Рыцарь сердца, панциря и повязки.

      Рафаэль заходит в палатку Аллесандра, аккуратно оттягивая мягкую ткань, он может двигаться незаметно, не издавать шума, но намеренно этого не дает, подходя к сидящему на кровати эльсийцу. Тот держит амулет, что находился на шее его сестры, черепаха присаживается на корточки перед выглядящим измученно целителем и берёт его за руку. Утешать Рафаэль умеет плохо, но хочет это сделать, неважно как, благо Аллесандр отвечает, сразу переводя свой потухший взгляд на возлюбленного.       — Если бы я был с ней тогда, она могла бы выжить… Я бы смог хотя бы попытаться, — тихо сказал Аллесандр, но его тут же мягко одёрнул Раф.       — Хватит. Если начнёшь винить себя, то только сделаешь хуже. Терять кого-то ужасно, но если сдадимся, то это конец, — он пытается говорить тихо, но не получается, голос звучит ещё ниже.       — А ты? Ты бы сдался, если бы потерял тех, кто тебе дорог? — посмотрел эльсиец на Рафаэля, в надежде и поиске.       — Нет, но я бы дрался до последнего. И ты будешь, — после паузы ответил Рафаэль, на лице Аллесандра появилась едва заметная улыбка. — Я знаю, какой ты добрый, и что битва это слишком тяжело для тебя, но если с тобой что-то случится, все сломаются.       — И ты тоже?       — Ты знаешь ответ, — отвёл взгляд Раф, вновь после паузы, выдыхая. Его лицо погладил эльсиец и после они соприкоснулись губами. Поцелуй нежный, чувственный, Рафаэль прижимает Аллесандра к себе, не отпускает его, держит, будто бы в страхе внезапно потерять, упустить это прекрасное и светлое создание, мягкое и нежное, даже хрупкое.       — С Леонардо всё будет хорошо, я вытащил всю скверну, залечил раны, — Аллесандр сказал то, что нужно было, стало намного легче. Рафаэль ценил это, он ужасно переживал за брата, но не выдавал это; эльсиец сам знает, о чём думает черепаха. — Я обещал, что никто из твоей семьи не умрёт.       Ладонь Рафаэля аккуратно легла на затылок Аллесандра, плечи которого были всё ещё напряжены, пальцы стали медленно массировать нежную кожу, он идеально знал, как расслабить мышцы и подготовить тело ко сну. Пальцы грубые, но движения удивительно мягкие и плавные. Рафаэль осматривает лицо своего возлюбленного, он такой уставший, такой хрупкий, ему хочется быть с ним рядом всегда.       — Спокойной ночи, мой эльсиец, — мягче прошептал Раф.       Рафаэль обнимал своего Аллесандра, медленно покачивая его из стороны в сторону, пока эльсиец не провалился в сон. Черепаха уложила лорда на кровать, укрыв того одеялом и потушив свечи. Надо выйти к остальным, к костру. Тут все, с кем удалось познакомиться, Раф видит, что к группе подошла архигенерал, леди Айрис. Она скрестила руки за спиной, с ней говорит медленно приходящий в себя Леонардо. Подойдя ближе, Раф слышит, что она просит его оставаться в лагере и приходить в себя. Лидер черепах и лидер армии почтительно говорят друг с другом, они почти не проявляют эмоций, но разговор окрашен взаимным уважением.       — Вы настоящий лидер, Леонардо. Даже раненый, вы думаете в первую очередь о своих товарищах, — сказала она очень чётко и быстро, поднимая подбородок. — Такое качество даже среди эльсийцев встречается редко.       — Я просто делаю то, что должен. Моё место — с моими братьями, где бы они ни были, — смутился Леонардо, его голос слегка дрогнул, но он не сводил глаз с леди. — А вы… как вы справляетесь с этим? Иногда я думаю, что могу подвести их, если приму неверное решение.       — Знать своё место и понимать свою ответственность редкая мудрость. Даже я не сразу научилась этому, — она улыбнулась, ей явно нравилось проводить своё редкое свободное время именно за этим костром. — Каждый лидер ошибается. Но важнее то, что вы готовы взять ответственность за свои ошибки. Это то, что делает вас достойным уважения.        Рафаэль подошёл ближе, и архигенерал наконец перевела свой взгляд на красную черепаху.       — Я хотела поблагодарить всех вас за сегодняшний день, — начала она, вновь изменив свой тон на более строгий. — Если бы не ваши действия, то мы бы потеряли многих. Но есть ещё одно задание, и на рассвете ваши силы понадобятся.       — Понятно, и что за задание? — спросил Рафаэль, берясь за небольшую тарелку рядом с костром, его пальцы схватили несколько кусочков мяса.       — Вот карта, — вмешался Донателло, он развернул бумагу и вручил её Рафаэлю. — Нам нужно вон в тот замок на юге. Туда отправляли гонцов, но никто не вернулся. Нам нужно провести разведку там и вернуться с докладом.       — А раны Лео уже зажили?       — Нет, но мы уже обсуждали это, — ответил Леонардо, у лидера черепах перевязана рука и плечо, он опирается на импровизированное кресло и подушек и тканей. — Ты поведёшь Дона и Майки, пока я не приду в себя. Я бы хотел отправиться, но госпожа Айрис убедила меня, что я буду только мешать.       — Что? Это шутка? Лидерство это не моя штука! — удивился Рафаэль, он тут же посмотрел на сидящих у костра братьев, они кивнули ему, и красный перевёл свой взгляд обратно на Лео. — Но я вообще не умею командовать, почему вы вообще выбрали на эту миссию нас?       — Никто этого не умел, солдат. Это не легко, это не выбор, а необходимость, — заявила Айрис, строго и достаточно громко, чтобы отсечь любые претензии, после развернулась, чтобы отправиться к себе. — Вы проявили себя не только как превосходные бойцы, но и как умелые тактики, в условиях хаоса вы не теряли себя.       — Ты справишься, Раф. Они будут слушать тебя. Ты лучше всех понимаешь, что нужно делать, когда всё идёт не по плану, — кивнул Леонардо, улыбаясь и встречаясь взглядом с Рафаэлем.       — Ты серьёзно? Ты никогда так не говорил… — Раф выдохнул, помявшись, он опустил взгляд на огонь, а после на своих братьев.       — Потому что я думал, что тебе это не нужно. Но ты заслужил это, — Лео достал тускло светящийся эльсийский меч, который ему дали днём спасённые эльсийцы, и протянул брату. Тот фыркнул и резко поднялся, направившись через палатки к краю лагеря.       Рафаэль находит уголок за лагерем, вдали от остальных. Это импровизированное место для тренировок, где уже натянута верёвка для груш и валяются деревянные манекены, которыми пользуются солдаты. Идеальное место.       Груша качалась от мощных ударов, словно разделяя с ним его внутренние страхи и сомнения. С каждым ударом он чувствовал, как сбрасывает груз ответственности, но она тут же возвращалась — вместе с движением верёвки. Казалось, сам воздух вибрировал от его силы и эмоций.       После интенсивной тренировки Рафаэль садится на ближайший валун и поднимает голову, его взгляд направлен на звёзды. Он начинает размышлять о своей роли и о том, что значит быть лидером, которым он никогда и не был. Просто боец, который не желает принимать решения, из-за которых братья будут страдать. Он думает о том, как Леонардо всегда знает, что сказать и как вести отряд. Рафаэль понимает, что быть лидером — это не только сражаться, но и принимать решения. Однако он также вспоминает моменты, когда Леонардо ошибался, и осознаёт, что лидерство — это не о безупречности, а о том, чтобы делать всё возможное. Почему это так сложно, но именно сейчас мысли идеально находят друг друга.       Он вспоминает лица братьев и Аллесандра. Он понимает, что они верят в него, даже если Майки иногда шутит слишком много и плохо, а Донни слишком много говорит про науку и зубрит. А Аллесандр и вовсе не даёт покоя сердцу и чувствам, заставляя разрываться между желанием спрятать его где-нибудь и держать при себе, а лучше привязать к себе цепями, самыми прочными, чтобы с ним ничего не случилось.       «Они идут за мной, потому что знают, что я не подведу, вот идиоты!» — думает он, закрывая лицо.       Ночь была тёмной, но звёзды на небе сияли ярче, чем когда-либо. Рафаэль поднял взгляд и задержался на миг, будто звёзды могли дать ему ответ. Красный громко выдохнул, резко поднявшись и сжав кулаки.       Вернулся он ночью, у костра спали его братья, но они сразу же проснулись, как только услышали Рафа. Тот стоял над Леонардо и уверенно смотрел на брата.       — Хорошо, я поведу их, сорян, что разбудил, — твёрдо заявил Раф, Лео слегка улыбнулся, потягиваясь за мечом, но его остановили. — Нет, оставь это себе. Иначе выкину в первый попавшийся овраг! Он твой, и после того, как мы вернёмся, ты с ним поведёшь нас дальше. А теперь спите дальше, нужно отдохнуть.       Это мирная ночь, сайи блестят, отражая звёздный свет, Рафаэль хочет пойти к Аллесандру и лечь с ним, но и братьев оставлять он не желает. И выбор он никакой делать не будет, поэтому спустя некоторое время он принёс к костру спящего Аллесандра, в одеяле и халате, и уложился там вместе с ним, в обнимку. Все вместе, это его семья, и никто их спрашивать не будет, особенно Раф. Дрова тихо трещат, окружённые камнями, это безопасно, а от камней идёт тепло, которое будет держаться ещё долго.       Рафаэль открывает глаза, всё ещё темно, он фыркает, рядом сопит Аллесандр, у костра остальные, тоже смотрят свои сны после тяжёлого дня. Красному нужно отойти и справить нужду, поэтому он аккуратно укладывает эльсийца на ткани и подушки и бесшумно встаёт, чтобы пройтись до леса. Лёгкий ветер треплет верхушки деревьев, они шумят, слабо покачиваясь в стороны, к свежему воздуху тело уже привыкло, хотя ощущения всё равно необычные.       Даже сонный Рафаэль, уже готовый идти обратно после дела, обладает очень острым слухом. Сквозь шум ветра и деревьев он уловил очень необычный звук, едва уловимый. Из любопытства и для того, чтобы убедиться в безопасности, он прошёл через невысокий холм между деревьев и быстро оказался с предполагаемым источником. Он уже за пределами лагеря, почти ничего не видно, но Раф держится за рацию на ремне.       По ручью расходился свет от светящегося камня, небольшого, но похожего на что-то очень древнее. На нём были вырезаны руны, и из него пульсировал свет, заставляя листья рядом кружиться и невысоко подниматься, словно в танце. Палец черепашки быстро нажал на рацию, сигнал уже отправлен, Рафаэль медленно подошёл к камню и присмотрелся, свет пульсирует в вырезанных причудливых символах, но частоту нельзя было установить, это было слишком хаотично. Лучи рвались только в одну сторону, несмотря на свечение отовсюду, словно показывали направление, и Рафаэль повернул голову. Он видит большое дерево, именно в его сторону указывает свет, корни настолько большие, что формируют нечто, похоже на проход, и теперь черепаха замечает следы когтей на траве и земле. Там кто-то есть.       — Вылезай сейчас, или я убью тебя! — громко сказал Рафаэль, свет камня задрожал, ничего ему не ответило.       Рафаэль вынимает сайи, быстро прокручивая один из них в руке, и бросает его прямо в тень, в то место, где абсолютно ничего не видно, между сросшихся корней, и клинок находит цель. Раздался вопль, искажённый, смешанный из нескольких совершенно диссонирующих голосов, что-то зашевелилось в дереве и прыгнуло на Рафаэля. Тени вперемешку с когтями, зубьями и костяными наростами, тварь брызгала чёрной кровью, в то, что можно назвать частью тела, вонзился сай. Ниндзя быстро увернулся, приземлившись на воду мелкого ручья, брызги окатили траву и светящийся камень, существо дёргалось, размахивая своими отростками. Как только Рафаэль разделался с тварью, разорвав её на части, прибыли остальные, его братья, Аллесандр и стража.       — Ты ранен? Что произошло? — Аллесандр бросился к Рафаэлю, красный помотал головой, на нём нет его крови, только чёрная жидкость. Существо растворилось, от него осталась лишь пена и твёрдые куски переливающегося металла.       Донателло сразу же подошёл к останкам демона, изучая материал.       — Это металл из этого мира? Я не могу прикоснуться к нему, он очень горячий, — обратился к Аллесандру Донни.       — У нас теперь ни одной ночи без вечеринки с демонами? — Майки подошёл к месту, откуда вырвалось существо. — Эй, парни, тут, кажется, Дюну собираются снимать, судя по проходу.       К отверстию в земле под корнями сразу подошли стражники. Рафаэль и Аллесандр подошли к Донателло.       — Да, я встречал этот металл, это Солнечное Сердце, — целитель выглядел озадаченным и удивлённым. — Из такого сделан трон Императора.       — А он как связан с этим? — Рафаэль размял плечи, поднимая свой сай.       — Может они украли это у него, или нашли место, где его добывают? — спросил Аллесандр, Донни наконец поднял с помощью перчаток один осколок. Красивый переливающийся цветами радуги металл.       — Вон тот камень, он помог мне понять, что там что-то есть, — Раф указал на камень, но тот уже не светился, Донни быстро подошёл к нему и с помощью фонарика осмотрел надписи и руны.       — Как думаешь, Аллесандр, какова вероятность того, что Император связан с демонами? — черепаха поднесла Солнечное Сердце к камню, и тот тихо загудел, вновь пульсируя свечением.       — Этого… Я не знаю. Надо рассказать обо всём леди Айрис, — Рафаэль посмотрел на эльсийца, достаточно хмуро. — Я правда не знаю, друзья мои.       — Майки! Тащи свою задницу сюда! Нам надо собираться на задание, — крикнул Рафаэль, за горизонтом и горами начало светлеть.       — Задание? Я пойду с вами, — уверенно сказал Аллесандр.       — Нет. Это не обсуждается. Ты остаёшься здесь, — отрезал Рафаэль, поднимая голову.       — Ну… магия Аллесандра действительно может пригодиться. Если в замке остались следы магии, ритуалов или чего-то ещё, он их заметит быстрее меня, — поддержал Аллесандра Донателло.       — Это не прогулка, эльсиец, нам нужно в один из южных замков, там тебе не место, — резко ответил Рафаэль. Он волновался за своего возлюбленного и не хотел подвергать его опасности, красный смягчил тон. — Ты не должен идти. Если с тобой что-то случится, я не прощу себе этого. Лео сделал меня лидером для этого?       — А я не прощу себе, если смогу помочь и не сделаю этого. Мы должны быть вместе, — Аллесандр дотронулся до ладони Рафа, и ниндзя сразу же мягко сжал руку целителя, притягивая того к себе. — Я ваш союзник, а не груз. Моя магия способна защитить вас, так же как и вы меня.       Наступает короткая пауза. Донателло и Микеланджело переглядываются, ожидая реакции Рафаэля.       — Ладно. Но ты будешь слушать мои приказы, — выдохнул Раф, глухо пробубнив. — И если я скажу тебе отступить, ты отступишь, понял?       — Да, мой капитан, я сделаю это, — с лёгкой улыбкой, но уверенно ответил Аллесандр, кивая.       — Только стал лидером, а уже командует эльсийцами, — тихо сказал Майк, похихикивая, — У Лео такого не было.       — Заткнись, Майки, а то будешь командовать сам, — усмехается Рафаэль. — Тогда в лагерь, готовимся выступать.       Несмотря на показную грубость, Рафаэль чувствует смесь беспокойства и уважения к Аллесандру. Он понимает, что эльсиец не из тех, кто просто сидит в стороне.       «Я не дам ему погибнуть. Если он хочет быть с нами, я позабочусь о том, чтобы он вернулся живым.» — сам себе отвечает Рафаэль. Он приведёт живыми всех, чего бы это не стоило.        В лагере идёт подготовка к заданию. У черепах есть личные оруженосцы, но они предпочитают помогать друг другу в надевании доспехов. Рафаэль забирает у полевого кузнеца пластины на плечи и ноги, и к нему подходит Аллесандр. Целитель только собирается пойти к оруженосцам, чтобы на него надели доспехи, но решил проведать своего возлюбленного. Ниндзя останавливается, опуская взгляд, словно боясь встретиться глазами с Аллесандром.       — Ты волнуешься за меня, Рафаэль, — смотрит Аллесандр.       — Конечно, волнуюсь. Ты не привык к таким нагрузкам, как мы, — вздыхает грустно Рафаэль.       — Но я ведь здесь, — улыбнулся эльсиец. — Потому что ты веришь, что я справлюсь.       — Если бы это зависело от меня, ты бы остался в лагере, — голос Рафа стал тише. — Но раз уж ты здесь, я не дам тебе пострадать. Понял?       — Я понял, — Аллесандр мягко касается его руки. — Но я тоже не дам тебе пострадать.       — Ты, эльсиец, слишком мягкий… — Рафаэль вплотную подходит к своему Аллесандру, сдерживая улыбку. — Но это… приятно.       Он наклоняется слегка, Аллесандр поднимает голову, и они сливаются в поцелуе, очень нежном, мягком, заботливом.       Через некоторое время черепахи уже готовы, они сидят на ящиках с инструментами для лагеря, на выходе из него. Место только начинает понемногу оживать, и братья готовятся смотреть, как на Аллесандра будут надевать его доспехи.       — У кого-нибудь есть попкорн? — Майки забрался повыше, чтобы можно было болтать ногами. У палатки Аллесандра несколько оруженосцев принесли стойки с доспехами.       Аллесандр уже надел мягкий льняной поддоспешник, пропитанный магическим составом, чтобы защитить кожу от трения, ткань выполнена в цветах Этельенов, фиолетовый, нежный розовый и золотой. На него накладывают кольчужную рубаху из тончайших звеньев серебристого металла. Её закрепляют на поясе.       В это время служанка заправляет волосы в причёску, закалывая длинные и пышные локоны, закрывая их расшитой сеткой. Можно не бояться долгого похода, в последнее время становится прохладно, и сегодня облачно, к полудню получится до замка добраться, если идти быстро.       Доспех выполнен в эльсийском стиле — сочетание изысканности и функциональности. Он сделан из светящегося серебристого металла с золотыми вставками, отражающими свет. На поверхности выгравированы сложные узоры в виде переплетающихся солнечных лучей и растительных мотивов.       Два оруженосца одновременно надевают и закрепляют нагрудник и спинную пластину, соединяя их прочными ремнями. Закрепляется кристалл на груди, он пульсирует светом, мягким и тёплым, похожим на магию самого эльсийца. Наплечники пристёгиваются к нагруднику, обтекаемой формы, с золотыми краями, а цепочки амулетов укладываются так, чтобы они не мешали движению. Оруженосцы аккуратно надевают рукавицы, а затем поножи, закрепляя их пряжками, Аллесандр самостоятельно вставляет ноги в сапоги, после чего оруженосцы затягивают ремешки. Оруженосец подаёт шлем с забралом и кланяется. Аллесандр опускает его на голову, после чего забрало опускается, закрывая лицо, чтобы проверить удобство движения, после чего его можно опять открыть, что целитель и делает. Последний штрих — лёгкий плащ, который пристёгивают на плечах. Белоснежный, с золотой окантовкой. На спине вышит герб дома Этельенов — солнце, защищённое щитом. Плащ закреплён на плечах золотыми пряжками и может быть легко сброшен.       Оруженосцы обходят Аллесандра со всех сторон, проверяя крепления и выравнивая части доспеха. Аллесандр делает несколько шагов, чтобы проверить свободу движений, и берёт свой длинный меч, чтобы потом закрепить на коне, которого ему выдадут отдельно. Изящные, но прочные и массивные доспехи идеально сидят на хозяине, и целитель подходит к черепашкам, улыбаясь.       — О-о-о! Ты точно вышел из какой-то RPG! — с широко раскрытыми глазами заявляет Майки. — Нет, серьёзно, это что-то между рыцарем из Dark Souls и главным героем из Final Fantasy! И огромный меч у тебя уже есть!       — Удивительная работа. Этот металл… Это нечто большее, чем просто материал, верно? — складывает руки на груди Донателло, присматриваясь к множественным деталям доспеха. — Если бы у меня было время изучить, я бы разобрал их…       — Так, никто ничего не разбирает, — встал на землю Рафаэль, собирая остальных. — Только не блести слишком ярко, а то нас заметят.       — Не переживай, Рафаэль. Мой свет служит не только для того, чтобы выделяться, — мягко ответил Аллесандр. — Он защитит нас в самые тёмные моменты.        Лорду подвели коня, на том тоже доспехи, и кожаное удобно седло, это гнедой конь, и ведёт его Леонардо, чтобы попрощаться с остальными.       — Это конечно не твой Аркес, но тоже неплох, — сказал Лео, оруженосцы помогли Аллесандру забраться на коня, подвязали к ремням его меч и закрепили рюкзаки. — Не забывай наши уроки, Ал, если окажешься в бою. Вы с мечом должны действовать как единое целое.       — Постараюсь, спасибо тебе, Леонардо. Я не забуду.        Черепашки обнялись, пожав друг другу руки, но тянуть больше нельзя, лагерь просыпается, впереди ещё очень много работы, Лео указал на свою рацию, в случае чего он будет на связи. Всадник вместе со своими гвардейцами выехал из лагеря, направляясь на юг.       — Ну ладно, теперь точно понятно, кто тут главный герой! — крутится вокруг Майки, изображая рыцаря. — Мы просто его весёлая банда поддержки, верно?       Обширные равнины, некогда плодородные и густо населённые фермерами, теперь представляют собой угнетающее место. Там, где когда-то раскидывались поля и пашни, теперь видны выжженные пятна земли, разрушенные ограды и обломки зданий. По ним черепахи уже двигались, но под предводительством Леонардо и без Аллесандра. Это неприятное зрелище даже сейчас.       На земле разбросаны следы недавнего сражения: магические взрывы оставили выжженные кратеры, стрелы и копья торчат из земли, доспехи и оружие валяются там, где их оставили павшие. Тумана тут меньше, чем вчера, но он ещё есть, и окутывает небольшие участки леса, скрывая их как размытые тени, изредка являя силуэты гуляющих созданий. Это трупоеды, которые охотятся за останками павших. При виде героев эти твари с жуткими, искривлёнными телами отступают в чащу, издавая хриплые стоны. Даже без прямого столкновения с ними их присутствие усиливает зловещую атмосферу. Но они хотя бы из этого мира, их форма ясна, Донателло прекрасно помнит их описание и они соответствуют ему, в отличие от того, с чем им приходится сражаться.       Здесь когда-то жили крестьяне. На равнинах возвышались фермы, а поля колыхались под ветром. Теперь от них остались лишь почерневшие ограды и обугленные руины. Отряд идёт по каменной кладке, наполовину уничтоженной, вокруг то и дело попадаются вчерашние лужи.              Рафаэль идёт впереди с твёрдым взглядом, но его кулаки сжаты, а на лице появляется мрачная тень, он видит большую гору доспехов и того, что под ними было, некоторые части растащили падальщики.       — Это… настоящий пиздец. И это всё из-за этих тварей, - Он пинает один из изогнутых кусков металла, который был когда-то доспехом. Несмотря на гнев, в его тоне слышится скрытая тревога. — А ещё из-за трусости!       Майки, обычно весёлый и беззаботный, идёт молча, разглядывая размытые дороги и остатки зданий. Он пытается отвлечь себя, делая вид, что шутит.       — Знаете, когда всё закончится, мы могли бы открыть тут ресторан. Равнинная Майки-Пицца, — он сам понимает, что шутки неуместны, но это хоть немного помогает. — Я бы мог украсить это место… цветами или чем-то таким. Хоть чем-нибудь разноцветным.       Но его голос слабее, чем обычно, и он оборачивается на силуэты, исчезающие в тумане.       — Я никогда не питал любви к… смертным, правда. Но здесь были жизни. Счастливые семьи, работающие на своих полях, — Аллесандр ехал рядом с Рафаэлем, оставляя печальный взгляд на мёртвых полях. — Этого нельзя допустить и в вашем мире.       — Эти трупоеды могут помочь. Я не испытываю ненависти к их природе, но они будут разбегаться не только от нас, как я понимаю, — Донателло останавливается, чтобы сделать заметки, его подгоняет Рафаэль. — Они могут предупредить нас о появлении демонов.       — Так как мы идём на юг, скоро равнины станут дорогой по лесу, поэтому нам придётся опираться на собственное чутьё, — ответил Аллесандр.       — Моё паучье чутьё сейчас должно взорвать мой мозг, кажется, — попытался абстрагироваться от неприятного вида Майки.       Группа оставляет за спиной равнины, пропитанные ужасом недавних битв. Каменная дорога, изъеденная временем и дождём, уходит вперёд, ведя в лес, который кажется одновременно тёмным и спокойным. Здесь туман редеет, открывая взору холмы и дальние очертания гор, скрытых за горизонтами.       Лес постепенно обнимает отряд своим прохладным покоем. Высокие деревья поднимаются вверх, их кроны образуют зелёный потолок, через который пробиваются редкие лучи света. Мягкий шум листвы на ветру успокаивает, но пустота, окутывающая этот путь, давит тишиной, даже птиц не слышно.       Следы битвы здесь встречаются реже. Лишь изредка можно заметить на земле поломанные стрелы или оружие. На каменной дороге нет новых отпечатков битвы, а края её поросли мхом и травой, словно лес пытается спрятать её от времени и людей.       Рафаэль идёт впереди, его взгляд сосредоточен на дороге. Саи остаются в руках, хотя лес не даёт признаков угрозы. Его плечи расслаблены, но в движениях всё ещё чувствуется настороженность.       — Хоть тут и спокойнее, но я не доверяю этому месту. Слишком тихо, — у него усиливается раздражение. — Пустота. Это хуже всего. Если бы что-то напало, хотя бы было чем заняться.       Он хмурится, бросая взгляд на деревья, в которых тени кажутся слишком густыми.        Донателло двигается позади Рафаэля, изредка останавливаясь, чтобы осмотреть редкие следы или потрогать необычные узоры на камнях по краям дороги. Майки идёт ближе к центру группы, его взгляд скачет с деревьев на небо, затем на дорогу. Он пытается быть бодрым, но пустота вокруг заставляет его нервничать.       — Холмы и леса — это, конечно, красиво. Но не хватает чего-то… например, музыки или людей. Да даже коровы были бы кстати. — он делает вид, что смеётся, но смотрит на Рафаэля, надеясь, что тот ответит.       — Да, коровы не хватает, — соглашается Раф, но после улыбается. — В виде стейка или котлеты в бургере.       — Слышал бы тебя Ивар, наверное бы разозлился не на шутку.       — Ивар не корова, а минотавр, — уточнил Донателло, горделиво поднимая голову, смотря на Аллесандра и поправляя очки. Всадник благосклонно кивает.       — Правильно, у них нет общих предков, их роднят только рога да хвост, — подтвердил Аллесандр.       — Ох, как будто Донателло клонировал себя и теперь у нас две зубрилы, — хохотнул Рафаэль, смотря на Майки. — Мы не скажем ему, что обожаем говядину.       — Вот сушёное мясо, кстати, тоже говядина, — Аллесандр достал из небольшой сумки два кусочка мяса и кинул благодарным черепашкам. — Так хоть идти легче.       — О, а вот и еда! Я уже был готов грызть свой панцирь! — Майки сразу оторвал большой кусок зубами и почти не жуя проглотил его.       — Мы же завтракали час назад, — удивился Раф. — Всё настолько с тобой печально?       — Если бы я не знал Майки, я бы попытался проверить его на наличие демонических глистов, — закусил мясо Донни, продолжая вести записки по дороге и огибать неровности.       — Знаешь, глисты тоже могут быть одинокими…       — Так! Заткнитесь все! И ни слова больше про всякую мерзость, — оборвал этот разговор Рафаэль.       Спускаясь с одного из холмов, Рафаэль резко останавливается. Дорога никак не изменилась, как и лес вокруг. Он подёргал пальцами два раза, Аллесандр удивлённо посмотрел, и через несколько секунд понял, что ни Донателло, ни Микеланджело уже нет. Раф повернулся к эльсийцу и показал ему закрыть забрало шлема, Аллесандр сделал это, стараясь издавать меньше шума, и положил ладонь на рукоять привязанного к лошади меча.       Лес словно застывает, погружаясь в тишину, когда Донателло и Микеланджело начинают свою разведку. Их шаги бесшумны, они сливаются с окружающей средой, как будто становятся её частью. Каждый их шаг, каждое движение идеально выверены, будто они видят лес и его звуки на уровне, недоступном другим.       Донателло движется точно и аккуратно, его поза слегка наклонена вперёд, он держит посох прижатым к телу, чтобы в любой момент использовать его. Донни пристально следит за малейшими изменениями в окружении. Его глаза изучают почву, листья, следы на камнях. Он замечает даже такие мелочи, как отсутствие насекомых или странно примятый куст. Он выполнял все тренировки и испытания идеально, потому что только так можно быстрее сесть за компьютер и лабораторный стенд.       Его движения почти невидимы. Донни чётко знает, где поставить ногу, чтобы не хрустнула ветка, где обойти лужу, чтобы не оставить следов. Даже его дыхание становится медленным и контролируемым. Ниндзя останавливается, когда видит сломанные ветви или странный узор на грязной дороге. Он поднимает руку, подавая знак Микеланджело замереть, слыша звук падающего листа и уже инстинктивно готовясь к возможной атаке. Его посох слегка поднимается, готовый к действию, но он остаётся на месте, не торопясь.       Майки, несмотря на свою репутацию беззаботного шутника, во время разведки становится воплощением идеального ниндзя. Его тело двигается с грацией хищника, каждое движение словно танец, каждая мышца под абсолютным контролем. Майки будто чувствует лес. Он подстраивается под ритм окружения, двигаясь в тени деревьев, избегая ярких участков. Такая лёгкость делает его почти невидимым.       Хотя его привычный оптимизм иногда сквозит в жестах во время общения и вне боя, здесь он полностью сосредоточен. Его руки близко к нунчакам, пальцы уже касаются оружия, готовые вытащить его в мгновение ока.       Майки замечает, как слегка колышется куст впереди. Он мгновенно замирает, подавая Донни знак остановиться. Его рука ложится на рукоятку нунчаков, но он ждёт, пока Донателло проверит теорию.       Донателло и Микеланджело работают в абсолютной гармонии. Они не нуждаются в словах — жесты, мимика и интуиция делают их работу слаженной.       Когда Донни наклоняется, чтобы изучить землю, Майки автоматически перемещается в позицию прикрытия. Если Майки замечает что-то подозрительное, Донни останавливается и анализирует, принимая решение. А подозрительно тут всё. Это искусственная тишина.       Ниндзя аккуратно усаживаются на ветви большого дерева, видя блеск, незаметный для обычного глаза, едва различимый, играющий лишь на случайных попаданиях света. Это нить, стальная, она идёт через деревья. Сквозь пространство проходит слабый струнный звук, черепахи узнают инструмент, очень напоминающий гучжен из их мира, китайский инструмент, но откуда этим звукам тут взяться?       Мгновение, и блеск двигается, его задевает паук на паутине, и тут воздух разрезает резкий свист, разрезая маленького серого паучка на две ровные части, паутина колышется, разрываясь. Черепахи бесшумны, но шокированы. Донателло несколько раз дотрагивается до своей рации.       Рафаэль слышит слабый звук рации, это сигнал. Он командует Аллесандру следовать за ним. Приближаясь, они слышат звук музыкального инструмента, завораживающий, изящный, медленный, но зловещий, струны диссонируют друг с другом, словно предупреждая об опасности, и вот через некоторое время они видят одинокого эльсийца на дороге, он сидит на подушке, которая уложена на небольшую дощечке. На его коленях музыкальный инструмент, пальцы играют прекрасную мелодию. Можно увидеть повязку на глазах и зашитый серебряными нитями рот.       — Уйди с дороги! — крикнул Рафаэль, готовясь к движению. Сидящий эльсиец на мгновение прекратил играть, но после его движения стали быстрее, чёрные волосы стали подниматься в воздух.       — Это жрец Лунной Песни, — шепотом произнёс Аллесандр, слегка наклоняясь, чтобы его было слышно через шлем. — Они отрезают себе язык, зашивают рот и выкалывают глаза, чтобы довести слух до идеала. Музыка, это его оружие…       — Тогда будь осторожен!       Свист. Ветер направляется в сторону Рафаэля и Аллесандра, свет вырывается из руки целителя, он вынимает свой меч. Черепаха прыгает, уворачиваясь от множества острых болтов, вылетающих из леса. Вспышка сталкивается с острым воздухом, мелодия становится быстрее. Из леса выбегают люди в кольчужных доспехах, Рафаэль сразу понимает, что это не обычные бандиты, он вступает с ними в бой, вбивая сайи в нескольких врагов и разбрасывая их в стороны.       Звук разрывает пространство, и поток воздуха становится острым, со свистом сбивая с Аллесандра шлем, целитель падает с коня на спину, доспехи глухо шумят. И только жрец собирается натянуть струну, на него с двух сторон прыгают Микеланджело и Донателло.       — Сюрприз, ребята! — кричит Майки.       Эльсиец натягивает все струны, воздух превращается в барьер, сталкиваясь с оружием черепах, звук отталкивает ниндзя, те приземляются на ноги, на них сразу же нападают враги. Майки ударяет ближайшего головореза нунчаками так быстро, что тот падает, не успев понять, что произошло. Донни расправляется с другим, его посох точно бьёт по оружию врага, выбивая его из рук.       — Вы думали, нас тут только двое? Ну, извините! — крикнул Рафаэль, ухмыляясь, уже расправившись с несколькими врагами, на его панцире осталась свежая кровь. Саи Рафаэля сверкают в свете, когда он наносит удар, блокируя и атакуя одновременно. Аллесандр отступает, защищаясь магией, но быстро восстанавливает самообладание и создаёт барьер из света, который защищает группу от болтов, выпущенных из леса.       И хоть они не поразили жреца, Аллесандр в этот момент сумел встать и взять свой меч, вступая в дуэль с музыкантом. Свет быстрее звука, они сталкиваются, вибрация окатывает местность, на черепах обрушиваются ещё болты, они синхронно подпрыгивают, грациозно уворачиваясь от снарядов, пропуская их мимо себя и защищая Аллесандра.       Но Аллесандр не боевой маг, и не дуэлянт, свечение в его руках едва отвечает на постоянный шквал острых звуков. Его ухо задевает ветер, полоска золотой крови летит назад, целитель вспоминает уроки Леонардо. Его заставляют танцевать, и он не откажется. Леонардо отражал его удары и выпады с закрытыми глазами, а Аллесандр всё прекрасно видит. Подстраиваясь под темп, он медленно двигается к музыканту, отражая смертоносные удары то своим мечом, то магией.              В это время на черепах нападают несколько воинов с алебардами, по размерам видно, что не все тут люди, а есть и другие существа, просто они скрыты за бронёй и шлемами. Черепашки действуют как одно целое: атаки и перехваты с блоками переплетаются, они отбрасывают врагов назад, используя друг друга как прикрытие. Большой воин со всей силы бьёт по Донателло, тот хватается за алебарду, лезвие бьёт в наручный доспех, ломает один из закреплённых на ремне планшет, но не достигает кожи. Ниндзя метает несколько кунаев, которые Леонардо заказал у кузнеца, они врезаются в броню, проникая сквозь пластины, после чего Донни перехватывает алебарду и, раскручиваясь, сносит голову противнику, кровь струёй ложится на траву под струнные звуки. После он быстро разворачивается и кидает оружие в музыканта.       Струны натягиваются, алебарда зависает в воздухе, но Аллесандр подбегает и лезвием проводит линию от подбородка до живота, музыка стихает, струны лопаются, алебарда пробивает тело эльсийца насквозь, золотая кровь вытекает из него и он падает. Он и становится последним, кто остаётся на поле боя из врагов. К Аллесандру подходят черепахи, целитель в страхе и изумлении смотрит на них.       — А я всегда был меломаном, этот парень больше не будет читерить своей музыкой, — усмехнулся Майки, быстро и технично закрепляя нунчаки на поясе.       — Вы… вы предугадали засаду, — тяжело дышит Аллесандр. — вы застали их врасплох, тех, кто устроил засаду… Но как?       — Мы ниндзя, это наша работа, — спокойно ответил Донателло, но на его лице появилась гордая ухмылка.       — Это было впечатляюще, — Аллесандр взялся за своё ухо, кожа сразу же срастается. — Никто не ранен?       — Только планшет, но хорошо хоть карта памяти на месте, — Донателло с досадой достал обломки устройства, обматывая его проводами.       — Положи в сумку, — сказал Рафаэль, после посмотрев на Аллесандра. — Ты молодец, все молодцы, хорошо сработано.       — Это была самая зловещая музыка, которую я когда-либо слышал. Давайте договоримся: этих парней на вечеринку не зовём, — немного размял ноги Микеланджело. — Но почему они вообще здесь?       — Хороший вопрос, они не похожи на тех, кто хотел просто ограбить нас, — поддержал Донателло.       — Может они, ну там, специально для нас? — склонился над телом музыканта Раф. — Я не могу представить, чтобы эльсиец просто шастал тут.       — Я не знаю, почему это произошло. Кому вообще в голову придёт нападать на меня и мою гвардию? Мы в цветах моего дома, кто может быть нашим врагом?       — Может, это Наадир? — спросил Донни.       — Нет, он не настолько идиот, да и лебединая гвардия мои друзья, они не поддержат такое решение, — Аллесандр подошёл к своему шлему, на нём явный порез, но это его защитило. — Он не самый приятный из эльсийцев, но это не его рук дело.       — Они были на пути к замку, так? Вот там наверное и узнаем, — Рафаэль осмотрелся. — Мы уже скоро будет, по карте вон за тем склоном выйдем к замку. Что по датчикам?       — Никого тут больше нет, ни магии, ни остаточной энергии. Чисто, — заглянул в интерфейс Донателло, продолжая путь.       Аллесандр забрался на коня, который отбежал в сторону, надев шлем, и быстро догнал черепах, огибая трупы врагов.       — Окей, Аллесандр, слушай: почему ниндзя не может быть иллюзионистом? — сравнивается с конём эльсийца Микеланджело.       — Дай подумать, — Аллесандр склоняет голову. — Потому что он не умеет использовать магию?       — Нет! — сокрушённо вздыхает Майки. — Потому что его трюки невозможно увидеть! Это же смешно, ты должен был рассмеяться.       — Аллесандр, ты должен хотя бы притвориться, что понял, — смеётся Рафаэль, показывая на своё лицо. — Вот учись у меня!       — Майки, может, твои шутки слишком… специфичны для эльсийцев? — поддерживает Донателло.       — Ой, вы просто завидуете, что я могу поднимать настроение лучше вас! — махнул рукой Майки.       — Микеланджело, ты уже поднимаешь настроение. Даже если я не всегда понимаю, как, — улыбнулся Аллесандр, подав черепашке кусочек сушёного мяса, тот с радостью принял его и показал язык братьям.