Рыцарь сердца, панциря и повязки.

      Комната залита мягким дневным светом солнца, пробивающегося сквозь полупрозрачные шторы и туманные, пасмурные облака. Воздух свежий, наполненный ароматом свежего хлеба и слабым запахом травяных настоек, которые Лоренц оставил на ночь. Тени от листьев за окном играют на стенах, создавая причудливые узоры. Тишину нарушают звуки колоколов снаружи и шум ветра.       На широкой кровати, покрытой мягкими покрывалами и подушками, спят Аллесандр и черепашки. Они расположились хаотично, их тела переплелись, прижавшись друг к другу, они продолжают нежиться и обниматься друг с другом, понемногу начиная просыпаться.       Аллесандр лежит на спине в центре кровати, его голова чуть склонена набок, волосы слегка растрепаны, но это только придаёт ему более расслабленный вид, золотые локоны вьются всей своей длиной между тел. Рука с протезом опущена вдоль тела, её касается ладонь Донателло, а вторая — неосознанно держит руку Рафаэля. Он просыпается, поддерживаемый этими двумя черепахами за спину и талию, и приподнимается, слегка выгибаясь и обнаруживая, что они проспали до самого обеда, и никто их не будил. Тело приятно тянет — всю ночь Аллесандр пропускал через тебя благотворную и светлую магию, наполняя ей тела черепах. Все раны, слабости и недомогания прошли, целитель полностью восстановил каждого из своих гвардейцев.       Рафаэль лежит по правое плечо от Аллесандра, он удерживает своего возлюбленного за спину, занимая добрую половину огромной кровати, лёжа на спине и раздвинув руки и ноги в разные стороны, запрокинув голову. Он неосознанно тянется за Аллесандром, когда тот приподнимается, и старается утащить его обратно за собой. Когда тело Аллесандра тянут, за ним тянется Донателло, что лежит по левое плечо от эльсийца. Донни держит Аллесандра за протез и талию, и подтягивается к нему, стараясь поймать последние мгновения сна; его очки на столике рядом, он слегка морщится, приоткрывая глаза и смущаясь от того, что оказывается очень близко к Аллесандру, поэтому не спешит надевать очки — во время сна ночные одеяния лорда заметно поистрепались, ткани сползли с выточенных и широких плеч, оголив шею и грудь. Достаточно интимно.       Майки раскинулся в центре кровати, обнимая всё, до чего мог дотянуться — голову Леонардо, живот Аллесандра, ноги Рафаэля и Донателло, словно ему хочется взять всё от жизни и сна. И как только Леонардо проснулся, то попытался освободиться от крепких объятий Майки.       — Майки, отпустишь меня? — прошептал он, пытаясь отодвинуть руку и легко улыбаясь.       — Нет, не отпущу, — промычал сквозь сон Майк. — Никогда не отпущу…       — Мы все словно цепь на замке, — Аллесандр нежно засмеялся. — Доброе утро.       «Доброе утро» — отозвались одновременно черепахи, но как будто не желали вставать с кровати.       Когда в покои лорда поднялся Лоренц, он выглядел, как всегда, безупречно: идеальная осанка, утончённые движения, поднос с травяным и цитрусовым чаем, небольшим письмом и лёгкими закусками в руках. Его взгляд скользит по кровати, и уголки губ едва заметно поднимаются в лёгкой улыбке.       — Доброе утро, милорд. И… господа, — учтиво сказал дворецкий, поднимая подушку с пола. — Я надеюсь, вы хорошо отдохнули? Вы пропустили завтрак, слуги не отважились будить.       — Пропустили завтрак? — немного подскочил Майк, освобождая Леонардо из своих объятий. — Я не мог оторваться от идеальной подушки в лице Ала.       — Ну вот, он теперь уйдёт в депрессию, — проговорил Донателло, потягиваясь и надевая очки, приподнимаясь на локти и осматривая то, что находится на кровати.       — Может ещё пять минут… или десять? — прорычал Рафаэль, наконец полностью сгребая Аллесандра к себе, укладывая ноги на него.       — Доброе утро, Лоренц, спасибо, — поднялся с кровати Лео, поклонившись. Он одной рукой массировал шею, которая долгое время пробыла с Майки в качестве объекта телячьих нежностей, но ничего, кроме расслабленного счастья, он ничего не мог. Аллесандр своей магией и близостью с черепашками привёл тело в тонус, возможно, даже слишком, ведь так хорошо себя чувствовать неправильно на биологическом уровне — абсолютное отсутствие любых утренних слабостей. Леонардо осмотрел кровать, не сдерживая улыбку. — Мы поедим только после тренировки и мытья. Что по поводу тех сведений, что вы вчера добыли?       — Мы отправили послание для архигенерала, — подал чашку Лоренц, отвечая. Небольшая фарфоровая кружка с душистым обеденным чаем, Лео отпил немного и выдохнул. — До следующего приказа вы останетесь здесь. Милорд, для вас сообщение от Ивара и Реджа, вести хорошие.       Он протягивает открытое письмо Донателло, чтобы тот зачитал текст. Поправил очки и как следует зевнув, он начал читать.       «Ал, мы добрались до нашей стоянки, это военная база нашего рыцарского корпуса. Тут безопасно, но ненадолго. Передавай привет Леонардо, Микеланджело, Донателло и твоему Рафаэлю, мы для них подогнали туреры, будет на чём передвигаться по дорогам на суше. Редж сказал, что информация на грани жизни и смерти… Проститутку звали… Он забыл. Удачи тебе, мы вернёмся в город и поместье сразу же, как только закончим задание.»       — Туреры? — спросил Раф. — Это как мотоциклы, да?       — Да, спортивные мотоциклы, они работают на магических кристаллах, и видимо примерно под наши размеры, — отложил письмо Донателло, он про это уже читал, но всё равно предвкушал то, как прокатится на таком.       — Круто! Нам дадут байки! — отозвался Микеланджело.       — Это не то, что важно, — Леонардо подошёл к письму и взял его. — Они не знают о том, что мы узнали, и могут находиться в опасности.       — Я согласен, их задание может обернуться трагедией, — ответил Аллесандр, понемногу освобождаясь от Рафаэля. — Отправь сообщение архигенералу, она знает, что такое честь. Скажи ей о том, что мы нашли, и что нужно быть осторожными.       — Это ведь может быть опасно! — приподнялся Рафаэль, тоже вставая с кровати и понемногу разминая ноги и плечи. — Кому теперь вообще можно доверять?       — Ей можно, она должна знать правду, она хотела её узнать, отправляя нас, — вмешался Леонардо. Он запомнил госпожу Айрис эльсийцем, который занимает правильную сторону, как считает лидер черепах.       — Хватит! Прошу, хватит хотя бы на сегодня, — остановил всех Аллесандр. — Я делегировал это Дель’Симару, хотя бы один день я желаю провести вместе с моей гвардией… Я хочу сказать, что мы находимся в столице после важной миссии и в ожидании следующей, и в этот момент нет нужды в обсуждениях дальнейших планов. Мы не имеем права ничего такого планировать без ответа архигенерала. Лоренц, подготовь портного и слуг, а также набери мне ванну.       — Слушаюсь, милорд, — учтиво поклонился дворецкий, бесшумно удаляясь из покоев.       — Простите, но я правда считаю, что мы пока ничего не можем, это не в моей компетенции, я всего лишь Первый Целитель… — потёр лоб Аллесандр.       — Всё хорошо, субординацию нужно соблюдать, не переживай, — кивнул Леонардо, его голос нежный и заботливый, он тоже садится на кровать. — Никто не просит тебя бросать вызов Императору.       — А я бы бросил ему вызов ради тебя… — фыркнул Рафаэль. — Как это у вас называется, дуэль, да?       — Я бы тоже бросил бы ему вызов после того, как он побьёт Рафа, — Майки сразу улетел с кровати после таких слов, нога красного столкнула его вниз. — Эй!       — А что по поводу портного? Хочешь обновить гардероб? — спросил Майки у Аллесандра, пока они спускались с лестницы.       — Да, для вас я желаю подготовить повседневную одежду, которую носят рыцари, такие, как Ивар и Редж, — держа руки за спиной, сказал Аллесандр. — Вы будете приятно удивлены, я обещаю.       — Да, там есть джинсовая ткань, сочетание разных стилей, строгая сверху, свободная снизу, — сказал Донни, вспоминая иллюстрации в учебниках из библиотечного корпуса. — Для нас уже её частично сшили, посмотри на штаны Рафаэля, которые он надевал на танцы.       — Хорошо, мы сочтём за честь принять это, Аллесандр, — одобрительно кивнул Лео. — Хорошего тебе мытья, мы будем к обеду.       — Только не начинай есть без нас, оставь хотя бы кусочек! — крикнул Майки, уходя с остальными через дверь на задний двор.       Заиграл одновременно жёсткий и плавный андерграундный хип-хоп 90-х, отлично подходит для тренировки черепах, биты ровно и чётко выходили из колонки, которую поставил Донателло на лавку.       Земля усыпана песком и гравием, создавая мягкую поверхность для тренировок. Здесь находится импровизированная тренировочная площадка, которую черепашки обустроили из подручных материалов: деревянные брусья, каменные блоки, подвешенные канаты и мешки с песком. Аллесандр хотел купить тренажёры для представителей «больших» рас, но ниндзя отказались; зачем нужны траты денег, когда есть Донателло, способный соорудить идеальную тренировочную площадку из ничего.       Черепашки уже начали разминку. На тренировочной площадке слышны звуки тяжёлого дыхания, скрежет металла и весёлые комментарии. Они работают на пределе своих возможностей, стремясь сохранить свои тела подготовленными к любой ситуации. Черепахи крепят друг другу утяжелители на руки, ноги и пояс.       Рафаэль физически сильнее и выносливее всех остальных братьев, он занимался тяжёлыми грузами с тех пор, как впервые увидел выброшенный тренажёр и поломанную штангу рядом со входом в канализацию. Его мышцы крупные, он часто рвал их, и во время их роста они проламывали панцирь, который, в свою очередь, нарастал друг на друга и так же укреплялся.       Рафаэль ложится на массивную скамью, сделанную из толстых деревянных досок, укреплённых металлическими рамами. Над ним возвышается самодельная штанга, её перекладина покрыта кожаной обмоткой для удобства. Грузы на концах — каменные блоки, идеально выровненные Донателло.       «Сила не даётся просто так. Её нужно вырывать.» — глубоко вдыхая, устанавливает хват.       Он выжимает штангу вверх, его мышцы напрягаются, раздуваясь и становясь на ощупь как сталь. Каждый жим сопровождается мощным выдохом, звучащим как рык. В его лице читается сосредоточенность, но в уголках губ виднеется довольная улыбка — он наслаждается физическим вызовом. Каждый раз он добавляет вес, чтобы выйти за пределы своих возможностей.       Рафаэль переходит к следующему упражнению: приседания с огромной штангой на плечах. Он берёт перекладину, перекладывает её на трапеции и делает глубокие приседания, удерживая спину прямой.       Следующее упражнение — работа с металлическими цепями. Рафаэль берёт по одной цепи в каждую руку и начинает мощно взбивать их о землю, создавая волны. Массивные звенья гремят, поднимая пыль и вибрации, отражающие его силу. Удар за ударом Рафаэль словно выплёскивает из себя накопившееся напряжение, превращая его в физическую мощь.              После завершения Рафаэль с громким выдохом бросает утяжелители на землю. Он тянется к полотенцу, вытирая пот, и смотрит на остальных братьев, с удовлетворением отмечая, что никто не выкладывается так, как он.       «Ну что, кто ещё может выдержать такую тренировку? Ах да, никто.»       После часа интенсивной тренировки черепашки вытирают пот, растягиваются и расслабляются. Тренировка завершена, они чувствуют приятную усталость и тонус в мышцах, самое время принять душ и как следует поесть. Донателло поднимает колонку и выключает музыку, вновь возвращаются звуки окраины Мьерно.              Проходя в душевые комнаты, черепахи слышат голоса наверху, можно понять, что спорят Аллесандр, Лоренц и Дель’Симар, иногда слышен голос Алимы. Судя по всему, вести дела очень важно и нужно, и желание Аллесандра провести день за отдыхом почти ничего не решает. Рафаэлю хочется вырвать лорда оттуда, и подарить ему время, которое можно провести вместе, но битвы всё ещё идут, нужно решать многие дела.       После услышанного, Рафаэль ушёл в себя, начав скучать по Аллесандру, возможно каждая из черепах почувствовала это, но сильнее всех. Казалось бы, он оставил его совсем ненадолго, они буквально находятся в одном месте, но волнение всё равно очень большое.

***

      — Ты не только Первый Целитель, Аллесандр, — настаивал на своём Дель’Симар, он сидел в кресле, напротив остальных. — Ты ещё и глава дома Этельенов, который нашёл материалы, способные уничтожить всё наше наследие. Тебя преследуют убийцы, что будет, когда они настигнут тебя? Смогут ли твои новые друзья-черепахи защитить мою Этейну и маленького Жюди?       — Мы нашли подходящую партию для вас, всё должно решиться сегодня, — строго сказал Лоренц, пытаясь не смотреть своему лорду в глаза. — Времени ждать больше нет, без наследника мы, наши семьи и близкие обречены на смерть. От Императора не скрыть вашей измены.       — Измены? — Аллесандр в ужасе от услышанного, он вскинул руку, схватив Лоренца за подбородок, чтобы посмотреть в его глаза. Лицо дворецкого дрогнуло, он закрыл глаза. — Я желаю сохранить мой народ и дом от безумных и неизвестных ритуалов, это ты называешь изменой?       — Мой лорд…       — Я твой лорд и владыка, не Император, — голос Аллесандра ужесточился, глаза зажглись светом, рука без труда скользнула по шее Лоренца, сжимая её. — Я единственный, кто хочет спасти эльсийский мир, который не построен на крови смертных и на жизнях моих собратьев. И единственный, кто хочет спасти свой дом от лап безумных тварей и того, кто их призывает. На колени…       Сжимая шею своего дворецкого, Аллесандр зажёгся светом, шерсть Дель’Симара вздыбилась, Алима почувствовала страшную боль. Мягкий и добрый эльсиец держал своего слугу на коленях, Лоренц схватился за руки, дрожа от того, что через него пропускал лорд.       — Я твой союзник, Лоренц Соттор, а не изменник, и я знаю лучше вас всех, как защищать свою семью и народ, — произнёс Аллесандр, из его глаз потекли слёзы. — Я готов умереть без наследника за ваши жизни. Больше не произноси слово «измена» в этом месте. И подготовь стол.       После этих слов, Аллесандр спустился вниз, оставив остальных безмолвно стоять на местах. Лоренц наконец смог захватить воздух.       — Да, в нём определённо стало больше от этого… Рафаэля, — проговорил Дель’Симар, переводя взгляд на Лоренц. — Что будем делать?       — Подготовлю стол, пожалуй… — откашливаясь и поправляя волосы, Лоренц удалился вслед за лордом.       — Он не справится с остальными эльсийцами, он слишком добрый и наивный, — глянула вслед Аллесандру Алима, она оперлась о деревянную колонну. — Даже если ваш Император скажет напрямую, что он делал, вы пойдёте за ним.       — Будто у ваших грязных крестьян по-другому, дамочка? — от слов Дель’Симара Алима поморщилась. — Где есть власть, там и безумие. Мы будем поддерживать нашего лорда только потому, что он не хотел своей власти.       Аллесандр дождался, когда черепахи завершат омовение, и, встретив их, попросил Рафаэля остаться для важного разговора. Они отошли к камину, где Рафаэль сел в кресло. Он потянулся к Аллесандру рукой, лорд был очень встревожен, понятно, что ссоры не приносят ничего хорошего.       — Рафаэль… Мне нелегко говорить об этом, но я должен. Это касается будущего моего дома, — мягко сказал Аллесандр, но напряжение было легко уловить.       — Ты знаешь, я всегда рядом. Что бы ни случилось, мы разберёмся, — нахмурился Рафаэль.       — Ты знаешь, что я никогда не планировал продолжать род. Это не было моей обязанностью… Пока были живы мои братья и сёстры, — на выдохе говорил Аллесандр, отходя к окну. — Но теперь… Я последний Этельен. Если я не оставлю наследника, наш дом исчезнет.       — Но ты ведь… Тебе не нравятся женщины.       — Мне нужна твоя помощь, — выпалил эльсиец, как будто до этого набирался сил сказать. — Не эмоциональная — физическая. Я… должен зачать ребёнка с эльсийской женщиной. Но для меня это невозможно… без тебя.       Рафаэль замолкает, осознавая смысл сказанного. Он примерно понимает, о чём его просит его лорд, но подтвердить свои мысли всё равно желает.       — Ты имеешь в виду, что я должен… участвовать? — голос становится хриплым. — Ал… Это… Это больше, чем я ожидал. Ты действительно хочешь этого? Понимаешь, что просишь?       — Я понимаю. Но я больше никому не могу доверить это. Ты для меня не просто друг. Ты — моя опора, самый близкий из всех… — в словах Аллесандра смешались боль и искренность. — Я не справлюсь один.       — Это… — Рафаэль смотрит в пол, сжимая кулаки. Аллесандр просит его сделать так, чтобы семя эльсийца оказалось внутри женщины для зачатия. — Ты ведь не издеваешься надо мной?       — Нет, мой рыцарь… Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.       Рафаэль подходит к Аллесандру после нескольких минут тишины, переварив всю информацию. Его рука гладит эльсийца по талии, черепаха кивает, закрывая глаза, соглашаясь на это.       — Спасибо… Это значит для меня всё, — прижался к Рафаэлю Аллесандр, шёпотом благодаря ей.       — Мы справимся. Ты не один, — тихо, но уверенно произнёс Рафаэль.       — Твои братья должны знать, скажи им об этом, когда будешь готов… Правда всегда лучше лжи.       Рафаэль склонился над Аллесандром, их губы слились в поцелуе, он соскучился, эльсиец вызывает у него желание избавить его от всех невзгод и бед, хочется провести с ним как можно больше времени. Поэтому он не разрывает поцелуй, иногда слегка отстраняясь, чтобы отдышаться. Пальцы касаются волос и зарываются в них.       Входит Лоренц. Возлюбленные останавливаются.       — Милорд, всё уже готово, все ждут только вас, — поклонился дворецкий, держа ровную осанку. На его лице тень вины, он старается меньше встречаться взглядами со своим лордом.       — Вы спорили наверху, когда мы шли мыться, у вас всё хорошо? — спросил Рафаэль, когда Лоренц удалился.       — Не очень, — грустно ответил Аллесандр, смотря на свой протез. — Я немного жёстко напомнил своему дворецком о субординации. Я могу его понять, он боится Императора, и это правильно, но после слова «измена» я прекратил это… грубым методом.       — Не волнуйся, Лоренц хороший парень, он поймёт, — утешил Раф эльсийца, погладив его волосы. — Пойдём есть, пока я не съел тебя.       За столом уже собрались черепахи, Майки раскачивается на стуле, еле сдерживаясь от голода, но всё же не желает начинать без Рафаэля и Аллесандра. Леонардо и Донателло договариваются о предстоящем спарринге между ними.       — Решили размяться? — спрашивает Рафаэль, проходя мимо и усаживаясь на своё место, укладывая локти на стол.       — Да, мы недавно были ранены, хотелось бы привести себя в форму, — кивнул Лео. — Не хочу сидеть и ждать, сегодня я согласился на день отдыха, но мы здесь ради того, чтобы разобраться с демонами и их нашествием. И предотвратить новые жертвы.       — Надо будет открыть ставки, Майки, — ухмыльнулся Раф, оскаливаясь. — Заработаем эльсийских деньжат.       К столу стали выносить подносы, наполненные едой и напитками. Ароматы мяса, трав и свежей выпечки наполняют воздух.       Тарелка с сырами, салаты из овощей и фруктов, мясное ассорти дичи — это лишь закуски, эльсийский вельможа никогда не будет голодать и не позволить голодать тем, кто ему близок.       — Мой лорд, я должен извиниться за свои слова перед Императором. Упоминание об измене было… неуместным. Я позволил эмоциям взять верх, — Лоренц поклонился перед Аллесандром, закончив выносить блюда. Ему хотелось извиниться перед своим лордом при всех.       Аллесандр медленно поворачивает голову, его взгляд остаётся мягким, но в нём читается серьёзность.       — Ты боишься Императора, как и я, это мудро. Но то, что я делаю, — не предательство. Это попытка защитить мой дом, мою семью и мой народ, а также мир черепах, — после паузы, его голос становится строже. — Не забывай, что ты мой дворецкий. Мы должны сохранять субординацию, особенно когда речь идёт о таких серьёзных вопросах. Я тоже потерял контроль, но в тот момент я вспомнил свою семью, ярость поглотила мой разум. Постараюсь сделать всё, чтобы мой дом выжил.       — Благодарю вас, мой лорд, — опускает голову в знак признания Лоренц. — Впредь я буду осторожнее, приятного вам всем аппетита.       Основные блюда расположены так, чтобы до них можно было дотянуться с любого места. Нежные кусочки кролика, тушённые с морковью, луком, сельдереем и пряными травами подаются в глубокой тарелке с ароматным соусом и ломтиками свежего хлеба.       Пирог представляет собой слоёное тесто, внутри которого сочная начинка из мясного фарша, лесных грибов и лука, он украшен узором из теста, слегка посыпан тмином.       Запечённые корнеплоды на белом фарфоровом подносе — картофель, батат и морковь, запечённые с оливковым маслом, чесноком и розмарином.       И последнее из блюд — жареная рыба с лимонным соусом. Цельный стейк свежей рыбы, обжаренный до золотистой корочки, подаётся с соусом из лимона, зелени и каперсов.       — Ты упоминал то, что у тебя был старший брат, — обратился к Аллесандру Леонардо, разламывая ломтик хлеба, чтобы окунуть его в рагу. — Кем он был?       — Его звали Миталиес, он служил одним из капитанов в Солнечной кавалерии, — задумался Аллесандр. — Он словно лучшая версия меня. Длинные огненные волосы, сильное тело, амбиции, железный характер. Когда на нас напали, он первым вступил в битву, чтобы спасти жителей Эльхара. Он погиб вместе со всеми воинами, но благодаря ему спасся я, Дель’Симар и все жители того города.       — Не говори, что он лучшая твоя версия, не принижай себя, — толкнул Аллесандра Рафаэль. — Иначе ты оскорбляешь нас!       — Оскорбляю?..       — Да, это так, — согласился Донателло. — Это значит, что кто-то лучший выбрал бы других гвардейцев, а не нас.       — Обидно, когда тебя считают гвардейцем кого-то, кто сомневается в себе! — отозвался Майки, засовывая большой кусок пирога в рот.       — Хорошо, я больше не буду, я не это имел ввиду, простите, — помотал головой Аллесандр.       — Не бери в голову, они просто не хотят, чтобы ты принижал себя. Мы посчитали тебя членом нашей небольшой семьи, это нужно заслужить, — улыбнулся Леонардо.       Пришла пора десертов, опустошённую посуду от основных блюд заменяют на другую, на них пирожные в корзиночках и небольшие торты. Пирожные из крема, украшенные большим количеством ягоды, клубники и голубики, а торты выполнены из лёгкого бисквита, каждый слой пропитан фруктовой начинкой, орехами и шоколадом. К таким десертам подали горячий чай, настоенный на мяте, мелиссе и лепестках розы, благо эльсийские чашки больше привычных человеческих, и поэтому туда помещается больше чая.              — Ты ведь канцлер при вашем троне, это, получается, ваш парламент? Совет при Императоре? — спросил Донателло. — Мне бы хотелось больше узнать о вашей политической системе. Император обладает абсолютной властью?       — Не совсем, он поддерживает наши солнечные диски и камни, находясь на троне, — стал рассказывать Аллесандр. — Он избран нашим божеством для великой ответственности быть проводником тех сил, что нас породили. Своей магией он поддерживает Солнечный трон для того, чтобы тот поддерживал нас.       — Значит власти больше у Совета?       — Грубо говоря, каждый эльсиец является членом Совета, потому что мы решаем судьбу не только нашего народа, но и всех других, — после этих слов Аллесандр отпил немного чая. — Совет разделён на части, и каждая из этих частей назначена решать узкий круг задач, но своё мнение мы можем изъявлять свободно.       — Ты советник по… медицине? — спросил Леонардо.        — Что-то вроде, у меня там немного привилегий и власти, но должность Первого Целителя всё меняет, я управляю всеми целителями в Мьерно, от меня зависит политика здравоохранения, — Аллесандр опустил голову. — Хоть это и бывает тяжело, мне нравилось уединение, которое предоставляла эта должность, и я был признан обществом.        — У лорда Аллесандра безупречная репутация, — учтиво вмешался Лоренц, убирая пустую посуду.        — Но многие дома настроены по отношению к другим расам очень негативно, и наше общество тоже разделено. Да, многие смертные расы не способны ни на что, кроме жажды разрушений и хаоса, — Аллесандр посмотрел на черепах. — Но есть и те, кого я могу назвать своими союзниками, а не врагами. Если они приняли нашу культуру и цивилизацию, если интегрировались в наше общество, не причинив ему страданий, а лишь улучшая его, разве это не прекрасно?        — А какие смертные жаждут разрушений и хаоса? — заинтересовался Донателло.        — Когда эльсийцы пришли в этот мир, мы сразу заметили, что каждая раса разделена на государства, с уникальными религиями, с культурными отличиями, этническими, — задумался целитель. — И было сразу видно развитых существ, кто пытается идти вперёд, даже внутри одной расы, стараясь защищаться от грязных варваров, что умеют лишь грабить и убивать. Вот Ивар и Редж, они достойные гвардейцы моего дома, хотя их сила и физические возможности позволяют им без труда убивать даже эльсийцев, а они этого и не делают. Они защищают и защищаются, отстаивая право своих народов жить в мире и счастье. За таких смертных я буду сражаться до конца, но многие дома не принимают даже их.        — Например, Тельсаро? Наадир говорил жестокие вещи про Алиму, — вспомнил Донателло.        — Да, например они, и я могу понять их, они хотят защитить наследие своего народа, но и принять их сторону я не могу.        — А вот Император, похоже, сделал свой выбор, — хмыкнул Рафаэль.        — Да, похоже он сделал выбор, поэтому я буду стараться собрать союзников…       И только Майки абсолютно счастлив, он не особо вслушивается в разговор, с головой погружённый в поглощение вкусной и сытной еды, смешивая разные блюда у себя в тарелке и постоянно формируя что-то слоями, возможно что-то подобное многоярусной пицце.       Когда трапеза была закончена, все вышли из-за стола, сытые и довольные, черепахи поблагодарили Аллесандра, Лоренца и слуг.       — Вы, кажется, решили потренироваться, — дотронулся Аллесандра сначала до плеча Леонардо, после до руки Донателло. — Вы уверены, что вам уже лучше? Донни… И после еды…        — Да, Ал, не волнуйся. Мои ткани регенерировали очень быстро и укреплялись всю ночь, я чувствовал вибрации мышечных тканей, — кивнул Донателло, легко улыбаясь. — Это тело должно быть сильным, чтобы нести такой мозг, как у меня.        — Это правда, — засмеялся лорд. — Я бы хотел посмотреть, может научусь чему-то.        — Конечно, мы на задний двор, там хорошее место, — сказал Леонардо.        — А с Майки и Рафом не будем тянуть, прямо там портной их и нарядит. Зеркало во двор! — позвал слуг Аллесандр.       Группа вновь появилась на заднем дворе, Леонардо и Донателло стали готовиться к бою, Аллесандр сел на лавочку с несколькими гостями поместья. Микеланджело и Рафаэль стояли рядом с фонтаном, туда поднесли большой зеркало на подставках из резного дерева, вокруг соорудили импровизированную примерочную, с несколькими столиками и стульями. Донателло снимает свои обычные очки и надевает специальные тренировочные, на лямках, прочные и тёмные.       На арене стоят Донателло и Леонардо. Донателло держит свой шест, который он крутит в руках с невероятной скоростью, словно размышляя, с какой стороны лучше начать атаку. Леонардо уже обнажил свои парные клинки, блеск металла отражается в его сосредоточенном взгляде.       — Они выглядят слишком серьёзно. Это просто тренировка, верно? — шёпотом спросил Аллесандр у Рафаэля.       — Сейчас увидишь, как мы тренируемся. Лео не даст Донни спуску, а тот — не промах, — хмыкнул Раф, скрестив руки на груди и перекатывая зубочистку во рту. — Поцелуйтесь ещё!       — Начинай, Донателло. Покажи, на что ты способен, — тихо, но твёрдо сказал Лео.       Донателло не заставляет себя ждать. Он делает быстрый выпад, направляя шест в бок Леонардо. Однако Лео уклоняется с точностью, словно предвидя атаку, и в следующий момент его клинки уже скрещиваются, блокируя следующий удар. Это происходит настолько быстро, что Аллесандр не успевает, как они начали сражаться.       Леонардо движется как хищник: плавно, но с точностью. Донателло атакует более изобретательно, используя вращения и ложные выпады, пытаясь обойти защиту брата.       — Думаешь, сможешь прочитать мои движения, Лео? Удачи.       Лео не отвечает, его действия говорят за него. Он наносит ответный удар, скользящий по краю шеста, и Донни вынужден отступить на шаг. Удары быстрые и точные. Каждый раз, когда кажется, что один из них сдаёт, он тут же находит способ вернуть инициативу.              — Это… это не похоже на тренировку. Они действительно пытаются победить друг друга? — спросил Аллесандр, он не был счастлив увидеть такое зрелище, он напугался, звон стали звучал так громко, черепахи обрушивали сильные удары, способные смертельно ранить, друг на друга. Если бы Леонардо сражался с Аллесандром вполовину от того, что показывает сейчас, эльсиец бы оказался разрублен на очень ровные кусочки спустя секунду боя.       — Эй, это их стиль. Всё под контролем. Ну… почти, — наклонился к нему Майки.       Леонардо проводит резкий прыжок, намереваясь выбить шест из рук Донателло. Однако Донни предвидит это и использует нижний конец шеста, чтобы ударить по ноге Лео, заставляя его приземлиться с глухим звуком. Леонардо быстро перекатывается, поднимается на ноги и снова бросается в атаку. В этот раз его удары становятся ещё быстрее, движения — ещё точнее.       В какой-то момент их оружие сталкивается с такой силой, что звук становится резким и острым, словно свист. Оружие стремительно вбивается в стену неподалёку, черепахи остаются без него, вступив в рукопашную. Даже издалека слышен звук крепкой хватки, братья схватываются руками.       Леонардо пользуется тем, что он ниже, чтобы подобраться ближе. Звук сильного удара, кулак Леонардо бьёт по лицу Донателло, струя крови остаётся на песке. Панцирь трещит, лидер проводит серию стремительных ударов по оппоненту, но тот не теряет равновесия.       Донни перехватывает руки Лео и с помощью мощного рывка, ногами отбрасывает его назад. Песок поднимается от падения, из носа Донателло течёт крови, он чувствует железный вкус во рту. Леонардо снова встаёт, его лицо остаётся спокойным, но в движениях читается натруженность. Донателло продолжает атаковать, его удары становятся всё сильнее. После мощного прямого удара в грудь Лео отступает на несколько шагов.       Донни делает ложное движение в сторону, заставляя Лео раскрыться, и резко бьёт локтем в его бок, затем подсекает его ноги. Лео падает на спину, пытаясь продолжить оттягивать оппонента вверх, но Донателло прижимает его к земле, демонстрируя победу.       — Они все в крови… — потрясённо и растерянно проговорил Аллесандр, его слова растворились в аплодисментах зрителей.       — Да, без крови не обходимся, если хотим выиграть, — проговорил Рафаэль. — Потом пригодится, если не хотим терять эту кровь в настоящем бою. Ну или терять её меньше.       Донателло помогает Леонардо подняться, оба тяжело дышат, но в их взглядах читается уважение.       — Ты справился, Дон. Я впечатлён, — с лёгкой улыбкой сказал Лео, потирая бок.       — И всё это без изобретений. Чистая сила, Лео, — засмеялся Донателло.       Черепашки возвращаются к своим местам, оставляя зрителей в восхищении их мастерством. Аллесандр, хоть и потрясён, понимает, насколько сильна связь между братьями, даже в таком интенсивном бою. И когда он подходит к ним, Леонардо и Донателло одновременно останавливают целителя.       — Пока мы не сражаемся, раны и синяки должны проходить сами, — тихо сказал Лео. — Так мы становимся сильнее.       — И это не метафора, — подтвердил Донателло. — Мы мутанты, мы быстро приходим в себя, всё наше тело бесконечно совершенствуется, адаптируется.       — Дайте хотя бы убрать кровь… — Аллесандр изогнул брови, грустно рассматривая ниндзя. Те кивнули после небольшой паузы. Лорду подали ткань и чашу с водой, и он стал вытирать кровь с кожи черепах, слабо улыбаясь. — Одеяния готовы, я думал, вы будете чистыми хотя бы немного.       — Лоренц, я знаю, на кого ты ставил, давай не тяни, народ ждёт! — широко улыбался Майки, держа маленькую красную коробочку, наполненную золотыми монетами. Лоренц поджал губы, выдыхая, и достал из небольшого кармашка на груди три золотые монеты, они сверкнули, упав к остальным. — И вот награды нашим победителям!       Последние монеты улетели к Алиме и Дель’Симару, и радостный Майки взял свою скромную награду.       — Не беспокойтесь, дамы, сегодня всё за мой счёт, — ухмыльнулся он, подмигивая Рафаэлю, который проиграл часть своего жалования. — А не нужно было принимать поспешных решений!       Пришло время для новой одежды. Первым к фонтану подходит Рафаэль. Портной, пожилой эльсиец с зачёсанными короткими волосами, достаёт ткань чёрного цвета, настолько глубокого, что в ней утопает свет. Он начинает работать вокруг Рафаэля, а Аллесандр сидит на каменной плите фонтана и смотрит. Одеяния выполнены так, чтобы не мешать панцирю, поэтому верхняя одежда надевается через плечи и шею так, чтобы не касаться спины.       — Обратите внимание на скелет и мышечную структуру, — рассказывает Аллесандр, водя указкой по воздуху. — Вы не являетесь расой, но если и так, то они очень похожи на орков, вервольфов, верберов и минотавров из нашего мира…       — Ал, ты уверен, что это хорошая идея? Чувствую себя цирковым зверем, — повернул голову Рафаэль, стоя смирно, пока портной подгоняет одежду. Лекцию слушали только портной и остальные черепахи.       — Продолжай, Ал, это же как слушать комплименты, — кивнул Майк.       — Так вот, ваши тела просто великолепно устроены. Массивный корпус удерживается массивными ногами, кости очень сложно повредить, и вы будете успешно держать высокие нагрузки, недоступные для других… — Аллесандр задумался. — Я нахожу это сексуальным… Сильные, устойчивые ноги в широких джинсах… Такой героический образ, свободный стиль, смелый… Тот, кто их носит, словно готов к чему угодно.       Все остальные удивились и переглянулись.       — Это называется фетиш, Ал, — поправил очки Донателло, разглядывая ткань.       — Да, я знаю, и что вы думаете? Я теперь странный? — продолжал смотреть на Рафаэля Аллесандр.       — Немного да, но со всеми бывает, и это не из-за твоих фетишей и предпочтений, с этим всё хорошо, — развеял опасения лорда Леонардо, улыбаясь. — Бывают и похуже, а тут это часть гвардейской одежды, поэтому мы не против.       — Да, сочетание уличного и изысканного стиля, мне такое нравится, — провёл рукой по ткани Донателло. — Я читал, что гвардейцы выбирали сами. Я бы наверное выбрал то же самое, если ткань хорошая и прочная.       — Самое главное, в свободных штанах ничего не жмёт и лишнего не выпирает, — сказал Рафаэль.       Портной берёт водолазку из плотной чёрной ткани, которая выглядит мягкой на ощупь, но сохраняет форму и прочность, не портясь о зазубрины на панцире Рафаэля. Рафаэль надевает её через руки, портной закрепляет её пуговицей на шее и пояснице, обходя панцирь. Ткань плотно облегает его торс, подчёркивая широкие плечи и развитую мускулатуру. Длинные рукава закрывают руки до запястий, а высокий воротник прилегает к шее, придавая образу строгость.       Портной аккуратно поднимает золотую цепочку из футляра и надевает её на шею Рафаэля. Она ложится поверх водолазки.              Чёрные кожаные перчатки без пальцев, идеально подогнанные по размеру, скользят на руки Рафаэля. Кожа мягкая, но прочная, не ограничивает движения. Портной слегка подтягивает манжеты, чтобы убедиться, что они сидят плотно, но не сковывают. На них тёмно-красные полосы.       Широкие мешковатые джинсы из тёмно-синего денима с узорами в виде языков пламени из вышивки и декоративными цепочками. Портной помогает Рафаэлю надеть их, поправляя посадку на бёдрах. Джинсы мягко облегают, не мешая движению, а карманы на боках и сзади добавляют функциональности, ткань очень приятная. Аллесандр не удерживает своего интересно и наклоняется назад, чтобы разглядеть Рафаэля с задней стороны. Да, эти джинсы идеально сидят у него на ягодицах.       Широкий кожаный пояс крепится на талии, его массивная пряжка украшена геометрическими узорами. Портной затягивает его, чтобы обеспечить надёжную фиксацию джинсов.       Белые массивные кроссовки ставятся перед Рафаэлем. Он надевает их сам, проверяя шнурки и утягивая язычки. Подошва толстая, с лёгкими текстурированными вставками, обеспечивающими устойчивость.       Он подходит к зеркалу и оглядывает себя, немного поворачиваясь в стороны. Его массивная фигура подчёркнута контрастом чёрного верха и широкого, свободного низа. Водолазка придаёт строгость, цепочка добавляет утончённости, а джинсы и массивные кроссовки делают образ более современным, слегка дерзким. Он поворачивается, чтобы осмотреть себя со всех сторон. Джинсы слегка покачиваются от его движений, цепочки на штанинах мягко звенят. Золотая цепочка на шее отражает свет, добавляя отблеск к его грубому, но довольному выражению лица.       Он глубоко вдыхает, выпрямляет спину и разворачивается к портному:       — Хорошо, это выглядит круто, — он наконец широко улыбается и стягивает свои чёрные очки со лба на глаза.       — Вот это босс мафии! — с восхищением говорит Майк, подходя ближе. — Могу я следующий?       — Прошу, — указал на место портной.       Портной берёт основную часть наряда — плотную чёрную ткань с декоративной вышивкой, покрывающую грудь и плечи. По всей длине ткани расположены оранжевые и жёлтые шнурки, обеспечивающие плотное прилегание к телу. Микеланджело надевает её через голову, вытягивая руки через отверстия. Портной бережно затягивает шнурки, начиная сверху и двигаясь вниз, фиксируя ткань плотно, но так, чтобы она не стесняла движений. Вышивка переливается при свете, подчёркивая панцирь на груди и мышцы Майки.       Чёрные перчатки из мягкой, но прочной кожи, сшиты таким образом, чтобы полностью закрывать руки до плеч. Портной аккуратно надевает каждую перчатку, начиная с пальцев, натягивая их на предплечья и фиксируя разноцветные шнурки, которые проходят вдоль всей длины перчаток. Шнуровка позволяет регулировать плотность прилегания, обеспечивая как свободу движений, так и строгий вид, в зависимости от настроения, в самом низу шнуровки есть едва заметная надпись нужного настроения. «Игривый».       Широкие, мешковатые джинсы из переливающейся ткани, переходящей от тёмного к стальному оттенку, подаются портным. Микеланджело натягивает их, слегка покачиваясь, чтобы джинсы легли ровно. Портной поправляет их по бокам и регулирует посадку. На боковых частях штанин видны декоративные цепочки и карманы. Материал джинсов кажется плотным, но лёгким, позволяющим свободно двигаться.       Широкий пояс из чёрной кожи с металлическими вставками и креплениями плотно фиксируется на талии. Портной аккуратно затягивает его, проверяя надёжность пряжки и креплений, чтобы джинсы сидели идеально, после достаёт массивные белые кроссовки и ставит их перед Микеланджело. Он быстро надевает их сам, затягивая шнурки на язычках. Подошва кроссовок выглядит устойчивой и массивной, но в тоже время очень упругой и прыгучей, что идеально подходит для активного и подвижного бойца.       После того как наряд полностью надет, Микеланджело встаёт перед зеркалом, крутясь на месте, чтобы рассмотреть себя со всех сторон. Шнурки на груди и перчатках чуть натягиваются при каждом движении, но совсем не ограничивают его свободы. Он вытягивает руки, проверяя гибкость перчаток, и резко поднимает ногу, прижимая её к своей голове, ткань штанов не порвалась, лишь естественно натянулась.       — Эй, это гениально! Шнурки — это что-то! — восхищается Майки, поворачиваясь к Аллесандру и с помощью высокого сальто запрыгивая к нему на фонтан. — Знаешь, Ал, с таким нарядом я могу стать твоим новым возлюбленным! Только скажи, я готов!       — Я и так всецело люблю тебя, мой смеющийся рыцарь, — улыбнулся Аллесандр, Рафаэль только закатил глаза.       Микеланджело смеётся, осматривая свои цепочки и карманы, явно в полном восторге от нового образа.       Следующим подходит Донателло. Он высокий по сравнению с остальными, портному приходится встать на небольшую подставку.       Донателло натягивает чёрную футболку через голову, проверяя её посадку, портной закрепляет ткань через поясницу и плечи. Ткань лёгкая и эластичная, повторяет контуры его тела, не стесняя движений. Безрукавный крой оставляет руки полностью свободными.       Следующим элементом становится составной жилет из плотной ткани с высоким воротником. Портной аккуратно надевает жилет на Донателло, проверяя, чтобы он сидел ровно. Высокий воротник закрывает нижнюю часть лица, а острые плечи добавляют строгости и расширяют и без того широкий верх.       Портной фиксирует жилет с помощью скрытых застёжек по бокам, слегка подтягивая его, чтобы он прилегал плотно, но не мешал дышать. Материал мягко переливается при свете, подчёркивая детали швов и акцент на плечах.       Перчатки из прочной ткани разной длины подаются портным. Он надевает сначала короткую правую перчатку, которая заканчивается чуть выше запястья, аккуратно застёгивая ремешки. Затем следует длинная левая перчатка, доходящая почти до локтя.       На каждой перчатке есть небольшие карманы, которые портной проверяет, чтобы убедиться в их функциональности. Он аккуратно застёгивает крепления, добавляя несколько декоративных шнурков для стиля.       По всему телу закреплены кожаные ремешки с фиолетовыми символами.       Широкие мешковатые джинсы из плотной ткани нейтрального тёмно-голубого цвета подаются портным. Донателло надевает их, слегка приседая, чтобы убедиться в удобстве. Карманы на джинсах расположены симметрично, с лёгким декоративным узором в виде солнечных лучей и шестерёнок. Цепочки добавляют нотки дерзости, не отвлекая от общей сдержанности образа.       Широкий пояс с металлическими креплениями фиксируется на талии. Портной помогает застегнуть его, проверяя, чтобы он надёжно держал джинсы и позволял закрепить дополнительное оборудование.       Белые массивные кроссовки с минималистичным дизайном завершили образ. Донателло быстро надевает их сам, проверяя посадку и затягивая шнурки. Подошва мягко пружинит при движении.       На левое запястье надеваются серебряные часы с кристаллом в центре, отражающим солнечный свет. Портной фиксирует их с особой осторожностью, проверяя крепление.       Донателло встаёт перед зеркалом и внимательно осматривает себя. Высокий воротник жилета слегка приподнимается при каждом движении, а карманы на перчатках и джинсах выглядят функционально. Переливы ткани на жилете и простота джинсов создают сбалансированный, но динамичный образ.       Он слегка приподнимает руки, чтобы протестировать посадку перчаток, проверяет крепления джинсов и застёжки жилета. Белые кроссовки идеально дополняют общий стиль, добавляя современной непринуждённости.       «Этот наряд — лучшее из двух миров. Строгий, но свободный. И, что важно, я всё ещё выгляжу, как парень с улиц, а не как зажатый в рамки профессор.»              — Настоящий уличный гений, и такой красивый! — усмехнулся Майки. — С таким воротником теперь не разглядеть, как он высовывает язык, когда думает.       — Когда мы планировали наряд, то я не думал, что он будет настолько великолепным, — качал головой Аллесандр, осматривая наряд.       — Спасибо, это мне нравится, — опустил взгляд Донни, смущаясь, благо никто не видел его улыбку за воротником.       Последним подходит Леонардо, он кланяется портному, тот отвечает ему этим благородным жестом и рукой показывает, куда встать.       — Этому точно достанется самый выпендрёжный костюм, — язвительно отозвался Рафаэль.       Портной начинает с обтягивающей чёрной рубашки из плотной, но мягкой ткани. Леонардо надевает её через голову, аккуратно просовывая руки в длинные рукава, после рубашку затягивают с пояса и плеч. Ткань ложится плотно, подчёркивая мускулатуру и линии торса. Рубашка застёгивается на мелкие скрытые пуговицы, оставляя верхнюю часть шеи закрытой.       Портной подаёт тонкие полуперчатки из эластичной ткани, которые надеваются под рубашку. Они облегают кисти, не закрывая пальцы, обеспечивая свободу движений и защиту. Тёмно-синие манжеты перчаток фиксируются, скрываясь под рукавами рубашки, создавая аккуратный и сдержанный вид, который раскроется позднее, со слов портного.       Далее портной берёт серый жилет, выполненный из плотного материала с длинным воротником, который можно поднять или откинуть на плечи. Леонардо надевает жилет, а портной проверяет его посадку, подтягивая ткань на плечах и фиксируя скрытые застёжки по бокам. Воротник изначально поднят, подчёркивая строгий стиль, но при движении свободно ложится на плечи, добавляя нотку небрежности.       Лео быстро натягивает широкие джинсы из тёмного материала, который плавно светлеет в области колен. Джинсы свободно ложатся на ноги, создавая баланс между удобством и стилем. Карманы, украшенные тонкими цепочками и декоративными швами, подчёркивают их функциональность. Портной поправляет посадку джинсов, чтобы они сидели идеально.       Широкий кожаный пояс надевается поверх джинсов, фиксируя их на талии, пряжка с выгравированным символом Этельенов. Портной подтягивает пояс, проверяя его надёжность, и закрепляет крепления для аксессуаров или оружия.       Белые массивные кроссовки подаются портным, и Леонардо быстро и без усилий надевает их сам. Толстая подошва и стильный дизайн добавляют современной непринуждённости в общий строгий образ, а носить их крайне удобно.       На финальном этапе портной аккуратно закатывает длинные рукава рубашки до локтей, оставляя их на месте с помощью синих ремешков. Ремешки застёгиваются на небольшие серебряные пряжки, создавая завершённый образ.       Леонардо встаёт перед зеркалом, внимательно осматривая себя. Его взгляд цепляется за каждую деталь: строгая рубашка подчёркивает серьёзность, жилет добавляет аристократической строгости, а мешковатые джинсы и массивные кроссовки балансируют образ, создавая уличный стиль ниндзя-самурая.       Он поправляет воротник жилета, затем проверяет, как сидит пояс. Лёгкое движение плечами — и ткань жилета откидывается вниз, ещё одно, и теперь воротник вновь наверху.       Его губы трогает едва заметная улыбка, когда он последний раз смотрит на своё отражение и осознаёт, что это не просто одежда, а отражение его внутренней сущности. Лидер, боец, ниндзя.       

***

      Просторная и уютная гостиная поместья Этельенов. Большое окно открывает вид на сады, мягкий свет проникает внутрь, отражаясь от полированных деревянных поверхностей. В центре комнаты стоит широкий стол с лёгкими закусками и напитками, вокруг которого разместились черепашки. Микеланджело активно размахивает руками, объясняя что-то смешное, Донателло внимательно изучает детали своих перчаток, а Леонардо сидит с прямой осанкой, слегка улыбаясь, наблюдая за братьями.       На диванах и креслах вокруг несколько декоративных подушек небрежно сдвинуты, создавая атмосферу уюта, такого, который могут сделать только черепахи, всегда формируя что-то похожее на личные крепости из всего, что попадётся под руку.       — Ну, что скажете, ребята? Эти цепочки — абсолютный шедевр! — запуская руку в карман джинсов и вынимая декоративную цепочку, сказал Майки. — Я выгляжу, как настоящий завоеватель сердец. Эльсийские лорды и леди уже готовы пасть к моим ногам.       — Майки, твоя харизма — это одно, — закатывая глаза, Донателло поправляет воротник жилета. — Но ты уверен, что эльсийцы оценят твои «уличные трюки» и шутки?       — Эй, Донни, ты недооцениваешь мой стиль. Посмотри на эти шнурки, на эти джинсы! Я выгляжу, как герой всех времён и народов, — Майки делает драматический жест, хлопая себя по груди. — Кстати, а тебе-то как? Твой жилет с этими воротниками кричит: «Я подобрал пароль к вай-фаю преступной организации и сейчас начну их кромсать!»       — Он прав, Донни. Ты выглядишь внушительно, — с лёгкой улыбкой, смотря на Донателло, сказал Лео. — Хотя, Майки, не забывай, что стиль — это ещё не всё. Важна уверенность.       — Уверенности мне не занимать, братец. Вот увидишь, в следующий раз меня будут называть «сэр Микеланджело». Или даже «лорд Водоворот Харизмы»!       — Ты и правда водоворот, Майки, — подходит Рафаэль, хмыкнув. — Только, скорее, из бедствий, чем харизмы. Слушайте, ребята. Мне нужно с вами поговорить. Аллесандр рассказал мне кое-что важное…       Рафаэль становится чуть серьёзнее, садясь на подлокотник дивана.       — Что-то случилось? Он в порядке? — спросил Леонардо.       — Да, конечно, всё хорошо, он просто попросил меня помочь. Зачать ребёнка.       На мгновение в комнате наступает тишина.       — Подожди… ЧТО? Ты хочешь сказать, что тебя попросили… — с округлившимися глазами спрашивает Майки, начав смеяться, но после прекращая, понимая, что это не шутка. — Я не понял прикола, бро…       — Рафаэль, ты серьёзно? Это какая-то эльсийская традиция? — спрашивает Донателло, заставляя Рафаэля чувствовать огромное смущение.       — Это не традиция. Просто ему нужен наследник, чтобы спасти свой дом. Он… сам он не может сделать это обычным способом. Вот почему он попросил меня… ну, как ещё это объяснить… — Рафаэль опускает взгляд, потирая висок. — Блядь…       — Он попросил тебя сделать это за него? — спросил Леонардо.       — Нет конечно, скорее вместе с ним, ну, во время секса, чтобы я там был, и со мной бы у него получилось.       — Значит, тебя пригласили на эльсийский паровозик? — Майки сохранял потрясённое выражение лица.       — Да, получается так, наверное, думаю.       — И ты согласился? — с явным беспокойством спросил Леонардо.       — Да, — пожимает плечами Рафаэль, начиная хмуриться. — Потому что я понимаю, насколько это важно для него. И знаете, он доверил мне это. Но если вам это не по душе, я хочу, чтобы вы знали — он предложил, чтобы я сам решил, говорить вам или нет.       — Знаешь, ты становишься рекордсменом по странным задачам, хорошо? — улыбнулся Майки. — Ну а к кому, с другой стороны, он может обратиться, только ты справишься с этим.       — Рафаэль, я понимаю, почему ты согласился. Если это то, что нужно для его дома, это твой выбор. Но ты уверен, что готов к такому? — сдержанно и серьёзно спросил Донателло. — Вы там будете не одни.       — Я уверен. Я хочу сделать это для него. И для нас. Он… наша семья, — после небольшой паузы ответил Рафаэль. — Каждый бы из вас поступил так же, я знаю…       — Я знаю, как много это значит для Аллесандра. Ты сделал правильный выбор, Раф, — вздохнул Лео, слегка улыбаясь. — И знай, мы с тобой.       — Эй, а вот давай без последней фразы, окей? Хотя бы на сегодня… — замотал головой Рафаэль, все стали смеяться.       — Только, брат, обещай, что расскажешь, если будут какие-то… забавные моменты, — подмигнул Майки, щёлкая пальцами, за что сразу получил подушкой в лицо.       — Заткнись, сэр Микеланджело! Надо ждать, пока церемония завершится…

***

      Маленький зал в поместье Этельенов, украшенный в традиционном эльсийском стиле. Стены покрыты лёгкими занавесями из шёлка с золотыми узорами, на полу разложены ковры с символами домов Этельенов и дома леди Валенсиаты, которая станет супругой лорда Аллесандра. Это хрупкая и худая девушка с нежными чертами лица и светлыми волосами, заплетёнными в длинную косу. В центре стоит алтарь из белого камня с резьбой в виде ветвей, символизирующих союз. Над алтарём висят магические светильники, излучающие мягкий золотистый свет.       С одной стороны зала расположены редкие представители дома Этельенов, включая Лоренца и Дель’Симара. С другой стороны — несколько скромно одетых представителей дома Валенсиаты, старейшина и двое родственников леди. Атмосфера напряжённая, но сдержанная, будто все осознают важность момента, но не хотят нарушать тишину.       Жрец, облачённый в белоснежные одежды с золотыми вставками, медленно выходит к алтарю. Его лицо покрыто тонкой вуалью, а голос звучит спокойно и отрешённо.       «Сегодня мы объединяем два дома в союзе, чтобы укрепить их будущее. Этот брак — знак преданности и стремления сохранить наследие.»       Аллесандр и леди Валенсиата выходят к алтарю. Аллесандр в своей парадной одежде с вышитыми символами дома Этельенов выглядит спокойно, но в его взгляде читается лёгкая отстранённость. Леди Валенсиата в светло-голубом платье с серебряными узорами выглядит хрупкой, её руки слегка дрожат.       Жрец поворачивается к Аллесандру.       — Аллесандр Этельен, клянёшься ли ты заботиться о леди Валенсиате, защищать её и уважать её роль в сохранении вашего дома?       Аллесандр делает шаг вперёд, наклоняет голову в знак уважения и произносит, чётко и сдержанно:       — Клянусь.       Жрец обращается к леди Валенсиате.       — Леди Валенсиата, клянётесь ли вы поддерживать дом Этельенов, уважать его традиции и быть опорой вашему супругу?       Леди делает робкий шаг вперёд, опуская взгляд, и едва слышно отвечает:       — Клянусь.       Жрец берёт два тонких шёлковых лоскута — один золотой, другой серебряный. Он связывает ими руки Аллесандра и Валенсиаты, символизируя союз двух домов.       — С этого дня ваши судьбы связаны. Пусть этот союз станет основой для восстановления вашего наследия.       Слова звучат торжественно, но все присутствующие чувствуют очевидную формальность момента. Аллесандр и Валенсиата не обмениваются взглядами, лишь покорно выполняя предписанные действия.       Жрец кладёт руки на связанные лоскутами руки молодых.       — Союз заключён. Вы теперь супруги перед лицом нашего народа и предков.       Он развязывает лоскуты и передаёт их первым представителям двух домов, которые принимают их с поклонами. Лоскут Аллесандр получает Дель’Симар.       Аллесандр протягивает руку леди Валенсиате, и она, слегка смущённо, принимает её. Вместе они поворачиваются к собравшимся, демонстрируя завершение церемонии.       Присутствующие из обоих домов встают, чтобы отдать дань уважения. Лоренц сдержанно кланяется, Дель’Симар, сидя на подушке, флегматично проводит лапой по своей мордочке, явно оценивая ситуацию с лёгкой долей сарказма. Представители дома Валенсиаты выглядят довольными, но их сдержанные улыбки скрывают облегчение — их дом обрёл союзника.       Аллесандр и Валенсиата медленно направляются к выходу, сопровождаемые взглядами гостей. Аллесандр слегка наклоняется к ней и тихо шепчет:       — Ты справилась прекрасно. Спасибо за твою стойкость.       Леди Валенсиата тихо отвечает, почти шёпотом:       — Спасибо тебе… за то, что был добр.       Их слова искренни, но в них нет ни любви, ни романтики, только уважение и чувство долга. Вместе они покидают зал, под тихий шелест разговоров гостей, обсуждающих только что заключённый союз.

***

      Просторные покои Аллесандра освещены светом от магических ламп и свечей. В центре комнаты стоит низкий столик, на котором расположены бутылка эльсийского вина, три бокала и лёгкая закуска. Возле окна, обрамлённого лёгкими шторами, на диване сидят Аллесандр и леди Валенсиата. Аллесандр, несмотря на идеальную осанку и собранность, выглядит напряжённым. Леди Валенсиата, одетая в нежно-голубое платье, сидит рядом, опустив взгляд. Они не говорят друг с другом.       Рафаэль, стоящий у входа, оценивающе смотрит на эту хрупкую пару. Он делает глубокий вдох и с лёгкой уверенностью подходит ближе.       Рафаэль останавливается в нескольких шагах от них, слегка наклоняет голову в знак приветствия, затем мягко, но решительно садится на корточки перед Аллесандром и Валенсиатой, чтобы быть на их уровне.       — Привет. Я Рафаэль. Ты, наверное, леди Валенсиата? — улыбнулась черепаха. — Да, я участвую в полном дерьме, но не о чем волноваться теперь, со мной уж точно.       Леди Валенсиата поднимает на него взгляд, её губы чуть приоткрываются от удивления.       — Да… Очень приятно познакомиться, господин Рафаэль.       — Не нужно называть меня мастером. Просто Рафаэль. Я здесь, чтобы помочь вам обоим. Это для меня честь, — Рафаэль замечает её нервозность, но сохраняет спокойствие. Его голос остаётся низким, уверенным, но успокаивающим.       Он переводит взгляд на Аллесандра, который сидит прямо, но избегает смотреть в глаза Рафаэлю, теребя край своего рукава.       — Ал, ты выглядишь так, будто сейчас упадёшь в обморок. Расслабься, приятель. Всё будет нормально, — не убирая улыбку, проговорил Рафаэль вновь. Он старался не подпускать тишину близко, так или иначе, у Майки ведь получается болтать, чем Раф хуже?       Аллесандр, взяв себя в руки, делает глубокий вдох и берёт бутылку вина, наполняя бокалы. Он передаёт один Рафаэлю, другой леди Валенсиате, а затем поднимает свой.       — Мы все всё понимаем, да? — он хотел сказать тост, но по итогу решил быть честным. Он посмотрел на Валенсиату. — Рафаэль мой возлюбленный, и я верен только ему в своей любви, ты это знаешь. Я не прошу от тебя никаких обязательств, кроме тех, что велит нам долг. Это место твой дом, ты полностью свободна в своих желаниях и действиях. Надеюсь, ты поймёшь меня.       Валенсиата выдерживает небольшую паузу, после кивает и делает глоток из бокала.       — Вы оба — хрупкие, нежные, но очень смелые. И я здесь для того, чтобы помочь вам, чтобы всё прошло так, как нужно. Просто доверьтесь мне, ладно? — старается уверенно, но мягко говорить Раф. — Блядь, я звучу как робот-помощник, да? Давайте побыстрее с этим покончим.       Он хватает бутылку и залпом осушает её, после стряхивает всё содержимое тарелок в свою пасть и подходит к эльсийцам, поднимая их обоих на руки лёгким движением, быстро принося их в кровать.       Долго времени это не заняло, дело техники и не более, к тому же Рафаэль полностью взял инициативу на себя. Конечно, ему пришлось много посоветоваться с братьями, но провёл «сеанс» он почти идеально. Семя Аллесандра быстро оказалось в лоне Валенсиаты, Рафаэль был нежен, но напорист.       Как только дело было закончено, леди отправилась в свои покои, поблагодарив Рафаэля и Аллесандра, оставив их лежать в обнимку на широкой кровати, в полумраке, освещаемые лишь тусклым огнём от камина на другом конце комнаты. Эльсиец громко дышал, его обнимал ниндзя, поддерживая его за спину и плечи.       — Рафаэль, я даже не знаю, как выразить свою благодарность… Если бы не ты, я бы не смог пройти через это. Ты был рядом, поддерживал нас, и… я бесконечно тебе признателен, мой рыцарь, — с благоговением высказался Аллесандр, он поворачивает голову, его фиалковые глаза смотрят на Рафаэля.       — Эй, ты же знаешь, что для меня это было важно, — коснулся Раф лица Аллесандра, довольно фыркая. — Я обещал тебе быть рядом, Ал, и всегда сдерживаю свои обещания.       Аллесандр протягивает руку, проводя пальцами по грубой коже ладони Рафаэля, его голос становится мягче.       — Ты сделал больше, чем кто-либо мог. Ты не просто помог мне — ты подарил мне веру, что всё может быть хорошо.       Рафаэль, почувствовав, что напряжение и усталость начинают покидать Аллесандра, наклоняется ближе. Его руки осторожно касаются плеч эльсийца, затем спускаются к талии.       — Ну, если ты уже так благодарен, может, мы продолжим эту ночь? — с озорством шепчет Раф, зарываясь в волосы целителя и вдыхая их аромат и магию. — Я не разрядился, понимаешь?       Аллесандр чуть приподнимается, его лицо покрывается лёгким румянцем, но он не отводит взгляда от Рафаэля.       — Рафаэль, ты неисправим.       Рафаэль улыбается шире, встаёт с кровати и быстро надевает свои новые широкие джинсы, которые Аллесандр считает сексуальными. Он поправляет пояс и поворачивается к эльсийцу с шутливым видом.       — Ну как? Теперь я полностью готов покорять твоё сердце снова.       Аллесандр смеётся, качая головой. Рафаэль ложится обратно, обнимая Аллесандра так, чтобы тот почувствовал себя в полной безопасности. Его сильные руки обвивают тело эльсийца, а голос звучит низко и успокаивающе.       — Я здесь, Ал. Я всегда буду рядом. Для тебя…       Аллесандр отвечает ему тихим вздохом, уткнувшись лицом в грудь Рафаэля.       У Рафаэля заботливые движения, но уверенные, он входит в Аллесандра глубоко, насколько может себе позволить и постоянно перевозбуждаясь от той реакции, которой Аллесандр отвечает. Прекрасно тело находится в трепете, дрожит, слышатся мягкие и тягучие стоны, отчего ниндзя чувствует мурашки, ещё большее желание овладевать и любить. Иногда он перестаёт себя контролировать, член врывается внутрь, яйца упираются в промежность, и Раф рычит, громко, опускается ниже, прижимая к себе своё сокровище. Губы возлюбленных часто встречаются в поцелуе, страстном, слюнявом, горячем, вздохи сливаются со звуками шлепков и хлюпанья.       — Я люблю тебя, мой малыш, — промычал прямо в губы Рафаэль.       — И я тоже тебя люблю, мой рыцарь, — нежно и высоко, но тихо, ответил Аллесандр, откидывая голову назад.       Оргазм наступает стремительно, Рафаэль заполняет своего малыша с громким и низким рычанием, наверное опять кто-то услышит, но ему плевать. Сейчас он полностью владеет своим любимым эльсийцем. Сперма выливается струями из анального прохода, черепаха двигается, продолжая заполнять белой жидкостью всё вокруг себя. Слугам не привыкать к такому количеству запачканного белья.