Что-то пошло не так

Я долго не могла уснуть. Мучали мысли о дяде Шуре. Даже не боязнь его реакции... Мне почему-то стало жалко его. Долго я ещё вертелась в постели. Тем более – новое место – кровать Миронова, и мне здесь хорошо. Звучит немного пошловато, но и всё таки, здесь было на много удобнее и уютнее, чем на диване в гостиной. А в добавок, подушка пахла то ли одеколоном, то ли шампунем Андрея, даже не смотря на свежую наволочку. Этот влекущий, дурманящий запах просто въелся. Я то засыпала, то снова просыпалась. В очередной раз я взглянула на часы, которые показывали пол третьего ночи. Захотелось пить. Дабы не разбудить хозяина, я тихо открыла дверь и вышла из комнаты. На кухне горел свет, что не мало удивило меня. Войдя, я увидела Андрея, нервно перебирающего ящики. Он обернулся, почувствовав присутствие рядом. Лицо его было измученным, а глаза затуманенными. – Что ты здесь делаешь? – Не своим голосом спросил Миронов. – Я попить... – Андрей схватился за голову одной рукой и тяжело выдохнул. Я подошла к нему и придержала за руку. – Тебе плохо? – Голова болит... – Голос был слабым. – Не помню где таблетки. – Так, пойдём. Полежишь. – Я повела его в гостиную. – Болеешь? – Миронов отрицательно помотал головой. В гостиной обыло темно. Он сел на диван. Я ласково убрала пряди русых волос и поцеловала его лоб. Андрей смущённо посмеялся. – Ну что ты? – Он такой взрослый дядька, а эта маленькая, хрупкая девочка так тревожится и заботится о нём. – Температуры нет... – Я отстранилась, присев перед мужчиной на колени. – Так, давай вспоминать. Где мог их оставить? – Андрей глядел в пустоту несколько секунд, потом крепко зажмурил глаза от новой боли и приложил ладонь к голове. – Чёрт... – Он выдохнул, приоткрыв глаза. – Не помню я... – Я стала подниматься на ноги. – Я до аптеки схожу. – Стой, не ходи не куда. – Мужчина приостановил меня, схватил за руку. Я опустилась обратно на пол. – Вспоминай, как называются. Я поищу. – Вообще не соображаю... Ё-моё... Тройчатка, по-моему. Одна оставалась пластинка. – Я поняла, о чём идёт речь. Я видела такие таблетки в кабинете Андрея. Но заявлять о том, что я посещала его "святилище", было небезопасно. – В кабинете не мог оставить? – Может быть. – Тихо ответил он. Я встала на ноги. – В столе? – Андрей покивал, и я ушла из комнаты. Найдя нужную пластинку на прежнем месте, я достала одну таблетку, налила стакан воды и вернулась в гостиную. Миронов так и сидел, схватившись за голову. Я снова присела перед ним, показывая лекарство. – Эти? – Андрей измученно покивал. Я заставила его взять стакан и обезболивающие. – Давай-давай-давай... – Немного выпрямившись, он выпил таблетку, потом досадно склонился, уронив лоб в ладонь. – Сильно болит? – Прям ломается что-то внутри... – Голос по-прежнему был слабым. – Чёрт возьми... именно перед спектаклем... – Пройдёт сейчас. Ты главное успокаивайся. – Я взяла пустой станок из его рук. Он схватился за голову, упепевшись локтями в колени, и тяжело вздохнул. – Всё хорошо. – В какой-то момент я поняла, что тихонько поглаживаю его колено. – Ой, прости! – Я быстро убрала руку и залилась краской. Хорошо что в темноте это было не заметно. Переведя взгляд на Андрея, я заметила, что всё это время он смотрел на меня и смотрит до сих пор, каким-то беззащитным взглядом. Глаза печально блестели. Днём я никогда не видела его таким. Я поставила стакан на тумбочку и снова опустилась на колени перед Андреем. – Есть несколько точек... Они утешают боль. – Я стала потихоньку убирать его ладони от головы. – Можно? – Андрей опустил руки. Я стала массировать его виски, не разрывая зрительного контакта. Пара минут, и Миронов уже прикрыл глаза. Он был измотан, буквально засыпал. – Ложись. – Велела я. Андрей лёг на спину. Я села рядом на край и взял руку Андрея за запястье. Стала массировать точку у основания большого пальца. – Сейчас пройдёт. Ты просто устал. – Нежным голосом убеждала я. Он глубоко вздохнул и приоткрыл блестящие глаза. – Что бы я без тебя делал... – Неожиданно. – Тихонько посмеялась я. – Тебе лучше? – Получше. – Ну, это может таблетки... – Если честно, мне эти таблетки никогда особо не помогали. – Зачем тогда пьёшь? – Он пожал плечами. – Это хоть что-то. – Часто у тебя такие боли? – Последнее время. – Был у врача? – Зачем? – Протянул Андрей. Он прижал пальцы к виску, снова кривя лицо от боли. – Как зачем? Это ненормально. – Я просто много работаю. – Значит надо хоть немного отдыхать. Я вообще поражаюсь твоему графику... – Фыркнула я. – С театра до Мосфильма, и так с утра до вечера. Ты не машина, Андрей. У тебя, скорее всего, давление подскочило. Здесь рядом где-нибудь есть круглосуточная аптека? – Миронов открыл глаза и вскинул брови. – Настя, ты серьёзно? Сейчас ещё из-за меня по ночи шарашиться будешь? – Тебе ведь плохо... – Ну не тебе же. – Он усмехнулся. – Давай честно? Ты ведь так – ради приличия печёшься обо мне несчастном. После этих слов наступило минутное молчание. Я помрачнела, что было заметно даже в темноте. Почему он думает, что я не могу беспокоится о других людях? О нём... Андрей вдруг слегка сжал мою руку, притянул к себе и поцеловал тыльную сторону моей ладони. – Извини... – Виновато прошептал он, поняв что сказал глупость. 3 часа ночи, а она сидит здесь, возится с ним. Андрей ни как не хотел обидеть девушку, просто у него в голове не укладывалось, с чего вдруг такая доброта к его персоне. Да, может он и очень обаятелен, что прекрасно знал, но в какую историю Настя вляпалась по его вине... Он накричал, оскорбил, буквально выставил за дверь. Потом это авария... Любой бы проклинал после всего этого, а Она... Почему? Не уж толи влюбилась в него? А он в неё? Неужели так же мимолётно как и во многих других? Может это вновь проснулось его самолюбие? А может он чувствует к ней что-то большее... Нет, он ничего не понимает, он запутался в собственных чувствах, но знал одно: ему дорога эта девочка. Ему хорошо, когда она рядом. Боль постепенно успокаивалась, но не исчезала. Миронов так же продолжал держаться за голову. Я встала и вышла из комнаты. Достав из кармашка свой платок, я намочила его под струёй холодной воды, вернулась в комнату, снова села рядом с Андреем и молча положила платок ему на лоб. Мужчина наслаждённо выдохнул. – Ой, спасибо... – Я молчала. Андрей ясно уловил изменения в моём настроении. Он сел в пол оборота ко мне, придерживая холодный платок. – Ты обиделась? – Я только помотала головой, но в этом жесте не было чёткого значения «нет». – Насть, извини. – Голос Андрея был осторожным и виноватым. – Я просто даже не подумал... – На этом он прервался. Я не смотрела на Миронова. Опустила глаза и значительно погрустнела. Я посмотрела на него уставшими, печальными глазами, немного улыбнувшись уголком рта, и, внезапно для самой себя, стала ласково гладить по затылку, запустив тоненькие пальчики в его русые волосы. По шее и спине Андрея забегали бешеные мурашки. Что мог значить этот жест? Невинно распахнув голубые, выразительные глаза, он глядел прямо в глаза девушки. Долго. Какая-то минутная искра вспыхнула в этот момент. Кажется, даже время остановилось. Наши лица, оказывается, были так близко друг к другу... Ещё немного и могло произойти уже всё что угодно. Тут по моей щеке покатилась слеза. Что-то странное творилось с моими чувствами. Взгляд Андрея дрогнул. Я быстро убрала руку от его головы и утёрла её. – Прости. – Я вздохнула. Стало стыдно, неловко. Почему я это делаю? Потом всё же заглянула в глаза абсолютно растерянного мужчины. – Прошла голова? – Он покивал, не отрывая взгляда. – Хорошо. Ложись спать. – Я встала и медленно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.