Твоё сердце в стеклянной колбе

Время близилось к раннему утру, солнце уже появлялось из-за горизонта, а Давид всё ещё лежал в кровати вместе со своим спящим другом-алкоголиком и уже собирался вставать, чтобы уйти до его пробуждения. На душе не было никаких переживаний, никакого чувства вины или чего-то в этом роде. Перед уходом студент немного прибрался на кухне после вчерашнего "праздника" своего друга (чистоплотность не позволила ему оставить кухню без уборки), а потом зашёл обратно в спальню, убедился, что Ваня всё ещё спит и укрыл его. Единственное, о чём он немного переживал, будет ли друг помнить те выходки, что они устраивали. Но волноваться долго не пришлось, если даже вспомнит, они посмеются и всё, хоть и будет неловко, а если не вспомнит.... тогда Роменский сам скажет ему когда-нибудь. Выходя из квартиры студент думал, что сегодня было бы неплохо после подготовки к очередному экзамену погулять по улице, несмотря на наступающие холода. С другой стороны, это не проблема, поскольку климат здесь таков, что даже зимой бывает тепло. А иногда даже очень тепло. На часах шесть утра, даже начало седьмого, сторож, по-видимому, заснул после бессонной ночи, ведь как раз-таки по ночам ему нужно быть особенно внимательным. Хотя он не всегда с этим справляется. Давид зашел в здание, поднялся на свой этаж и подошёл к двери в свою комнату. В момент он забыл, брал ли ключ. Скорее всего нет. Обычно он всегда закрывает комнату, но вчера это вылетело из головы. Дернул за ручку, дверь открылась. Как только его взгляд охватил знакомое помещение, внимание привлёк тот, кого он точно не ожидал увидеть. На подоконнике, прямо напротив входа в комнату, сидел Никита и болтал ногами. Смотрел прямо в душу. Что он тут блять делает? - Давид! Я рад тебя видеть. Думал уже, что ты бросил меня окончательно, ахахах. Где же ты был, дорогой? Реакция "встать в ступор" дала о себе знать. И, к счастью, длилась недолго. Приходя в себя, Роменский медленно зашел в комнату, закрыл за собой дверь, но дальше не шагнул. Он понимал, что сейчас надо конкретно врать. Или приукрасить правду. Хоть краснота на щеках уже давно не появлялась, сейчас она постепенно окрашивала лицо. - П-привет! Да у меня там... долгая история, но всё в порядке, честно!... А ты.. что тут делаешь?.. - Хахах, ну ты расскажи, я послушаю, мы ведь никуда не торопимся? А я вот под утро шел с работы, увидел, что ты в ординаторской оставил свои очки, и решил занести их тебе, - Роменский заметил на столе очки, - не удивляйся, меня бы проспустили хоть в 3 часа ночи, когда я, собственно, сюда и пришёл. Захожу - никого! Ты садись, в ногах правды нет, - после этих слов Никита слез с подоконника и как бы "вприпрыжку" подошел к студенту, взял за руку и посадил на кровать, а затем сел рядом. В таком же положении, что и Иван в ту ночь, когда Роменскому приснился кошмар. Вообще нельзя было точно определить, зол Никита на данный момент или нет. Он говорил будто с интонацией сарказма, но глаза передавали иные эмоции, а мимика словно выражала какое-то непонятное разочарование. Хотя это было отнюдь не разочарование, но это скорее более точное определение для этого случая, потому что неясно, как по-другому выразить те эмоции, что были на лице Берга, хоть он и без маски. - Да там.. Ваня немного напился, я искал его, потом нашел, потом мы посидели у него.. ну, пересидели. Я не пил, честное слово! - Хмм, Ваня значит. Ну неудивительно. Надо говорить преподам, чтобы они меньше ему "удовлетворительно" ставили, а то он будет пить после каждого успешно сданного экзамена и сопьётся. - Да неее! Он редко.. он взялся за ум! Я так рад за него. Знаешь, я до четвёртого курса думал, что он раздолбай, а оказалось, что он такой хороший друг! У меня даже возникало чувство, будто мы с ним всю жизнь знакомы, и ещё он-... Берг слушал внимательно, но его взгляд упал на шею студента. Не дав договорить, он серьёзно спросил: - Это что? Вопроса собеседник не понял. - А? Где? - На шее. "БЛЯТЬ СУКА ИВАН ЧТОБ ТЫ СДОХ АЛКОГОЛИК У МЕНЯ ЖЕ ОТ ТЕБЯ ЗАСОСЫ НА ВСЮ ШЕЮ БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ ПИЗДЕЦ ПИЗДЕЦ ПИЗДЕЦ ЧТО ДЕЛАТЬ" ...было в голове Роменского, но лицо его оставалось таким же невозмутимым, словно он ничего не понимает. В моменте он даже сам удивился своей актёрской игре. Действительно, он совершенно забыл, что после таких действий остаются следы. - Где? А, шея? Да я сам хз, кажется, какие-то насекомые ещё бегают-летают и цапнул кто-то. Чесалась, зараза, но уже прошло. - Цапнул? Дай посмотрю, может, пойму, что это, мало ли. Не дожидаясь разрешения или какого-то другого ответа, хирург приблизился и начал на довольно небольшом расстоянии рассматривать шею друга. Сейчас остаётся только молиться, чтобы он не понял, кто мог так "цапнуть". Главное - не показывать своего волнения. Роменский невольно чуть отстранился, опираясь о кровать ладонями, но старался не подавать виду, что находится на грани того, чтобы закричать. И чёрт, он всё ещё не мог понять, о чём думает врач. Даже его движения руками, когда он прикасался к покрасневшей коже шеи студента имели неясный, иной характер, будто если бы он действительно знал, что это на самом деле за укусы, то наверняка хотел показать это своими движениями и манерой речи, чтобы парень, сидевший рядом, пришёл в самое настоящее замешательство от невозможности "прочитать", чего сейчас от него ожидает хирург, каких слов, признания своей ошибки или молчания доконца, а может просто опущенных в пол глаз без лишних оправданий; но в случае, если Берг в самом деле не имеет никакого понятия о том, какое "насекомое" цапнуло его друга, и действия, и прикосновения, и слова преобретают уже совершенно другой характер, более простой, не носящий в себе никакого подтекста, и то, что второй случай - правда, Давид очень сомневается, но это не отменяет того факта, что понять, какие именно мысли находятся в голове врача не просто трудно, а скорее невозможно. А может, в этом отчасти и было проявление психопатии. - Хм, это странно. Какое-то раздражение. Хаха, ты уверен, что тебя насекомое укусило? Тут надо было прям постараться, - говорил с таким же непонятно-полу-издевательским тоном Берг, обоими руками держа шею друга и внимательно рассматривая её. Врач не видел лица Роменского, поскольку тот чуть запрокинул голову назад и смотрел вверх. В этот момент, почему-то именно сейчас, студент начал слишком много думать. Думать не о том, о чём надо. Он вдруг вспомнил, как вчера видел Никиту с каким-то блондином в баре, вспомнил, что друг был совершенно непротив приставаний этого парня, вспомнил, как он следил за ним и Ваней, вспомнил, что, вообще-то, он - убийца, вспомнил, что всё ещё, несмотря ни на что, чувства никуда не делись, чувства к тому, кто никогда не испытывал подобное, кто физически не способен на такое. Из-за этого руки чуть-чуть подкосились, по телу прошлась легкая дрожь, а на глазах начали появляться слёзы. В самый, блять, неподходящий для этого момент. И вот он понимает, что как только опустит голову, веки не смогут удержать такое количество солёной жидкости и слезам придётся стечь по щекам. - Так, ну, я бы тебе посоветовал мазь одну, на всякий случай, а пока-... погоди, ты что, плачешь? - он спросил, как только вернулся в прежнее положение, перестав рассматривать шею, и взгляд упал на лицо друга, которому пришлось опустить голову, из-за чего слезы вытекли. - Я? Вовсе н-нет! Это так, глаза заболели, попало что-то.. все в порядке! - Ты же помнишь, что можешь рассказать мне абсолютно всё? - сказал врач, одновременно с этим вытирая слезы с лица студента. - Д-да, конечно помню! - он даже начал успокаиваться. - Я рад этому, правда, - Берг посмотрел куда-то в сторону и немного помолчал, прежде чем продолжить, - слушай, я хочу спросить у тебя кое-что. Только мне нужна правда, настоящая правда, какой бы она ни была. - А? - Давид, ты любишь меня? Стой, не торопись с ответом, подумай очень хорошо. - Да. Несмотря на то, что сердце в этот момент сделало довольно заметный удар, а всё тело как-то вздрогнуло, ответ прозвучал твердо и уверенно. Давид не врал. Он мог солгать Никите, но себе врать он не станет. Зачем? Да, он действительно любит, причём очень сильно, по-настоящему. Ранее он никогда не любил и не имел подобного опыта, но он уверен, что это именно любовь, может, неидеальная, с моментами зависимости и одержимостью, но по-другому он и не хотел. Зато в голову пришла идея. - А ты скажешь мне правду, если я задам один вопрос? - Конечно, хоть десять вопросов. Я знаю, что ты мне не солгал. - Никита, ты когда-нибудь убивал? - Чего? Почему ты спрашиваешь? - Не отвечай вопросом на вопрос! Прежде чем дать ответ, Берг на какое-то время задумался. Это было очень странно. Стал бы человек обдумывать вопрос, если он действительно не убивал? Ведь скрывать-то нечего. - Нет. Теперь непонятным стало выражение лица Давида. Он смотрел прямо в разноцветные глаза врача, будто пытался сказать взглядом "я знаю, что ты врёшь, но буду делать вид, что ничего не понимаю". -Давид, почему ты вообще задаешь такие вопросы? - Я не знаю. А почему ты спросил меня о моих чувствах? - Хахахах, не поверишь, я тоже не знаю. Но согласись, твой вопрос был куда более странным! Нашел, что спрашивать у врача, ахаха. Несмотря на то, что Берг перешёл на гораздо более позитивную интонацию, стараясь убрать неприятную и довольно тяжелую атмосферу, Роменский ничуть не улыбнулся, даже не постарался, он просто продолжал сидеть с очень серьёзным лицом, настолько серьёзным, что с него даже смеяться не хотелось, как это обычно происходит с людьми, хмурое выражение лица которых вызывает лишь смех. - Ну, я так не считаю. Оба вопроса заставляют задуматься. - А что тут думать? Да, про чувства еще можно задержаться с ответом, но я ведь точно знаю, что никого не убивал, зачем мне рассуждать? Ахахахаха. - Но тем не менее, ты задумался, так ведь? - Слушай, Давид, ты, как я вижу, очень давно не спал. И вообще, ты в зеркало себя видел? Похож на приведение! Ложись и спи, а вечером мы с тобой пойдём погулять! Ты со своими экзаменами скоро с ума сойдёшь. - А? Да не надо, я в порядке. На самом деле в сон клонило капитально. Ну а чо, он почти сутки не спал. - По тебе видно. Всё, это не обсуждается, тебя уже вырубает! - недолго думая, врач привстал и ладонями подтолкнул друга так, чтобы тот упал головой на подушку. Когда Давид попытался подняться, его снова откинули, и на этот раз он оставил попытки сопротивляться. Как только Берг собрался выходить, студент остановил его ещё одним вопросом: - Никита, подожди, - на его слова вопросительно повернулись, - раз уж такое дело.. а ты меня любишь? Я серьёзно спрашиваю! - Ахахах, глупый, конечно да! И я прекрасно знаю, что ты и без этого знал ответ. После этих слов врач вышел. Давид всё ещё лежал и смотрел на дверь. Никита задал ему один вопрос, на который кареглазый ответил абсолютно честно, но ни на один из двух вопросов студента хирург не ответил правдой! А вдруг именно этим вечером он убьёт его? Особенно если брать во внимание то, что этот психопат с поздней ночи сидел в его комнате и ждал без перерыва! Это, наверное, одна из самых жутких ситуаций, которые происходили за последнее время. В голову пришла идея: попросить Ивана проследить за ними во время прогулки. Да, это странно, но лучше, чем пребывать в ожидании своей смерти. К тому же, Ваня сам бы его отхуярил за такие выходки. К счастью, его телефон выключен, так что даже если он всё ещё спит, уведомление его не разбудит, а как проснётся - прочитает. "Вань здарова, во-первых, ты вчера нажрался и вырубился, так что не удивляйся если в голову будут лезть самые странные картинки вчерашних событий, а во-вторых у меня к тебе просьба, проследи за мной и Никитой. Блять стремно звучит, короче набери мне как будет удобно" Отправив сообщение, парень уже не мог сопротивляться сну и вырубился. "Бляя... где я... башка болит пиздец как" Парень проснулся в комнате своей общаги и, смотря на часы, понял, что спал до двух часов дня. Он принял сидячее положение и осмотрелся, будто пытался убедиться в том, что находится именно в своём месте проживания. Из ящика он достал аптечку и первым делом выпил нурафен, чтобы голова перестала болеть, а затем принялся приводить себя в порядок в ванной. Обезбол, который выпил парень, действовал не быстро, но очень эффективно. Его нельзя пить на пустой желудок, но есть совершенно не хотелось. А вот когда Роменский принялся приводить в порядок уже свою комнату, голова прошла, и появилась новая проблема: в ней стали возникать воспоминания с последней ночи, которая прошла дома у друга. Руки уже автоматически совершали действия, по типу "вытереть пыль", "подмести" и ещё много прочих, и поэтому голова была, к сожалению, свободна для самого красочного напоминания о его "измене". Измене с другом-натуралом. Дальше будто бы сон: он пришёл сюда и.. лёг спать? А потом ему приснилось что-то... Никита? Да, это точно был он.. он сидел прямо на этом подоконнике. Затем они сели на кровать и начали какой-то... очень странный диалог?.. О чём же он был? Вроде как, о чувствах и убийствах. Взгляд упал на стол, и теперь Давид увидел свои очки. Он потерял их недавно и никак не мог найти. Значит, это был не сон. Значит, Никита приходил сюда, ждал его полночи, видел потрепанный "образ" Роменского и следы не самых приличных действий на его шее. Студент посмотрел в зеркало и заметил, что эти следы почти невидны, но вдруг врач всё понял? В любом случае, сегодня ему придётся встретиться с хирургом. И было бы славно, если б Васильев согласился тайно проконтролировать их встречу. Ну так, на всякий случай. Зазвонил телефон. Как говорят, лёгок на помине. - Да-да? - День добрый! Давид блять, я сейчас приду к тебе, и ты всё мне расскажешь! - А.. окей! Ты как вообще? - Я-то нормально, это моё обычное состояние. Так, ты ел? - Чо? Э.. да у меня в последнее время аппетита вообще нет - Ну ты и сука. Сейчас приду и накормлю, и чтоб не возражал - Ну мааам... - Завали ебало! Не мамкай мне тут. Спорить с Иваном совершенно бесполезно, особенно когда он точно знает, что прав. Роменский заканчивал уборку как раз к приходу друга. Ваня зашел в его комнату и было видно, что он сердится на что-то. - Так, рабочий класс, пролетариат, я не знаю, как тебя ещё назвать, садись и хавай, - Иван посадил друга и достал оладушки, которые, видимо, приготовил сам. - Но я нихачу! А вдруг ты меня отравишь! - Не смешно блять! Тоже мне, врач. Я старался приготовить быстро и вкусно, жри, иначе я тебе насильно запихаю жрачку в рот! Давид знал, что его друг действительно может накормить его насильно, поэтому долго спорить не пришлось. Оказалось, Васильев готовит очень вкусно. Студент заметил, что его друг хоть и был доволен тем, что он всё-таки поел, его лицо выражало какую-то злобу. Неужели он помнит все вчерашние события? Тогда причина этой злости ясна, ведь по сути он был пьян, а вот Роменский контролировал себя и не сделал ничего, чтобы остановить выходки Васильева. Всё же он решил поговорить об этом. - Блин, Вань, ты офигенно готовишь, спасибо. Слушай, а ты не помнишь, что вчера было? - А? А, блять. Это был прикол какой-то, я думал, мне вообще приснилось. Ну, помню, что сдал экзамен, потом пришёл домой, достал пиво и ещё что-то, потом пришел ты и мы говорили о всякой херне, потом... я ударился головой о стену и дальше всё как в тумане. А проснулся я у себя на кровати, укрытый такой, и кухня была чистая, ну короче я понял, что это ты убрался и укрыл меня, кстати, спасибо. А что, я что-то делал в нетрезвом состоянии? Ты это, если что, сразу говори, а то я ни-че-го не помню. Конечно, Роменский решил не говорить правду. И, наверное, никогда никому не расскажет, что было на самом деле. - Да неее, мы болтали, ты действительно много выпил, ну и врезался в дверной проём и я решил тебя проводить до спальни, потом... потом ненадолго уснул на диване и под утро ушёл, ну, и чуть-чуть убрался на кухне, думал, что у тебя уже не будет на это сил. Да и ты знаешь мой бзик на постоянной чистоте. - Ага, есть такое. А что там за прикол с нашим любимым психопатом? - Ахаха, да так, он... блять, я так обосрался, когда пришёл. Ты прикинь, я прихожу где-то в шесть утра, а он сидит прям на этом подоконнике! - ЧЁ НАХУЙ?! Пиздец... - Ага. Он мне очки принёс. А ещё позвал погулять сегодня, ну и я подумал... может, ты бы немного проследил за нами? Мало ли. - Спрашиваешь? Ну естественно! Я бы и сам тебя вот так просто не отпустил. - Спасибо! - ответил Давид, но тут в голову пришла мысль покруче, - а хотя... у меня идея. Давай ты вообще пойдешь с нами? Ну, втроём погуляем. - Ты чё? - Васильев прям побледнел, - да это как-то.. ну это прям странно! - Ничего странного! Раз он предложил просто погулять. Я скажу, что хочу, чтоб ты пошёл с нами. - Ой ну и достанется мне... он однажды меня убьёт, ей-богу убьёт! - Ничего не будет, если он действительно решил грохнуть меня именно в этот раз, я чуть-чуть обломаю его планы. Если нет, это будет просто дружеская прогулка. - Ага, это у нас с тобой может быть дружеская прогулка, но не у вас! Ладно.. если ты хочешь, я конечно пойду. Только потом не удивляйся, если найдёшь мой труп где-то под мостом! - ПХАХАХА, ну всё, Вань, ему же я нужен, а не ты. Друзья договорились пойти вместе. Предупреждать Никиту Роменский не станет. Ему интересно, как врач отреагирует на такое. Странно, но несмотря на всю дикость этой идеи, Давида она ничуть не смущала. Студенты решили вместе повторить изученный материал, пока будут ждать звонка Никиты.