Twins bound to death

Одним миром мазаны,

кровью стекали заживо

Боль вдыхали на двоих одну,

Глотали, в слезах, судьбу

Кожей одной обтянуты

Но по сути — разные.

Стих «Сиамские близнецы»

Автор: Олег Мордик.

Уродливое лицо поделилось на три части в отражении трёх зеркал. Везде лицо монстра. Острый оскал. «Там должен отражаться я» Тварь чуть наклонило голову и прищурилось. Казалось, что он может без труда вылезти из оков зазеркалья. Его лицо индетично твоему. Что же ты ворочишь нос? Одинаковая бледность. «Но его лицо бледнее» Два скрещенных насмерть близнеца. Доктор Джекилл не выдерживает. Срыв. «Снова сорвался» Под руку попадает что-то не столь важное, не столь ценное, как чёртовый эксперимент. Колба «Мне кажется я потерял рассудок» «Это совершенно не так, доктор» Когтистая рука твари синхронизируется с рукой оригинала, запуская в зеркало стеклянную вещь. Оскал поделён на двоих. Попадая в лицо. Тварь инстинктивно жмуриться вместе с Генри, когда ровный зеркальный кусок в полный рост расходиться трещинами. Когда от удара более мелкие осколки выпадают, а зеркальная пыль витает рядом. Следом, не теряя времени, разбиваются и остальные два зеркала, заставляя Эдварда метаться и прикрываться руками. Заставляя близнеца метаться об раму зеркала. Брызги крови летят вместе с осколками. Хайд прикрывает лицо разбитыми костяшками пальцев. Сейчас в разбитом виде Хайд выглядел ещё ужаснее и не пропорциональнее. Убогое лицо перекошено злобой. Джекилл добивает остатки зеркал, чтобы осталась лишь пустая деревянная поверхность. ЧТОБЫ НЕ ОТСТАЛОСЬ НИ КУСОЧКА. Спустя несколько минут, с заглушающим тиканьем настенных часов, слышит скрип от единого выжившего зеркала, закрытого чёрной тканью. Зеркало казалось прямиком с похорон. Ткань трескается. Расходится. Не способная удержать близнеца. Так же он будет рвать твою плоть изнутри, чтобы вылезти наружу. Всё живое всегда стремиться к свету. Даже такая тварь как Эдвард Хайд. На середину давит по очертанию рука. Прогибает ткань под весом маленькой ладони. С середины прорезаются окровавленые, обломаные ногти, начиная медленно разрывать прикрытие. Генри затыкает уши. В голое противно шумит. Зубы сводит от противного звука рвущееся ткани. Генри мутит. Он быстро отходит в сторону двери, когда видит, как тонкая, бледная рука касается узорчатой рамы зеркала, медленно сжимает её, крепко обхватвая. Затем появляется и вторая рука. Тут же появляется и острое колено, рывком выпадая из темноты зеркала. Почему он не разбил и это зеркало?! Почему, почему, ПОЧЕМУ? На полу что-то непонятное. Что-то маленькое подимается, сначала на колени упираясь на руки, затем пошатываясь на ноги. Джекилл отворачивается, не смея смотреть на это. Тело прошибает пот от страха. Он не видит как оно старается подойти к нему. Вылетая бегом из лаборатории. Чуть не спотыкается об свои же ноги и налетает на поручень светлой лестницы. Пытается отдышаться. Пытается убедить себя, что этого всего не существует, пока не ощущает своей кожей тяжёлое дыхание. Он здесь. Он следует по патям, как тень. Хайд встаёт в метре от Джекилла. Тощие руки опущены вдоль тела. Осанка ровная. — Говорят мудрые люди, что зеркало — это мистическая вещица. В ней отражается никчёмная душонка людей.— скрипуче и обрывисто прошетал близнец. — Тебя не существует! Джекилл услышал позади себя вслип. Характерный плачущему человеку. Он не человек. Генри медленно оборачивается. Эдвард больше ему не кажется плоской тенью на стене. Он реален как мир. Он реален. Господи, что ТЫ создал? Хайд вытирает имитируемую слезу с длинных чёрных ресниц острым ногтём. Генри одёргивает свою руку, чтобы не повторить это действие за ним. — О, мой дорогой, доктор Джекилл, вы так падки на идеал… Тварь просит свободы. Тварь хочет глотнуть ночного воздуха. Тварь извивается как гадюка, протянув руки к Генри как к божеству, со скорбью в змеиных глазах. Отвратительно. НО ТАК КРАСИВО. Генри отрезвляет капающая кровь с чужих худых ладоней. Тварь готова унижаться. Тварь готова ползать на коленях. Этой твари так СЛОЖНО ОТКАЗАТЬ. Мистер Хайд — красивая игрушка. Доктор Джекилл — несмышлёное дитя. Джекилл спиной движется назад по лестнице. Хайд идёт следом. Генри не в силах отвести взгляд от узких чёрных зрачков. Он старается убежать от Эдварда. «От себя не убежать, доктор» —Не смей мне ничего говорить! Хайд останавливается у первой ступени лестницы. —Не смей затыкать мне рот! — детё сатаны резво дёрнуло плечом в сторону Генри, словно зверь срывавшиеся с цепи, прорычав низким угрожающим тоном.