушаться и узнать, что же происходит. — Кевин, а вдруг кто-то войдет? — Не волнуйся, никого нет дома… И я запер дверь… Никто не зайдёт… От томного женского дыхания у Нила по спине побежали мурашки, и он на секунду пожалел о своей затее. — Тебе это нравится? Нил услышал шепот Теи и поморщился, ожидая ответа от Кевина. В его фантазиях, брат конечно же должен был выгнать её из дома и пойти играть с ним в мяч, как и обещал. — Я с ума по тебе схожу… Ты такая красивая… Тея… Я тебя… Нила затошнило. Он отшатнулся от стены и прикрыл рот. Это происходит, подумал он. Кевин собирался сказать заветные три слова. Нил сжался в комок, утыкаясь носом в ковёр. Если он это сделает, то всё, абсолютно всё будет испорчено! Он уедет в университет с этой Теей и забудет про него. Оставит одного в этом доме с противными перчатками и длинными рукавами. Это так не справедливо! И всё из-за какого-то секса! После довольно неловкого и смущающего разговора, родители скупили ему половину книжного магазина про этот «секс». Конечно, книги были написаны более простым языком и без особых подробностей, но и прочитанного вполне хватило, чтобы впечатлить Нила и заставить его заречься заниматься с кем-то этим самым «сексом». «Мужчина и женщина уединяются, раздеваются и ласкают друг друга, произнося приятные слова. После этого у мужчины происходит эрекция, а у женщины увлажняется влагалище. Мужчина вводит пенис во влагалище женщины, что сопровождается приятными ощущениями для обоих…». Звучало всё это очень серьёзно, но никак уж не приятно. Нил не мог себе представить, как можно получить удовольствие, от «ввода» чего-либо в себя. А тем более, если это часть чужого тела ещё и такая неприятная. Нил неприязненно поморщился, неужели эти девушки не знают, что ещё парни делают этими пенисами? Разве приятно, когда в тебя вводят что-то, чем минуту назад писали? Нилу этого было не понять. Его передернуло от накатывающего чувства отвращения. И он сбежал вниз, специально громко топая ногами и назло Кевину, и его «прекрасной» Тее выкрутил громкость на телевизоре на максимум. Прощёлкав несколько каналов, Нил остановил свой выбор на «В мире животных». Ха, иронично. По мнению Нила, ни один нормальный мужчина, пусть и би, не сможет вводить свой мерзкий пенис женщине во влагалище под все эти безумные звуки кричащих и вопящих зверей на весь дом. А именно это ему и нужно было. Чтобы Кевин наконец заметил его. — РРРРР! МРРАУ!!! КВААА!!! В одних наспех натянутых спортивных штанах Кевин спустился вниз, волосы всклокочены, а губы порозовели. Тея сбежала следом за ним, пряча красное лицо за растрёпанными волосами и неряшливо приколотыми звёздочками. Кевин хмуро глянул в сторону довольного младшего брата и отправился провожать свою девушку до ворот. Наконец-то. — УУААФ! ГГРРР! МУУУУ! Нил спрятал победную улыбку, когда злой Кевин вернулся в дом, громко хлопнув дверью. — Натаниэль, что ты, чёрт возьми, творишь?! Кевин выхватил у Нила пульт и яростно нажимая на кнопки выключил телевизор. Откинув его в сторону, он схватил брата за плечо, до боли стискивая пальцы. А с его то хваткой, точно останутся синяки. — Нил! Нил замер, упрямо вскинув голову. Несколько особенно непослушных рыжих кудрей упали ему на глаза. — Что ты здесь устроил, а?! Заорал на него Кевин. — Я знаю, чем ты занимался там с ней! — И чем же?! — Засовывал свой дурацкий пенис ей во влагалище! Чуть ли не сплюнул Нил с отвращением. Кевин пару секунд тупо смотрел на него в полном замешательстве. А затем отпустил его и рухнул на диван закрывая глаза. Это уж точно не то, чем он хотел заняться в свой выходной в свободном доме. Но имеем, что имеем. — Это гадко! Закричал Нил ему в лицо. И Кевин с отвращением стёр с щеки прилетевшие в него слюни. — Помнишь тот день, когда ты написал на ёжика в саду за сараем? Так вот — это еще хуже, чем писать на ёжика! — Ниииил Кевин тяжко вздохнул, совсем как их отец, когда кто-то из них по его мнению говорил какую-то глупость. Не хватало только ярких огненных татуировок на бицепсах и кивающей позади мамы. — Мне стыдно за того ёжика, сколько раз тебе повторять? Пожалуйста, забудь ты уже об этом. И по поводу секса… — Мне уже противно тебя слушать! — Да что ты вообще знаешь о сексе? — Все, что надо! Понял? Родители купили мне эти книги, и у меня вообще-то есть интернет, ясно? — Ясно. А теперь заруби себе на носу одну вещь. Это всё чушь собачья, понял? Сказал как отрезал Кевин, и Нил захлопнул рот, всё ещё стоя перед ним. — Настоящий секс нельзя описать в книжках, Нил. И это не просто анатомия в действии. Этого нельзя увидеть, но можно почувствовать. Это как…не знаю, как тепло солнца или свежесть ветра, или как когда мама печёт то печенье и отец не смешно шутит и ты сидишь на кухне и внутри у тебя это чувство безграничного счастья. Только здесь всё в миллион раз лучше, потому что, ты делишь это с другим человеком и точно знаешь, что он тоже это чувствует. Понимаешь? — Нет Прошептал Нил в ответ. — Вот представь что ты бежишь. Ты же любишь бегать? И кто-то скажет, что это глупо или тяжело, или неприятно. Но тебе нравится как напрягаются твои мышцы и как из головы пропадают мысли. И хотя ты потеешь и устаёшь, это не главное, верно? Главное, что ты получаешь от этого удовольствие. Вот что такое секс. Это удовольствие. Если говорить о нём без понимания, то это просто механика, как в беге, левая нога, правая и снова левая. Ничего интересного. Но если чувствовать партнёра, которого ты выбрал, отдаваться ему полностью, без остатка, то открывается совершенно другой мир. Нил замер посреди комнаты, поражённый новой поэтической стороной своего брата. Он задумался над его словами и вмиг погрустнел. Кевин так хорошо это описал, так заманчиво и красиво, что Нилу тут же захотелось попробовать. Но вот только…горькая мысль словно молния, поразила его в самое сердце. Ведь ему было не суждено это испытать. Нил знал, что не может касаться других людей, но никогда по-настоящему не задумывался над тем, чего именно он был лишён. Никакого тепла солнца и свежести ветра ему не видать. Как он может почувствовать своего партнёра, если даже не может прикоснуться к нему. Обессилив от этих мыслей Нил опустился рядом с братом на диван и прижался щекой к его плечу, вытянув вперёд длинные ноги. — И всё это не для меня, так? Кевин застыл, поняв, что сказал. Но отступать уже было поздно, а врать брату он не любил. Поэтому поджав губы, он согласился, мягко приобнимая Нила за плечи. — Да, мне жаль, Нил. — Тогда зачем родители купили мне эти книги? — Ты всё равно должен быть образованным человеком. Полезно знать и понимать, даже если ты сам никогда не попробуешь. Никто из нас не полетит в космос, но почему бы не прочитать о космосе в книгах? Философски заметил Кевин. — И как там в твоём космосе? Фыркнул Нил и натянул на лицо улыбку, не тронувшую его глаз. — Горячо. Улыбнулся он, похлопывая Нила по плечу. — Будь осторожнее, Кевин. Ожоги — это очень больно. Не оглядываясь, Нил убежал в свою комнату, залез в шкаф, как в детстве и уткнувшись своим веснушчатым лицом в острые колени, заплакал. Он оплакивал всё то, что Бог отнял у него, отправив на Землю таким неправильным, искалеченным существом. Никаких объятий, никаких поцелуев и никаких отношений. Нил плакал, наконец осознав, насколько одиноким он на самом деле был. И он бы сделал, всё, что угодно, лишь бы вылечиться. Совершил бы любую сделку, если бы только знал как. Согласился бы на слепоту, лишь бы ощутить легкое прикосновение чужих губ. Отказался бы от слуха, лишь бы ощутить тепло кожи под пальцами. Обменял бы ноги на возможность заняться этим невероятным сексом. Он бы всё на свете отдал за возможность полюбить.