Что-то пошло не так

За окном тёплое, южное утро. Я потянулась, стоя на балконе. Был слышал шум прибоя. На море мы уже пятый день. Вчера я легла рано, поэтому проснулась только в 9 часов. Внизу у бассейна я услышала голоса дяди Шуры, Андрея и Державина. Они расхаживали в тёмных очках и пили коктейли. – Ну и выпендрёжники... – Сказала я сама себе и стала собираться на улицу.

***

– Как хорошо на море... Да без баб! – Улыбнулся Державин, вдыхая южный воздух. – Это тебе хорошо, педик ты ряженый. – Раздражался Шура. – Всякую дрянь в себя вливаешь. – Я смотрю, вы сегодня с утра пораньше начали. – Я вышла из гостиной и подошла к компании мужчин. – Доброе утро, Анастасия Сергеевна. – Наигранно поклонился Ширвиндт. – С чего вдруг соизволили проснуться в такую рань? – К вам встречный вопрос. – Мы наслаждаемся отпуском. – Ответил Андрей, лёжа на шезлонге. Вид у него был деловой; нога на ногу, тёмные очки и коктейльчик рядом. Он покуривал Мальборо, неторопливо выпуская сизый дым изо рта. – Тем более, с утра у бассейна никого нет. Красота. – А чего не плаваете? Хватило вчерашних ныряний с моста? Здесь то никого рядом нет. Хоть всё убрызгайте – не обматерят. – Я села в тенёк на один из шезлонгов. – Так не интересно. – Пробубнил дядя Шура, закуривая трубку. Он подошёл к Андрею и скамуниздил его коктейль, пока тот глядел в небо. – Эээ! – Вскрикнул Миронов и многозначительно посмотрел на друга. Тем временем, Александр уже пил алкогольный, прохлаждающий напиток через трубочку. – Ой, – Он перевернул пустой бокал и вернул его на место, сохраняя равнодушное лицо. – на. Ничего не осталось. – Ну, блядь, спасибо. – Андрей обиженно отвернулся от друга. Они уже 3 дня как помирились, чему я была безумно рада. – Дядь Шур, можно твой попробовать? – Спросила я. – Нельзя. – Твёрдо отрезал Ширвиндт. – С утра бухнуть вздумалось? Чо, алкашка что ли? – До нас донёсся истерический смех, заходящего в гостиницу Державина. Шура направился за ним. – Пойду будить твоего полуночного брата. Мы с Андреем остались одни. Я ловко стянула с него тёмные очки и надела на себя. – А... Ася! – Он стал закрываться от солнца рукой. – Я щас ослепну. Я вышла на солнце к бассейну и расправила руки, загорая. – Такая замечательная погодка, Андрей Александрович, а Вы не соизволите даже подняться с лежака. – Андрюша встал на ноги, глядя на меня уставшими глазами, под которыми виднелись синяки, оставшиеся после вчерашней пьянки на пляже. Волосы были сильно растрёпаны, а ноги он еле переставлял. Я наслаждённо закрыла глаза и потянулась. – Посмотри: Море... Солнце... Свежий, южный воздух... Пить спиртное на жаре – вы что, с ума сошли? В такую погоду купаться надо, загорать... – Сзади, я почувствовала внезапный толчок в спину и полетела прямиком в бассейн. Вода, к счастью, оказалась довольно тёплой. Когда я вынырнула, стала трясти головой, сбрасывая с лица мокрые волосы и пытаясь понять, что только что произошло. Лицо моё было шокированным, а у Андрея – довольным. Он сразу повеселел и глядел на меня с победной улыбкой, скрестив руки на груди. – Ты чо делаешь?! – Вскрикнула я. – Здрасьте! А кто там говорил про сегодняшнюю прекрасную погодку? – Миронов опустился на корточки передо мной. – Море, солнце... – Передразнивал он. – Хватит уже! Может всё таки поможешь? – Я подплыла к бортику, но выбраться не могла и протянула Андрюше руку. Он подал мне свою в ответ и тут же, лёгким, как говорится, движением руки оказался в бассейне. Миронов вынырнул, смахивая воду с лица, а я залилась звонким смехом. – Эх ты, наивное создание! – Я вернула ему на глаза тёмные очки и продолжила хохотать, глядя на него мокрого, по плечи в воде, в тёмных очках, да ещё и с таким серьёзным лицом. Вскоре, мы весёлые и мокрые насквозь выбрались из бассейна и расположились на шезлонгах, отжимая тяжёлую от воды одежду. Из гостиницы вышел Миша Ширвиндт. Увидев наше положение, он расплылся в издевательской улыбке. – Настя, Андрей, вы где так вспотели? – Миша! – Раздражённо пресекла его я. – Прекрати ёрничать! Иди на завтрак! Парень послушно развернулся, невинно подняв руки вверх, и скрылся за дверью.

***

– Ну вот чего ты всухомятку уплетаешь эту несчастную булку? – Ругала сына Наталья. Ширвиндты сидели на завтраке за столом. – Мама, будь спокойнее. Не нервничай. Голодным не останусь. – Тихо ответил Миша. – Я не могу успокоиться. Устроили вчера на пляже... До сих пор трясусь. – Она осуждающе посмотрела на мужа. – Ладно выпили прилично, но вот с какого перепуга вам вчера приспичило с этого моста нырять? Ладно вы, а ребёнка то зачем втягивать? – Тоточка, наш сын прекрасно плавает. – Убеждал Шура. – Ну правда, мам. Мне 16 лет. – Когда тебе будет 20 лет, я всё равно буду за тебя волноваться. – Женщина обратилась к Мише. Её голос стал серьёзным. – Мама... – Простонал Мишка. – Что мама?! Миша, вот когда у тебя будет свои дети, ты поймёшь, что значит переживать за них. Миша вдруг расплылся в смеющейся улыбке, глядя в сторону входа. Наталья и Александр повернулись туда же и увидели нас с Андреем. – Там дождь начался? – Безэмоционально спросил Шура. – Меня в бассейн столкнули. – Я села возле дяди. – Я так понимаю – ты отомстила? – По полной программе. – На ходу ответил Миронов и подошёл к выдачи завтрака. После того, как тётя Наташа серьёзно поговорила с дядей, на тему моего с Андреем общения, он немного успокоился и стал относиться ко всему этому более адекватно. – Надо было вчера с нами с моста прыгать. – Миш, тебе эта фраза не кажется странной? Мы посмеялись, и я пошла за своим завтраком. Поздним вечером я стояла под душем прохладной воды. Этот день выдался довольно тяжёлым. Тётя Наташа заставила нас обходить вместе с ней достопримечательности Сочи. Погода для данного мероприятия явно не подходила, ибо на улице было 30 градусов. Выйдя из ванной комнаты, я вышла на балкон. Солнце уже село, на небе стали виднеться звёзды. Город освещали фонари, доносился шелест листвы южных деревьев, пение сверчков и шум моря. Я вспомнила о родителях. Вспомнила, как мы вместе отдыхали на море... А теперь... Я ведь совсем не общалась с ними, не звонила всё это время. А ведь они возможно сильно переживают... А как переживали, когда я сбежала. Мама с папой даже не знают, что я сейчас в Сочи. От этих воспоминаний, по щекам потекли слёзы. Я упёрлась руками в перила балкона и крепко зажмурила глаза. В дверь постучали. Так не вовремя. Я не успела ответить, как в номер вошёл Андрей. – Привет. – Он положил ключи от своего номера на тумбочку и направился в мою сторону. Я отвернулась, глядя в даль. – Ты как, после "экскурсии"? У Михалыча вон бошка болит. 3 часа на солнцепёке... Я сам еле до номера дополз... – Он вдруг прервался, заметив, что я никак не реагирую. – Ась, у тебя всё в порядке? – Да. – Ответила я осипшим голосом. Андрей тут же обошёл меня и посмотрел на моё лицо. – Ты плачешь? – Настороженно спросил он. – Ася, скажи мне, что произошло. – Я просто не в настроении. – Я вытерла слёзы и выпрямилась. – Так не бывает. Причина есть всегда. Кто тебя расстроил? – Никто. – Ася, не зли меня лучше! – Начал нервничать Андрей. – Я и без того не в себе, после сегодняшних приключений! – Я прижалась к нему и тихо зарыдала. Андрюша тут же остыл, прибывая в растерянности. Он обнял меня и стал гладить по голове. Голос смягчился. – Ну что ты? – Он вздохнул. – Извини, моя хорошая, я просто не в духе. – Андрей поцеловал меня в макушку головы. – Извини. – Я ужасная дочь... – Сквозь слёзы казнилась я. – Ася, всё хорошо. Такое случается. Да, есть такие родители, которые не разделяют со своим ребёнком взгляды на жизнь. – Я сбежала из дому, и они даже не знали, где я и что со мной. – Но теперь то ведь они знают, что ты живёшь у дяди и у тебя всё хорошо – это главное. – Он добродушно усмехнулся и посмотрел на звёздное небо. – Зато, представляешь: если бы ты тогда не сбежала в Москву, не вышла на обочину ловить машину – мы бы с тобой и не встретились. Я тихо посмеялась. На лице появилась тёплая улыбка, слёзы уже не лились. Рядом с Андрюшей было спокойно. Проблемы в миг становились не столь существенными и вовсе улетучивались. Так мы и стояли в тишине, обняв друг друга. Я отчётливо слышала биение его сердца и его глубокое, ровное дыхание. Мужская тёплая грудь согревала мою щёку. Запах одеколона Андрея сводил с ума. На улице уже совсем темно и пусто. Я вздохнула и шёпотом произнесла: – Андрей... – Мм? – Я максимально медленно повела его с балкона в комнату, находясь напротив. – Что? – Снова переспросил он. – Ну что что?... – Мои пальцы ловко заскользили по пуговицам его рубашки. Андрей вскинул брови и перевёл на меня взгляд под названием «Ты серьёзно?» – Да, да, да... – Ответила я на это многозначительное молчание. – Ты готова? – Серьёзно переспросил Миронов. – Мне уже не 17 лет. – Я оголила его торс и стала целовать мужественную грудь, гладя живот. Андрей громко выдохнул, по рукам его побежали мурашки. – Я тебе доверяю. – Прошептала я в промежутках между поцелуями, а после, прильнула к его губам. Андрюша тут же подхватил меня на руки, держа за попу и заставляя ногами обнять его торс. Моя футболка полетела куда-то на стол. Сверху на мне ничего не осталось. Миронов ласково сжал в своей большой ладонь мою грудь. С девственных девичьих губ сорвался первый тихий стон. Это вконец снесло ему крышу. Андрей бросил меня на кровать, а сам забрался сверху, вновь впиваясь губами в мои. Я до конца стянула с него рубашку и выбросила, в неизвестном направлении. Он жадно целовал мою шею, стягивал с меня джинсы и рвано целовал живот. Вскоре, мы совсем освободились от одежды. Руки Андрея были повсюду. От наслаждения, я выгибалась под ним. Мужчина резко подмял меня под себя и раздвинул мои ноги. – Подожди... – Внезапно остановила его я и напряглась, немного сдвинув колени. Андрей посмотрел на меня большими, голубыми глазами. – Всё хорошо. – Спокойным и нежным голосом убеждал Миронов. Он всё понимал. Понимал, что мне страшно. – Я осторожно. – Когда я немного расслабилась, он одним движением вошёл. Я вскрикнула. Тело пронзило болью, не смотря на то, что Андрей всё делал аккуратно. Я впилась ногтями в его спину, а из глаз брызнули слёзы. – Маленькая моя... – Шептал Миронов, неотрывно смотря в мои глаза. Брови Андрея стали домиком, как только он увидел слёзы. Он собрал их поцелуями с моего лица. – Солнышко... Сейчас пройдёт. Сначала, он производил нежные движения, давая мне привыкнуть к новым ощущениям, а за тем, они стали превращаться в толчки, которые постепенно ускорял. Меня внезапно накрыла волна невероятного наслаждения. Я откинула голову назад, приоткрыв рот. Стоны начали вырываться сами собой и становились всё звучнее и звучнее. Андрей целовал мою шею, за тем прошёлся языком по ложбинке между грудей. Миронов всё же ненадолго разорвал зрительный контакт, прикрыв глаза, и, по-мужски, тихо застонал. Я царапалась, прикусывала его шею, так как сил стонать уже просто не было. В какой-то момент, я испугалась, что на пляже дядя Шура может увидеть его расцарапанную спину, но новые, дикие ощущения не давали мне сосредоточиться на этой мысли. Я сейчас полностью растворялась в нём и больше не о чём думать не могла. Последний толчок, последний громкий стон, и Андрей в одышке падает на спину. Глядя в тёмный потолок, мы жадно глотаем воздух, лёжа на мятой постели.