Кричи

И теперь я больше не достану свой маленький пистолет. Нет, нет, больше нет.

♪ Where Is My Mind? — Pixies       Увидев, что полиция и взявшийся из ниоткуда спецназ удалились, Катя тревожно взглянула на Майю.       — Ты уже долго используешь силу. Не думаю, что стоит рисковать и дальше…       Та зажмурилась, чуть согнулась, и зеленая аура развеялась по ветру, слегка задев девушек.       — Сука, блять… — зашипела Ребекка, — Ты, конечно, пиздато отожгла там, да, но нас-то за что?       Майя что-то бессвязно пробормотала. После подобного использования силы она не чувствовала своего тела, окружающие звуки сливались в кашу, перед глазами было темновато для дневного времени суток. В следующую же секунду ее ноги подкосились, и она начала падать на землю. С громким матом Ребекка подбежала и подставила спину, чтобы было не так больно обжечься о еще горячую кожу Майи.       Удерживать на себе этот тлеющий уголь длиной 172 сантиметра становилось все сложнее. Катя помогла уложить Майю на землю.       Две девушки сидели на корточках около подруги и не знали, что теперь делать.       — Кажется, она не в порядке, — белое каре заслоняло печальное лицо Кати, — И остальных поймали. Мы пропали.       У Ребекки было небывало мрачное лицо. Она развернулась и села на траву. В подрагивающих пальцах покалывало, ветер раскидывал ее и так спутанные кудри в разные стороны.       Если она скажет правду, то Катю будет уже не успокоить.       — Мы их спасем. Если понадобится, с бубном будем плясать около тюрьмы.       — Мне кажется, мы туда раньше них попадем… — Катя поглаживала зеленые волосы, — Майя очень плоха, с твоими силами что-то не так…       Ребекка отвернула голову от девушки и посмотрела на свои ладони.       — …Они нашли вариант бороться с моей невидимостью. Мы абсолютно бессильны.       Ребекка поджала губы.       — Майя зря так рисковала своим здоровьем, — послышался тот же до безумия дрожащий голос, который забил последний гвоздь в их гроб.       — Помолчи хотя бы минутку, окей? — Ребекка спрятала голову в руки, крестом сложенные на коленях, — И так тошно.       Однако с наступлением тишины стало только хуже. Хотелось чем-то забить голову, чтобы не думать о том, что сейчас происходит с ними, но так как ничего отвлекающего не наблюдалось, на мозг начали капать неприятные мысли.       Раньше они терпели всякое. Постоянные издевки со стороны одноклассников, недопуск к экзаменам, пренебрежительное отношение. А все из-за отрицательного идентификатора. Они и так были изгоями, так что в итоге они потеряли?       Родителей, спокойное будущее, смысл существования. Всего-то.       Погрузившись в чан с мыслями, кудрявая не заметила, как совсем рядом в траве что-то зашевелилось. Однако когда это что-то встало во весь свой рост…       — Блять!       Ребекка, чуть не свалившись на Майю от испуга, взглянула наверх. На нее смотрела какая-то незнакомая девушка, хитрая улыбка которой в тот же миг растянулась на пол-лица. Ребекка переглянулась с Катей, посмотрела на Майю, что еле держала глаза открытыми, и пришла к выводу, что терять им уже нечего.       — Ты кто, нахуй?       Яркий зеленый макияж, такого же цвета волосы. Вздернутый нос, тонкие губы, растянутые ухмыляющейся галочкой, голубые глаза с легкими синяками под ними. Оранжевая футболка, наброшенная на плечи черная куртка… Впрочем, девушка выглядела вполне себе обычно, но вот выражение ее лица…       Незнакомка молчала, абсолютно не моргала, и это уже стало пугать не на шутку. Ребекка подскочила с травы и выставила руки перед собой.       — Я повторяю вопрос: ты кто?       От пристального взгляда ее глаз все внутри начало съёживаться. Создалось ощущение, что Бекка говорила с голограммой.       — Твой выбор, — кудрявая активировала свою силу, но в ту же секунду снова произошло что-то странное: весь страх, который она хотела передать незнакомке, отбросился назад. Холод пронесся по коже ударной волной, руки потеряли стабилизацию. Бекка неверяще смотрела на свои ладони, — Да что за херня?!       Уже второй раз за день ее сила ломалась. Это пугало не на шутку.       — Надо же, какая классная вещичка, — вдруг сладко подала голос незнакомка. Только обратив на нее внимание, Ребекка заметила, как она теребит что-то типа браслета на запястье. Но осевший в легких страх мешал задавать вопросы, — Бекка, верно?       — Откуда… — только начала кудрявая.       — Нашла эту штучку на втором этаже тех развалин, — кивок на браслет. Яркая улыбка осветила лицо девушки. Но от этой улыбки почему-то стало еще страшнее, — Захотела проверить, что она делает. Оказывается, отражает психологические атаки. Интересно как!       Театральность ее речи, напускные эмоции и показушность пробудили в Бекке злобу. Однако слова незнакомки дали повод немного успокоиться. Может, дело не в ее силе, а в том браслете? Кажется, она видела такие на тех людях в форме.       Кто-то из них обронил его? Да нет, вроде все трое ушли с ними.       На втором этаже… Кто был на втором этаже?       — Майя, с тобой кто был из этих клоунов?       — Кудрявый парень. Я его видела, когда мы вуз подрывали. Но я почти сразу оттуда ушла, там только Ниви осталась.       — Ниви? — переспросила Ребекка, — С тобой была Ниви?       — Может, она скопировала браслет для нас? — внезапно вмешалась Катя. Вокруг воцарилась тишина. Ребекка нахмурилась.       — Слушай… — она обратилась было к незнакомке, но развернувшись, никого не увидела, — Так, где эта пизда, блять?!       На траве лежал только салатовый клочок бумаги, грозился улететь в любую секунду. Бекка еще раз осмотрелась и наклонилась за ним. По центру кривым почерком было выведено: "Это моя плата за ваше спасение из тюряжки. Целую, Аська".       Прочитав содержимое записки вслух, Ребекка переглянулась с подругами.       — Господи, как я устала... — протянула Майя, — Зачем мы вообще решили подрывать вуз...       Девушки не знали, что ответить ей, ведь одна предупреждала, что могут быть плохие последствия, а вторая горела этой идеей похлеще, чем она.       Итог их положения плачевен. Хотя бы потому, что они не выберутся на берег своих прошлых жизней.

***

♪ Little Pistol — Mother Mother       Билет в один конец... Нет, всего лишь черная полоса.       Этот день Данила провел в очередном блядушнике в попытке выпустить эмоции, но их было так много, что... О, бедные мальчики и девочки. В ушах Дани до сих пор звон и стоны, смешанные с криками.       Грудная клетка мерно, но с трудом впускала внутрь воздух. Рука спокойно поворачивала руль в сторону базы. Зеленые глаза, пустые и разочарованные в себе, смотрели в зеркало заднего вида, пропуская машину комиссии вперед.       Он бы не возвращался сюда вовсе.       Опуская кеды на мокрую землю, терпя резкий холодный ветер, Данила вышел из машины и захлопнул дверцу. Ключи звенели в руке, гром грохотал где-то у потемневшего горизонта, но он ничего не слышал. Все мысли были направлены на сон, которым он себя не баловал уже вторые сутки.       — Эй, Кашин!       Данила обернулся. У черной машины комиссии стояла Аня. Выражение лица девушки было спокойно, однако он уже ничего хорошего не ждал.       Закапал дождь.       Остальные из комиссии, параллельно открывая зонты, уходили в сторону главного корпуса. Даня же подошел ближе, не отрывая взгляда от луж на асфальте.       — Ну че, как жизнь? Как настроение?       — Ты издеваешься? — немного раздраженно фыркнул Даня, — Как будто я поверю, что тебе не насрать на меня. Что ты хотела?       — С чего ты решил, что мне насрать? — хохотнула Аня, поднимая брови, — Из-за того, что я тогда не проголосовала за твою кандидатуру лидера второй АГР?       Данила снова начал закипать, но для язвительного ответа слов не нашел.       — Да ладно, забей. Я тут не наши отношения обсуждать собралась.       — Тогда что тебе нужно? — поднял брови Данила.       — Вторую АГР переформировывать собираются. Так, между нами.       Иногда слегка щурясь от капелек дождя и мерно дыша, он смотрел куда-то в пустоту, с каждой секундой все больше ощущая, как падает вниз с горы, на которую так долго взбирался.       А взобрался ли он вообще?       Аня без тени улыбки хмыкнула, опираясь спиной о дверцу машины.       — Удивительно, но то, что я говорила о тебе с самого начала, все начали видеть только сейчас.       Даня почувствовал обиду в ее голосе, хмыкнул беззлобно на это.       Аня и правда была единственной, кто не признал в Даниле лидера. Она тыкала остальную комиссию носом в совершенные им ошибки, но все были так ослеплены его духом, умениями и харизмой, что закрывали глаза на недочеты.       Даня поднял голову и пару раз моргнул.       — И что же ты говорила?       Аня хохотнула.       — Ты хочешь, чтобы я за тебя сформулировала твои проёбы и выдала на блюдечке с голубой каёмочкой?       Даня тяжело вздохнул и увел глаза.       — Нет, дорогой. Всё сам, всё сам. Иначе в конце концов вылетишь из АГР и будешь плакаться в одиночестве.       — А остальные? — он нахмурился.       — Что остальные? — Аня подняла брови, — Ну, Юля и Юра, например, точно останутся, не переживай.       Даня молча опустил взгляд под ноги, Аня же подошла к нему и ткнула пальцем в плечо.       — Ладно, ты прав. Мне поебать на тебя. Но мне никогда не было поебать на АГР. Я буду бороться за то, чтобы там остались достойные люди.       Последний особо сильный тычок в плечо. Даня покачнулся и периферическим зрением проследил за тем, как Аня его обошла и удалилась в сторону главного корпуса.       В горле встал ком. Только Юля и Юра достойны, значит, по ее мнению?       Данила развернулся, сунул ключи от машины в карман куртки и уверенным шагом направился на жилой этаж АГР-002.       Может, Ане правда все равно на Даню, может, она случайно пустила этот ток в его разряженное тело, но он вновь зажег огонь внутри. Он будет изо всех сил стараться, чтобы каждый из действующего состава в нем и остался. Чтобы старания ребят были оправданы и оценены по достоинству. В Даниле появилось желание сделать так, чтобы комиссия была уверена в его подопечных так же, как он был уверен в себе всё это время.       В общую гостиную он влетел на третьей скорости и застал свою команду, мирно ужинающую под приятную музыку из колонки. Все взоры вмиг устремились на него. Вместо радости от встречи в компании воцарилась неловкость. Что-то сжалось внутри Данилы.       Он не сможет. Нет, не сможет.       Стоило хоть раз посмотреть в равнодушные серебристые глаза Юли или скользнуть взглядом по скептично двинувшейся челюсти Руслана и забыть обо всем, что он там решил для себя.       — Ты есть будешь? — Денис, как всегда не дожевав еду, обратился к Дане.       — Нет, — слегка улыбнулся он, — Приятного аппетита вам.       — Спасибо, — ответил тот же Денис, недоумевая от каменных лиц вокруг него.       У Дани вертелись на языке приятные вещи, которые он бы хотел сказать им всем, но...       — Если что, я в своей комнате, — тихо закончил и направился к себе.       Дверь закрыта.       Даня даже не понял, как его глаза потемнели от боли, а по лицу расползлась совсем не счастливая улыбка. Рука зарылась в рыжие волосы и крепко сжала пряди.       Давно пора было опустить свой пистолет, стреляющий во всех без разбора. И он искренне надеялся, что лучше уж поздно, чем никогда.

*

      — Так почему вы игнорируете Даню? — усердно жуя кусок мяса, поднял бровь Денис, — Как-то неловко даже...       — Я не игнорирую, — пожал плечами Юра, — Просто не понимаю, что происходит.       Взор обратился на Руслана и Юлю, однако те не обратили никакого внимания на вопрос Дениса.       — Ну правда, ребят!       Юра со стуком положил вилку на стол и оперся локтями о стол, зарываясь в кудрявые волосы. Из его груди раздался звучный тяжелый выдох.       — Может, прекратишь, нахуй, приставать к людям, особенно когда они едят?!       — Ты чего вспылил-то? — Денис испуганно попятился к краю дивана.       — Да меня уже до чертиков трясет от этого всего! Сначала, сука, Руслана чуть не убивают, потом Даня пробивает стены, потом снова полупроваленное задание!       Юра и дальше кроет все матом, вставая из-за стола и говоря, что больше не хочет есть, и уходит к себе. Далее уже Юля доедает и относит тарелку к посудомоечной машине. На кухне остаются только ничего не понимающий Денис и Руслан, который ел, не отрываясь от телефона.       — Чокнуться можно... — заключает Денис и подмечает, что есть и ему теперь не хочется.       — Это точно.       Он поднял глаза на усмехнувшегося Руслана и больше не задал вопросов. Просто молча удалился в свою комнату.       Ливень начал бить в окна. Руслан оторвался от телефона и подошел к окну, за которым вальсировал шквальный ветер, где молния освещала все небо, а по дороге плыли почти сразу лопающиеся дождевые пузыри.       Почему-то в голове проскочили последние Данины слова, тон, с которым он их произнес.       Молния. Гром. Наконец-то направленные на себя.