Перелетные птицы

— Рейян ханым, вы уже проснулись, — обрадованно воскликнула рыжеволосая медсестра. Рейян обвела палату мутным взглядом и поморщилась. Голова кружилась, во рту был странный привкус, а по телу разлилась слабость. — Где я? — Вы в больнице. Вас вчера скорая помощь доставила. — Ох… Мне срочно надо на работу! — Какая работа? Рейян ханым, вас буквально с того света вытащили! Вам немедленно нужно лечение! — А что со мной? Какой диагноз? — Лечащий врач придет и все скажет. Рейян с тревогой принялась ждать лечащего врача. Никогда в жизни ей не было так страшно от этой неизвестности. Одна, в незнакомом городе, без денег, жилья и родных… А сейчас ее и с работы наверняка уволят — кому нужен больной сотрудник? А если не будет денег, чем она заплатит за хостел? Что будет есть? А вдруг лечение будет долгим и страшным? Если это химиотерапия, то она непременно лишится волос, которые так любил Миран… Миран! А ведь она даже не успела… Да ничего не успела в своей жизни! От этого по ее щекам потекли слезы. Рейян еле заставила себя вытереть щеки. Она отвыкла быть слабой, а уж сейчас тем более не могла себе этого позволить. В дверь постучались, и в палату вошла молодая женщина с длинными темными волосами. Говорят, для первого впечатления достаточно всего семи секунд. Рейян хватило и того меньше. От женщины сразу повеяло теплом, добротой и спокойствием — и Рейян волей-неволей улыбнулась. — Здравствуйте, меня зовут Фарах ханым, — представилась она. — Я ваш лечащий врач. — Очень приятно, я Рейян, — сказала девушка. Фарах ханым присела рядом с ней: — Ну, рассказывайте. Внутри Рейян проснулось желание поведать врачу обо всем: о том, как дедушка держал ее взаперти и регулярно избивал за неповиновение, о том, как однажды на ее пути встретился прекрасный принц — Миран, о том, как она купалась в его любви и окружающей их сказке, о том, как счастье превратилось в осколки, а она сама уехала в Стамбул. Но занимать время Фарах ханым не хотелось, и Рейян ограничилась лишь описанием симптомов: сначала синяк на ноге, который не прошел, затем одышка и головокружение, потеря аппетита, усталость, слабость, кровь из носа — и, кажется, все. — В целом, все понятно, — улыбнулась Фарах ханым. — Будем вас лечить. — А какое лечение? — спросила Рейян. — Это надолго? У меня рак? — Сейчас проведем еще несколько исследований и узнаем. Но вы не переживайте, у вас обязательно все будет хорошо. И Рейян почему-то захотелось ей верить. — Если что, нас в отделении есть полка с книгами, раскраски-антистресс — можете сказать медсестрам, они принесут вам, — добавила Фарах ханым. — Спасибо, — отозвалась Рейян. — А если захочется с кем-то поговорить, тоже скажите, у нас работает чудесный психолог. — Хорошо, спасибо вам еще раз. Завтрак ей не принесли — и уже вскоре Рейян поняла, почему. За ней пришла медсестра, которая усадила ее в инвалидное кресло и куда-то повезла. Запоминать дорогу было бесполезно. Вскоре девушка оказалась в кабинете, где улыбчивая юная медсестра велела ей лечь на живот на специальную кушетку. — Сейчас я введу вам местный наркоз, — объяснила она. — Будет немного больно, но потерпите. Сердце Рейян заколотилось. Она почувствовала какое-то движение в районе поясницы и дернулась. — Не бойтесь, я еще ничего не делаю, — усмехнулась медсестра. — Предупредите меня, пожалуйста, — попросила Рейян. — Хорошо, не бойтесь. Укол оказался болезненным настолько, что Рейян даже застонала и всхлипнула от боли. Но вскоре все прошло, только появилось онемение и ощущение, будто в области поясницы бегают мурашки. А затем вдруг она почувствовала жуткое давление — будто в кость вкручивают дрель, а затем насосом вытягивают изнутри содержимое. Рейян часто задышала, пытаясь сосредоточиться на дыхании, а не на боли. Но боль становилась все сильнее. Секунды казались ей часами. Это были ужасные ощущения, и никто, как назло, не давал ей передохнуть. Рейян сцепила зубы, как это делала всегда, когда дедушка избивал ее хлыстом для лошади. Раньше она думала, что это самая сильная боль в мире. Но теперь понимала, что ошиблась. Перед глазами темнело. И когда она поняла, что больше не сможет терпеть, все вдруг закончилось. — Можете вставать, — сказала девушка. — Место пункции не мочите три дня. — Угу, — пообещала Рейян. Мозг отказывался воспринимать реальность. Спину все ещё жгло огнем, а голова сильно кружилась. Ей помогли усесться в инвалидное кресло и повезли обратно в палату. От боли Рейян устала и почти засыпала. Мыслей в голове не было совершенно никаких — но сейчас девушка была даже рада этому. В таком состоянии думать о Миране, их неслучившейся сказке было бы совсем губительно. Медсестра помогла ей пересесть на кровать и улечься под одеяло. И вскоре Рейян забылась коротким сном. В этом сне к ней почему-то пришла Фарах ханым.

***

После прочтения дневника Рейян мне многое стало понятно. Асланбею я была готова расцарапать лицо, ну а о родителях Рейян нечего и говорить. Я даже в страшном сне не могла представить, что мои родители от меня отрекутся. Папа и бабушка умерли до протестов в Беларуси, но мама, хоть и не высказывала свою позицию открыто, молила меня только об одном — быть осторожнее. «Пожалуйста, Милана, не лезь на рожон, не зли этих людей, слышишь?» — говорила она перед самым первым моим выходом на марш. А здесь из-за какого-то идиота родная семья отказывается от дочери и внучки, и ей приходится бежать из дома. Почти как мне… До меня только теперь дошло, как похожи наши с Рейян судьбы. Мы с ней обе как перелетные птицы — прибыли в Стамбул искать лучшей доли и тепла. Для меня этот город стал спасением, а Рейян здесь встретилась лицом к лицу со смертью. Но так ведь нельзя! Нельзя, чтобы девушка, которая не познала в своей жизни ни любви, ни добрых сердце, вот так вот ушла! — О чем думаешь? — спросила утром Санем, увидев мое печальное лицо. — О Рейян, конечно. О чем же еще… Новостей из больницы так и нет? — Нет, никаких. Еще мало времени прошло. Возможно, доктора ждут результатов анализов. — Надеюсь, у нее не рак… Она же такая молодая! — Болезнь не выбирает. Я огляделась по сторонам и, понизив голос до шепота, сказала: — Знаешь, что ее муж бросил ее сразу после свадьбы и первой брачной ночи? А затем вывез на площадь в центре города в свадебном платье? Как я поняла, для тех мест это жуткий позор. Глаза Санем распахнулись. — Аллах, какой ужас! Неужели? Как так можно с девушкой поступать? — Тише ты! — шикнула я, потому что на нас уже стали оглядываться. — Не думаю, что все наши коллеги должны об этом знать. Рейян самой это было бы неприятно. — А, да… — одернула себя Санем. — Что же нам делать… — Эй, светленькая! — воскликнула Дерен ханым, прерывая наш разговор. — Быстро ко мне в кабинет. — Уже иду, — вздохнула я. Дерен ханым надавала мне целую кучу поручений, и с ними я справилась только к вечеру. Окончательно уставшая, злая и голодная (потому что пообедать не вышло), я вернулась в офис и тут же натолкнулась на Джана. — О, ты уже тут! — сказал он, надевая солнечные очки (хотя зачем, солнца-то не было). — Отлично, сейчас поедем в больницу. Врач Рейян звонила, есть новости. Мое сердце заколотилось. — Конечно. А где Санем? Она с нами поедет? — Да, сейчас придет. Вскоре мы прибыли в больницу, где со вчерашнего дня лежала Рейян. В регистратуре о нас уже знали и направили в кабинет в отделении гематологии. «Доктор Фарах Лекесиз» — прочитала я на табличке. Что же, надеюсь, она поможет Рейян. — Можно? — Джан взял на себя смелость открыть дверь. — Мы насчет пациентки Рейян Шадоглу. — Да, проходите, — молодая женщина с длинными темными волосами подняла на нас голову. Мы втроем прошли в кабинет. Доктор встала: — Меня зовут Фарах Лекесиз, я лечащий врач Рейян ханым. — Очень приятно, мы ее коллеги, — Джан представил нас. — Скажите, как она сейчас себя чувствует? Как ее состояние? — Сейчас ее состояние немного улучшилось в сравнении с тем, что было вчера. Ей экстренно перелили компоненты крови, но все это лишь временная помощь, — вздохнула Фарах ханым. — Все так плохо? — ахнула я. — Ситуация непростая, — постаралась сгладить углы врач. — У девушки острая форма апластической анемии. Пункция костного мозга показала, что он практически перестал вырабатывать клетки крови. — Какой ужас… — прошептала Санем. — А какое лечение? — Есть несколько вариантов. Мы можем регулярно переливать кровь, но это не избавит Рейян от болезни. Или же есть вариант провести пересадку костного мозга, и тогда Рейян сможет жить как раньше. — Скажите, это точный диагноз? — спросил Джан. — Рейян ханым не жаловалась на проблемы со здоровьем. — Да, точный. Пациентке уже сообщили. Скорее всего, болезнь возникла у нее не так давно. Это бывает, например, после контакта с опасными веществами или стрессовых состояний. Я вспомнила о прочитанном в дневнике Рейян. Конечно, это Миран Асланбей всему виной! Только из-за него Рейян сейчас так страдает. Это он довел несчастную девушку до больницы! Мне захотелось высказать ему все, что я думаю, и я еле держала себя в руках. — А можно ее навестить? — спросила я. — Рейян сегодня сделали пункцию костного мозга, и она сейчас спит, — сказала врач. — А завтра? — Завтра можно. Кстати, у пациентки есть родственники? Для пересадки костного мозга нужен донор. Мы можем, конечно, поискать в базе, но это долгий процесс, и не факт, что найдется подходящий человек… — Есть, — вздохнула я. — Только они от нее отказались. Может, сразу по базам? — Что? — в один голос воскликнули Джан и Санем. Я со вздохом повторила: — Родственники отказались от Рейян. Долго объяснять, почему. — Но так нельзя! — Санем была в шоке. — Мы обязаны с ними поговорить! — Думаешь, они нас послушают? — Так, давайте обсудим это в машине, не будем отвлекать Фарах ханым, — сказал Джан. — Подожди, — я оборвала Джана, вытащила из сумки блокнот и написала на нем несколько строчек. — Вот, передайте пожалуйста Рейян, — попросила я, передавая листок Фарах ханым. — Раз уж мы не можем с ней общаться, пусть хотя бы так она знает, что мы рядом.

***

— Ну, как там твоя сложная пациентка? — спросил Тахир, когда вечером забрал Фарах из клиники. — Нормально, — отозвалась Фарах. — Уже улыбается. Хотя диагноз серьезный. Как я поняла из рассказов ее коллег, от девочки отказались родные. Наверняка это стало причиной сильнейшего стресса, от которого у нее и развилась болезнь. Но будем лечить, ставить ее на ноги. — Хорошо, — Тахир легонько сжал ладонь жены. — Давай сегодня поужинаем в ресторане? — А как же Керимшах? — Генюль забрала его из школы и повела в кино. Наверняка они потом загуляются, еще и позже нас вернутся. — Ладно, поехали. Тахир выбрал ресторан в красивом месте Стамбула. На террасе было уже прохладно, но он попросил, чтобы Фарах принесли плед. Затем предложил ей заказать блюда, но она сказала: — Лучше ты, я совсем не знаю, что выбрать. — Хорошо, — улыбнулся он. Вкус у Тахира был отменный, и уже вскоре Фарах наслаждалась чудесным ужином. Она улыбалась мужу и думала о том, как же ей повезло. Сердце стучало от одного взгляда Тахира — и стучало так, словно она заново влюбилась в него. Хотя так и было — потому что каждый день этот мужчина доказывал ей, что она не зря доверилась ему и не зря решила соединить с ним свою судьбу. Теперь Фарах была уверена — их брак никогда не был браком понарошку. Даже когда они еще не признались друг другу в любви, между ними уже все искрило. Их чувства зародились гораздо раньше. — Ты почему так смотришь на меня? — спросил Тахир, поймав на себе взгляд Фарах. Она скромно отвела глаза. — Влюбилась в тебя еще раз, — призналась Фарах. — Уже даже не знаю, какой по счету раз. Тахир нежно провел ладонью по ее лицу. — Очень сильно люблю тебя, родная моя. И нашего сына Керимшаха тоже очень люблю. Генюль, как и ожидалось, привела Керима домой через полчаса после того как Фарах и Тахир вернулись из ресторана. Керимшах с порога начал рассказывать: — Сначала мы были в кино, смотрели мультик про роботов. Там был один плохой робот, его все боялись, но потом другой робот его взял и победил. А потом мы съели по два мороженых в кафе и пошли на всякие аттракционы, а потом съели огромную пиццу с сыром. Я так наелся! — Рада, что тебе все понравилось, сынок, — Фарах поцеловала его в щеку. — Ты собрался в школу на завтра? — Да. А уроков нам не задали. Керимшах умчался в комнату, а Фарах снова задумалась о Рейян. Интересно, что сейчас делает ее пациентка? Наверняка спит, девушка очень устала бороться с болезнью все это время, пока анемия развивалась в ее организме. К тому же, раз она жила в хостеле, наверняка не могла по-человечески выспаться. А здесь у нее отдельная палата — потому что любая инфекция для ослабленного организма может обернуться очень тяжелыми последствиями. Наутро, когда Фарах приехала в больницу, ее сразу же встретила на посту обеспокоенная медсестра: — Фарах ханым, пациентке из 1201-й плохо! Температура высокая! И С-реактивный белок зашкаливает! — О, Аллах! — этого-то Фарах и боялась. — Капельницу поставили? — Поставили, — сообщила Озге. — Я подключила датчики, буду следить за ее состоянием. — Хорошо. Если температура не собьется, сразу же скажи мне. Обход пациентов Фарах решила начать именно с палаты Рейян. Девушка лежала на кровати, бледная, осунувшаяся, похудевшая. Дыхание ее было тяжелым и неспокойным. От руки тянулась капельница, над головой пищали приборы. Фарах присела рядом с ней. — Миран, — вдруг позвала Рейян, хватая Фарах за руку. — Миран, не уходи… Миран… Нет, пожалуйста… Не бросай меня… Фарах положила ладонь на лоб пациентки. Лоб был влажный и горячий. — Тише, тише, — прошептала она, поглаживая девушку по голове. — Миран… — не прекращала звать Рейян. — Зачем ты так… Миран, прости меня… Миран… Фарах взглянула на показатели: пульс вырос, а вот давление и сатурация стали уменьшаться. — Озге, срочно неси лед! — воскликнула она, выбегая из палаты пациентки. Озге кивнула и минуту спустя вернулась с завернутым в обычный пакет льдом. Фарах схватила его и положила на лоб Рейян, а затем начала медленно водить по ее лицу и шее. Это помогло: дыхание девушки выровнялось, она затихла, пульс перестал скакать. — Озге, докладывай о состоянии Рейян каждые полчаса, хорошо? — сказала Фарах. — Нет, даже каждые пятнадцать минут. — Хорошо, — кивнула медсестра. К вечеру температура у Рейян спала, и Фарах могла спокойно уйти домой. То ли лёд, то ли антибиотики помогли девушке (а может, и все вместе). Фарах только надеялась, что Рейян не станет хуже, и ее успеют спасти. — Устала? — спросил Тахир дома. — Очень. Моей тяжёлой пациентке сегодня было плохо. Я так испугалась за нее… Температура поднялась и не сбивалась, представляешь? Она ещё звала кого-то, наверное, своего любимого. Ох, — Фарах прильнула к мужу. — Как хорошо дома… — Все будет в порядке, родная, все будет в порядке. — Я вот думаю, что надо этой девушке помочь… Оно-то понятно, что не будешь проникаться историей каждого пациента — так и выгореть недолго. Но у всех пациентов есть родственники, любимые, которые о них заботятся. У нас пациенты из других стран лечатся — так родные прямо с ними и живут. А у нее — совсем никого… — М-м-м… Ну, мы можем открыть для нее благотворительный сбор, например, чтобы покрыть лечение, — предложил Тахир. — Как тебе такая идея? — Отличная! Может быть, люди увидят и сдадут костный мозг. Вдруг так мы найдем и донора для Рейян? — Конечно! — Просто никто больше, кроме нас, не сможет ей помочь. Я понимаю, у нее есть коллеги, но ведь и у коллег наверняка свои проблемы. — Мы поможем малышке, не переживай, Фарах. Лучше идем ужинать, все давно готово. Фарах проснулась ночью и не сразу поняла, что именно ее разбудило. Она прислушалась к тишине дома: Тахир спал, закинув руку на ее тело — это было уже привычно. Из комнаты Керимшаха тоже не доносилось ни звука. Фарах замерла — и неожиданно поняла, откуда идет это странное жужжание. Это был ее мобильный телефон, который она оставила в сумке на тумбочке в прихожей. Так и оказалось — телефон звонил уже не в первый раз. — Слушаю, — ответила на вызов Фарах. — Фарах ханым, — раздался голос медсестры Озге, — Рейян Шадоглу стало хуже. Я пыталась вам дозвониться, но не смогла. Поэтому мы перевели ее в реанимацию, не дожидаясь ваших указаний.