Суицид моей веры

Стоя за кухонным гарнитуром, Зоя внимательно вслушивалась в потоки воды из душа, которые так громко доносились за стенкой. Нарочно она отвлекала себя от паскудных мыслей, что не смотря на новую «белую» полосу в жизни, всё еще присутствовали. Глаза невольно застыли на плиточном узоре, в котором за столько лет уже выучен каждый блеклый нарисованный цветочек. Но это не мешало девушке раз за разом заново всматриваться в каждую деталь, будто сегодня она впервые стояла на этой кухне. Руки, что пару минут назад разделывали рыбу, уперлись в кухонную столешницу и напрочь забыв о своем деле, удерживали весь вес девичьей фигуры. А само тело расслаблялось, то снова натягивалось как струна, всё никак не имея возможности наконец выдохнуть с облегчением. В нос уже не доносился запах рыбы, уже не ощущались её потроха под пальцами, а хаос вокруг разделочного места перестал иметь значение. Лишь только один шум воды сейчас гудел в голове, с которым Зоя отчетливо сливалась. Только за эти недели девушка поняла как это - снова делить своё пространство с другим. А если быть точнее - вспомнила. Как это, когда первое, что ты видишь перед глазами при пробуждении является не пустая, сырая комната, а спящая и мирная фигура рядом. Как это, когда ночью воздух не пробирается под одеяло, а вместо него теплое тело касается твоего. Как это, когда пространство заполнилось новыми, чужими вещами, нарушая его пустоту. Как это, когда теперь в твоем доме всё «Для двоих» превращается в «Для троих». И Зоя соврет, если скажет, что эти изменения комфортны. Что видеть мужчину в своем пространстве не то, что приятно, а даже обычно. Ведь когда она так легко соглашалась быть рядом, быть вместе, даже не представляла, что по вечерам, когда ей наконец удается побыть одной, будет жалеть о своем поступке. Что та тяжесть, которая свалилась на её плечи, будет тянуть чашу весов вниз, даже не балансируя сженским счастьем, что она получила взамен. Что те проблемы, которые ей казались будут важны в их отношениях, станут сущим пустяком, когда настоящий ужас, что повторялся раз за разом, ждал её впереди. Стыдно даже об этом думать, но в какой-то момент Зоя поняла, что теперь в её жизни два ребенка. Что, то мужское плече, на которое возлагались такие надежды, просто физически не сможет выполнить свою функцию. Что к заботе о собственной дочери добавится еще и пристальная забота о мужчине, из-за которого сердце обливается густой и волнующей волной крови. Кто мог знать, что девичье сердце окажется таким слабым, что б сопротивляться и вести за собой её любимого болящего. Кто мог знать, что её силы будет не хватать не только, что б уверенно держать в своих руках мужскую жизнь, но и на поддержание своей. Так тяжело ей дались эти недели, что могла в абсолютным утверждением заявить - зависима была она. Но только её одержимость заключалась лишь в больной помощи, которую Зоя оказывала. Даже собственная боль и усталость не давали ей шанса остановиться, сказать, что больше не может. Девушка словно титан несла это бремя, будто от неё зависит спасение мира, будто она была вторым Христом. И в какой-то мере Зоя действительно была искупителем. Только вот личным Костиным искупителем. Кран со скрипом закрутился и вода перестала жужжать в ушах, возвращая Зою в реальный мир. А глаза, оторвавшись от блеклого цветка на плитке, опустились на девичьи руки, с новым ужасом рассматривая их. Как бы не хотела, как бы не пыталась насильно прекратить, но не может не замечать этих синяков на запястьях, на ладонях, на руках. Когда уже уходящие желтые гематомы виднелись с под кофты - дыхание сбивалось, а разум возвращался в каждый тот случай, где Костя до боли держал свое названое спасение в руках. Помнит, как ощущала каждый его палец, что горящим следом въедался в её кожу. Помнит каждое его прикосновение, от которого уже было невыносимо молчать. Но продолжала молчать. Зажмуривала глаза, прикусывала губы, щеки, задерживала дыхание, судорожно напрягала всё тело, но молчала. Не могла вымолвить и звука, пока Костя всеми оставшимися силами боролся с личным проклятьем, под видом ломки. Не могла даже представить свой случайно вырвавшейсяскулешь, когда мужчина цеплялся за Зою в спасительной хатке, пытаясь найти утешение. Даже не мыслила о том, что б признаться в собственной боли, пока его пальцы сильнее обвивались вокруг её ладони, когда сама же девушка второй рукой гладила его трясущееся тело.Уже, казалось, прошедшая боль снова возвращалась, заставляя Зою по-новой ощущать ту грубую хватку на своей коже, когда девичий взгляд каждый раз случайно задерживался дольше трех секунд на оставшихся отметинах. И пока за стеной усиливался звук копошения, что говорил о скором выходе из ванной, серые глаза не спеша, но уверенно наполнялись влагой, предупреждая о новой порции слез. - Нужно будет снова ко мне сбегать, что б вещи чистые взять. А то на балконе тряпки еще мокрые. - после оглушающего звука щелчка, что нес за собой открытые двери в ванную комнату, на кухню вошла мужская фигура, в одном лишь полотенце на бедрах, пока вторым же пропитывал мокрые волосы, стряхивая капли на пол. Голос его был хриплым, но ровным, а тело выглядело свежее и кто знает: то-ли это от недавнего душа, то-ли длительное воздержание от веществ придало Косте более-менее здоровый вид. И хоть своим видом тело всё еще вынуждало усомниться в его полном излечении, мужчина хотя бы перестал выглядеть как иссохший скелет, постепенно наращивая и возвращая свои мышцы под кожей. Уже в первую очередь его кости не привлекали к себе внимание, а ключицы не грозили порезать натянутую плоть. Да и сам мужчина выглядел, что ли, счастливы? Может быть. Если бы он сам понимал, что с ним происходит, то ответ был бы очевиден. А так где-то внутри еще сидел тот гнилой червяк, который никак не давал ему насладиться этим желанным временем. - Да, конечно. Сходим. - наспех вытирая уже скопившееся сопли рукавом, девушка параллельно резко смахивала пальцами предательски упавшую слезу, которой всё же не хватило места в её глазах. Вцепившись в дохлую рыбу и начав агрессивно вычищать все внутренности из тушки, Зоя только и просила кого-то из выше, что б Костя не успел увидеть блеск на лице или услышать тихий, едва заметный всхлип. Но когда мужчина со скрипом отодвинул табурет и не ответив больше и слова, погрузил пару в тишину, Зоя умело воспользовалась моментом, что б отвлечь внимание. Тем более, что желанный вопрос ей это позволял. - А долго ты еще планируешь так бегать? - В плане? - застывши в уникальной позе, где туловище и голова его наклонены на бок, а руки повисли в воздухе с полотенцем над волосами, мужчина тут же нахмурив брови, опасаясь дальнейших слов. - Ну сколько ты уже живешь у меня? - невзначай шмыгая носом и убирая остаток несостоявшихся слез, Зоя продолжала тяжело дышать, но уже от предстоящего для неё разговора. Та долго эта тема стояла ей поперек горла, не давая ощутить действительно их общего начала. - Ты уже выгоняешь? - хоть Костя и пытался отшутиться, пустив гортанный смешок, но тон его предательски выдал, когда приобрел краски грубости и волнения. Хоть и знал, что может последние их общие недели жизнь были не сахар, а скорее наоборот, горький мышьяк, но даже ни разу не задумывался о моменте кончины этих и так тяжелых отношение. По крайней мере до этой секунды. Сердце не верило даже в эту идею, пока мозг осознанно понимал и собирал мужскую мокрую одежду с балкона. - Что? Нет. - услышав его слова, Зоя не сдержалась, что б не рассмеяться тихонько себе под нос от нелепости этого предположения. Да, мысли такие были, особенно когда легче после определенного времени не становилось. Но теперь она никогда не сможет себе даже представить, что это «Для троих» исчезает из её жизни. Теперь не позволит себе так легко сдаться, если еще хоть капля сил имелась в запахе. Да даже если и этого не было, всё равно не озвучила бы это вслух. Теперь они вместе, как бы несносно всё еще для девушки это звучало, а значит вместе идут к желаемой победе. - Просто....сколько еще времени так будет продолжатся? - Как так? - Костя, ты издеваешься? - не выдержав больше и секунды, девушка громко бросила нож на поверхность, поворачиваясь лицом к Косте. Но всё, что увидела Зоя на его лице это лишь до глубоких морщин нахмуренные брови и поникший взгляд, будто он был маленьким мальчиком без надежд. Вот только глаза горели от злости. Даже сколько от раздражения. Ей и так тяжело начинать этот разговор, не говоря уже от том, что всё это время ждала первого шага именно от Кости, так тот еще вынуждал сказать всё прямо и прозрачно, прикрываясь своей глупостью. - Сколько еще ты планируешь так кочевать с одной квартиры в другую? Может стоит уже ужиться в одном месте. - Зой. - скрутив полотенце и положив его на свою шею, мужчина провел руками по мокрым волосам, словно в надежде, что это движение найдет какие-то свежие и правильные мысли. Разве он не думал об этом? Не думал, как будто здорово наконец прекратить жевать сопли и перейти действительно к серьезному шагу? Не думал, как легко станет на черной душе, когда настоящее совместное проживание окажется тем недостающим элементом полного счастья, не считая, конечно, полного выздоровление. Костя думал и еще как. Каждый день думал об этом шаге, думал о тех возможностях, что ждут их и просто таял. Таял от того, как бы прекрасно он себя ощущал, наконец впитывая родное тепло на полном основании. Но так же таял от своей появившейся самокритики, будто не достоин на такое счастье, будто не достоин быть тем, ради которого Зоя приносила себя в жертву. И хоть всё это время он просто молча наблюдал за вольным развитием их взаимоотношений, пуская на самотек, но предложить сделать этот шаг вперед не решался. - Моя квартира не для тебя и особенно не для Ани. Вы же там.... - Я и не собиралась заселяться в твою квартиру. - от одного только упоминания об этом месте, которое даже язык не повернется назвать «квартирой», Зою передергивало, а желание принять душ возрастало до небес. В самый первый раз девушка шла туда с большим энтузиазмом, желая заглянуть в ту личную каморку мужской души. Но как только её нога перешагнула порог. Нет, даже не так. Как только входные двери распахнулись и затхлый воздух пробил ноздри - ни то, что энтузиазма уже не было, а ноги будто сами подкашивались от желания быстрее развернуться и пойти обратно. Но вместо этого Зоя смело шагнула через порог, погружая себя в отдельный покинутый мир. Костю же самого выворачивало от вида его берлоги, когда на свежую голову увидел весь ужас в ней. Квартира была грязной, бычки огромным количеством валялись по полу, пустые бутылки из под водки мешали свободно шагать, а разлитое их содержимое образовало липкий слой на деревянных досках, который вызвал желание даже не шагать по нему. Грязные вещи разбросаны по всем возвышенностям, хаос из вещей превращал помещение в свалку. Но то, что действительно заставило Зою закрыть от ужаса глаза, так это была рвота, что уже засохла в самом коридоре, когда видимо Костя пытался выйти из квартиры в ту ночь. Её глаза будто не замечали валяющихся открытых ампул и шприцов, будто сам мозг берег её от этой картины. А вот Костя только и видел предметы его привычки, дико подавляя желание найти какой-то спрятанный запас. И что странно - у девушки даже не возникло желание убрать квартиру или привести её в пристойный вид. Единственное разумное решение, которое только и поможет в этом случае - сжечь всё дотла. Поэтому ни о каком, даже самом нереальном, варианте переезда в эту свалку, даже не могло идти речь. - У меня сейчас нет столько бабла, что б можно было позволить себе новую.... - Господи. Можно же жить у меня. - с каждым словом Кости, девушке казалось будто он нарочно искал глупые оправдания, лишь бы не связывать себя серьезными намерениями. Ведь как объяснить Зое то, что все те громкие слова мужчины о его диком желании быть вместе, никак не соответствовали с абсолютным молчанием и бездействием, когда шанс наконец настал. - Ты можешь просто переехать ко мне. Полностью. Со всеми вещами. А не бегать каждые два дня за новыми трусами. - У тебя? - отводя взгляд в сторону, мужчина уточнял скорее у себя, чем переспрашивал у Зои. Стоит ли говорить, что это предложение вогнало его в тупик? Хотя и сам украдкой задумывался об этом, но та мужская гордость остро давила на грудь, не давая даже обдумать этот вариант. Кто назовет его «мужиком», если он не просто не обеспечил свою даму комфортным жильем, а еще и сам пригрелся у её крыла. - Что б мужик к бабе переезжал? - А что у мужика есть какие-то другие варианты? Или у нас с тобой есть достаточно времени, что б тянуть кота за яйца, а? - хоть Зоя и понимала, что всеми силами давит на него своим предложением - не могла остановится. Ей нужно было во что бы то ни стало убедить Костю наконец сделать этот важный шаг в их отношениях, который покажет девушке, что все не зря. Который поможет ей идти и сражаться дальше. Даже если прийдется прибегнуть к его же словам. Зое нужно видеть и понимать, что если у мужчины асё получится, то у их пары есть общее будущее. И пусть сейчас она вот так берет всё в свои хрупкие руки. - Мне пиздец как не нравится твое предложение. - сморщив нос, Костя не отрывал своего взгляда от девичьих глаз, которые смотрели на него то-ли с надеждой, то-ли с указом. То, как Зоя требовательно стояла над ним с кухонным полотенцем в руках, вытирая свои грязные руки, вынуждало ощущать слабым и робким. И вся эта смесь, что по-немного стала закипать в жилках, заставляла Костю закрываться в себе, только что б унять нарастающую панику. - Ты не подумай, я буду только счастлив разделить с тобой быт, но вся эта движуха с твоим домом мне не нравится. - Кость, не забывай, что у меня еще есть дочь, которая не может просто взять и спокойно переехать в какое-либо другое место. - присев на соседний табурет, девушка положила руки перед собой, оттягивая палец за пальцем. Это привычка, что так явно выдавала её волнение, всегда умиляла Костю. Но не сейчас. Не тогда, когда Зоя делает то, что должен он, еще и уговаривая. Не тогда, когда причиной этого волнения стала мужская гордость, которая всё держала его в узде. Но и девушка за это проведенное время с ним, не только теряла физические и моральные силы, а и набирала иные качества. Например как настойчивость, что так необходима, когда имеешь дело с Костей. Или смелость, которую он, казалось бы, вдохнул в неё. - Нас двое и ты один, так что это вполне разумное решение именно твоего переезда. - Ты понимаешь, что я себя этим ощущаю, как его.....Альфонсом, во! - потирая лицо ладонями, мужчине захотелось снова посетить душ. Ведь то, как потело его тело, лоб, ладони от этого требовательного разговора, не могло не вызвать такого желания снова. Да и скрыться на пару минут за дверьми ванной комнаты ему бы сейчас тоже не помешало. Но на деле он так и оставался сидеть уже обсохшим, пока серые глаза выедали каждый сантиметр кожи, не давая о себе забыть. -Какой от меня толк вообще будет? И так нихуя не делаю тут, так еще и официально нахлебничать буду. - Ты же прекрасно понимаешь, что мы должны это сделать. Иначе будем вечно топтаться на одном месте, а у меня на это, по правде говоря, тоже нет ни сил, ни времени, ни желания. Да и я хочу понимать, к чему всё это ведет. - прикоснувшись своими холодными ладонями к его, Зоя старалась делать максимально жалостное лицо, которому невозможно было бы отказать. И хоть все слова, что так тихо, но ясно произносились ртом, были абсолютной правдой, девушка никак не могла не воспользоваться своими женскими манипуляциями. - Мы же пообещали друг другу, что будем пробовать. - поглаживая круговыми движениями костяшки мужские пальцев, слегка пачкая его в рыбьей крови, Зоя уже давила на самое важное, что осталось у Кости - на его же слова и обещания. И это действовало. Под жгучим уколом гордости, голова мужчины будто сама по себе кивнула в знак согласия, перестав слушать указы мозга. Хорошо это или плохо - он пока не разобрался. Но отчетливо понимал, что без этой самовольности головы, так бы и не решился. - Спасибо. - не скрывая своего облегчения и чувств победы, девушка тяжело выдохнула, наконец ощущая ту никак не приходящую радость. Искренне улыбнувшись, чего она делала в последнее время только для свое дочери, Зоя завороженно смотрела, как Костя поднимал её ладонь в воздух и робко подносил к губам, прикасаясь к каждому тонкому пальцу. Его не волновал доносившейся неприятный запах, или покрытые в рыбьей слизи руки. Он только и хотел показать ей, как важно ему быть рядом с ней. А девушка могла только в очередной раз удивленно наблюдать ту осторожность, с которой мужчина относился к ней. И кто знает: может этот эффект дает надкол в черной мужской душе, запуская туда лучи света. А может многолетнее употребление веществами наложило урон на психику Кости, от которого он уже не походил на самого себя. Но что бы то ни было, а Зоя расслаблялась после каждого прикосновения, а после каждого тяжелого темного взгляда на себе - таяла. Будто в его губах находилось её личное обезболюющее, противовирусноеи ромашковый чай. ***** Выкуривая третью сигарету за последний час, Костя никак не мог устоять на одном месте, предвкушая сладость следующего часа. То перебирал с ноги на ногу, то топтался на одном месте, то расхаживал вокруг подъезда. Стоя перед своим домом, мужчина даже не испытывал чувства тоски по нём, лишь наоборот - хотелось поскорее забыть всё, что связно с этой квартирой. Но именно в этот момент, когда дела привели его обратно, он был рад, что оказался здесь. Сам. Ведь уже и забыл как это, когда за тобой не бегает хвостик в виде девушки, постоянно контролируя твои действия. Свое обещание Зоя сдержала, хоть и тогда это звучало как пустые слова - каждый вечер после работы, в их маленькой подручной перевязочной, девушка тщательно осматривала мужские руки, с каждым разом до жути боясь найти там свежий след. На эту процедуру могли уйти долгие минуты, пока параллельно она и оценивала старые проколы, наблюдая за их заживлением. И к своему безмерному счастью, опасения, что преследовали каждую её мысль, оказывались ложными. Но как же при этом ей было стыдно за эти унизительные минуты вечера, прекрасно понимая и чувства Кости, видя его сдержанность во время. Но даже если этот шаг каждый раз стоит ей удушение своих эмоций, она не остановится. Просто не доверяет, до сих пор. Не может. Как бы ярко, красиво и мелодично Костя не убеждал их вдвоем, что всё хорошо, что ему лучше - Зоя видела правду. Видела, как резко и неожиданно приступ боли обрушивался на него, вынуждая резко свернуться пополам. Слышала, как сквозь сон он хнычет, поджимая ноги к себе. Видела до боли стиснутые зубы, когда он терпел и проглатывал боль в себя. И просто не могла поверить в его сказки, как бы, возможно, не хотела. Но при этом оба предпочитали молчать, будто Зоя полна сил и энергии, что бы отдать всё ему, а Костя излечивается по чуду. Она позволила себе даже взять длительный отпуск, в котором уже скопилось достаточно дней, что б на пару недель посвятить себя Косте и Ане. Это и дало ей возможность всегда быть рядом, контролировать мужские действия, наблюдать всю тяжесть его зависимости и еще более тяжелую попытку остановить это. Радовало лишь то, что под конец учебного года, дочь больше половины дня проводила в школе, готовясь к итоговым контрольным и это дало Зое возможность уберечь девочку от всего увиденного, будто Аня и так мало что уже знала. Но по крайней мере еще ни разу не возникло проблем с пребыванием Кости в их квартире: девочка абсолютно спокойно отнеслась к их новому жильцу, будто он не имел совершенно никакого значения. Вела себя как обычно и даже дружелюбно к нему относилась, словно поняла всё с самого начала. И хотя бы этот факт уберег Зою от еще одной проблемы. Не смотря на духоту подступающего лета, Костю морозило, как при ознобе, вынуждая и тело трястись. Только вот ни чем он не болел, если не считать зависимость. Прошло столько времени от последнего употребления чего-либо, уж точно больше, чем он себе давал, а легче, как назло, не становилось. Нет. Результаты были. Как минимум то, что теперь только один раз в день тяжелая ломка накрывала его тело с головой, заставляя корячится от боли. И то - с каждым разом выносить её было легче. Может он уже просто привык терпеть и справляться с ней, а может действительно излечивался - не понятно. Но как бы они с Зоей не старались, как бы он не чувствовал её поддержку, как бы не испытывал чувство вины, глядя в её серые умоляющие глаза - с головы до сих пор не мог выкинуть навязчивую идею дать себе хоть маленькую дозу, что б расслабиться, что б облегчить себе жизнь, что б его тело наконец обмякло от скованности. Что б весь тот туман, что окутывал его разум, не давая жить на полную, наконец рассеялся. И Костя держался, до последнего заглушал в себе эту потребность. Но ровно до того момента, когда ему не выпала возможность избавиться на время от своей тени. -Ты принес? - не устояв на одном месте, Костя кинул недокуренную сигарету на асфальт, и подбежал к знакомому на встречу, запутываясь в собственных ногах. Мужчина же, что словно нес за собой свет, подходил не торопясь и даже нежеланно, что можно было ясно разглядеть на его лице. Пока жуткое нетерпение наваливалось на Костю, особенно когда всё что он сейчас желал, о чем только и думал, находилось так близко, на расстоянии вытянутой руки. -Я тоже рад тебя видеть. - проигнорировав вопрос, Ваня протянул правую руку для приветствия, совершенно не скрывая своей реакции на всё это действо. Ему было противно от самого себя, что вновь поддался на просьбу Кости. Сам не понимал, как в итоге оказался тут, да еще и с тем, что он презирает.Но почему-то не отступал, оставаясь на месте под горящим и желанным взоромдруга. -Ты даже не представляешь, как я рад. Особенно если ты принес то, что я просил. - судорожно потряхивая их рукопожатие, Костя даже похлопал товарища по плечу, будто показывал: насколько сильно он рад его видеть. Хоть может и не самого Ваню, но очень рад. Несколько часов, пока ожидал эту встречу, не могу найти себе места. Да так, что и вовсе пришел на полтора часа раньше к своему дому, в надежде, что и знакомый может прийти раньше. Перестал думать о чём-либо, кроме той просьбы, что была произнесена его губами в телефонную трубку. Настроение Кости от тяжелого и печального «хорошо» Вани вознеслось до небес, когда у самого товарища совесть уверено съедала каждый его орган. -Насколько я помню, то ты вроде бы завязывал с этим. - специально игнорируя любое упоминание Кости о той вещи, что лежала в кармане его джинс, Палыч будто для себя оттягивал этот момент. Всё надеялся, что тот передумает или хотя бы забудет об этом. А может ждал, что от куда-то появится Зоя и всему их плану прийдет конец. Не важно уже что, главное что он не передал в руки друга эту дрянь. -А я и завязываю. Что мне будет от маленького косячка? - но как бы Ваня не пытался напомнить ему о планах, о том обещании, о том ждущем его конце, Костя уже не слышал, не видел и не думал ни о чем, как о маленьком свертке бумаги, что закручен в трубочку и от которого мужчина наконец сможет почувствовать себя живим, или хотя бы существующим. -Если бросают, то полностью. - хоть эта идея совершенна ему не нравилась, как и остальные идеи Кости, но Ваня не мог отказать товарищу, особенно когда услышал умоляющий шепот в телефонной трубке. Как бы не хотелось сказать «Нет», почему-то не мог. Почему-то на любую просьбу этого человека он не мог сказать «Нет». И в этот раз, осмотревшись по сторонам, словно всё ожидая чего-то или кого-то, Ваня вынул из кармана то, из-за чего еще долго будет себя карать.- На. Держи. -Палыч, ты ж мой хороший! Я в тебе никогда не сомневался. - как только желанный сверток показался перед глазами, Костя тут же выхватил его из мужских рук, стремительно поднося к губам. Трусящимися руками он достал из кармана уже подготовленный коробок спичек, и незамедлительно поджег одну из них. И как только первый вдох, а затем и дым обводок его легкие, Костя мог с полной уверенностью сказать, что слышал в голове салюты. Расцветающие бутоны цветов, дикие волны моря, падающие звезды, пение птиц - всем этим можно было смело описать его чувства, как только доля наркотика попала в организм. Пока он вновь это не вкусил, даже не подозревал, насколько ему было необходимо, насколько он нуждался в этом разрушении. Неделями он то и повторял себе: «Я не слабак.», «Я не зависим.», «Я сильнее.», что б сейчас так легко и желанно сдаться при первой же возможности. Уже не было даже голоса разума, или его совесть не пыталась напомнить о обещании, или чувство вины уже не играло никакой роли - сейчас то, что ощущалось под его пальцами, было важнее всего на свете, пока головная боль утихала, мысли приходили в порядок, а тело расслаблялось. - Ты не понимаешь, Палычь. Нельзя так резко, вот нельзя. Тяжко же мне. А травка немного да облегчет мою участь. -Некрасиво так её обманывать. - и кто ж назовет его хорошим другом, если он сам стал тем, кто помогает дурить Зою? Кто назовет его адекватным, если Ваня то и делал, что говорил о вреде наркотиков, при этом принес Косте траву при первой же просьбе. Хотелось прикрыть глаза, лишь бы не видеть последствия своего глупого поступка, лишь бы не ощущать чувство вины. Но совесть уже вцепилась острыми зубами в кости, погрызывая их с особым удовольствием. Так хотел найти себе оправдание: что Косте от этого легче, что в чем-то он прав, когда говорил, что нельзя так резко бросать - но эти оправдания терялись где-то в глубине, так и не достучавшись до разума. -Некрасиво это быть немощным от боли, пока тебя баба обхаживает. А ты даже ничем ей помочь не можешь, только и делаешь, что жрешь и срешь за её счет. А так я хотя бы на человека буду похож. - Костя даже не знал: кого сейчас убеждает своими словами -себя или Ваню. Будто это было его единственный и верным оправданием срыва, что никак не казался не правильным. Эти мысли, наоборот, служили поводом поддерживать себя на плаву, даже если для этого нужно будет нарушить своё слово. Даже если он предаст девичье доверие. Но лучше так, чем быть овощем на её руках. -А дальше как? Так и будешь покуривать? - Ваня ненавидел себя за то, что находил в мужских словах логику. Что немного, но разделял его идею, мысль и желание поддерживать себя в стабильном состоянии. Вот только точно знал, что рано или поздно и этого будет мало. -Ну а что плохого, то? Еще никто не подыхал от одного косяка в день. - вдыхая новую тягу через каждые десять секунд, мужчина никак не мог насладиться этим вкусом и ощущением. Еще никогда косяк не был так сладок и приятным, даже в те молодые годы, когда только знакомился с этим кайфом. От такой частоты вдохов даже начала кружиться голова, но от этого только желанней становилось продолжение. Хотелось и вовсе закрыть глаза, завалиться на какую-то мягкую поверхность и полностью провалиться в наслаждение. - Знаешь, в каких-то странах это даже считается полезным. -Да..... я уже это слышал пару лет назад. - поджав губы, Ваня прожигал взглядом знакомого, не веря ни одному его слову. Мужчина будто перенёсся во временим, где еще будучи молодыми, между ними был похожий разговор. Вот только тогда это было начало: Костя был моложе, здоровей и полон сил. Сейчас же товарищи перед ним иссох, в котором больше ничего не говорило о бывалой молодости, юношеской силе и, уже тем более, здоровье. -Слушай.....знаешь, что на самом деле имеет значение в этом всём? - оставив свое беспорядочное поступление потока дыма в легкие, Костя сузил глаза и принялся прожигать взором Палыча, будто пытаясь донести ему все слова взглядом. Думал долго, словно сам не верил своим мыслям. Словно не верил, что всё это превратится в то, что наблюдал несколько недель. Слабо покрутив в руках сверток, мужчина привлек внимание Вани на этот предмет, ясно дав понять, что сейчас речь пойдет именно об этой вещи. Но тот даже не стал отвечать на и так риторический вопрос, молча ожидая продолжения.- Не нужен ей такой мужик, что калечит бабу свою от ебаного несдержанния, понял? Её вид уже мне в кошмарах снится, где я ногами топчу это тощее тело. Не хочу я так, не хочу. Уж лучше буду на легком сидеть, чем так дальше боль ей приносить. Пока глаза его смотрели на товарища, видел он только Зою, что стала тише воды и ниже травы. Девушка, что дарила ему свой свет и тепло, перестала сама сиять. Девушка, чья энергия пропитывалась всё вокруг, стала серой и тусклой. И только эти её изменения наносилиКосте тупую боль, что разрывала сердце на части. Та, которой он должен был положить мир к ногам, положила свою жизнь к его. Та, которая ни в чем не должна была нуждаться, отдала последнее ему, иссыхая на глазах. Так, которая должна была ощущать себя за не пробивной стеной, прятала синяки нанесенные им же. Та, которая должна была светится от счастья, ходила с опухшими глазами, незаметно вытирая слезы. Костя ненавидел себя всем мертвым сердцем, что медленно и невольно убивал Зою. Он хотел бы уйти подальше, вычеркнуть себя из её жизнь, лишь бы не причинять такую боль. Но не мог. Эгоистично не мог позволить себе отнять единственное, что могло принести ему искренне счастье. И пусть он будет медленно умирать, в тайне накачивая себя наркотиками, зато при Зое он сможет быть живым, от чего и девушка станет счастливей. - Если уж пошли на это вместе, то вытерпеть нужно. - Палыч же абсолютно не был уверен в своим мыслям. Разве бы он не поступил так же, ради своей жены? Разве позволил бы ей страдать, утаскивая её за собой в могилу? Нет. И от этого уже не так стыдно было за свой поступок. - Не вытерпит она.....не вытерпит. Уже не сможет. Она думает, что я дурак: не вижу ничего, не слышу. Но я только и делаю, что замечаю каждый раз её красные глаза и дрожащую губу. - облизывая губы языком, Костя ощущал во рту терпкую горечь, от одного только воспоминания тех недель проведенных вместе. Он уже давно понял, что обречен на вечные муки и в финале на трагичную смерть. Но не может себе позволить, что б при этом Зоя так же разделяла его судьбу. - Не, ну нужно мне такое здоровье, если от этого всем вокруг худо. Я уж потерплю. - Признаться, у меня уже не осталось доводов тебя остановить. - рассматривая асфальт под ногами, Ваня всё искал в голове новые аргументы, которые мог бы привести Косте. Но были ли они вообще, если он душой полностью принял позицию друга? Нет. - Так я и позвал тебя не для того, что б ты мне доводил что-то, а вещи помочь перевезти. - шмыгнув носом, как только в глазах неприятно и раздраженно запекло, Костя оголил свои желтые зубы в широкой улыбке и обнял Ваню за плечи. Больше всего ему не хотелось сопли распускать, особенно при живших людях, даже если товарищ перед ним славился своим чутким сердцем. Но как только мужчина почувствовал, как их разговор зашел не в ту степь и Палыч уже был готов начать оголять свою душу с призывом Костю сделать то же - сразу же отрезал все концы своей привычной манерой общения. - Я же надеюсь, что ты на машине? А то с такой галимой помощью, я бы и сам донес. Потащив друга за собой, в голове Костя уже разрабатывал свой дальнейший план, как только его вещи окажутся на полном основании в девичьей квартире. Как будет себя вести, как будет прятать, как будет скрываться - было проблемой номер «1», что неожиданно на него свалилась. Но эта проблема хотя бы закроет собой череду предыдущих, давая возможность полностью насладиться совместной жизнью с той, кто не заслуженно вытаскивает его из ямы. Больше не будет. Не будет больше что вытаскивать.