Что-то пошло не так

Андрей занёс мня к себе в квартиру. Только здесь я о крыла глаза, постепенно приходя в себя. Он скинул обувь и занёс меня в гостиную, усаживая на диван. Я по прежнему дрожала, обнимая себя. На лице – садины и синяки, как и на ногах. Миронов опустился на корточки передо мной, глядя на меня с болью в глазах. Так мы и с смотрели друг на друга секунд 30. Потом он ушёл на кухню, от куда принёс стакан воды. – Попей. – Ласково попросил он. Дрожащими руками я приняла стакан и стала тихонько пить. Андрей достал аптечку и стал обрабатывать рану на моём плече. Руки Миронова немного дрожали. Он с опаской поглядывал на меня. Слёзы всё ещё бежали по щекам. – Зачем ты туда вообще пошла? – Ругался Андрей. Я вздрагивала от очередного касания ваточкой ранки, а он заботливо дул. – На улице такая темень. А если бы я не оказался рядом? Если бы не услышал? – Миронов поднял на меня голубые глаза. Он осторожно обработал садину на моей щеке, стараясь лишний раз не приближаться ко мне, словно до сих пор опасался моей реакции на его прикосновения. Мужчина убрал аптечку на место, взял из моих рук уже пустой стакан и унёс обратно на кухню. Из головы всё никак не выходили эти ужасные воспоминания. Пока я была в комнате одна, из груди вырвались новые рыдания. Андрей подорвался с кухни ко мне и опустился на колени, пытаясь разглядеть моё лицо. – Не плачь, прошу тебя. – Тихо просил он. – Всё уже хорошо. Всё закончилось. – Рыдания продолжались. Миронов обнял меня, гладя по голове. – Ох, он урод несчастный... Встречу – пришибу. На сердце у Андрея стало нехорошо. Какая же хрупкая и беззащитная эта девочка. И как же он грязно хотел с ней поступить, когда был пьян... Я рыдала Миронову в плечо, нервно впиваясь ногтями в его спину. – Ты у Шуры живёшь? – Да. – Пролепетала я, постепенно успокаиваясь. – Я отвезу тебя домой. – Не надо. – Я отстранилась от Андрея, мотая головой. Я обеими руками теребила его ладонь, боясь отпустить. Эмоции продолжали захлёстывать. Всё тело трясло. Я смотрела на Миронова молящими глазами. – Можно я останусь здесь? – Андрей удивлённо посмотрел на меня, его брови стали домиком. – С тобой... – Мужчина медленно отстранился, опускаясь обратно на пол. Он вздохнул и кивнул. – Я Шуре позвоню тогда. Андрей вышел у коридор, где находился телефон. Он набрал номер Ширвиндтов. Трубку взяла Наталья. – Да? – Наташ, привет. – О, Андрюша! Привет. – Настя сегодня у меня останется. Шурке передай, чтобы не волновался. – Как у тебя? – Насторожилась женщина. – Почему? – Не сейчас, Наташа. Без вопросов. Завтра домой привезу, всё объясню, хорошо? – Хорошо... – Неуверенно произнесла Наталья. Миронов положил трубку и вернулся в гостиную. Я склонилась, закрывая лицо руками. Плечи изредка вздрагивали. Андрей вновь опустился передо мной. – Ну боже ты мой, ну почему ты плачешь, а? – Его голос был ласковым, но растерянным. – Настя? – Прости меня... – Сквозь слёзы казнилась я. – Я столько глупостей тебе тогда наговорила... – Да ну, прекрати. Не хватало ещё лить слёзы из-за каких-то глупостей. – Спасибо тебе. – Упавшим голосом шептала я. – Что бы сейчас было, если бы не ты... – Успокойся, прошу тебя. – Я подняла на него мокрые, зелёные глаза. Андрей сейчас показался мне невероятно красивым: Густые волосы, голубые грустные глаза, выразительные черты лица. – Всё хорошо. – Тихо говорил он. – Ты в безопасности. – И ты рядом. – Сказала я, на секунду улыбнувшись. Смутившись, я опустила глаза, но потом снова взглянула на Андрея. Глаза Миронова стали большими, чувственными, но оставались растерянными. Он просто не понимал. Думал, что он противен Насте, что она опасается его, а эта девочка сейчас смотрела на него с добротой и любовью. – Когда ты рядом, ничего не страшно. – Чувства откровениями срывались из моих уст. – Правда? – Неуверенным шёпотом переспросил Андрей, не отводя блестящих глаз. Внезапно я подалась вперёд и нежно прильнула к его губам, скромно касаясь пальчиками его скулы под ушком. Миронов застыл, впав в замешательство. Глаза его распахнулись, а сердце, казалось, пропустило удар. Несколько секунд, и Андрей ответил на поцелуй, трепетно и мягко. Я спустилась с дивана и теперь сидела на коленях близко к нему, не разрывая поцелуй. Казалось, что время остановилась. Мы медленно отстранилась на пару сантиметров и заглянули друг другу в глаза, ещё соприкасаясь кончиками носа. Андрей расплылся в белоснежной, счастливой улыбки. Он светился, не отводя от меня любящих глаз и был невероятно заразителен. Заулыбалась и я. Тело уже не дрожало, стало спокойно и тепло. Я обняла его за шею и прильнула к ней щекой, а Андрей медленно положил ладонь мне на спину, прижимая к себе. На глазах Миронова появились слезинки, наверное от счастья или переизбытка чувств. Он мигом скинул их и закрыл глаза. Только сейчас Миронов понял – он любит её. До невозможности любит. Неужели и она к нему была неравнодушна всё это время? Как же он был счастлив... Ему сейчас ничего больше и не надо было, лишь бы его любимая девочка была рядом. Мы начали готовиться ко сну. Андрей предлагал мне свою спальню – сам решил спать в гостиной, но я отказалась. Не знаю почему. Мне было просто всё равно на происходящее вокруг, ибо нужно было время, для того, чтобы осознать всё, что произошло за последнее время. Миронов отправил меня в ванную, чтобы я немного привкла себя в порядок, а сам застелил мне диван и ушёл спать в свою комнату. Он не приставал. Понимал, что мне нужно время, чтобы отойти от ситуации, произошедшей сегодня в парке. Когда я вернулась в гостиную, хозяина там уже не было. Я была укутана в полотенце, под душем нервы немного успокоились, чувствовала я себя на много лучше. Свет в квартире не горел, только в комнате отведённой мне. Я выключила его, села на диван, застеленный свежей белоснежной постелью и слегка улыбнулась. Вот как меняется жизнь за один вечер. Дядя Шура ещё пару раз перезванивал, поддаваясь толи переживаниям, толи своим опасениям, но Андрей всё же смог убедить его в том, что со мной всё хорошо и завтра утром я буду дома. Сдавшись, Ширвиндт бросил трубку. Не скажу, что дядя уже смирился с тем, что я вечно попадаю в какие-то истории, но он явно начал привыкать.

***

На часах полночь. Я вертелась в постели, не могла уснуть. Перед глазами тот извращенец с улицы. Ушибы и ранки напоминали о себе, а следственно и о процессе их получения. Меня вновь затрясло. Я села на диване, пытаясь успокоиться. Сердце бешено стучало. Я подошла к окну на дрожащих ногах, посмотрела на улицу – пусто, мрачно, холодно... Я резко оглянулась через плечо. Темнота и пустая комната, но чувство, словно здесь кто-то есть, кроме меня. Иногда я могла посмотреть фильм ужасов, или наслушаться страшных историй в лагере, тогда я начинала бояться темноты. Это было давно, ещё когда я ребёнком, но сейчас меня захватывала неимоверная паника. Я пришла в комнату к Миронову. Он спал безмятежным сном. Я не хотела будить его, но мне сейчас было действительно плохо и страшно, а рядом с ним всегда спокойнее. Я потрогала его за плечо. – Андрей? – Шептала я. Миронов поднял голову, приоткрыв заспанные глаза. – Что такое? – Я не могу уснуть. – Пролепетала я. Андрей оглядел меня с ног до головы. Я была в одном нижнем белье, руками беззащитно обнимала себя и дрожала как осиновый лист. Он подвинулся на кровати и поднял край одеяла. – Иди сюда. – Тихо и мягко сказал он, зазывая лечь рядом, без всякой задней мысли. Я осторожно уместилась с краю, возле него. Андрей заботливо накрыл меня одеялом. Я медленно прижалась к нему, обняла, уткнувшись носом в тёплую мужскую грудь. Дыхание перехватило, когда я услышала, как быстро забилось его сердце. Мужчина трепетно обвил меня руками. Я чувствовала, как его пальцы робко касались моей голой спины. Может ему до сих пор было неловко и боязно после той ситуации... Дыхание Миронова было ровным, потом прервалось. – Дрожишь. Страшно? – Сейчас, рядом с тобой уже не страшно. – Честно сказала я. Андрей осторожно поцеловал меня в макушку головы. Мы лежали на одной подушке, он согревал мою шею своим дыханием. Теперь я могла наслаждаться его запахом, теплом и прикосновения целую ночь, а может и больше.