Твоё сердце в стеклянной колбе

Было холодно. "Мм... опять я проснулся под утро...ц, голова болит.." Не открывая глаз, парень положил руку на лоб. Теперь ему снова надо уснуть и проснуться в назначенное время, через несколько часов. В целом, это не проблема. Студент вздохнул, то ли от предутренней усталости, то ли спросонья. Почему-то кровать казалась твердой и холодной, хотя обычно по утрам именно постель кажется самым уютным местом, которое совершенно не хочется покидать. Несмотря на то, что за окном не самая поздняя осень, когда дни еще теплые, в комнате Давида было холодно. Очень холодно. Может, он снова уронил одеяло на пол? Такое бывает. Пока человек спит, он может невольно дергаться. Особенно под утро, во время фазы быстрого сна. В любом случае, полусонный Давид медленно открыл глаза. И от его сонного состояния вмиг не осталось ничего, потому что он был вовсе не в своей кровати, не в своей комнате, не в своей общаге. Перед ним был такой же потолок, как в клинике. Такой он узнает из тысячи. А еще над ним висели операционные светильники. Только они не работали. Было такое ощущение, будто они вообще сломаны. Посмотрев по сторонам, всё еще лежа, он понял, что находится в операционной. Только она была заброшена. Стояли шкафы, оборудование, лампы, холодильные камеры, но к ним словно никто не прикасался уже давно. Или прикасался, но очень неаккуратно, будто последние операции, которые здесь проводили, прерывали на середине процесса. Роменский не хотел верить, что это действительно происходит с ним. Однако настоящая паника накрыла Давида тогда, когда он понял, что лежит прямо на операционном столе. Сейчас он боялся даже пошевелиться. "Я... где? В клинике? Как я тут оказался? Почему лежу на операционном столе?... нет... нет нет НЕТ НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!..." Давид не был зафиксирован на столе, но делать резкие движения не собирался. Он ещё раз глазами пробежался по помещению: слабый свет ламп создавал здесь полумрак, от чего заброшенная операционная казалась еще более жуткой. Рядом с ним на столе лежали аккуратно разложенные хирургические инструменты: скальпели, ножницы, зажимы, щипцы, пилы, кусачки, ранорасширители. Студент медленно приподнял голову, а затем опёрся на локти. Повернув голову, он увидел, как в дверном проёме, скрестив руки на груди стоит он. Там стоял Никита и внимательно смотрел на студента, которого, казалось, парализовало от страха. Хирург был в маске, но глаза передавали весь спектр его эмоций. Он был очень рад. Рад до жути. Буквально. Никита запер железные двери, а затем пошёл в сторону лежащего студента и параллельно с этим говорил: - Ну наконец-то ты очнулся, Давидушка! Не успел Роменский отреагировать на это, как врач залез за операционный стол и сел прямо на Давида, как в тот раз, на кровати хирурга. Он продолжил: - Как же долго я ждал этого момента, дорогой! - сказал он и взял студента за запястья, прижимая его к столу, от чего тот снова вернулся в полностью горизонтальное положение. Мурашки сменились дрожью, страх нарастал. - К-КАКОГО ХРЕНА?! НИКИТА, ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ ЧТО ЭТО НЕ ВСЕРЬЁЗ! ЭТО ОЧЕНЬ НЕСМЕШНАЯ ШУТКА! - Давиду казалось, что у него еще есть шанс... на что-то. - Да, моё терпение стоило этого:) Ахахаха, Давид, ну что ты, разве я шутил когда-нибудь таким образом? Студент понимал, что Никита чувствует, как его пульс учащается. Но сейчас его не это волновало. Давид начал быстро дышать и постепенно поддаваться панике: - Значит, ты действительно... ты действительно уб-бийца! - Нет, Давид. Я просто очень сильно тебя люблю:) Последнюю фразу он произнёс издевательским тоном. Этот голос, эта речь была несвойственна тому Никите, которого знал Роменский. Хотя, что уж теперь думать об этом, ведь Берг оказался самым настоящим маньяком. Но так просто нельзя сдаваться. Давид из последних сил взял себя в руки и решил действовать. Он резким движением вырвался из хватки врача, а затем руками и ногами силой толкнул хирурга в сторону. Раздался грохот, Берг упал прямо на пол. Врач явно не ожидал такого поворота событий. К счастью, Никита меньше Давида и скинуть его было легко. Теперь студент быстро встал и, несмотря на головокружение, побежал к выходу. В голове сейчас было только одно: выжить. Но, естественно, двери были заперты. Всё происходило очень быстро. Давид начал бить по двери, надеясь на то, что она откроется. Сейчас самое главное, чтобы Никита не успел встать и настигнуть его. Студенту казалось, что буквально с каждой секундой он становится слабее. И, как выяснилось, этому было объяснение. Тем временем Берг, поднимаясь с пола, начал смеяться и медленно приближаться к студенту. - Ахаххаха, Давидушка, какой ты наивный! Ты правда думал, что я так просто притащу тебя и оставлю как есть? Я вколол тебе дозу вещества, действующего на соматическую нервную систему. Скоро твои конечности просто перестанут тебя слушаться! Этот смех был самым страшным звуком, который когда-либо слышал Давид. Теперь он понял, почему начинает чувствовать слабость. К счастью, повышенный адреналин немного компенсировал действие инъекции Никиты. Когда врач был уже близко, случилось чудо: дверь открылась. Видимо, она была настолько старой, что замок не выдержал ударов Роменского. Шумно дыша, студент выбежал из помещения и попал в тёмный коридор. Выхода из него не было видно. "Чёрт... что делать?! Я должен быстро найти выход, пока могу двигаться!" А Никита всё так же шёл в сторону студента несмотря на то, что его жертве удалось открыть запертую дверь. - Мы находимся в самой жопе этого здания, не пытайся кричать, тебя совершенно никто не будет слышать! - НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!!! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПОДХОДИ! Давид всё так же умолял врача остановиться и отпустить его, но хирург просто медленно подходил к студенту, ему словно доставляло удовольствие следить за тем, как его жертва отчаянно пытается спастись. Тем временем Роменский подошёл к концу тёмного коридора, но дверей там не было. Скорее всего, ему надо было свернуть в другое место, но никаких других коридоров не было видно, словно их тут и нет. Он оказался в тупике, а Берг был всё ближе и ближе. Из-за белого халата создавалась иллюзия того, что фигура хирурга сияет по контуру, так как он шёл против света по отношению к Давиду, тем самым выглядя как "силуэт". В глазах врача был заметен блеск. У Роменского уже не было сил стоять, поэтому ему пришлось присесть. Опустившись, он облокотился о стену и всё так же смотрел на приближающегося хирурга со страхом в глазах. Никита спокойно подошёл к парню и приподнял одной рукой его лицо. - Какой же ты.. проблемный! Врач сказал это полушепотом, а затем схватил Давида за волосы и резко ударил его голову о стену, чтобы тот потерял равновесие быстрее. - АЙ! - Роменский почувствовал сильную боль, но был в сознании. Хирург же незамедлительно потащил парня за собой, всё ещё держа за волосы. У Давида не осталось выбора: пришлось следовать за ним, что давалось с большим трудом, ведь средство в крови студента уже действует, а удар головой о стену не прошел бесследно. Но в ином случае Никита бы просто вырвал его волосы, или вообще оторвал бы вместе с ними и голову парня. - АЙ АЙ АЙ! НИКИТАА! МНЕ БОЛЬНО! АЙ! - Кричал студент, держа руки на макушке в надежде на то, что это облегчит его боль. Но врачу было всё равно. Он просто тащил Давида, который не шел, а скорее перебирал ногами и кричал. Зайдя в помещение заброшенной операционной, Никита, всё так же не отпуская волос жертвы, закрыл за собой дверь. Он дотащил студента до операционного стола и бросил его тело на него. Пока Давид кривился от боли и держал руки на макушке, врач достал из шкафа веревку. Ту самую веревку, которой он завязывал конечности студента во время опроса по латыни. Этой веревкой хирург привязал левую руку Давида к железному выступу трубы около операционного стола, видимо для того, чтобы тот меньше сопротивлялся и не подумал снова бежать. - Твой организм так легко справляется с моей инъекцией, ахаха. Но ничего, посмотрим, как он отреагирует на местную анастезию. Мы же не хотим, чтобы ты сразу выключился от болевого шока, ведь так?:) - Я ничего не понимаю! Зачем ты это делаешь?! - Потому что ты очень мне дорог, ты ведь сам об этом знаешь! Никита надел перчатки и взял несколько шприцов с растворами для введения анастезии, а затем положил их в специальный отсек рядом с операционным столом. Врач снова сел на Давида, но уже был уверен в том, что у студента не получится освободиться. Роменский продолжал терять контроль над телом, а хирург снял маску, продемонстрировав свою улыбку, а затем наклонился и поцеловал студента в губы. Не успел Давид сообразить, как его уголок его губы был прокусан буквально до крови. - Ай! - на большее сил у него не хватило. Берг тем временем вернулся в исходное положение и, все так же сидя на нём, взял длинные ножницы и разрезал футболку жертвы, чтобы получить доступ к его туловищу. Закончив с этим, врач взял шприц и начал вводить анастезию в грудную клетку. - Умол-ляю тебя... не надо.. На просьбы Давида хирург не обращал внимания. Но его привлекла кровь, которая вытекала из уголка губ студента. Никита закончил с анастезией с взял хирургический нож. - Как красиво течёт твоя кровь, Давидушка! Давай проверим с тобой кое-что, пока анастезия действует? Я уверен, тебе понравится! Берг взял правую руку студента и начал резать её вдоль вены. Давид тем временем постарался сопротивляться, но врач сжал его руку сильнее. - Одно лишнее движение, и я задену вену. Ты же не хочешь этого?:) Роменский послушался и перестал как-либо пытаться освободиться. В самом деле, холодное лезвие ножа впивалось в плоть руки Давида, проходя совсем рядом с веной, но не трогая её. Никита словно чувствовал каждую клеточку тела студента, знал его больше, чем сам Давид. Из пореза вытекала алая кровь, было больно, но кричать не было смысла. Кожа расходилась, под ней было видно мясо и вены. Отложив нож, Никита провел языком по порезу и проглотил вытекающую кровь, испытывая явное удовольствие. - Первая группа и нулевой резус-фактор, я узнаю этот вкус из тысячи. Давид, у тебя самая редкая группа, ты знал об этом? Хотя, это уже не важно:) Конечно, Роменский знал о своей особенности. Эта группа по-другому называется "золотая". Но как врач определил это лишь по вкусу? В любом случае, каждое следующее действие Никиты было ещё более странным и страшным, чем предыдущее. Теперь Берг перешёл к тому, ради чего принёс его сюда. В ход пошёл скальпель. Из-за угнетения нервной системы Давид не чувствовал боли и не двигался, а ещё это позволило его грудной клетке не дёргаться вследствие быстрого и глубокого дыхания. Врач сделал хирургический разрез груди и раскрыл кожу, оголяя грудную клетку. Действия были плавные, точные, словно Никита был настоящим художником, уверенно пишущим картину кисточкой. Убрав подкожную жировую клетчатку, он хотел было начать пилить груднину, чтобы раздвинуть рёбра, но остановился. - У тебя такие прекрасные рёбра! Я не хочу их трогать. Поступим с тобой по-другому:) Давид не чувствовал ничего физически, но ему было больно от того, что это делает с ним его любимый человек. Он не мог нормально шевелиться, поэтому лежал спокойно, а его слёзы стекали по щекам на операционный стол и смешивались с его драгоценной кровью. Он видел свои внутренности, из-за чего его головной мозг ещё больше отказывался обрабатывать информацию. Вот рёбра, грудина, диафрагма, ниже - желудок, за рёбрами - лёгкие и пульсирующее сердце в перикарде. Никита продолжал. Он взял тонкие ножницы и залез между рёбер, начал отделять мышцы от сосудов сердца, тем самым делая вены и артерии неприкреплёнными к телу. Затем перешёл к самому сердцу: оно билось в перикарде, и врач разрезал его, освобождая насос кровеносной системы. Когда с этим было покончено, хирург снял перчатки и голыми руками залез прямо под рёбра, взял сердце и начал потихоньку вытаскивать его. Давид чувствовал, как вены и артерии, которые были прикреплены к сердцу, двигались вслед за ним из тела, это ощущалось так, будто из него вытаскивали душу. Перикард остался в полости тела студента. Никита достал сердце. Роменский видел, как в руках врача бьётся этот насос, качая золотую кровь. Мозг всё так же отказывался воспринимать то, что эта часть организма работает вне тела. Когда хирург взял ножницы для разрезания сосудов и приставил их к аорте, Давид из последних сил произнёс: - Никит-та.. за что?... В ответ врач улыбнулся: - Ахахаха:) Теперь ты всегда будешь со мной, - он уже готов был отрезать сосуды от пульсирующего сердца, - прощай, Давид. Последнее, что он увидел - блеск на лезвиях, которые разрезали его сосуды. - АААААААААААААААА!!! Давид резко перешёл из горизонтального положения в сидячее. - ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ!... а? Он открыл глаза и инстинктивно положил руку на грудь. Грудная клетка целая. Он жив. Лежит в своей кровати, в своей комнате, в своей общаге. На часах 3:14. Дыхание не наладилось, он в панике делал глубокий вдох и выдох. - Это был сон.... это был сон! Или я всё ещё сплю? - он оглянулся. Нет, он действительно в своей комнате. - Я живой.. это всего лишь кошмар, - он выходнул и постарался успокоиться, - но.. какой же это был ужас! Интересная особенность была ещё в том, что Давиду никогда не снились нереалистичные сны. Всё происходящее в них подчинялось законам физики, по крайней мере, в большинстве случаев. Именно поэтому его сны были похожи на реальность, из-за чего кошмары пугали ещё больше. Вот и сейчас приснилось то, что в теории могло произойти. - Я не усну больше.. я боюсь спать! Не хочу снова переживать подобное, - он нащупал пульс, а затем положил руку на сердце, которое стучало с бешеной скоростью, - ну, зато я точно знаю, что все мои органы на месте.. может.. написать Ване? Хотя, он спит... ладно, утром прочитает. Ивану Роменский доверял, поэтому решил высказать всё ему в чат, даже если он это не прочитает. Давид взял телефон и зашёл в переписку. " Вань, привет. Ты, наверное, спишь, но я не могу так. Мне приснилось, как он убил меня! Издевательски! Я не смогу уснуть, не знаю, что делать. Не удивляйся, если меня завтра не будет в клинике... хотя нет, я не оставлю тебя с ним. Наверное, выпью что-нибудь" Сообщение было отправлено, доставлено и, к удивлению Давида, прочитано через несколько секунд. Ваня зашёл в сеть, но не ответил Роменскому письменно, а позвонил. Студент взял трубку. - ДАВИД! ЧТО ПРОИЗОШЛО? - Я.. не знаю, что со мной! - он ответил и сам не заметил, как начал рыдать и говорить уже сквозь слёзы, - я.. это было так ужасно!.. В трубке был какой-то шум, будто Иван куда-то спешит. - Ваня, что у тебя там? Шум какой-то.. - Я собираюсь к тебе. Через пять минут буду. - Это вовсе необяза-... - Даже не думай меня отговаривать! Всё, потерпи немного, я скоро приду! Давид положил трубку, затем сел на кровать и, облокотившись о стену, обхватил руками колени, прижав к себе согнутые ноги, а затем уткнулся в них лицом. Ему было понятно, что так он не сможет протянуть долго, ведь кошмары - это только начало. А если такое действительно произойдёт?... Через несколько минут послышался стук в дверь, а затем она открылась. Давид вздрогнул, но к счастью на пороге стоял Ваня. Он зашёл и закрыл за собой дверь, а потом включил маленькую настольную лампочку. - Давид! Какого хуя у тебя дверь не закрыта на замок?! - Я не знаю.. наверное, забыл, - теперь Ваня увидел, что Роменский действительно плакал. Иван взял стакан и налил в него воды, дал Давиду выпить успокоительное, которое принёс с собой, а затем сел рядом с ним на кровать и взял друга за руку. - Расскажи, что произошло? - Это был самый реалистичный сон, который мне снился. Сначала я был в какой-то комнате.. в операционной, но она была будто заброшена. Я лежал на операционном столе! Потом пришёл он и.. сел на меня. Я вырвался, убежал, но мои конечности отказывали, а коридор был без дверей... он дошёл до меня и потащил обратно, где разрезал и достал сердце самым извращённым способом. И ты представь, во сне он по вкусу понял, какая у меня группа крови. У меня действительно первая с нулевым резусом. Когда он отрезал аорту, я проснулся и закричал.. и написал тебе. - Жесть.. Давид, мне правда жаль тебя... обещаю, мы что-то сделаем с этим. Только ты это.. не делай глупостей. Жизнь продолжается. Я не могу потерять ещё одного друга.. - Ты чего, я не собирался... я не буду такого делать. Ваня, спасибо, что пришёл. Ты - единственный человек, которому я могу доверять. Такой близкой эмоциональной связи у Давида не было давно. Наверное, даже с Никитой. Действительно, Ваня оказался очень преданным. Давид невольно засмотрелся на зелёные глаза друга. Раньше он и не замечал, какой Иван привлекательный. Удивительно, что у него до сих пор никого нет. Хотя, может, он просто не рассказывал? Иван улыбнулся другу и пальцами легко убрал локон волос с лица Давида за ухо. Кровать была не особо большая, поэтому парни сидели близко. Давид не знает, как это произошло, но в следующую секунду Иван приблизился к нему и поцеловал в губы. И самое странное было то, что Роменский ему ответил. - ААА! ЧЁРТ! ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ?! - Иван закричал, резко отстранившись от друга, - какого хуя?! - АААА!!! Я САМ НЕ ЗНАЮ! Ты первый начал! Прости! - Давид, это была случайность! Извини пожалуйста! Оно само вышло.. - Всё, всё, это наверное из-за эмоционального перенапряжения.. к тому же, ты натурал. - Да, так и есть, я не понимаю, как это вышло! Умоляю, давай просто забудем об этом! - Это лучшее, что мы можем сделать... Иван бросил взгляд на окно. - Давииид... у тебя было окно открыто. - Ну, да, я его не закрываю. - А вдруг нас увидели?! А если нас увидел тот психопат?! - Ты думаешь, он следит? - Я почти уверен! Слушай, я должен тебе сказать о своих догадках. - А? Иван закрыл окно и опустил шторы, затем сел на кровать напротив Давида. Всё равно она была пустая, ведь соседей у Роменского нет. - Короче. Помнишь, ты говорил, что не понимаешь, почему он не убил тебя сразу? Так вот, он - психопат. В начале третьего курса я изучал клиническую психологию и психологические заболевания. У психопатов нарушена работа миндалевидного тела в головном мозге. Они не способны чувствовать страх, радость, печаль, грусть. Они лишь играют эмоции, чтобы быть похожими на здоровых людей. А ещё им невероятно сложно получать дофамин. У многих психопаты ассоциируются с сумасшедшими, но они хитрее и умнее. Они продумывают убийство долгое время, а потом, когда достигают цели, получают огромную дозу дофамина, поэтому для них этот гормон как наркотик. И самое страшное, что как только психопат поставил перед собой цель, его уже ничего не остановит. Он готов на всё ради получения желаемого. Так что они никогда не совершают спонтанных действий, а продумывают каждый шаг. Боюсь, Никита - один из них. - Получается, он никогда не любил меня? - В мире много несправедливости. Но не делай поспешных выводов, я лишь предположил. Всё подходит под описание поведения психопата. Прости. Роменский снова уткнулся лицом в колени. - Давид, я могу остаться с тобой на ночь. - Да, тогда чур спать будем на разных кроватях, ахахаха, - он говорил скорее с истерическим смехом, но старался не подавать виду, что слёзы снова навернулись на глазах. - Ахахха, без проблем. Ты сильный человек, даже в такой ситуации стараешься сохранить позитивный настрой. Так и надо. Через некоторое время Роменский полностью успокоился и друзья легли спать. Несмотря на странный момент между ними, их отношение друг к другу никак не изменилось. Однако Давид чувствовал вину за это. Всё-таки, формально он находился в отношениях. И предательство было недопустимым, даже если твой человек - психопат.