Déjà vu

______________________

8 лет назад

______________________

— Сеул потрясающий… — Минги упал на скамейку и закрыл глаза с мягкой улыбкой. — Я точно хочу переехать сюда после выпуска. А еще тогда мы будем рядом. И, если Джун говорил серьезно про продвижение моего узора и его продажу… Мне не нужно будет волноваться о деньгах. Я мог бы учиться… и- — Он не закончил предложение, потерянный в мечтах о счастливом будущем. — Джун-хен очень серьезен насчет всего этого. Никогда не видел, чтобы он был настолько сосредоточен на чем-то, как сейчас, — признался Есан, скрещивая ноги и рассматривая проходящих в парке людей. — Сан-и, ты тихий. Все в порядке? — А потом наклонил голову, чтобы увидеть парня рядом с Минги. Сан не произнес ни слова с тех пор, как Хонджун оставил их в парке втроем на обед. Есану казалось, что они хорошо проводили время, даже если и много ходили. Сан не жаловался на усталость или что-то подобное. Но его пустое выражение лица, пока он крепко сжимал в руках Шибу — плюшевого медвежонка — которого они выиграли в одном из автоматов с когтями ранее, совсем расходилось со счастливым Саном до этого. — Его интровертная задница не может больше справляться с социализацией, — поддел Минги, легко ударяя Сана в плечо. — Оу! Простите, вы, наверное, очень устали после дороги и целого дня на ногах. Но так как мы ночуем у Джуна, нужно его подождать, — Есан закатил глаза. Больше потому, что Хонджун не сказал, куда ему вдруг понадобилось уйти. В последнее время он держал в секрете так много. — Я… просто думал о том, какого здесь… но я никогда не смогу переехать в Сеул. У моей семьи не так много финансов, чтобы поддерживать меня, пока я не смогу сам себя обеспечивать. После выпуска я буду помогать родителям на нашей ферме, — Сан нахмурился лишь с легкой ноткой сожаления. — А еще моя бабушка уверена, что я проявлюсь бетой или омегой… посмотрите на мои хлипкие руки, — грустно хмыкнул Сан, крепче сжимая игрушку. — Я не особо против… но, понимаете… — Подожди, разве у тебя нет родственника в Сеуле? Может, он поможет? — Минги поджал губы, глубоко раздумывая над тем, как вытянуть Сана из грустных мыслей. — Родственников, — поправил он. — Многие члены клана Чхве живут в столице. Но я даже не знаю их. Ты знаешь мое мнение насчет клана и всего, что с ним связано… — Ага, но ты говорил, твой дедушка уважает правила клана, так? Сходить на одну из встреч не повредит. Может, ты сможешь найти того, кто поможет, — продолжил Минги. — Не сдавайся так легко. Сан надулся, кладя подбородок на голову игрушки, словно грустный щенок, но не ответил. У них всех были сомнения насчет будущего, особенно дня, когда они проявятся, что все ближе подбирался. Общество могло предпринять попытки к развитию, но все еще много вещей решалось вторичным полом. Лично Есан не особо боялся этого. Все в его семье были предначертанными альфами. Так же и у Хонджуна. Но он понимал волнения остальных. — Мы будем поддерживать друг друга в любом случае, — пообещал Есан. Это было лучшим, что он смог выдавить сейчас. Сан ответил слабой улыбкой и мелким кивком. Как только они встретились лично, никто не хотел расставаться. Точно не на долго. И все они хотели верить, что наступит день, когда они встретятся вновь. Что нет нужды прощаться. Позже Есан получил сообщение от Хонджуна – встретиться рядом с магазином шоколада у парка, где он уже стоял с парочкой плиток, чтобы поделиться. К Сану вернулся прежний энтузиазм, как только он попробовал некоторые из них. — Ааах… я обожаю карамель, — он почти застонал из-за сладости во рту, что заставило Минги рассмеяться, не замечая кусочек шоколада, размазанный в уголке губ. — Джун, куда ты ходил без нас? — Спросил он, пока они ждали отца Хонджуна, который их отвезет. — Просто… нужно было увидеть кое-что, — ответил он немного неуверенно, сжимая сумку с блокнотом. Есан лишь кинул знающий взгляд — должно быть он опять где-то рисовал. У Хонджуна не было возможности сказать больше, потому что рядом остановился лимузин. Он откинул назад осветленные пряди, поправил очки и открыл переднюю дверь, пока друзья садились сзади, вежливо приветствуя мужчину у руля. Хонджун был невероятно похож на отца — юная копия — за исключением устрашающей ауры. Сначала это могло показаться ошибочным первым впечатлением, но как только мужчина открыл рот, все сразу поняли, почему Есан сидел тихо, несмотря на то, что знал отца Хонджуна несколько лет. — Их ты тоже водил в это место фантазий? Кормил своими сказками? — Рыкнул мужчина на Хонджуна, приподнимая брови. — Это не место фантазий… — спокойно ответил он, но кончики ушей покраснели. — Не пререкайся. Вместо учебы ты выбрал глазеть на звезды, которые даже не реальны. Будто идиот. Вы могли пойти в библиотеку и- — Мои друзья приехали в Сеул не ради чертовой библиотеки, — выплюнул Хонджун, стыдясь ситуации. Минги и Сан, впервые увидев его семью, вынуждены были слушать такое. — Следи за языком. Я уже говорил, что пока ты не станешь юристом, как и вся наша семья, мы не будем поддерживать ту чушь, что ты рисуешь в последнее время. — Продолжил мужчина. — Бери пример с Есана. Он станет врачом. Не теряет время- — Ты можешь не делать этого перед моими друзьями? — Перебил его Хонджун, вжимаясь в кресло, и Есан сделал то же самое. Он понимал, что отец Хонджуна точно о нем вспомнит, но больно было не меньше. — Небольшого столкновения с реальностью не помешает. — Твоей реальностью. Ты не будешь решать мое будущее за меня, — прошипел Хонджун. — Если попробуешь, я уйду. Ты думаешь, я не смогу, но я уйду. Его отец на это рассмеялся, хоть Хонджун и не врал. Может, именно в этот момент трое друзей позади поняли, насколько Хонджун серьезен насчет своей мечты. Что это не просто увлечение на пару месяцев. Не хобби, как их песни или видео-игры. Он хотел идти против семьи, решимость исходила от тела Хонджуна, когда он выпрямился. — Хорошо. Делай, как хочешь. Но твои звезды с луной не купят тебе хлеба. Но они купят ему свободу. Пусть Хонджун и не представлял, сколько бессонных ночей будет стоить эта свобода.

______________________

СЕЙЧАС

______________________

Сонхва попытался спрятать свой восторг, притворяясь, что он уже давно догадался, куда его везет Хонджун, но его сердце все еще тянуло в груди, когда это оказался ресторан. Альфа остановил машину рядом со входом, и Сонхва нервно хихикнул. Не только от неожиданной тишины Хонджуна, ушедшего в свои мысли, но и его запах стал напоминать сгущающуюся бурю, и Сонхва понимал, что его собственный — не менее очевидный. Ладони потели, пришло осознание, что это «похищение» должно было стать ужином. — Ты мог бы позвать меня на ужин… — Произнес Сонхва, выходя из машины. К счастью, темнота спрятала густой румянец на его щеках. — Или ты сомневался после того, что произошло с Джиен-щи? — Будто… — Хонджун закатил глаза от этой не смешной шутки. — Это только остановка перед местом, которое я хочу показать. Ты ел сегодня? Оу. — Эм… немного у Есана? — Сонхва даже не уверен, доел ли он кекс, который ему вручил Есан. — Если это только из-за меня, то не нужно- Хонджун крепко взял в ладонь пальцы Сонхва, раскрыл губы, словно желая что-то произнести, но закрыл рот, хмурясь. Стесняется? Почему он так стесняется рассказать, о чем думает? Сонхва вдруг показалось, что он какой-то подросток в дорамах, где оба партнера друг о друге заботятся, но слишком неловкие, чтобы это признать. Но это не дорама, и они оба — взрослые. Это Ким Хонджун. В мыслях Сонхва — мужчина, доминантный альфа, который не знал определения слова нерешительность. И пока он шел рядом, не признаваясь, что хотел поужинать вместе, родилось новое представление — настоящее и тонкое. Словно Сонхва смотрел на пустую страницу, так много всего, чтобы узнать. Кто этот мужчина? И почему все связанное с ним заставляет сердце Сонхва трепетать? — Может… уже закрыто? — Сонхва оглянулся, когда выплыл из мыслей при виде пустых столиков вокруг. Омега сразу же залюбовался королевским синим и золотым интерьером. Это точно был ресторан для кошелька Хонджуна, но то, что он был настолько пустым — невероятно. Сонхва уверен, что альфа не выбрал ресторан наугад. Он бы не пошел туда, в чем не уверен. — Нет, — ответил Хонджун, и спустя мгновенье перед ними появилась официантка с мягкой улыбкой, проводя к столику. Так как они были единственные, кроме персонала, она даже не спрашивала имя. — Я забронировал. — Столик? — Сонхва не мог не осматриваться, чувствуя себя немного тревожно, сидя в настолько удобном кресле. Он мог бы заснуть здесь. — Ресторан. Сонхва рассмеялся, ожидая, когда Хонджун заберет свои слова назад, но он даже не моргнул. — Серьезно? — Омеге необходимо было подтверждение, иначе он просто отпустит это как шутку. — Да. Я не хотел, чтобы кто-то помешал. Сейчас вечер пятницы… Сонхва замер. Он не шутил. Во сколько обошлась бронь этого места, выручка за ночь в котором, возможно, превышает зарплату Сонхва за год? — Мы могли поехать к тебе и заказать доставку? Бронировать целый ресторан- — Все в порядке, — отмахнулся он, опуская взгляд на меню, которое принесла им официантка вместе с водой. — Не… не для меня, — Сонхва не знал, как ему еще объяснить. — Добро пожаловать в мой мир, — кажется, альфа был удивлен замешательством Сонхва. Конечно, ему нравилось, когда он смущался. Омега был уверен, что весь горит в румянце, и теперь это было невозможно спрятать. Мир Хонджуна пугал. Слишком огромный. Драматичный. И Сонхва стоял лишь на границе. Несмотря на странный старт, это, наверное, был самый нормальный ужин, который мог вспомнить Сонхва. К счастью, меню было не слишком сложным для понимания, и альфа не контролировал, что заказывал Сонхва и сколько он ел. Даже если он не смог съесть все, что было на тарелке. Сонхва не надеялся, что их ужин перерастет в глубокий, душевный разговор, но все еще был слегка разочарован, потому что большую часть времени они просидели в тишине. Не неловкой, но все еще не было зрительного контакта, случайных прикосновений. Сонхва никогда не был на свидании раньше, но иногда позволял себе мечтать, и это точно не то, как он представлял их первый ужин вместе. И запах Хонджуна. Он обжигал гортань Сонхва, и он понять не мог, что это значит. Из того, что он узнал об альфе, он пах так тяжело, только когда нервничал или был в тревоге. Почему он чувствовал что-то из этого сейчас? Заставлял ли его так себя чувствовать Сонхва? Он делал что-то не так? Ведет себя не так, как думал Хонджун? — Эм… тебе не нравятся овощи? — Выдавил он, видя, как альфа отодвигает зелень на край тарелки. Ну и что это был за тупой вопрос? — Не особо, — ответил он с коротким взглядом, и разговор снова завершился. Однако, казалось, словно он хотел что-то сказать, но не мог. Не осмеливался? Не знал как. Сонхва заставил себя съесть все, что мог, едва ли фокусируясь на высоком качестве блюд. Что-то было не так. То, как вел себя Хонджун — будто огонь и страсть, пока они были в лифте, исчезли до того, как успели разгореться. Сонхва отвел взгляд, игнорируя цифру на счете. — Хонджун… что-то… что-то не так? — У Сонхва было предостаточно времени, чтобы сформулировать вопрос, и все равно он замялся, пока они выходили на улицу. Вдруг возникли в памяти все моменты, когда Хонджун был более заинтересован в телефоне, а не в нем. Но сейчас это было не так. Он не коснулся дьявольского предмета с тех пор, как они встретились. Альфа кивнул. Скорее осторожно, а не честно. — Позволишь мне закрыть тебе глаза? — Спросил он, как только они вернулись в машину. Будто из другого измерения, голос ниже, эмоции нечитаемы. — И провести тебя. Здесь недалеко. Факт, что ужин был не окончанием их вечера, должен был помочь расслабиться, но Сонхва все еще не мог остановить свои мысли, создающие разные сценарии в его голове. Так много «если». Так много вещей, за которые Сонхва хотел зацепиться, но боялся. — Хорошо. — Медленно согласился он, не имея ни малейшего представления, куда его могли отвести. Но запах Хонджуна лишь сгустился от его ответа, будто какая-то его часть надеялась, что Сонхва откажется. Альфа ослабил галстук, снимая и развязывая его. — Ты мог просто попросить меня закрыть глаза, — Сонхва закусил губу, наклоняясь к мужчине, чтобы помочь. Они были на довольно открытой парковке, однако, весь мир будто сузился до крохотной точки, и даже если бы папарацци стояли перед Сонхва, он бы их не заметил. — Что, если ты случайно откроешь? — Мягкий голос Хонджуна напротив уха Сонхва, пока он завязывал узел на затылке омеги. Как он и говорил, поездка заняла лишь пару минут. Они только переехали с одной стоянки на другую, Сонхва едва ли понял, что они ехали, и вот уже летний ветер ласкал открытую кожу, когда дверь открыли. — Ты не очень хороший похититель… сначала отвез на ужин, потом попросил разрешения закрыть мои глаза, теперь открываешь двери, — Сонхва попытался достать Хонджуна из молчаливой раковины, но ничто не могло пробиться. И пусть сердце омеги жило совершенно иной жизнью — предавало и билось так, словно это последний день на Земле. — И скоро я стану еще хуже, — вместо того, чтобы взять ладонь Сонхва, он обернул руку вокруг талии, притягивая к себе. Дорога от машины, куда бы они ни направлялись, была недолгой, но с каждым шагом колени Сонхва все больше подгибались, будто они шли через воду, а не по твердой земле. Был ли это запах альфы, что заставлял замереть? Или то, что, несмотря на место, в которое вел Хонджун, Сонхва знал, что ничего не может сравниться с тем, чтобы быть в его руках? В какой-то момент они остановились, и он услышал, как альфа открывает дверь. Надеялся на подсказки, но пахло нейтрально, эхо все громче с каждым шагом. Уверенные шаги Хонджуна и его — крохотные. Альфа хорошо знал это место — и лишь эта мысль подталкивала Сонхва все ближе к безумию. Но Хонджун держал его, и в итоге он почувствовал долгожданное тепло от мужчины, словно они вернулись домой. — Ты дрожишь, — Голос Хонджуна у плеча Сонхва дрогнул в беспокойстве. Сонхва вдохнул глубже, когда руки альфы крепче сжали его талию, и новая волна мурашек прошлась по позвоночнику. — Ты закрыл мои глаза. — Нашел Сонхва жалкое оправдание. В нем была доля правды — он не видел, куда шел, каждое чувство обострялось. И чем дольше, тем хуже все становилось. — Но я держу тебя. Именно поэтому Сонхва и дрожал. Но он только промычал что-то невнятное, позволяя Хонджуну вести себя дальше. Он потерял счет времени — с момента, как ему закрыли глаза в машине и до сих пор — казалось, прошла вечность. Часы, дни. Или всего пара минут. Сонхва мог быть очень терпеливым, когда надо, но присутствие Хонджуна и его легкое поддразнивание слишком сильно провоцировали. Альфа тоже был тихим, и Сонхва все еще отчаянно пытался понять, почему. От того, как каждый их шаг отскакивал эхом, добавляя новый удар к громкому, словно тысячи барабанов, сердцу Сонхва, он понял, что они где-то в просторном помещении. Одни. Хонджун остановился. Беззвучно, лишь кончики его пальцев подтолкнули подбородок Сонхва выше, проводя после по напряженной шее омеги, замедляясь на адамовом яблоке, чувствуя его пульс, а после обвели ключицы. Омега слегка вздрогнул, прильнув ближе к мужчине, вопросы щекотали язык. А потом, одной ладонью крепко прижав к себе Сонхва за талию, Хонджун развязал галстук. Сонхва моргнул пару раз, широко раскрыл глаза, рассматривая внеземные созвездия. Звезды. Он смотрел на мириады звезд над своей головой. Так близко, словно мог их достигнуть, дотронуться. Потолок, окружающий их, был не менее впечатляющим, но он обрамлял чудо внутри, заставляя все иное казаться незначительным. — Хонджун… это… — Сонхва остановился, переполняемый бесконечной вязью эмоций и чувств, слишком потерянный, чтобы найти слово не настолько банальное, как «красиво». — Завораживает. Сонхва опустил взгляд на мужчину. Он говорил о звездах, но Хонджун смотрел на него. А потом запах альфы начал меняться — буря, которая уже должна была разразиться в ливне, успокоилась, и головокружащая лесная свежесть пробралась в легкие Сонхва. Все это… все слова, что Хонджун не мог произнести, тишина и крохотная попытка показать то, что он не мог выразить. Он волновался о реакции Сонхва? — Я хочу… так много сказать. Но я не… я не знаю, как, — будто читая его мысли, альфа дотронулся до ладони Сонхва, лицо лишь частично освещено искусственным светом от звезд. Омега представил, будто они настоящие. И они, стоящие среди открытого поля под ночным звездным небом над головами, и он бы смог выразить больше. А может, никаких бы слов и не понадобилось. — Откуда… у тебя ключ? — Сонхва решил начать с чего-то простого, прежде чем перейти к сложному. Они были в планетарии. Почти посреди ночи. — Я знаком с владельцем, — ответил альфа чуть спокойнее, переплетая их пальцы, пока они стояли на одном месте, и, если честно, Сонхва надеялся, что они еще долго не сдвинутся. — Ну конечно, — Сонхва хмыкнул с легкой улыбкой, поднимая взгляд обратно. — Тогда… осмелюсь предположить, что ты часто сюда заглядываешь, раз у тебя есть ключи, — он продолжил рассматривать, притворяясь, что взгляд Хонджуна не заставляет его щеки гореть. И Сонхва был слишком слаб, чтобы попросить его остановиться. Ему нравилось. Взгляд альфы на себе. Не осуждающий, не жалующийся или злой, просто рассматривающий. — Я не приходил с конца мая, — признался он. — Твое расписание очень плотное… — Вздохнул Сонхва, не особо удивленный. Иногда он искренне интересовался, откуда у Хонджуна время дышать. Даже сегодня, он проглотил вопрос. Он эгоистично хотел, чтобы Хонджун был рядом с ним. — Это не связано с моим расписанием. Сонхва опустил глаза от света, и, как он и думал, альфа все еще смотрел на него. Даже не пытался спрятаться. Хонджун слабо улыбнулся, а потом они поменялись местами, и он посмотрел на звезды, пока Сонхва осматривал его. — Несколько лет назад я приходил сюда… каждый день. И рисовал. Здесь было безопасно и комфортно, чтобы сосредоточиться, сидел в одном из сидений, позволяя себе уйти от реальности, в которой мои идеи ничего не значили. И даже спустя столько времени, это место все еще вдохновляет меня. — Он говорил так, словно огни на протяжении всего потолка были его самыми близкими друзьями и семьей, которые понимали, что ему нужно, лучше, чем кто-либо. Перед глазами Сонхва возник подросток Хонджун, сидящий между рядов кресел, водящий грифелем карандаша по страницам. В воображении Сонхва, это был тот же скетчбук, который ему показывал Минги. — Это место волшебно. Кажется, будто эти звезды настоящие. К сожалению, в Сеуле я не могу их увидеть. — Сонхва часто об этом думал — одна из причин, почему он хотел устроить выходной вне города. Может, они смогут что-то придумать. — Я могу. Я вижу звезды, — выдохнул Хонджун, неожиданно тихо, но внутри Сонхва все перевернулось. Альфа говорил не о небе. — Я… — Он запнулся, неспособный осознать слова Хонджуна. — Я… ты… Хонджун. О чем ты? — Сонхва нужно убить эти мысли, пока они не вышли из-под контроля. — О чем ты? — Повторил, когда вместо ответа альфа сильнее сжал его ладонь. — Я никого никогда сюда не приводил. Никогда не рассказывал об этом месте. Но… я хотел привести тебя. — Произнес он, будто уходя от вопроса Сонхва. Губы омеги раскрылись, но прежде, чем он успел что-то произнести, вид перед ним начал меняться — звезды закрутились вокруг, открывая больше места для луны. — Звезды… — Сонхва выдохнул, рассматривая, как некоторые поднялись, освещая путь сквозь небеса и луну. — Звездный свет… — Он улыбнулся, вспоминая все разы, когда видел падающие звезды раньше — может, в один из самых печальных годов его жизни, потому что его желания так и не сбылись. И все равно, зрелище было невероятным. — Ты когда-нибудь думал о том, как звезды окружают луну? Будто щит? — Поинтересовался он вслух. — Ммм? — Сонхва снова опустил взгляд на мужчину. — Единственное, о чем я могу сейчас думать, это о том, как сильно я хочу тебя поцеловать. Что-то внутри Сонхва в секрете надеялось на это с тех пор, как их губы разъединились в лифте. Еще один поцелуй. Где-нибудь. Как-нибудь. Их секрет, все больше с каждой минутой, грозился не страхом, а восторгом. Омега прильнул, целуя первым. Каждое прикосновение их губ было разным. Каждый раз — особенным, и Сонхва считал их все — первыми, потому что каждый раз мог быть последним. Его тело дрожало в ответ на касания Хонджуна, где он притянул омегу ближе. Губы альфы раскрылись, и он наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Сонхва потерял контроль. Будто он мог чувствовать собственный запах, что становился таким густым от всех ощущений, что пробирался в него. Так хорошо. Целовать Хонджуна возносило на небеса. Сонхва хотел проскулить и остаться так навсегда. Потому что каждый раз, как они разрывали поцелуй, маленькая часть его души умирала. — С-спасибо, что… привел меня сюда, — Сонхва заменил нуждающийся звук, что почти вырвался, словами, быстро слизывая сладкий вкус альфы с нижней губы. — Это… не мало значит. — Сонхва… это ничего. Ничего, по сравнению с тем, что я могу тебе дать. — Вместо того, чтобы разойтись, Хонджун оставлял легкие поцелуи на губах омеги почти после каждого слова. Этот мужчина… заставлял все ограничения Сонхва распадаться пылью. Он заставлял забывать все обещания и страхи. То, как он менялся, как открывался — Сонхва впитывал каждое слово, каждый выдох, и всегда было мало. — Но мне не нужно больше. Может, пару ответов. Заверений. Но это может подождать. Весь мир может подождать, прерванный прикосновением Хонджуна. Альфа рассмеялся коротко в губы Сонхва с легким кивком, словно ожидая такой ответ. — Я, можно сказать, привык получать то, что хочу… легко, — произнес он, на что Сонхва пожал плечами. Он никогда не пытался казаться труднодоступным, точно не для Хонджуна. — Но с тобой я хочу это заслужить. Узнать тебя. Если до этого Сонхва все еще каким-то образом стоял сам, то после этих слов рука Хонджуна вокруг его талии стала единственным, что держало его вертикально. Альфа не мог просто взять и атаковать вот так словами, хотя и был весьма в этом хорош. — Почти нечего узнавать, — ответил Сонхва, не потому что хотел себя принизить или услышать больше комплиментов, а потому что это было правдой. Разве Хонджун не видел, насколько Сонхва сходил от него с ума? Может, Хонджун не был первой любовью Сонхва, и, может, Сонхва не знал, как любить, но его действия говорили сами за себя. — Это не так. Я просто пытаюсь понять… как это сделать. Как… сделать так, чтобы ты поверил. Я отрицал все так долго, что теперь все слишком. Нереально. — Хонджун подбирал слова осторожно, сладкий аромат ягод окружал их — Сонхва только сейчас его узнавал. Он раньше никогда не слышал его от альфы, а потому не понимал значения. Для Хонджуна? Нереально? Что тогда, по его мнению, чувствовал Сонхва, когда лишь за одну ночь его слова и слезы об односторонней любви сорвались так резко, что он до сих пор пребывал во сне? Потому что где-то, каким-то образом тонкий голосок повторял слова Хонджуна о том, что он не чувствовал того же к Сонхва. Крохотный, тонкий звон, не оставляющий его. — Думаю… мы оба… чувствуем похожее. — Сонхва не нужно было это озвучивать, судя по вздоху Хонджуна, было ясно, что альфа понял. Он понял, что омега говорил о всех тех моментах, когда он холодно или негативно относился к нему. — Я постараюсь исправиться, Зве- Сонхва. Ты дал мне шанс, и я его не упущу. — Он говорил с ностальгией, прижимаясь к губам Сонхва в новом поцелуе, и ему не стоило говорить, что Хонджуну не обязательно стараться так сильно. Крохотная мольба назвать его именем, которое Сонхва сам когда-то запретил, также осталась неозвученной. Они оба едва держались за последние крохи рассудка. Хотя Сонхва и сомневался, что они у него остались. — Останься со мной сегодня ночью… — Снова пробормотал Хонджун. — И до того, как ты скажешь об обещании навестить Есана… я подвезу тебя. Поэтому только сегодня… останься. Их лица были так близко, что Сонхва ощутил, как альфа закусил пирсинг на губе, ожидая ответа. Будто была какая-то причина для сомнений. Будто Сонхва не надеялся на это предложение вновь. А еще руки Хонджуна были намного приятнее его собственной кровати. — Ты самый худший похититель, — Повторил Сонхва со смешком, получая такую же реакцию в ответ. Ох, как же сильно он сходил с ума. * — Подожди. Мы едем не в твою квартиру…? — Только когда огни города начали тускнеть, он понял, что направление не то. — Я и не говорил, что мы едем в мою квартиру. — Пожал плечами Хонджун. Он мог сделать вот это невинное выражение лица, словно совершенно не понимал, что происходит вокруг. Сонхва слишком быстро оно понравилось. — Твой коттедж… — Выдохнул он. Не то чтобы он узнал дорогу в ночи, но это единственное, куда они могли отправиться. — Ты сказал, что хочешь увидеть звезды, — ответил Хонджун максимально нейтральным тоном. Только из-за этого? Что ж, да, Сонхва хотел, но не ожидал, что сможет в ближайшие пару часов. А еще это почти не имело смысла, если они не могли остаться подольше. — Так далеко…? Ты говорил, что завтра отвезешь меня обратно, — Сонхва попытался убедить его ради экономии времени. Он не хотел казаться нуждающимся. Не когда это касалось материальных вещей. Он будет счастливее, если проведет больше времени вместе. Эта ночь итак была волшебной. Насколько лучше она могла стать? — А ты еще жалуешься, что я не знаю, как похищать, — хмыкнул он на шокированное лицо Сонхва. — Не волнуйся, я отвезу. У меня несколько важных встреч и деловой обед с… в общем, у меня есть работа. Как и у Сонхва, учитывая то, что сегодня он едва ли работал. Но его мысли не покидала заминка Хонджуна, когда он говорил, с кем у него будет обед. Сонхва видел обед в расписании, но что касалось людей, с которыми он ел, решал именно СЕО. Даже Есан редко вмешивался, только если Хонджуну нужны были конкретные люди. И этот конкретный человек, скорее всего, был тем, о ком Сонхва слушать не хочет. Но он позволил этому проскользнуть. Не нужно разрушать их ночь тем, что он не мог контролировать. Этот человек был не настолько влиятельным, чтобы расстроить его, даже не появляясь перед глазами. — Я могу забрать тебя после работы, — продолжил Хонджун. Они будут так проводить каждый вечер? Сонхва не против. — Сан ничего не будет подозревать, если ты так часто будешь водить самостоятельно? — Сонхва не мог не спросить. Если кто-то и мог заметить, что все быстро меняется, это Сан. По очевидным причинам. — Он отвезет меня домой, и оттуда его уже не касается, что я делаю. Он будет только рад дополнительному свободному времени в зале, не волнуйся, — кажется, у Хонджуна был план, и Сонхва не хотел ставить его под вопрос, когда не нужно. — Что насчет тебя? — Меня? — Сонхва поднял бровь. — Оу, ты имеешь в виду Есана с Уеном? Думаю, они больше переживают о том, как пережить течку, а не о причине, по которой я хочу пойти домой. Сонхва все еще волновался, как долго они смогут так продержаться. Держать все в секрете от близких друзей. Боже, его сердце стянуло, словно он совершал преступление, но чувство было потрясающим. — О чем ты думаешь? Нервничаешь, что я везу тебя туда? — Сонхва вынырнул из мыслей с вопросом Хонджуна. — Нет? Я только «за» выехать из города и избежать людей, следящих за мной из-за угла. — Точно, как он мог об этом забыть? Сонхва, наверное, никогда не отпустит тот нелепый скандал из-за слухов о нем и Юнхо. И из-за чего? Они просто сидели вместе на лавочке в парке. Что, если узнают, что Хонджун и Марс вместе? Сможет ли Чонхо исправить такое? — Я заметил… твой запах… Лаванда. Ты так пахнешь, когда расстроен. — Оу… — Сонхва опустился носом к своему воротнику, будто мог услышать свой запах. — Сейчас… я так пахну? Кстати… почему ты так хорошо различаешь ароматы цветов? — Он хотел немного сменить тему, чтобы не портить едва ли начатое. Но он замечал это и раньше. Не каждый человек мог различать запахи цветов так легко. До встречи с альфой, Сонхва и не знал, что пах разными цветами, а не просто сладковатыми луговыми. Хонджун мог сказать ему что угодно, и Сонхва поверит. — Как-то я был одержим идеей сделать цветочные узоры. Но дизайн должен был идеально сочетаться с концептом, не только цвет или значение, но еще и запах… Не понимая того, я стал флористом… — Хонджун усмехнулся. — Но коллекция так и не вышла, но я хотя бы могу применить свои знания. Сонхва не мог сказать, насколько альфа был серьезен, но это заставило и его улыбнуться. Особенно часть с тем, чтобы применить знания на практике. Возможно, тогда Хонджун и не догадывался, как именно. — Почему… коллекция не вышла? — Иногда вдохновение ускользает от меня слишком легко… и… Цветы все еще отличная идея, мне она нравится, но слишком много дизайнеров делают похожие концепты. И это для меня ее испортило. Некоторые из них были словно взяты из моих записей. Поэтому я не стал. — Хонджун не казался расстроенным, но что-то зажглось внутри Сонхва. Альфа не жаловался, но было понятно, что идею скопировали или украли. Может, не один и даже не два раза. И все равно кто-то посмел обвинять его в том, что именно Хонджун крадет идеи? Все, что происходит вокруг… Сонхва все еще не знал, как об этом спросить, не обижая мужчину. Коллекция Silver Light — он никогда не поверит, что Хонджун взял идею о звездах у кого-то другого. Не после того, как увидел, насколько они значимы для альфы. — Мне жаль. Это не только про цветы. Сонхва надеялся, что Хонджун поймет. — Конкуренция повсюду. Ты не можешь просто избавиться от нее. В последнее время, стала важна скорость — кто сделает быстрее, а не лучше и качественнее. Это… не то, чего я ожидал и верил, когда только начинал заниматься дизайном. Это стало и одной из причин, почему я больше сфокусировался на управлении компанией, а не творческой работе. Хонджун раскрывался, специально или нет, и это открывало обоснование действий и решений альфы, вещей, которые он раньше слышал. А еще он не верил в то, что Хонджун забросил свою работу. Он был творцом, не так ли? Или он никогда не хотел быть им дольше необходимого? — Что насчет… в Японии… ты упоминал, что не уверен насчет коллекции Silver Light. Что… ты не хочешь ей заниматься? Это правда? — Тогда… да. Я был истощен и… — Хонджун взглянул на Сонхва через зеркало, и омега понял. Они оба были на грани в похожих смыслах. — Но сейчас это не так. Я хочу, чтобы она вышла. Я давно так не хотел чего-то подобного настолько сильно. — Я тоже хочу. Увидеть ее. И быть ее частью. В самом начале Сонхва не был уверен ни в чем. А сейчас, надеть что-то, на что он вдохновил Хонджуна, станет его гордостью. Кто еще мог сказать, что он мотивация для одного из лучших модельеров мира? — Ты не просто часть… ты и есть Серебряный Свет, Зв- Сонхва. Только бы я мог тебе показать… Сонхва знал. Догадывался. Предполагал. Только не мог так легко поверить. Или сказать об этом. Но если Хонджун скрывал свои чувства так же, как Сонхва этого сделать не мог, это просто было бесконечно. Безумная сила. — Э-м… Цветочная коллекция… — Сонхва должен сказать что-то до того, как его лицо сгорит. — Это… должны были быть платья? Юбки…? Хонджун рассмеялся, чувствуя или видя его насквозь. — Нижнее белье. Боже. У Сонхва уже не было места на лице для румянца. И все равно он покраснел еще больше. * День, когда он приехал в коттедж с Саном, даже если это было не так давно, уже стерся и смазался. Сонхва помнил чудесное озеро и дом, словно взятые из сказки, но сейчас все было будто впервые. Выйти из машины и увидеть мириады звезд над головой. Воспоминания окутали его так быстро, что омега смог только опустить плечи и утонуть в мыслях. Под этим же небом, может, его мама была там. Он никогда не узнает. Сонхва потерял чувство времени, пока стоял рядом с машиной и смотрел на звезды. Хонджун не торопил его, наверное, тоже наслаждаясь видом. Хоть и вид у альфы был, скорее всего, немного другим. И дом. Когда Хонджун включил свет, Сонхва на секунду подумал, что он в оранжерее. Все: каждый угол, каждая деталь и украшение — создавало впечатление, будто он и не просыпался от сна в лесу. Будто фантазия, дом мечты, что существовал до этого лишь в его воображении. Не место делало его особенным — комфорт. Каждая частичка будто дышала, жила. Хонджун. Это был дом. Не просто место, чтобы переночевать. Когда Сонхва вернулся к реальности, повернулся, ища взглядом альфу, Хонджун стоял у барной стойки, опираясь спиной о высокую столешницу. Расслабленная поза, слегка раздвинутые ноги, расстегнутая немного рубашка и ослабленный галстук — все указывало на то, насколько он спокоен. В безопасности своего дома. Единственное, что было напряженным, это его взгляд на омеге. Щеки Сонхва зарделись от мысли, что Хонджун провожал таким взглядом каждое его действие. А еще слово «смотрел» вряд ли подойдет. Взгляд лежал на Сонхва, Хонджун медленно моргал, не спеша и спокойно. Будто наслаждаясь, а не оценивая. Будто он пытался запомнить не просто внешность Сонхва. Это было приглашением. Глубокие, шоколадные глаза с оттенками лесного ореха и миндаля. Омега сократил расстояние между ними. Его поглощали мысли, что в этом доме — в часах пути от города — они были одни. Никто не знал. Никто не приедет. Никто. Только они. — О чем ты думаешь? — Выдохнул Хонджун, когда Сонхва был достаточно близко, чтобы он мог прикоснуться. Он обернул его руками не слабее, чем ремень на талии омеги. И Сонхва положил ладони на плечи альфы. Едва сдерживаясь, чтобы не соскользнуть ими на предплечья, где мужчина закатал рукава. Его вены подчеркивали очертания мышц. О Боже. — Это место невероятное… — Выдохнул Сонхва первое, что пришло на ум. Правду. Но далеко не последние свои мысли. — Ты думал не об этом, — мягко усмехнулся альфа, совсем не помогая румянцу Сонхва. После он опустил пальцы на ремень Сонхва, задевая застежку. Но остановился, когда Сонхва вздрогнул. Ладони омеги сразу же оказались на руках Хонджуна. Останавливая его. Нет. Нет. Сонхва не мог произнести этих слов, но тело дрожало достаточно, чтобы донести весь смысл, что заставило альфу только ближе прижать его к себе. — Ты… доверяешь мне? — Он поднял бровь, может, немного оскорбленно. — Доверься мне, — прошептал он. Сонхва замер, все чувства заглушил страх, но омега опустил руки. Потому что ничему в мире он не доверял так, как запаху Хонджуна. И это был самый умиротворенный лес, свежесть и зелень. Жизнь. Так много жизни. Хонджун медленно расстегнул его ремень, и Сонхва снова схватился за него — в этот раз за голые предплечья, впиваясь слегка ногтями в кожу. Но вместо того, чтобы достать ремень, Хонджун затянул его вокруг талии Сонхва, застегивая на одно деление дальше. До боли медленно оборачивая черную кожу вокруг омеги. Словно творец, смотрящий, как его творение приобретает форму. Сонхва ахнул, голос чуть выше обычного. Его резко притянули, и он упал в крепкие объятья. Ремень закрыл его. Запер. Привел в ловушку. Кожа или пальцы Хонджуна — все. Пока стон не вырвался с его горла. — Ох… как же сильно я хочу тебя одеть. Почувствовать ткань на тебе. Быть единственным, кто дотрагивался до нее, до твоей кожи… Зв- — Он вздохнул, в глазах — надежда. — Скажи это… Хонджун. Пожалуйста, — беззвучно почти взмолился Сонхва. — Старлайт. Сонхва не ожидал это услышать — точно не вторую часть слова. Он не против, точно не сейчас, если бы Хонджун назвал его «Звездой», отбрасывая в сторону последнее, что его сдерживало. Сонхва знал, что он так старался и проигрывал самому себе этим вечером. Но Старлайт… что-то, что он добавил, потому что внимательно прислушивался к Сонхва. То, как его язык и губы ласкали каждую букву, было прекрасным. Может, даже прекраснее, чем само слово — то, как он его произносил. — Если… я Старлайт… — Сонхва хотел говорить ровно, но голос дрожал, словно последний листок на ветви. — Делает ли… тебя это… Луной? — Сонхва прочистил горло, как же сильно он хотел сказать «моей луной». И он слегка рассмеялся от нелепости этой идеи. Но если они зашли так далеко, это может остаться лишь между ними и его глупым юмором. Взгляд Хонджуна не изменился. На самом деле, он сверкнул, и что-то заставило Сонхва положить голову на плечо альфы. Мужчина не ответил, но это было и не обязательно — может, так он показывал, что иногда глупое поведение Сонхва было нормой. — Хочешь немного осмотреться? — Пробормотал альфа спустя пару минут тишины, проводя пальцами по талии Сонхва. — Или мы можем остаться на террасе? — Продолжил он предлагать, словно откладывая мысль о сне на ближайшее время. Сонхва не заходил на второй этаж, наверное, настолько же впечатляющий, как и первый, но его физическая нужда вдруг взыграла совсем внезапно, и отпустить Хонджуна было бы так больно. — Нет… я… мы… вот так… Он пытался представить свои желания в словах, но не мог найти нужных. Это была лишь крохотная просьба бормотанием, он только прижался к Хонджуну ближе, надеясь, что тот поймет. Тонкий звук сорвался, когда, несмотря на попытки Сонхва, мужчина все равно двинулся вперед, выпрямляясь, но не отпуская омегу. Пара шагов назад, и Сонхва почувствовал, как ноги уперлись в диван. Он позволил Хонджуну вести их дальше, чтобы опуститься, и без всякого сопротивления сел на колени альфы, как и в прошлую ночь. Ладонь Хонджуна все еще поглаживала нижнюю часть спины Сонхва, кончики пальцев игрались с ремнем, но не опускались ниже, давая омеге уверенность, что он не зайдет дальше, пока Сонхва не скажет, что согласен. Как минимум, он хотел в это верить. — Сан… говорил мне, что это место для тебя особенное. Сан или кто-то другой? Сонхва не мог вспомнить. Не то чтобы это имело значение, он сказал первое имя, пришедшее на ум. — Оно… безопасное. Тихое. Нет других запахов… и тут умиротворенно. — Ответил Хонджун неуверенным тоном, но его слова были искренними. Сонхва видел, насколько ему было важно это место. Даже язык тела мужчины изменился. — Я нарушаю тишину… и отсутствие запахов, — поддразнил слегка Сонхва, не ожидая ответа, но почему-то все равно крепче сжал Хонджуна, если он вдруг подумает его оттолкнуть. — Ох, Старлайт… — Хонджун почти простонал, прижимаясь лицом к запаховой железе на шее Сонхва. — Старлайт… я так слаб. Что бы это ни значило, Сонхва не мог согласиться еще больше, потому что чувствовал то же. И как бы он ни хотел поговорить, невероятное притяжение к Хонджуну было сильнее. С крохотными кивками омега повернулся лишь так, чтобы словить губы Хонджуна своими. Может, он уже был зависим от их ощущения и сладости, расплывающейся по рту — язык Хонджуна проскользнул внутрь, приглашая и наставляя Сонхва, чтобы соединиться и почувствовать друг друга. Омега не знал, хорошо ли он учится, но он впитывал все, что Хонджун предлагал. И просил больше. Может, больше, чем мог справиться. Все начало меняться так медленно, что Сонхва даже не заметил, как оказался в глубоком трансе, и ни одна из его конечностей не была под контролем. Хонджун выстроил их так, как хотел, пока не взял весь контроль, и омега добровольно позволил ему. Он лишь выдохнул, когда они сменили положение, ложась на диван, и эта короткая разлука так сильно обожгла, что Сонхва выгнулся в спине, прижимаясь сильнее к телу Хонджуна, пытаясь найти способ прикоснуться еще. Его руки нежно держали, его пальцы дарили лишь безопасность и тепло. Его губы выдыхали обещания, которые Сонхва не заслуживал. Аромат сандала ворвался в легкие Сонхва, и он просто забыл, как любой другой запах вообще мог существовать. — Б-ооже… ты такой… ты такой идеальный… — прошептал альфа, и его слова задели каждый чувствительный нерв внутри омеги. — Старлайт… пожалуйста… Мне нужно держать тебя еще. Это казалось внеземным — чтобы тебя держали и целовали. Чтобы в тебе нуждались и хотели. Так хорошо, что Сонхва забыл, в каком был положении. Но вместо него именно Хонджун простонал в губы омеги, пуская ряд мурашек по обоим сразу. Губы альфы словно проснулись, стали более жадными и настойчивыми, поглощая каждую — даже малейшую — реакцию Сонхва, разрывая поцелуй и накрывая линию челюсти и шею омеги. Альфа покусывал его кожу зубами, помечая запахом — собственничество настолько плотное, что Сонхва почти ощутил его при вдохе. От того, как хватка Хонджуна переросла из нежной в более крепкую, когда он подтянул Сонхва к себе, омега вздрогнул снова, почти обездвиженный. — Хон… Хонджун… — Позвал он слабо сквозь раскрытые губы, голос распадался на осколки. — Ммм? — Промычал он, губами все еще прижимаясь к шее Сонхва. — Не… — Он попросил еще слабее, чем ранее, ладони на плечах альфы, пытаясь вынырнуть из глубоких вод. — Пожалуйста- не… — Он начал ловить воздух ртом, желание смешалось с другой эмоцией, которую Сонхва не мог контролировать. — Сонхва? Была ли это кроха страха, что заставила Хонджуна очнуться? Альфа тяжело поднял голову, чтобы посмотреть — его щеки горели, идеальные губы опухли, прозрачные жемчужинки в уголках глаз. Альфа ощущал все это намного глубже, чем Сонхва, намного-намного сильнее, так, что омега почувствовал вину. Потому что он хотел чувствовать так же, он хотел больше. Но его словно парализовало. — Я… — Сонхва посмотрел в потолок, не способный произнести этих слов, пока темные глаза Хонджуна будто умоляли. — Я не… я не думаю, что смогу. — Он начал, но не смог закончить. — Сможешь?.. — Выдохнул Хонджун, а потом затих, лишь нежно беря подбородок Сонхва, не подгоняя, но ожидая, когда Сонхва на него посмотрит. — Мне… мне жаль… — Ты думал… что я привез тебя сюда… чтобы это сделать? — Мягко спросил альфа. Не обвиняя. Не звуча обеспокоенно, и это ранило Сонхва еще немного. — Прости… — Сонхва закусил нижнюю губу. Ни разу не проскочила в его голове мысль, что Хонджун мог привезти его ради удовлетворения физических потребностей. Именно Сонхва все испортил. Несмотря на попытку отказа, его эрекция все еще прижималась к бедру альфы, очевидная. — Мне так жаль… Сонхва было больше, чем стыдно. Так сильно, что он хотел спрятать лицо. Или чтобы это чувство пропало, но Хонджун все еще был над ним, пусть и ладони на талии Сонхва расслабились, и внутренний омега проскулил в тоске. Нет ничего хуже, чем разрываться меж двух огней. — Я… я просто… хотел целоваться… — Хорошо… хорошо, Старлайт. Все прекрасно и так. — Промычал альфа, проводя кончиком носа по щеке Сонхва. — Прости… я не хотел все испортить… не хотел… — Сонхва попытался передвинуться немного, скрестить ноги, но с Хонджуном рядом было недостаточно места. Сонхва всхлипнул снова, когда тело его предало, дрожа в ответ. — Подожди… — мягко рассмеялся Хонджун, все еще поглаживая носом щеку Сонхва. — Ты что, извиняешься за то, что возбудился? Так и было. Но не только из-за этого. Сквозь чувство унижения в его грудь пробралось что-то сильнее. Что-то, чего он надеялся избежать, если был с Хонджуном. С тем, кого хотело его тело. С тем, кто был ему предназначен. Но даже это не имело значения. — Если что… я скорее польщен, что ты так на меня реагируешь. Ты такой чувствительный… — Проворковал альфа с мягким поцелуем. — Все в порядке… хорошо? Не в порядке. И легкая реакция Хонджуна только сделала хуже. То, как он не воспринял это серьезно. То, как не мог понять, пока омега утопал в темноте страха. — Сонхва? — Наконец отодвинулся альфа. Мягкое выражение лица исчезло, как только их взгляды пересеклись. — Что случилось? Это не было виной Хонджуна. Он не знал. И это именно Сонхва начал целоваться, отчаянно цепляться, и он был тем, кто все испортил, даже не понимая, почему. Он хотел быть нормальным, но его сознание полностью отказывалось, и ему следовало тело, которое, вместо того, чтобы расслабиться в любящих руках, напряглось настолько, что Сонхва чувствовал, как внутренности скручиваются. Боль заставила прослезиться. — Я… я сделал тебе больно? Сказал что-то не то? — И тогда Хонджун быстро среагировал на его панику. Его очаровательный аромат смыло дождем. Альфа взял на себя всю ответственность за проступки омеги, и это разрушало еще больше, чем правда. Сонхва представил, как Хонджун узнает, что они Истинные, но у него будет поломанный омега, который даже не мог дать того, что они оба желают. Кто такого захочет? Хонджун поднялся, оставляя Сонхва уязвимым и дрожащим. Омега быстро схватился за ближайшую подушку, чтобы защитить оставшиеся крохи достоинства. Несмотря на то, что он был полностью одет, он чувствовал себя обнаженным. Сонхва медленно сел, в ужасе, который не исправит никакие слова. Он обнял подушку сильнее, отворачивая голову — желая, чтобы все еще были длинные волосы, и он мог за ними спрятаться. Он уже мог догадаться, что это приведет к огромному недопониманию, когда Хонджун будет думать, что он сделал что-то непозволительное, а Сонхва будет слишком испуган, чтобы это отрицать. Альфа и не будет полностью неправ. Любовь Сонхва к Хонджуну была не слабее страха, который его вторичный пол внушал внутреннему омеге. И, несмотря на то, как сильно, наверное, Сонхва нуждался в поддержке, он предпочел пространство, которое ему дал Хонджун. Ему нужно оно. — Могу… могу я воспользоваться… твоим душем? — …да, конечно. — Альфа прочистил горло, а потом встал с дивана так, будто это было самым тяжелым действием. — Один есть наверху — вторая дверь слева, — объяснил Хонджун, и Сонхва ощутил на себе его взгляд, но не смог ответить. Они оба сидели в тишине, пусть Сонхва готов был закричать во все легкие о том, как он ненавидел себя за эту ситуацию. Хонджун не шевельнулся, пока Сонхва не направился к широким ступеням, все еще с подушкой, прижатой к себе. Сдерживая какой-то изломанный всхлип и извинение, Сонхва сжал губы вместе, медленно поднимаясь. Когда он оказался в ванной, он позволил разочарованию поглотить себя. Разочарованию в себе. Сонхва опустился на пол, вместо того, чтобы заняться тем, за чем пришел. Он смотрел вдаль, чувствуя себя, словно кусок помятой бумаги, который он пытался выпрямить, но никак не мог. Хонджун не хотел переходить линию, и все равно Сонхва не смог дать ему объяснения, почему оттолкнул альфу. Хонджун заслуживал большего. Он заслуживал знать, что для Сонхва это не просто игра. Что угодно, но не игра. — Сонхва…? Ты тут? — Сонхва вздрогнул от тихого зова Хонджуна. Разве он не мог сказать по запаху? — Эм… д-а… да. — Сонхва кивнул, заставляя себя повернуться лицом к закрытой двери. — Я принес сменную одежду. Несколько вещей, можешь выбрать. — Его короткие предложения, не запах дождя, а именно они заставили Сонхва расклеиться, позволяя слезам течь по щекам, которые ласкал Хонджун совсем недавно. — Сонхва? Старлайт. Почему он не называл его Старлайт? — Д-да? — Хочешь… я останусь? Сонхва не ответил, обратно сгибаясь, подушка принимала на себя весь удар, вместо тела. — Я буду на террасе. Сонхва понял, что он ушел, по исчезновению дождя. * Когда Сонхва, наконец, спустился, было невероятно рано или поздно — сложно определить, когда у них была только ночь, и время растягивалось. Он положил бедную подушку обратно на диван, следуя аромату дождя, выходя наружу, где летняя ночь уже скоро заканчивалась. Красные небеса выглядывали из-за горизонта за озером. Звезды все еще сверкали, но едва были видны. Сонхва проглотил извинения о потерянных возможностях. Хонджун хотел, чтобы Сонхва увидел звезды, но омега подвел их обоих. Он знал, что Хонджун здесь, хотя, если бы не его запах, он бы сомневался, что альфа ждал так долго. Со скетчбуком и карандашом в руке он сидел на диване снаружи, такой спокойный и хрупкий, опираясь головой о стену, сливаясь с природой. Это точно был дом Хонджуна, предназначался ему. Сонхва сделал пару маленьких шагов к мужчине, после замечая, что его глаза закрыты. Конечно, он заснул, пока ждал. Было бы жестоко заставлять его ждать так долго. Омега должен разбудить его и отправить отдыхать в кровати, но Сонхва вдруг понял, что садится рядом с альфой, как раз вовремя, чтобы словить скетчбук и карандаш, выскользнувшие из рук. Он не хотел смотреть, но… он просто раскрылся там, где карандаш служил закладкой, и его взгляд замер на скетче. Профиль. Едва начатый, лишь основные линии, но Сонхва уже мог узнать форму носа. — Твой… запах. Вернулся. Сонхва почти уронил блокнот, словно преступник, пойманный с поличным, от грубоватого, но тихого звука. Глаза Хонджуна оставались закрытыми. Когда альфа шевельнул пальцами, омега предположил, что он хочет вернуть скетчбук, и быстро пихнул его обратно. Альфа ахнул с легким вздохом, что уколол сердце Сонхва. — Мой запах… он пропадал? — Пробормотал омега, чтобы убрать странное напряжение между ними. Сонхва не мог притвориться, что ничего не произошло. Потому что произошло. И произойдет вновь. Он не знал, как это остановить. — Это уже случалось раньше… когда… в моей квартире… после того, что я сделал. Он пропал… и позже тем вечером… я пришел поговорить с Уеном, я увидел, как ты спишь на диване, но казалось, будто тебя не было. Запаха почти не было. Как и на следующее утро. — Хонджун нахмурился, словно это все было лишь разговором во сне, пока Сонхва вспоминал ту ночь, как на кинопленке. О Хонджуне, вернувшем его в реальность, где он никогда не ответит Сонхва взаимностью. Об Идене и после — Уене, который пытался всеми силами спасти друга от дропа. Он грустил. Так сильно грустил. Пропал ли запах из-за этого? Звучало так, будто Хонджун жаловался. Но разве запах Сонхва это не причина, по которой Хонджун так холодно относился к нему в начале? Он хотел спросить, почему отсутствие его запаха станет проблемой для альфы, но не смог. Потому что все, на чем строились их отношения между ними сейчас, начинались и заканчивались, — это запах. — После проявления я стал очень… чувствителен к запахам. Они вызывали тошноту. Головные боли спустя несколько лет превратились в мигрень, о которой я мог забыть лишь здесь. — Поэтому ты так строг, когда дело касается подавителей. — Это был не вопрос. Сонхва теперь понимал. — Поэтому я не выхожу, ненавижу мероприятия… или остаюсь лишь ограниченное время, потому что не все используют последнюю версию подавителей. И даже если ее, почему-то она не всегда работает со мной. Запахи… они прилипают… остаются… они постоянно вокруг… — Он прочистил горло, и Сонхва прервал его до того, как новые слезы подступят к глазам. — Врачи… ничего не нашли? Никто не смог помочь? Он представил, как Хонджун жил в хронической боли, и людей, насмехающихся над ним, говорящих, что он слишком зазнался, чтобы посещать вечеринки и мероприятия, как этого каждый хотел. И Сонхва. Сонхва был такой же. Когда Хонджун в автобусе жаловался на запахи, омега лишь усмехнулся над ним. — Как и… в нашем случае… врачи предположили, что я доминантный альфа и у меня никогда не было партнера-омеги. Что мой внутренний альфа пытается так повлиять. — Он хмыкнул. — Что, на мой взгляд, чепуха, вся эта природная чушь. Должно быть что-то другое. — Я тоже… вызываю боль? — Сонхва должен был задать самый важный вопрос. — Я думал… что будешь. Потому что у меня никогда не было настолько сильной реакции из-за кого-то другого. В первые же минуты я пришел в бешенство. И я испугался… и злился… я не знал, что делать. Я… заставил тебя использовать те блокаторы, потому что я эгоист… потому что что-то внутри меня надеялось, что ты делаешь это специально… даже если я понимал, что это не так. Но я… не хотел слушать. — Хонджун рассмеялся, но это было не веселье. Скорее сарказм, смех над собой. — Я так привык, что все хотят подобраться ко мне ближе… И почему ты должен отличаться? Но, черт…. Ты даже не знал, кто я. У Сонхва ничего не было в руках, у него не было выбора, кроме как крепко сжать в пальцах рубашку Хонджуна и держать ее. У него было много догадок, откуда появилась ненависть альфы, но никогда он не думал, что причина… такая. И все равно Хонджун не ответил на вопрос. — Я- я сделал тебе больно? — Сонхва нужно было знать. Так сильно нужно было услышать, насколько он все испортил. Сколько вреда продолжал приносить, просто потому что был чертовым трусом, и рассказать правду Хонджуну сейчас, когда его тело попросту отказывалось принимать более интимные прикосновения, разрушит его. Более того, как и многие, вряд ли Хонджун вообще поверит в Истинность. — Нет. — Коротко ответил альфа. — Я думал, будет больно. Особенно, когда ты перестал пользоваться блокаторами. Я ждал боли в любое мгновение… и… она пришла. Но не когда я был с тобой. Наоборот… когда я был без. Без тебя. — Прости… — Всхлипнул Сонхва, будто мог это контролировать. Из того, что он услышал, даже для него было все не так плохо, как для альфы. — Мне так жаль… Хонджун… если бы… я мог… если… — Нет. Не надо. Это я. Тот, кто нуждается в тебе. Я использовал… Я использовал тебя, чтобы получить… чтобы ты позволил мне… пометить тебя запахом. Это я… поэтому… Альфа прикрыл рот ладонью, останавливая себя от слов. Но это продлилось лишь мгновение, пока он собирался с мыслями. — Ты со мной здесь, потому что сам хочешь… или ты все еще боишься меня? — Спросил Хонджун с закрытыми глазами, словно боясь ответа. — Ты… боишься меня? — Повторил он изломанным голосом, и только тогда посмотрел на омегу. Все еще боялся? Разве Сонхва когда-либо говорил, что Хонджун его пугал? Говорил. Ему в лицо. И тогда это не было ложью. Как и сейчас. Использовал ли… Хонджун Сонхва? Хонджун? Его? Пугал ли его Хонджун? Был ли Сонхва здесь, потому что хотел? Или потому что не мог жить лишь при мысли об отсутствии Хонджуна. Была ли это зависимость? Любовь? Желание? Нужда? Если Сонхва по-настоящему любил альфу, разве его тело тогда… разве не должно оно побороть все страхи? Сонхва громко всхлипнул и вздрогнул, потому что не знал решения. Мужчина ждал. Он заслуживал услышать, но Сонхва не знал, как ответить. Почему Сонхва не мог быть с ним здесь по собственному желанию? — Я… Я хочу… хочу быть с тобой. — Наконец смог он выдавить сквозь тяжелое дыхание, неосознанно прижимаясь к боку Хонджуна, глубоко вдыхая печальный дождь. — Я хочу… я хочу. Но это не отменяло того факта, что Сонхва все еще был напуган. И Хонджун понял. Альфа отодвинул скетчбук, оборачивая руки вокруг Сонхва, притягивая его к себе на колени, будто это его законное место. Он не спрашивал. Но и дождь не остановился. — Я родился… в месте, где… где… люди не очень хорошо относятся к омегам. И это породило во мне страх… не тебя. Но… — Сонхва собрался со словами, лишь когда прижался лицом к запаховой железе Хонджуна. Запах был более ярким, чем раньше, наверное, подавители переставали действовать. Как минимум, Сонхва не нужно было притворяться, что он не зависим от него. Он глубоко вздохнул, погружаясь в воды. — Альф. — Соединил все Хонджун быстрее, чем Сонхва смог объяснить. Пусть омега и думал, что вряд ли Хонджун осознавал, насколько все было плохо. — Поэтому… поэтому ты не хотел, чтобы я обращался к тебе по вторичному полу. — Мммм… — Промычал он. — Я подавал не лучший пример, — прошептал он виновато. — Но сейчас — да. — Сонхва закусил нижнюю губу. — Мой… внутренний омега… он никому не доверяет… — продолжил Сонхва, с каждым словом все тише. — Но я… постараюсь, правда. Я стану лучше… — Он хотел. Он по-настоящему этого желал. Не только получать. Но и давать. — Старлайт… пожалуйста. Этого достаточно. Тебя достаточно. Тебя так достаточно… пожалуйста. То, как его окружали руки Хонджуна, словно за тысячами замков, где никто не мог его найти, Сонхва прятался в его объятьях. Где-то вдалеке слушая его извинения. Но совсем в них не нуждаясь. Иногда ночи предназначены лишь для того, чтобы стать утром. Но такая ночь должна была их изменить. У Сонхва уже была уверенность, что Хонджун уважает его желания. Но альфа остался с ним лишь до тех пор, пока Сонхва не заснул, относя в кровать и выделяя целую комнату. Хонджуна. Где был не только его запах, но и каждая деревянная, зеленая деталь напоминала о нем. Альфа мягко поцеловал Сонхва в щеку, после уходя и позволяя спать без всякого страха. Уважение Хонджуном его желаний казалось бесконечным. Насколько всерьез он их воспринимал. И насколько был искренним.

______________________

Сонхва снова проснулся поздно (он очень надеялся, что это не станет привычкой), застелил аккуратно кровать и прошел вниз. Ему не нужно было искать Хонджуна, звуки из кухни привели его сами. — Доброе утро, — поприветствовал он, чтобы привлечь внимание. Но не нужно было, альфа повернулся к нему от кофе-машины как раз, когда Сонхва зашел. Мужчина уже был одет, и Сонхва потребовалось пару секунд, чтобы осознать, как кто-то мог так хорошо выглядеть в простой белой майке и светлых штанах. — Н-нам уже… нужно уезжать? — Утра. Да, скоро. Я хотел разбудить тебя через пару минут с… кофе… и… эм… сэндвичем. Хонджун взглянул на стол. И на что-то очень грустное под названием сэндвич. Сонхва сначала не заметил, так как искренне подумал, что это какие-то остатки, которые альфа хотел выбросить. — Может, просто с кофе… — Оправился Хонджун, читая обеспокоенное лицо омеги. — Мне всего-то нужно нажать кнопку. Это я не могу испортить, — проговорил он с гордостью. Сонхва хотел предложить сделать что-нибудь, но это, скорее всего, заденет его гордость. А еще он не был особо голодным. Он подошел ближе, дотягиваясь до кружки с кофе, но до того, как смог ее взять, альфа приблизился, крадя поцелуй, и это заставило исчезнуть последние крохи волнения. — Ах… — пробормотал он с ярким румянцем. Поцелуи работали лучше, чем любой кофе. — Еще один? Хонджун рассмеялся, отодвигая кружку подальше. И поцеловал намного больше, чем один раз. Хонджун говорил, что им скоро выезжать, но все же прошло немало времени, так как он всерьез настоял на том, чтобы выбрать одежду Сонхва. Будто они собирались что-то праздновать, а не на работу. Но Сонхва его не останавливал. Он никогда не видел, чтобы Хонджун развлекался. Это повеселило и его. Искры в глазах альфы и его искренняя улыбка, пока он доставал одежду для Сонхва, пока удовлетворение не стало единственным на его лице. Омега решил не спрашивать, откуда у него столько вещей его размера. — Теперь ты мой, — произнес он, имея в виду одежду, но у Сонхва все равно закружилась голова. Он был одет в достаточно простой темный, но летний образ с широкими штанами, рубашкой и сандалиями. Почему же казалось, будто Хонджун говорил не об одежде? — Отсутствуют украшения, но у меня с собой сейчас нет того, что нужно. Я передам тебе позже. Не нужно было. Но Сонхва не смог отказаться. Ведь оно будет от Хонджуна. От его милого Хонджуна. Который пропал сразу же, как они сели в машину, включая телефон, что, судя по всему, был выключен до сих пор. Это многое объясняло. Сонхва мог только ловить свою челюсть от перемены в Хонджуне, когда тот вдруг стал СЕО, которого он знал. Резкий голос, приказы, пока он звонил по одному номеру за другим, решая дела. Делая работу Сонхва, как его ассистента. Когда он сбросил в какой-то там уже раз, и его взгляд остановился на омеге, Сонхва выпрямился, ожидая бомбы. — Старлайт, нормально, если я высажу тебя рядом с компанией? Мне нужно кое-куда заехать, прежде чем запереть себя в офисе. — Но его голос был как самый мягкий шелк, Сонхва растекся по сидению так быстро, что закружилась голова. Боже. Как он сможет к этому привыкнуть? Как притворяться на работе? — Да… конечно. Точнее… тебе точно не нужна моя помощь? — Разве его работа не заключалась в том, чтобы сопровождать Хонджуна? — Мне только нужно проверить одну модель на фотосессии. Что бы там не происходило. Раз Минги по каким-то причинам не появился и не поднимает трубку. Сонхва догадывался, почему. Но он не хотел об этом думать. — Хорошо… ты прав. У меня… много писем. Много — означало уже трехзначное число. Что-то крохотное, наивное в Сонхва надеялось, что он ошибся, когда гадал число. Но это было не так. Стол Есана напоминал стол призрака, которого Сонхва очень хотелось призвать обратно. Отчаянно. Он даже подумал позвонить и попросить помощи, если хотел закончить в ближайший век, но, конечно, не стал. Оба его друга уже страдали достаточно. И Сонхва очень хотел навестить их сегодня вечером, но все же не так сильно, как встретиться с Хонджуном после. Но пока не об этом. — Добрый день. Сонхва поднял голову, настолько сфокусированный на работе, что даже сначала не услышал, как кто-то зашел на пустой этаж. Кто вообще здесь работает по субботам? Никто. Кажется, этот человек потерялся. Это был доставщик с огромным букетом разноцветных хризантем. Сонхва не впервые видит этот букет. — Марс? — Д-да… да, это я. — Сонхва вскочил на ноги навстречу цветам, сразу подхватывая их и едва ли успевая пробормотать прощание парню. Он уже видел…. Он уже видел эти цветы раньше. В Японии. После одной из фотосессий.

______________________

— Марс! Сонхва с извинением улыбнулся визажистке, с которой разговаривал, и повернул голову, ища того, кто его звал. Менеджер их проекта шел к омеге с хитрой ухмылкой. Вскоре Сонхва понял, почему — доставщик за ним тянул огромный букет, сверкающий рядами великолепных цветов. Все звуки вокруг затихли. Атмосфера поменялась, заполняя его изнутри чем-то пушистым, словно бутоны цветов — и все равно слов не хватало, чтобы описать прекрасное перед ним. — Еще один? — Воскликнул Уен с легким хмыком. — Это же уже десятый, наверное, за последние три дня! У нас больше нет места, чтобы их ставить. — Он продолжал хихикать, потянувшись к букету, но Сонхва ступил вперед первым. Он получил много цветов, один букет красивее другого — самые великолепные желтые или красные розы, настолько очаровательные, что он не мог на них не смотреть. Но этот букет был другим. Тот, что он никогда не ждал. Не сегодня. Никогда. Кто мог знать об этом? Это был букет хризантем. Любимых цветов Сонхва. Невероятное множество цветов — солнечный желтый, мечтательный розовый, искристый белый и завораживающий красный — захватили не только его внимание, но и его сердце. Пальцы Сонхва подрагивали, когда он обнял букет, словно приветствуя старого друга. Омега прижал его к груди, утыкаясь лицом в цветы, окунаясь в аромат, напоминающий тепло дома. — От кого? — С любопытством спросил Уен, выискивая открытку. — Пусто? — Он повернул карточку цвета ночного неба, но она была пустой. Просто пустая канва.

______________________

Но в этот раз канва была не пустой. Это даже была не карточка, а крохотная темно-синяя коробочка. Омега положил цветы на стол, чтобы открыть ее. Пальцы так дрожали, словно он сейчас откроет то, что изменит все его существование. Почти так и произошло. Это была серебряная подвеска с луной и звездочкой. Сонхва позволил цепочке запутаться на его пальцах, медленно садясь обратно в кресло, ослепленный ее внеземной и простой красотой одновременно или… тем, что он соединил в мыслях, что открыло его глаза, и теперь не было ни слов, ни признаний. Сонхва поспешил взять свой телефон и набрать номер, забывая, что мужчина, скорее всего, будет сейчас слишком занят, чтобы ответить. Он должен был написать, но сильнее, чем что-либо, Сонхва хотел услышать голос Хонджуна. — Я не понимаю, насколько нужно быть некомпетентным, чтобы не справиться с настолько простым заданием! Не то, что Сонхва ожидал услышать. Он вздрогнул, почти сбрасывая. Очевидно, было не лучшее время для звонка, и Хонджун звучал так, словно малейшая деталь, и он разозлится. — Минуту, — проговорил он тише строгим тоном. — Старлайт, прости, нужно было отойти от этого безумия… — Он снова это сделал. К счастью, Сонхва и сейчас сидел, иначе его ноги точно бы подкосились от настолько радикальной перемены. — Я получил… твои цветы. — Пропел Сонхва. — Спасибо… мне очень нравится… — Он спрятал румянец, опуская голову, пусть никого рядом и не было. — О. — Он хихикнул. — Только цветы? — Не только… — Сонхва поцарапал нижнюю губу зубами. — Именно этого украшения мне не хватало? — Поинтересовался он, не сдерживая улыбки. — Если ты мой Старлайт, тогда я… твоя Луна? — Ответ Хонджуна был безжалостным. Но таким драгоценным. Его. Его Луна. — Ах… что ж… я имел в виду…. — Вместо того, чтобы ответить как нормальный человек, Сонхва мог только хихикать и краснеть. — Разве ты не просто… собственник? — Он попытался собраться. Хоть чуть-чуть. — Что если да? Что тогда…? Ему стоило прекратить. Сейчас же. До того, как Сонхва захнычет прямо в телефон о том, как хочет его увидеть. Как хочет, чтобы именно Хонджун надел на него цепочку. — Хонджун… это ты прислал букет в Японии? — Тебе нужен ответ, или чтобы я его произнес? — Может, оба варианта…? — Сонхва лег головой на стол, лаская звенья цепочки пальцами. И все же, он украл у Хонджуна уже больше времени, чем тот мог ему уделить. В следующее мгновение альфа уже раздраженно выдыхал. — Прости, Старлайт, мне нужно идти… на фотосессии нет модели, и я уже опаздываю на встречу, и… — Какая модель тебе нужна? Может, я смогу помочь? — Предложил Сонхва, будто не был связан по рукам и ногам работой. — Ты… уверен? Точнее… да. Они тебя не заслуживают, но да. — Хонджун вдруг тяжело вдохнул. — Что? — Оу… образ… он… ох. — Сонхва никогда не слышал, чтобы Хонджун так запинался. — Сан сейчас занят другими делами, поэтому вызови такси, я вышлю адрес. Я посещу встречу, и, надеюсь, приеду вовремя. * — Вот теперь другое дело, — куратор фотосессии подошел к Сонхва, пока стилист заканчивала сушить его волосы. — Без обид, Марс, я искренне считаю, что пепельный блонд был хорош, но цвет уже вымылся, и нам нужно было что-то свежее. — Он медленно кивнул, бегая взглядом по расписанию у себя в телефоне. — Я не против розового, — Сонхва закусил нижнюю губу, закрывая свой чат с Хонджуном и откладывая телефон в сторону. А после поднял взгляд, рассматривая свое отражение. Визажист уже начал работать над его макияжем, но он смог ухватить вид своих волос — словно сахарная вата. Даже аромат парфюма был пленительно сладким. — Я больше волнуюсь насчет образа. — Образа? — Мужчина удивленно моргнул. — Хонджун-щи сказал мне, что ты хотел надеть корсет. Оу. Правда? Сонхва, может, говорил об этом однажды — что хотел бы попробовать. В студии Хонджуна в Обсерватории. Но это было так давно. — У нас есть и другие варианты, но концепт- — Все хорошо, — прервал вежливо Сонхва. — Он прав. Я ничего не имею… против. Я просто никогда раньше не надевал корсет. Но вампирская тематика звучит интересно. Я в предвкушении. — Сонхва поспешил заверить мужчину глупым махом ладони и улыбкой до того, как тот начнет паниковать, что модели некомфортно на съемке. И все равно его вид с ярким румянцем на щеках, вишневыми губами, сочетающимися с цветущими сакурой волосами, застал Сонхва врасплох. Он стоял напротив зеркала в черных штанах с высокой талией и белой, шелковой блузе, закрывающей лишь одну руку, а вторая оставалась обнаженной. Держал тяжеловатый черный корсет. Он тоже должен быть на нем. Но Сонхва понятия не имел, как его надеть. Кто-то должен был подойти и помочь ему. После быстрого стука и хмыка Сонхва, дверь открылась, но вместо помощника, глаза Сонхва встретились с самим виновником. Довольная улыбка Хонджуна сияла на губах. Альфа закрыл дверь, снял пиджак, роняя его на стул рядом и закатывая рукава. — Отличный день. — Без каких-то вопросов Хонджун выдохнул и приблизился, нежно забирая корсет из рук омеги. Пока он это делал, коснулся Сонхва. — Я ждал своего дизайнера, — Сонхва сдержал улыбку, глаза сверкали восторгом, пока он изображал удивление. С того момента, как куратор сказал про корсет, он знал, что Хонджун появится. — Я твой дизайнер, — ответил альфа, взглядом останавливаясь на талии Сонхва, а не на его лице. — У тебя есть работа, — продолжил поддразнивать Сонхва. — Деловой обед? — Это — моя работа, — Хонджун показал, чтобы Сонхва поднял руки, ослабляя ленты шнуровки, а после надевая корсет. Технически, Хонджун не врал. Но по факту Сонхва знал, что он пропустит как минимум две встречи ради этого. — Как ощущения? — Спросил Хонджун, медленно заматывая черные ленты на свои ладони. — Тесно… — Сонхва тяжело сглотнул, ладони легли на плечи альфы перед ним. Сердце уже билось о кожаный материал, а Хонджун не закончил. — Еще даже не близко, — альфа, наконец-то, поднял глаза, напрягая руки так, что выделились вены. Ленты впивались в кожу мужчины там, где он начал их тянуть. Медленно. Невероятно медленно. Сонхва теперь чувствовал, как сантиметр за сантиметром корсет сужался, заковывая его талию. — Х-хонджун… я красивый? — Спросил он тонким голосом, даже не осознавая, приближаясь к альфе. — Старлайт… ты сводишь меня с ума. Когда-то Хонджун почти произнес эти слова. Тогда он не закончил предложение. Сейчас — да, и Сонхва снова почувствовал слезы, но он сморгнул их, крепко сжимая плечи мужчины, вместо этого выдыхая, будто теряя последний глоток воздуха. Плавясь от того, как Хонджун вновь потянул за шнуровку, губами прижимаясь к обнаженной коже на шее Сонхва, языком легко проводя по серебряной цепочке, утягивая омегу ближе. — Ты так прекрасен в нем… ты прекрасен в чем угодно… — Выдохнул он, лаская губами, вместо того, чтобы помочь Сонхва сконцентрироваться, затягивая его все глубже и глубже. Сонхва лениво улыбался, даже когда Хонджун отпустил его, чтобы надеть на одну из рук длинную перчатку. Он делал это так медленно, что дрожь постоянно пробегалась по телу. Будто мужчина касался не только там. И ему нравилось. Сонхва нравилось до безумия. Ничего. Ничего не могло быть лучше. Спустя, кажется, вечность Хонджун надевал и снимал перчатку несколько раз, он снова прильнул за поцелуем, но их прервал стук. — Марс? Тебе нужна помощь? Извини, не хочу подгонять, но… — голос ассистента звучал обеспокоенно. Хонджун закатил глаза, и Сонхва чуть не рассмеялся. — Я-я скоро выйду! — Выпалил Сонхва, не специально, но игриво ударяя по ладони Хонджуна, когда он хотел стянуть перчатку вновь. — Прекрати… — Взмолился он. — Ты же не хочешь, чтобы я, правда, останавливался? — Нахмурился он. — Нет, но… но мне нужно идти. — У них есть ты, только потому, что я это позволил. — Мне все еще нужно идти. — Сонхва не мог этого отрицать, но и не мог сдаться. Альфа поднял ладони, будто сдаваясь, и открыл дверь. Они вышли вместе, получая несколько вопросительных взглядов, но больше — изумленных вздохов. Сонхва вдруг почувствовал, как поднялась тревога — альфа никогда еще не был на его фотосессии. Не так, по крайней мере. Он приходил и уходил, но никогда не оставался, чтобы наблюдать. Кроме того раза, когда делал фотографии сам, что напомнило Сонхва, что он до сих пор их не видел. Он взглянул на мужчину, чтобы спросить до того, как его заберут, но Хонджун смотрел в телефон, уже звоня кому-то. — Хэй… хэй, успокойся. Минги… успокойся. Ты должен… все хорошо. — Сонхва никогда не слышал, чтобы он говорил так мягко и заботливо. Что ж, не с другими. — Я буду через двадцать минут. Конечно. Уже еду. — Хонджун? — Сонхва осмотрел лицо альфы, когда он сбросил, хотя рядом с ним уже кто-то стоял, и он не ответил ничего незнакомцу. — Мне нужно идти, — коротко бросил он холодным тоном. Сонхва понимал, что он притворяется, именно так, как они и договаривались, но лучше от этого не стало. Он не посмел спросить о большем, просто кивнул и последовал за ассистентом, чтобы переговорить с фотографом до самой съемки. Но Сонхва не смог сдержаться и обернулся, смотря на Хонджуна через плечо, как тот давал какие-то инструкции менеджеру проекта, а после быстро уходил. Наверное, ему очень повезло, потому что, из-за вампирской тематики, требовалось либо нейтральное, либо безэмоциональное лицо, а Сонхва никак не мог сфокусироваться. И уже в конце он считал, что недостоин комплиментов, пока просматривали отснятый материал. Омега не смог даже отреагировать чем-то большим, а не просто кивком. Он пытался не делать никаких выводов, надеясь, что и Минги, и Хонджун слишком остро среагировали. Он даже не был уверен, связано ли это с Юнхо или нет. Но и гадать было глупо. Что еще могло так сильно встревожить Минги? Сонхва не смог насладиться первым разом, когда надел корсет. Не то чтобы одежда сейчас имела какое-то значение. Но, несмотря на все, что происходит, жизнь продолжалась, поэтому ему нужно было переодеться и вернуться в компанию, продержаться оставшийся день. Прошло четыре часа, но от Хонджуна не было новостей, и Сонхва не нашел в себе силы, чтобы позвонить и помешать альфе, когда его лучший друг в нем нуждался. Если кто и мог знать, то это Есан. Сонхва позвонил ему уже из такси, неподалеку от компании, чтобы было время немного поговорить. — Хва! — ответил Есан так радостно, что стало очевидно: он ничего не знает. — Подожди, я поставлю тебя на громкую. Сонхва пришлось сменить тактику. — Х-хэй, как вы? — Спросил он так спокойно, как мог. И все равно звучал обеспокоенно. — Хорошо, почему переживаешь? — Спросил Уен, хмыкнув. — Течка не такая тяжелая, когда мы вместе! Если бы только Есан-и появился в моей жизни раньше. — Радостно защебетал он, и Сонхва услышал, как Есан что-то буркнул рядом. — Ты к нам едешь? — А… нет. Только что у меня была фотосессия, и мне нужно вернуться в компанию и закончить работу. — Сонхва вздохнул, играясь с цепочкой подвески. Он не сможет притворяться перед друзьями. — Не знаю, смогу ли. Может, завтра? — Что за фотосессия? У тебя ничего не запланировано! — настроение Уена сразу изменилось, и он зашипел, очевидно, расстроенный. — Хонджун… он попросил… — Попросил? — Холодно повторил Есан. — Этот человек не просит. Приказал, ты имеешь в виду? Даже понимая, что Уена нет, и ты прикрываешь еще и меня. — Каждой клеточкой своего тела я хочу пнуть этого альфу, — простонал Уен. — И это странно, потому что я в течке, и я не должен думать так об альфах, да? Но каждый раз, как я вспоминаю, как он обращается с Хва, я готов нарушать закон. — Все хорошо… я в порядке… Я надевал корсет! А еще у меня розовые волосы! — Сонхва попытался увести разговор от обвинений Уена в сторону Хонджуна. В прошлом он бы, может, согласился, но сейчас он едва ли сдерживался, чтобы не подскочить и не начать защищать мужчину. — Простите? — Голос Уена стал еще выше. — А теперь я еще больше разочарован, что не видел этого. Хва, пожалуйста, приходи. Пожалуйста. — Взмолился он. — Есан-и, помоги мне. Скажи ему, что этот альфа может подождать со своей дурацкой работой, раз пользуется Сонхва как захочет. — Мы можем поработать немного здесь…? — Предложил Есан. — У меня есть доступ к почте компании и на своем ноутбуке. — Думаю, я смогу лучше сосредоточиться в компании. Я приду завтра, обещаю. Позвоню заранее и захвачу вкусняшек… хорошо? — Было тяжело отказываться, потому что Сонхва и сам нуждался в друзьях, но раз Есан ничего не знал, то и не ему рассказывать. — Ладно… ладно… — Уен звучал раздраженно. Сонхва мог представить, как младший закатывает глаза. — Хэй, когда придешь завтра, принеси пару моих свитеров. Есан показал, как делать гнездо, и мне понравилось. Помогает уйти от мыслей и желания позвонить Сану. — Но ты все равно позвонил ему, когда я ушел в душ, нет? — Обронил Есан. — И что, если так? Я все равно не смогу трахнуть его через телефон, м? — Без всякого стыда ответил Уен, вызывая новый вскрик Есана. Сонхва смог выдавить небольшую улыбку. Зная, что Уен просто дразнится. Они были очень осторожны, когда дело касалось течек и альф. Ни один из его друзей не подошел бы к кому-то, не будучи полностью уверенным. — Хва? Ты тихий… все в порядке? — Спросил Есан, когда омега ни разу их не прервал. — Да… просто немного устал. — Ответил Сонхва так мягко, как мог. — Только бы мои руки добрались до этого человека, — Гневно пробормотал Уен. Противоположно Есану. — Свернем на позитивную ноту, когда мы вернемся, у тебя будет неделя отдыха. Конечно, течка не лучший отпуск, пока ты лежишь с болью, но… знаешь. — Попытался он предложить хоть что-то. На это Уен уже никак не отреагировал. Потому что следующей недели он боялся так же, как и Сонхва. Может, даже чуть сильнее. * Несмотря на все планы Сонхва поработать, он сделал не особо много. Вместо этого он прибрал стол, ящики, удостоверился, что нет никаких ненужных файлов на компьютере, и даже помыл раковину в маленькой комнатке для персонала за своим столом. Внезапная тяга к уборке росла с каждым часом, пока Сонхва не решил поехать домой и, может, поработать еще там. Этот план тоже не сработал — как только он оказался один в своей квартире, тело среагировало само. Переодевшись в свои старые вещи, Сонхва сразу же разобрал чемодан с Японии, потом поменял постельное, передвинулся в гостиную и кухню — без остановки работая, пока каждый уголок не блестел. Наверное, даже когда Уен только въехал, квартира не была настолько чистой, когда Сонхва закончил. И все равно, несмотря на то, что лучше уже не могло стать, внутри все подрагивало. Он принял, наверное, самый долгий душ, уделяя время бритью и уходу за кожей. Когда он закончил, настала полночь, но Сонхва не мог успокоиться. Он сел на кровать в пижаме, держа пиджак Хонджуна, который он оставил в прошлый раз. Уже не надеясь увидеть его сегодня. Будет ли слишком отправить «спокойной ночи»? Омега все еще сомневался, когда зазвонили в дверь. Посреди ночи, невероятно, но был лишь один человек, который мог прийти в это время. Сказать, что Сонхва побежал к двери, будет недостаточно, чтобы описать скорость, с которой он рванул. Не спрашивая, кто это, он открыл дверь и в следующую секунду утонул в самых теплых объятьях. Сонхва даже не смог рассмотреть лицо Хонджуна, тот отчаянно нуждался в том, чтобы его обнять, и это говорило достаточно. — Старлайт… — Хонджун поцеловал обнаженную кожу на шее омеги, когда Сонхва отошел, затягивая мужчину внутрь квартиры, и он закрыл дверь. — Старлайт… — Его пальцы провели по влажным прядям Сонхва, губы вырисовывали прекрасное слово на коже. Они не отпускали друг друга, пока Хонджун скидывал обувь и Сонхва шел назад, ведя их двоих в гостиную. Только когда они оба сели на диване так, как скоро станет их любимым положением, Сонхва медленно поднял голову, чтобы увидеть уставшие глаза Хонджуна. — Юнхо в реанимации… Я не мог оставить Минги, пока не был уверен, что он в порядке. Сейчас с ним Сан. — Это… это… — Сонхва не мог ничего произнести, сердце разрывалось. Даже если Хонджун крепче обернул руки вокруг его талии, прижимая к себе ближе, это не помогло клубку эмоций, собирающемуся в горле. Он понимал, что это плохо. Но насколько? — Он… он поправится, да? — Поторопил он, когда Хонджун не стал его успокаивать. — Юю поправится? — Ты ел сегодня? Какое это имело отношения? — Хонджун? — Спросил Сонхва в неверии. Даже если и нет, как это касалось состояния Юнхо? — Давай поедим, — он подтолкнул их, чтобы встать. — Не знаю, сможем ли мы заказать что-нибудь в такое время… может, круглосуточный… — У меня дома есть еда, — Сонхва нахмурился, почти оскорбленный. Точно не выглядящие испорченными сэндвичи. — Я могу заварить рамен. Хонджун пару раз кивнул, пока они шли на кухню. Сначала он сел за стол, рассматривая, как передвигается Сонхва, собирая продукты, но потом в какой-то момент поднялся, и Сонхва глубоко вдохнул, когда мужчина обнял его со спины. — Я не могу… купить… Я не могу купить здоровье. Все эти деньги, не важно, как много… они бесполезны, когда твой друг растворяется у тебя на глазах, а ты ничего не можешь с этим сделать. Сонхва отодвинул с горячей плиты лапшу, а потом повернулся к Хонджуну, обнимая его двумя руками. — Минги… стоял там… просил меня что-то сделать. Что угодно. Позвонить кому угодно. И… я не мог. Я не знаю, что делать. — Продолжил альфа, слегка запинаясь. — В этом нет твоей вины. — Сонхва нужно, чтобы Хонджун это понимал. — Минги знает это лучше, чем кто-либо… он просто потерян… и ему страшно. Нам всем страшно. — Юнхо хочет пойти домой. — Хонджун не соглашался, но и не отрицал. Лишь продолжил говорить этим истощенным голосом. — Это были его первые слова, когда он проснулся. — Но они не могут его отпустить? — Они и не могут его держать силой. Если он сам так решил. Хонджун сделал шаг назад, отпуская талию Сонхва, но беря ладони. Он ничего не добавлял, просто сжимая пальцы омеги, словно тихо спрашивая о чем-то. — Цепочка…? — Я снял ее перед душем, она рядом с моей кроватью. — Заверил его Сонхва. Хонджуну не стоит волноваться, омега уже привык к ощущению цепочки на своей коже, особенно, когда мужчины рядом не было. После еды Сонхва первым предложил пойти спать. Скорее, потому что запах Хонджуна менялся под стрессом, показывая, насколько он устал. Сонхва был невероятно рад, что альфа позволял себе опускать воздвигнутые стены рядом с ним, но не мог просто так заставлять его не спать. И он понимал, что Хонджун предпочтет кровать Сонхва, а не диван, на который хотел лечь сначала. * Сонхва смотрел в потолок комнаты Уена, неспособный закрыть глаза, зная, что Хонджун спит в соседней комнате в паре шагов от него. Он предложил свою комнату, словно само собой разумеющееся. Но Сонхва не ожидал, что мужчина так быстро согласится. В коттедже он точно вел себя по-собственнически больше, чем сейчас. Может, Хонджун слишком устал. Может, Сонхва просто надумывает, как и всегда. Скорее всего, они оба были в замешательстве. Но это не меняло того факта, что сердце омеги билось о ребра в нетерпении. Он прикасался к Хонджуну слишком мало, чтобы не видеть после весь день. Медленно Сонхва закрыл лицо предплечьями, вдыхая так резко, что грудь укололо. Он положил ладонь на быстрое сердце, пытаясь его успокоить. Но не получилось. Совсем не помогло. Сонхва слегка приоткрыл рот, выпуская воздух. Губы все еще сухие от поцелуя, который Хонджун оставил на них до того, как Сонхва закрыл дверь спальни. Талия горела там, где мужчина прикасался к нему, чтобы придвинуть ближе. Сонхва представил, что мог остаться в этих руках. Не на всю ночь — просто чуть дольше. Просто чуть-чуть… Омега проснулся, слегка вздрогнув, все тело покрыто каплями пота, майка липла к коже. Горло пересохло от того, что он дышал ртом, и Сонхва простонал, махая рукой в воздухе и выискивая стакан воды рядом с кроватью, но не смог найти. Омега даже не мог вспомнить, когда именно заснул. И все равно сон без сновидений так его запутал, что Сонхва проснулся, словно в другой реальности. И с невероятной жаждой. Лениво поднимаясь и потирая лицо и шею, Сонхва прошел по комнате босиком, одной ладонью отодвигая вниз майку пижамы. Он дошел до кухни с закрытыми глазами — он очень хорошо знал квартиру. Только нахмурился слегка, когда свет от холодильника пробрался даже сквозь закрытые веки, ослепляя. Омега пробормотал восторженно, добравшись до бутылки с холодной водой сбоку, приоткрывая один глаз, чтобы рассмотреть содержимое. Почему у них не было клубники? Сонхва бы умер за нее сейчас, сухой рот заполнился слюной лишь от одной мысли. Он должен сказать Уену завтра купить клубники. Он должен. Сонхва закрыл холодильник, не скрывая разочарования, а потом сделал пару глотков холодной воды, уходя обратно в спальню. Пахло потрясающе. Свежий аромат леса пробрался в легкие сразу же, как омега улегся на постель, как-то умудряясь поставить бутылку на тумбочку до того, как уткнуться лицом в подушки, пальцами ища пиджак. Сонхва не помнил, чтобы брал его с собой этой ночью, но откуда еще мог быть этот запах? И все же пальцы нашли что-то тверже, и он провел ладонью, это что-то двинулось, прогоняя дрему Сонхва. — Сонхва… В следующую секунду омега широко раскрыл глаза, смотря в темноту комнаты — прямо на источник этого головокружительного запаха. Дыхание остановилось от хриплого голоса рядом с его лицом, пальцы мягко гладили его ладонь, притягивая после в крепкие объятья. — Ты пришел… моя Звезда. Вопрос, что именно Хонджун делает в комнате Уена, затерялся, когда голос мужчины вернул Сонхва на землю. Это он перепутал комнаты. Именно он лег рядом с Хонджуном и разбудил альфу своим прикосновением. Было ли это потому, что подавители переставали действовать, ослабляя свой эффект, или что-то другое, но запах Хонджуна никогда раньше не был настолько сильным. Настолько вкусным, вызывающим зависимость. Омега еще никогда не был так слаб из-за него. Даже понимая, что произошло, он не мог двинуться. И вместо слов с его губ сорвалось хныканье. Мольба большего. — Ммм? — Альфа тяжело промычал, слегка приоткрывая глаза. — Все хорошо? — П-пожалуйста… пожалуйста. — Сонхва простонал, вжимаясь телом ближе, перебрасывая руку Хонджуна через свое тело, укладывая на талии. — Поцелуй… пожалуйста… поцелуй… Хонджуну не надо повторять дважды. Омега тихо простонал, когда Хонджун соединил их губы, языком проводя по местам, которые заставили Сонхва приоткрыть губы шире. Ладонь мужчины на талии сжала ткань, собирая вверх, и Сонхва почувствовал теплое прикосновение к обнаженной коже. Все мысли исчезли, Сонхва прильнул ближе, целуя не опытно, но настойчиво, поглощая все больше, он перекинул ногу через бедра Хонджуна, руками пытаясь найти путь под одеялом, радуясь, что мужчина спал без верха. — Альфа… — Сонхва почти мурлыкнул тонким голосом, когда поцелуй прекратился, позволяя Хонджуну опуститься губами на свою чувствительную шею. — Альфа… — Повторил он, пальцами проводя по телу мужчины, подбрасывая бедра, чтобы стать еще ближе. — Блять… — Хонджун простонал так низко, что Сонхва вздрогнул от вибраций, прошедших по телу. — Старлайт… ты- Сонхва не позволил ему закончить, затыкая Хонджуна новым поцелуем, разговорам не было места. Ему нужно. Он так сильно хотел, и ничего более не имело значения. Если Хонджун все еще не мог этого понять, то Сонхва поможет ему. Омега внутри него разгорелся пламенем в тот же момент, как Сонхва опустил ладонь альфы себе между ног, позволяя ему ощутить, насколько он был возбужден, через ткань ночных шорт. Сонхва провел пальцами альфы несколько раз, чтобы прикосновением прочувствовать форму, и нетерпеливо проскулил от того, что альфа не казался таким же увлеченным, как Сонхва хотел. Этого было недостаточно? Разве он не показывал больше, чем Хонджун хотел? Разве не этого хотел мужчина ранее? Омега простонал разочарованно, ведь, кажется, мужчина не улавливал его намеков. Сонхва схватил его ладонь снова, заводя назад на поясницу, чтобы он коснулся потной спины. И только когда пальцы альфы мягко двинулись ниже, омега дернулся как от молнии. Его тело… он был сухим. Несмотря на возбуждение и пот, смазки, чтобы привлечь внимание альфы, не было. Ничего. Потому что кому нужен омега, настолько израненный, как Сонхва?

______________________

— Эта сука прятала еще одного омегу. Думаешь, только потому что он твой сын, что-то изменится? Он принадлежит… нам. Он послужит так же, как и все остальные. Ты меня поняла?! Сонхва смотрел на сцену — самую болезненную и разрывающую изнутри за все его существование — с ужасом в глазах. Его мама стояла на коленях, едва ли в сознании от тяжелых феромонов, исходящих от доминантного альфы. Вместо сопротивления она проскулила — словно в тумане, когда мужчина сжал ее подбородок, поднимая и оскаливаясь. С каждой прошедшей секундой Сонхва тонул глубже, мысли, все чувства внутри мотало из стороны в сторону, словно корабль в шторме — его тошнило от страха, воздух душил, перед глазами все растекалось черной смолью. Альфы были ядом, их существование выжигало его вены — разрывало на куски его тело, его сознание, его волю. В какой-то момент он прекратил сопротивляться рукам, которые заковывали его. Словно заходя в город мертвых, где более не существовало эмоций, глаза Сонхва остекленели — его личность звенела осколками, стираясь в пыль, пока его заставляли принять то, что делали с его матерью. Понимая, что следующим будет он.

______________________

— С-той… Х-хон-джун… с-той… Остановись! — Сонхва закричал с самых глубин своих легких, отталкивая себя от альфы, так сильно, что мужчина выдохнул от боли. — Не трогай…! Не трогай меня…. Не трогай… Сонхва отодвигался так быстро, что вместе с собой утянул и одеяло, падая на пол. Будто это не он залез на мужчину первым, подталкивая к большему, пока не вызвал самые темные воспоминания. Это не Хонджун зашел за линию дозволенного. Это Сонхва. Это все он. — Сонхва? Ты не поранился? — Хонджун перегнулся через кровать к нему, но Сонхва уже отползал дальше. Сбегая, будто альфа попытается его преследовать. Он нашел самое далекое убежище — его ванную. Место, чтобы спрятаться, его слабость, его стыд, что он снова это сделал. Он знал, что происходит. Внезапная тяга к уборке и желание клубники накатили, будто ледяная вода. У него была пре-течка. На неделю раньше, чем должна быть, что точно вызвано присутствием Хонджуна. Одна неделя. У него была одна неделя, чтобы разобраться, но теперь было слишком поздно — ущерб был нанесен — боль настигнет его в любой момент. В любой час. Может, если Сонхва удачлив, то через день или два. Но у него не получится отодвинуть ее, если мужчина будет рядом. Если его запах будет провоцировать внутреннего омегу. — Старлайт…? Ты в…? Это…? Хонджун уже был рядом с дверью. Пожалуйста, не спрашивай. Но, кажется, альфа и сам не мог сформулировать вопрос. — Пожалуйста, не прячься. Я… я не наврежу тебе, обещаю. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь, — он шептал, но слова отдавали эхом в голове Сонхва так громко, что он сжался в клубок. — Прости… Прости, если я напугал тебя… Нет. Он не понимал. Не мог понять. — Хонджун… — Старлайт? — Взмолился Хонджун. — Пожалуйста… я не сделаю тебе больно. Сонхва закрыл уши, потому что не хотел слышать ответа мужчины. Он не хотел разбивать себя еще сильнее. То, что он должен попросить, пусть и каждая клеточка его тела была против. — Хочешь… я останусь? Неуверенный голос Хонджуна делал все совершенно невозможным, будто Сонхва сейчас отказывается от жизни. Он хотел, чтобы Хонджун остался. Его тело нуждалось в нем, но невидимые шрамы, пробирающиеся глубже, разрывали. Сонхва поднял глаза на раковину, где лежал букет хризантем, так как у него не было такой большой вазы. Разнообразие цветов слилось в затуманенном взгляде Сонхва в значения, пока он не видел лишь желтый отвергнутой любви. — …Уходи. — Он сжал губы. — Мне страшно… — Повторил Сонхва, пряча лицо в коленях. — …Уходи.