fatal trouble

Солнце то скрывалось за облаками, то ярко светило. Шим Джеюн наблюдал за тем, как оно скрывалось, сжав кулак, пока медсестра искала вену, чтобы взять кровь. Он сморщился, когда игла вошла в кожу и опустил взгляд на пробирку, куда набиралась бордовая кровь. Их было четыре. Для биохимического анализа понадобилось больше крови. Джеюн согнул локоть, зажав вату, и спрыгнул с кушетки, когда медсестра вышла из кабинета лаборатории с пробирками. Он ленивой походкой поплëлся к выходу, где его поджидала мать, а затем сел на стул, ожидая следующей процедуры.  — Выпей, — госпожа Шим протянула ему бутылку с холодной водой, — теперь можно. Через пятнадцать минут пойдëм на томографию. Я сейчас возьму талончик и быстро приду, посиди пока тут.  Госпожа Шим последние несколько дней больше походила на бесчувственного робота. Джеюн понимал, что таким образом она пыталась подавить свои вырывающиеся наружу эмоции, чтобы не показывать, насколько всё плохо. Он выбросил в урну вату, опустил рукав рубашки и уже хотел было сесть обратно, но, услышав крик в конце коридора, остановился, уставившись на девушку в инвалидной коляске. Она сидела с сжатыми кулаками и смотрела в пол, пока мужчина в ссадинах и с перевязанной рукой переговаривался с доктором.  Джеюн сделал шаг вперëд. А затем ещë несколько. Облокотился плечом о стену, оказавшись в трëх метрах от неë и чуть склонил голову, чтобы увидеть еë лицо, которое закрывали тëмные волосы. Рука девушки также была перевязана, бедро, а на щеке заживающий порез. Она резко подняла голову, услышав с уст доктора, что о каких-либо физических нагрузках нужно забыть… навсегда.  — К-как забыть? А балет?.. Я теперь не смогу больше танцевать? — всё тело задрожало, она двумя руками вцепилась в коляску, мотая головой из стороны в сторону. — Нет… нет! Пойду и брошусь с крыши! Лучше бы я лишилась всего, но Донхён остался жив! Папа! — закричала Дохи, разрыдавшись. — Это всё по моей вине! Сердце Джеюна обливалось кровью от еë крика. Он стоял с необъяснимым желанием помочь, но так и не сдвинулся с места. Господин Со прошептал, что еë вины нет и попросил доктора поговорить наедине, чтобы окончательно не добивать Дохи. Тогда Джеюн подошëл к автомату с напитками, купил воду и, боясь, что сможет как-то спугнуть или разозлить своей жалостью, положил на еë колени бутылку. Дохи увидела кольцо в виде двух соединëнных сердец, а подняв голову только его высокую фигуру, которая скрылась за углом.  — Ты готов? — Сонхун, держа в руках папку с предыдущими анализами и заключением докторов, подбежал к Джеюну. — Тëтя у твоего лечащего доктора, он выпишет необходимые лекарства. А сейчас пошли на томографию. — Д-да, иду, — тихо выпалил он, а затем снова краем глаза взглянул на Дохи, которая пила воду.  — Кто это? — спросил Сонхун, проследив за его взглядом. — Джейк, ты знаешь, я буду только рад, но сейчас… пожалуйста, подумай о себе. С твоим состоянием беспокоиться нужно не о других.  — Может хватит? — резко повернувшись, спросил Джеюн. — Вы уже цветы мне на могилу приносите, да? Я не могу девушкой заинтересоваться? Не могу пожить как все люди, постоянно думая о том, что в голове есть грëбаная растущая опухоль? — голос дрогнул. Джеюн впервые сказал эти слова и признался самому в себе.  — Ты думаешь, что мне легче? Думаешь, легко держать эти бумаги и осознавать горькую правду? Я знаю, тебе сложно, как и всем нам. Пожалуйста, давай сейчас сходим на томографию, а вечером поговорим. Джеюн… — Сонхун положил дрожащую руку на его плечо, сдерживая из-за всех сил эмоции. — Я не хочу потерять тебя. 

***

Дохи резко открыла глаза и встретилась с лицом Джеюна. Они лежали друг напротив друга, тесно прижавшись. Его ресницы подрагивали, губы опухли, он так мило сопел, что, не удержавшись, Дохи таки прикоснулась к его мягкой щеке и погладила, чуть улыбнувшись.  Кое-что изменилось.  Она точно помнила, что заснули они без подушек и одеяла. Дохи медленно приподнялась: ноутбук лежал на компьютерном столе, стакан и банка из-под колы исчезли, еë и Джеюна верхняя одежда висела на напольной вешалке. Она посмотрела на открытую дверь, подошла ближе и услышала женский и мужской голос внизу.  — Хи! — прошипела Дохи, зажав рот руками. Она вчера уснула, его родители наверняка всё видели. — Господи, мама с папой с ума там сходят. Дохи быстро взяла свою куртку, телефон, посмотрела в последний раз на Джеюна и, накрыв его одеялом, покинула комнату. В гостиной никого не было, проскользнуть на выход незамеченной казалось возможным. А потому она тихими и медленными шагами спустилась вниз, прислушиваясь к шуму из кухни. И стоило еë руке коснуться двери, как в коридоре из ниоткуда появилась госпожа Шим.  — Убегаете?  Дохи зажмурила глаза и, приняв поражение, опустила руки, повернувшись к ней.  — Простите, госпожа.  — Лучше идëм на кухню.  На ватных ногах она пошла за ней, стаскивая с себя куртку. На кухне сидел и господин Шим, который очищал яблоки и апельсины от кожуры. Он поднял строгий взгляд, поправил очки и прищурился, внимательно осмотрев еë с ног до головы.  — Доброе утро, — быстро поклонилась Дохи, простонав от неловкости и стыда. — Так некрасиво всё вышло. Не таким я представляла наше знакомство.  — И всё же, — улыбнулась госпожа Шим, — ты хотела познакомиться с нами, не так ли? — она поправила полоску на голове и вернулась обратно к приготовлению яичного ролла.  — Д-да, я надеялась, что это произойдëт при других обстоятельствах, но я… и Джеюн, мы… просто, — Дохи запиналась, не могла найти подходящее слово. На самом деле, они же ничем развратным не занимались. Просто уснули в обнимку под песню. Но как же Дохи нервничала.  — Вы разговаривали, слушали песни, а потом уснули крепким и сладким сном, — подытожила госпожа Шим, чем более менее успокоила бешено бьющееся сердце Дохи.  — Мы не кусаемся, — наконец-то улыбнулся господин Шим и встал из-за стола, взяв миску с очищенными яблоками и апельсинами. — Садись.  — Может лучше я помогу?.. — Дохи повесила на спинку стула куртку и взяла у него миску. — Меня зовут Со Дохи. Джеюн много хорошего рассказывал про вас. Мне очень приятно познакомиться с вами. — Дорогой, она мне нравится, — рассмеявшись, сказала госпожа Шим, а Дохи тотчас залилась краской. — Сделаешь для Джеюна сок? Это для поддержания иммунитета.  — Я видела таблетки у него в комнате, он рассказал мне, — Дохи выдавила на руки немного жидкого мыла и включила воду. — Надеюсь, что всё не так серьëзно. — Эм… — запнулась она, посмотрев на мужа. — Ты не…  — Доброе утро! — резко забежал на кухню Джеюн, чем напугал всех. — Простите, сегодня такое хорошее настроение. А вы познакомились уже? — он почесал затылок, нервно улыбаясь.  — Да, познакомились, — ответила госпожа Шим, а затем, взглянув на Дохи, снова улыбнулась. — Прости, мне неловко просить тебя об этом, но не могла бы наполнить миску Лейлы кормом?  — Ох, конечно!  Дохи, вытерев руки кухонным полотенцем, вышла, оставив их наедине. Мать присела и положила руки перед собой на стол, а отец не сдвинулся с места, двумя руками схватившись за спинку стула. Повисло молчание. Убивающее и перекрывающее кислород молчание. Джеюн прекрасно знал, о чëм сейчас будет идти речь. Но не знал, что им ответить.  — Она ведь не в курсе, да? — спросил господин Шим, тихо, с болью в голосе. — Джеюн, ты понимаешь, что делаешь?  — Я знаю, что совершаю ошибку, что мне стоит рассказать всё, но… она единственная, кто не смотрит на меня с жалостью и продолжает жить без мысли, что завтра меня может не стать.  — Ты эгоист, Шим Джеюн! — вскочила с места госпожа Шим. — Ты должен был сразу ей рассказать, не тянуть. Сколько вы уже так видитесь? Ты знаком с еë родителями?  — Да, знаком, был у них уже пару раз. Сегодня, — пауза, мучительно долгая, — третье свидание. Мама, папа, я знаю, что вы беспокоитесь, я сам не хочу разбивать ей сердце, но прошу, дайте мне время. Я расскажу обо всëм, правда.  — Я не хочу, чтобы ты днями и ночами сидел у себя в комнате, думая о плохом. Но если она тебе дорога, Джеюн, то будь добр рассказать ей правду. Мы с мамой любим тебя, не обижайся на нас, — господин Шим положил руки на плечи сына, слегка улыбнувшись. — А она ничего, красивая и стеснительная. Как вы познакомились? — Впервые я увидел еë летом, когда мы с мамой и Сонхуном ходили сдавать анализы, — Джеюн опустил голову, вспомнив состояние Дохи в тот самый день. — А познакомились мы, когда мама отправила меня в группу поддержки.  — То есть, — госпожа Шим вновь приступила к готовке и поставила сковородку на плиту, — она чем-то б… — Нет, — на кухню зашла Дохи и, встретившись взглядом с Джеюном, улыбнулась. — Полгода назад случилась одна трагедия, после чего я ушла в себя, и мама, забеспокоившись, отправила меня в группу поддержки, посчитав, что это состояние может привести к депрессии.  — Ох, господи, прости! — воскликнула госпожа Шим и положила руку на сердце. — Надеюсь, что я не обидела тебя.  — Нет-нет, всё хорошо. Это вы простите, мне было так неловко, что сбежать я посчитала лучшим решением. Родители, наверное, с ума сходят. — Нет, я написал своему тестю, он сказал, что всё хорошо. Все четверо переглянулись, а Дохи покраснела пуще обычного. Этот парень точно с ума еë сведëт.  — Тесть? — переспросил господин Шим. — Иди лучше приведи себя в порядок, сопляк. Тестем он обзавëлся, — он повернул его к себе спиной и, дав лëгкий поджопник, толкнул. — Мне нужно срочно с ним познакомиться. Дохи рассмеялась, сказав, что отец будет только рад и, собрав волосы в низкий хвост, снова помыла руки и приступила к своей задаче. Она нарезала фрукты дольками, чтобы легче было измельчать и закинула в соковыжималку. Госпожа Шим закручивала второй ролл, переворачивая сосиски.  — Дорогой, посмотри, кажется, рис сварился.  — О, я сама посмотрю, — Дохи, поставив стакан с соком на стол, взяла деревянную лопату и подошла к мультиварке. Она перемешала рис, немного попробовала и, отключив, начала накладывать в пиалы.  — Вы в одной школе учитесь, Дохи? — господин Шим положил на стол соусы, графин с холодной водой и подошëл к выдвижному ящику, чтобы взять приборы.  — Нет, тогда, думаю, встреча была бы неизбежна, — сказала она и, поймав тëплый взгляд отца семейства, улыбнулась.  — Надеюсь, Джеюн несильно докучал. Он ко всем любит лезть со своей музыкой, лирикой.  — Что вы, господин Шим, мне очень важно знать, чем увлекается Джеюн и поддержать его, — отчеканила Дохи, положив пиалы на стол, чем, кажется, окончательно завоевала не только сердца родителей, но и самого Шим Джеюна, который стоял в дверном проëме, с улыбкой слушая еë. Родителям Дохи очень понравилась, особенно госпоже Шим. Она весь завтрак любовалась ей, то и дело тиская за щëки. Они предложили в скором времени устроить семейный ужин, позвав и родителей Дохи. Однако Джеюн попросил повременить с этим. Он и рад, что их отношения развиваются быстро, но главный подарок, доказывающий его серьëзные намерения, ещë не подарен. После вкусного и сытного завтрака, Дохи решила поехать домой, украв со стола Джеюна вчерашние фотографии. Пусть будут у него и у неë. Она тепло попрощалась с его родителями, погладила напоследок Лейлу и пошла за Джеюном, который решил проводить еë, но Дохи отказалась. Ей было неловко, что они с ней возились. Она, оказавшись во дворе, быстро положила руки на его широкие плечи и, встав на носочки, поцеловала в щëку. — Спасибо за вчерашний день. Закончился он на прекрасной ноте. Я давно не чувствовала себя такой счастливой и защищëнной, — Дохи пальцем погладила его гладкую щеку, а Джеюн быстро прислонился к еë лбу. — Ты ведь знаешь, что можешь мне всё рассказать? — Знаю, — он закрыл глаза. — Но со мной правда всё в порядке, — снова ложь. Иногда ему казалось, что больше обманывал самого себя. — Увидимся вечером? — Да, — рассмеялась Дохи. — Мне уже не терпится увидеть парней. А ты обязательно пей свои витамины и кушай побольше. Госпожа Шим жаловалась, что ты иногда еë не слушаешься. — Хорошо, мамочка. Закивал Джеюн, выкинув двусмысленную фразу, что вызвало у Дохи новый приступ смеха. Отстранившись, она стукнула его по плечу и быстро побежала домой, помахав ему.

***

Осенью Сеул бывал очень обманчивым: утром светило яркое солнце без единого облака, а к вечеру надвигались тучи, дождь бил в окна. Дохи успела забежать в библиотеку и смогла избежать ливня. Она ходила вдоль высоких стеллажей, выбирая необходимую литературу для учëбы. В руках она уже держала пару книг, но и их ей казалось мало. Встреча с Джеюном и его друзьями приближалась, однако за целый день он не вышел на связь. По большей части поход в библиотеку это способ отвлечься. Прижав к груди книги, она посмотрела на улицу, где уже утихал дождь и подошла к стойке, чтобы узнать срок использования книг. Если не забыл, то он обязательно свяжется, наверное, занят. Дохи, поклонившись, коснулась металлической ручки двери, но тут ей пришло сообщение. Это был Джеюн, который спрашивал, где она. Дохи заулыбалась и быстро напечатала ему ответ. От кого: Джеюн-и Недалеко как раз Хисын, мы у него. Я напишу и скажу ему забрать тебя. Подходит такой вариант? Или мне лично приехать за бельчонком?:) Рассмеявшись, Дохи ответила, что будет ждать его и решила выйти на улицу подышать свежим воздухом, когда дождь окончательно стих. Она стояла любуясь прекрасной погодой, спрятав нос в ворот белого свитера и смотрела на неоновые вывески, коих было очень много. Проходящие мимо парочки прижимались друг к другу под зонтами, не обращая внимания на то, что дождя уже нет, а Дохи лишь улыбалась, видя их счастливые лица. — Кого я вижу, — сзади послышался омерзительный голос, который она узнала бы из тысячи. Дохи медленно обернулась и встретилась с насмешливым взглядом Ко Тэхёна в сопровождении своей свиты. — На этой тëмной улице ты выглядишь как ангел, Со Дохи. Грызëшь гранит науки? — И тебе привет, Тэхён. А это, — она кинула взгляд на книги и сбросила с плеч рюкзак, чтобы погрузить их туда, — у кого-то же должны быть мозги. Один из его так называемых друзей прыснул в кулак, за что словил злой взгляд Тэхёна. Он приблизился к ней и грубо схватил за руку. Дохи испугалась не на шутку, но старалась держать безразличное лицо. — А я вижу у тебя зубки прорезались, когда появился покровитель. Скажи честно, какой он? Что в нëм такого, чего нет у меня? — сквозь стиснутые зубы выплюнул Тэхён каждое слово, сильнее сжимая еë запястье. — Он относится ко мне с уважением, не переходит личные границы, принимает моë решение, спрашивает, прежде чем что-то сделать… мне стоит продолжать втаптывать тебя в грязь и возвышать Шим Джеюна? Эти слова задели самолюбие Ко Тэхёна. Он грубо потянул еë за собой, обдумывая дальнейший план действий, но был грубо оттолкнут Хисыном, который тут же увëл Дохи за спину. — Папа не научил, как нужно обращаться с прекрасными дамами? — больше с издëвкой спросил Хисын, окинув их всех взглядом. — Могу узнать причину столь грубого поведения в адрес Дохи? — Ты что ещë за хрен? Это один из твоих покровителей? Интересно, сколько их у тебя. К твоему сведению, чувак, вчера какой-то парень приходил за ней в школу. А знаешь, как называют таких девушек? — усмехнувшись, Тэхён подошëл ближе к Хисыну и, склонив голову набок, взглянул на Дохи. — Если не хочешь, чтобы я проехался своим шлемом по твоему лицу и лишил нескольких зубов, то советую держать дистанцию и прикусить язык, — Хисын зол ни меньше Ко Тэхёна, однако он был терпеливым, а потому сжимал шлем и смотрел ему в глаза. — Тронешь еë снова — наш разговор будет менее формальным. Хисын, взяв Дохи под локоть, повëл еë в сторону своего мотоцикла. Он повесил шлем на ручку и приподнял рукав куртки, чтобы посмотреть на красное запястье. Джеюн с ума сойдëт, если узнает о том, что случилось, но смотря на наглое лицо Тэхёна, Хисын понял, что такие ситуации будут ещë, если не поставить его на место. — Всё хорошо, не беспокойся. — Давно он к тебе с такой любовью относится? — опустив запястье, Хисын засунул руки в карманы кожаной куртки. — Я уже пыталась достучаться до него, но всё бестолку. Второй год просит дать ему шанс, но многом о нëм наслышана, а после этого, — Дохи указала на свою руку, — я боюсь его. — Позволь уладить это. Джейк рассказал, что он скользкий тип, мы просто поговорим с ним. — Мы? — Ты видела эту стаю гиен? Они же съедят его в безлюдном месте. Попробуем нормальным человеческим языком всё объяснить, если не поймут то… мой шлем помнит обещание. Дохи широко улыбнулась. — Поедем? — она кинула взгляд на его мотоцикл и сглотнула. — Не боишься? — усмехнувшись, спросил Хисын. — Нет, у отца тоже есть мотоцикл в гараже. Он пару раз катал меня, ощущения незабываемые. Дохи приняла дополнительный шлем и быстро заняла своë место, положив руки на пояс Хисына. Он опустил визор, завëл двигатель и тронулся с места, желая поскорее оказаться в кругу друзей. Дохи любовалась, как быстро сменялось одно здание за другим, как они погружались в темноту и снова выходили на свет, слушая стук своего сердца. Хисын вëл мотоцикл плавно, небыстро, как самый что ни на есть профессионал, дав ей возможность насладиться поездкой.  Дорога заняла не больше двадцати минут. Хисын заглушил двигатель напротив пятиэтажного дома и, сняв шлем, опустил взгляд на руки Дохи, которые всё ещë покоились на его животе. Она медленно разомкнула их, что вызвало улыбку на его лице, и слезла с мотоцикла, снимая шлем. Протянула его обратно Хисыну, приподняв уголки губ и схватилась за лямки рюкзака.  — Скажи честно, тебе было страшно? — с насмешкой спросил он, повесив шлем на ручку.  — Нет, не совсем, просто… я дальше от своего дома не отъезжала, а потому была чуть-чуть напугана. Но всё прошло отлично, ты прекрасный водитель.  — Ох, я так тронут.  Дохи рассмеялась, когда Хисын положил руку на сердце, а затем потоптала за ним. Он попросил подняться на крышу, а сам пошëл в квартиру, чтобы взять напитки. Рики было лень спускаться и поэтому отправил ему сообщение. Дохи приоткрыла дверь, которая вела на крышу и услышала хохот парней. Она краем глаза посмотрела, что они делают, но хитрый взгляд Чонвона неожиданно вцепился в неë.  — Господи! — вскрикнула Дохи, прикрыв рот руками. — Ты напугал меня до чëртиков!  — Прости, — не переставал смеяться Чонвон. Он отодвинулся, пустив еë на крышу. — Дохи здесь!  Все разом повернулись к ней и заулыбались. Джеюн положил палочки поверх небольшого стакана с рамёном и быстро подбежал к ней, с улыбкой до ушей.  — Ты пришла. — Ты звал, — она окольцевала его пояс руками, уткнувшись в грудь. От Джеюна исходило тепло.  — Пришла! — воскликнул Сону. — Джейк не разрешал нам согреться рамёном. Всё просил дождаться тебя. Думаю, это того стоило. Привет!  Дохи, отстранившись от Джеюна, по очереди обнялась со всеми, но крепче всех еë, на удивление, обнял именно Сонхун. Он указал ей на стульчик и протянул стакан с горячим рамёном. В это время пришëл и Хисын.  — Вы не боитесь, что снова пойдëт дождь? — Дохи вдохнула аромат вкуснейшей лапши и подцепила палочками дольку редьки.  — Вроде больше не обещают, мы давно планировали так собраться, дождь не помеха, — отчеканил Чонсон и, забыв, что рамён всё ещë горячий, обжëгся. На помощь ему пришëл Рики, открыв банку колы.  — Кстати, — он нагнулся, чтобы взять с небольшого раскладного стола контейнер, — это приготовил я. Учился жарить мясо, — Рики с заботой пододвинул Дохи контейнер, а все остальные переглянулись.  Мясо выглядело пережаренным. Нет, оно сгорело. Дохи всё же подцепила дольку и попробовала. На вкус очень даже не плохо, если бы Рики уследил за мясом вышло ещë вкуснее, но больше двух долек она не осилила. Этого оказалось достаточно, чтобы осчастливить Рики.  — Племя гордится тобой, — приблизившись, прошептал Сонхун, а Чонвон, поджав губы, кивнул и похлопал еë по плечу.  — Джеюн рассказывал, что ты из Японии. Как тебе живëтся тут? — Ну, я уже практически привык к здешним традициям, еде и людям. Так что, пока никаких проблем не возникало. Но я ненавижу, когда они втыкают вилку в еду и оставляют так, будто назло мне.  Все в кругу рассмеялись, а Хисын взъерошил его волосы.  — Хисын не слишком гонял? — спросил Джеюн, протянув Дохи воду. — Он у нас любит скорость.  — Ох, как забеспокоился, — Сону схватился за сердце. — Ты такой милый, когда заботишься о ком-то. Джеюн со вздохом отвернулся, а Дохи, не удержавшись, сжала его щëки вместе, чем вызвала смех у всех, в частности у Чонвона, который тыкал на экран телефона. У него было много компромата на друзей. — Джейк рассказывал, что ты раньше занималась балетом. Почему ушла? — Чонсон, не знавший всей ситуации, спросил без насмешки, искренне заинтересованный в еë уходе.  Сонхун и Джеюн переглянулись. Первый не знал всей ситуации, но увидев Дохи на вечеринке он вспомнил, как она сидела в инвалидной коляске и плакала, сжимая в руках купленную Джеюном бутылку воды. Сейчас Дохи легко относилась к таким вопросам, она сожгла всё, что связывало еë с балетом, а потому не видела причин реагировать остро.  — После травмы. Летом мы с семьëй попали в аварию, в ходе которой я потеряла брата и получила травму. Мне категорически запрещено заниматься спортом.  — Боже, прости, мы не знали… — тотчас подал голос Сону.  — Нормально всё, невозможно знать всей правды, — Дохи, махнув рукой, улыбнулась и продолжила есть рамён. — А как у вас продвигается работа над песнями? Я иногда напеваю ту, которую вы спели на дне рождения Чонсона. Она такая классная.  — Мы работаем, — Чонвон, смутившись, почесал затылок. — С лирикой иногда возникают проблемы, но мы стараемся. Хочется вложить всю душу в каждое слово. В основном этим занимаются Джейк, Сонхун и Хисын. Я, честно, не знаю, где они черпают вдохновение. — Ну, муза Джейка сидит рядом, — толкнув друга в бок, улыбнувшись, сказал Чонсон. Посидев ещë немного, Джеюн и Дохи отошли. Они стояли на краю, смотря на ночной сверкающий город. Дохи положила руки на его щëки и улыбнулась, что и сам Джеюн рассмеялся, смущëнно опустив голову.  — У тебя волосы такие кучерявые и пушистые, — она зарылась в них пальцами. — Ты такой красивый и милый.  — Господи, ты хочешь, чтобы я в лужу превратился? — рассмеявшись, Джеюн в ответ схватил еë за щëки, начав тискать их, прижав к своей груди. — Пойдëшь завтра со мной на свидание?  Дохи окольцевала его шею и надула губы.  — Не-а. Мы послезавтра едем на Чеджу. Может, дадим соскучиться друг по другу? — выгнув бровь, предложила она, на что Джеюн, как самый что ни на есть актëр, закрыл глаза, разочарованно вздохнув. — Ой, хватит!  — Ладно, — он обнял еë со спины, подбородком уткнувшись в макушку. — Тебя так приятно обнимать. Ночью ты не слезала с меня, а я как очарованный смирно лежал. Но это было приятно.  — Серьëзно? А ты как ребëнок прижимался ко мне и тëрся носом о шею. Щекотал меня до самого утра. И да, — Дохи откинула голову на его плечо, чтобы взглянуть в глаза, а затем улыбнулась, — это было приятно.  Подарив ей улыбку в ответ, Джеюн вдруг задумался и решил задать вопрос, который мучал с самого утра после разговора с родителями.  — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что сделала бы, если этот день оказался последним? — Джеюн убрал прядь волос за ухо, невесомо коснувшись еë щеки.  — Ну, я как-то не думала об этом. Наверное, я бы сделала то, что так оттягивала: покупка дорогого платья, вечер с друзьями или семьëй, забраться на гору Намсан, — Дохи рассмеялась. — Столько всего, но за один день невозможно всё сделать. Лично я хотела бы побыть с дорогими людьми и стать любимой, — она повернулась к нему всем телом и, склонив голову набок, улыбнулась. — Сделаешь это?  — Да. Сделаю всё, что угодно. Джеюн терялся в еë глазах. Они сверкали как бриллианты, отвести взгляд невозможно. А он и не хотел этого вовсе. Приятно смотреть на Дохи и понимать, что еë сердце волнует он, но… до каких пор?  — Ты не боишься, что… вдруг я разобью тебе сердце?  Сегодня Джеюн вëл себя странно. Дохи чувствовала, что что-то не так.  — Шим Джеюн, ты скорее ноги разобьëшь в кровь, но не дашь моему сердцу разбиться, а если это неизбежно, то… разбей его как можно быстрее. Потому что назад пути нет.  — Ты сумасшедшая, — чтобы не заплакать улыбнулся Джеюн. — Разве я стою разбитого сердца? Дохи, не забывай о себе.  — Джеюн, встреча с тобой самое лучшее, что произошло со мной за последний год. Ты — солнце, неожиданно осветившее мою жизнь. Ты стоишь разбитого сердца. Но я знаю, что этого не произойдëт. Давай думать о хорошем и наслаждаться друг другом, м? Плохого в жизни и так достаточно, а с тобой я хочу быть счастливой и вести себя как самый настоящий подросток.  — Хочешь насладиться мной? — выгнув бровь, спросил Джеюн и растянул губы в хитрой улыбке.  — Извращуга! — Дохи хотела толкнуть его, но Джеюн обнял еë, понимая, что теперь он никогда не сможет рассказать ей всей правды. А может опухоль уйдëт? Всё не так плохо?  Я эгоист грëбаный.  Но я хочу насладиться этими несколькими месяцами рядом с тобой, Дохи.