Запертое сердце

Когда ей принесли вместе с завтраком конверт, она подумала, что сегодня вновь появится неотложное дело. Но стоило изучить содержимое, как женщина шумно вздохнула, не зная, то ли это правда, то ли чертово последствие отдыха с подругами. Н-да, неплохо же она приложилась вчера к алкоголю, поверив Южной в наивное чаепитие. Разве они могут тихо посидеть в кафе за чашечкой чая или кофе? Скорее, это лишь предлог, чтобы вытащить ее в бар или клуб, и хорошенько отдохнуть. К сожалению, сейчас ей нужно думать совершенно о другом, но гудящая с похмелья голова не даёт покоя. А ведь вечером состоится очередное заседание... Хотя эту встречу назвать даже саммитом трудно, когда часть стран уже покинула Барселону. Даже ее невыносимый брат вчера торопливо собирался в Вашингтон, осыпая проклятиями свой неудачный брак и бывшую жену. Прочитав еще раз текст письма, Канада невольно поморщилась, явно не представляя свой день в компании СССР и его дочери. Конечно, она не может отказаться от встречи с Россией, но и беседовать на тему ее отца также не желает. Зачем вновь ворошить прошлое, когда все давно закончилось? У каждого своя дорога, им более не надо быть вместе... Однако проклятое сердце продолжает невыносимо ныть, стоит лишь вспомнить бледное лицо Союза. Дура. Вчера же обещала не наступать на одни и те же грабли, а сегодня готова идти на назначенную русской встречу, и вновь испытывать эти боль и разочарование. Прикрываться работой, лишь бы не идти к русской, канадка не станет, а придумывать причину времени нет. К тому же, россиянка хочет поболтать с ней, и в письме не упоминалось хоть словечка о коммунисте. Возможно, она слишком себя накручивает, и русоволосая действительно желает встретиться с ней, как со старым другом? Осторожно опустив ноги с дивана, женщина решила сперва принять таблетку от головной боли, а уже после написать ответ и послать секретаря к дочери СССР. Позавтракать тоже нужно, но желудок с утра не желал принимать что-либо, кроме воды. В последний раз Канада так отдыхает с подругами. Никаких коктейлей и споров, ее организм не тот, что прежде. Запахнув халат, она взяла с подноса только чай, оставляя еду нетронутой. Если же встреча с Россией будет в кафе, то нужно привести себя в порядок, немного принарядиться, а может вообще чуточку поголодать, чтобы шел не только разговор, но и обед. В самом начале знакомства она преподнесла себя как статную и щедрую тетушку, стоит и дальше придерживаться этого образа. Растрёпанные волосы и мешки под глазами вызовут кучу вопросов у детей коммуниста. - Мисс Канада, вам звонок из Вашингтона. Ее секретарь появилась не в самый удачный момент. Бледная, без намека на косметику на лице, растрёпанные волосы, вечерний измятый костюм под халатом, как она вообще его натянула - Канада явно предстала перед своим работником не в самом лучшем виде. Но сейчас, видимо, есть дело важнее, чем внешний вид канадки. И стоит обратить внимание на телефонный звонок, а не на свое состояние. - Кто? - только и спросила она, протягивая руку. - Соединённые Штаты Америки. - Четко произнесла женщина, и тут же покинула комнату. Сообразительная. Хорошо, что канадка ее наняла несколько лет назад. Знает, когда нужно говорить, а когда молчать. Обратив внимание на телефон, она мысленно сосчитала до десяти и надела маску доброй и понимающей сестры. Сейчас начнется словесный поток ее братца о гадкой бывшей жене и ее адвокате, который постепенно высасывает из него деньги и нервы. - Слушаю. - Старалась бодро произнести слова канадка, не выдавая своего состояния. - Ты еще в Барселоне? - поинтересовался США. - Я думал, давно с подругами прилетела в Оттаву. - Не в этом году. Слишком много дел... - Или выпивки. По твоему голосу слышно, как чай оказался виски. - Благородный напиток для благородных дам. Его тихий смешок поднял настроение женщине, отгораживая от насущных проблем. Словно он сидит с ней в этой комнате, как в старые добрые времена. Никаких забот или разочарований, только личная жизнь и веселье. Но все же ей нужно спуститься с небес и узнать, что заставило брата так рано позвонить своей непутевой сестре. - До благородства тебе еще далеко. - Поддразнивал ее блондин. - Тоже можно сказать и о тебе. - Усмехнулась она, устроившись поудобнее на диване. - Что же ты вдруг решил позвонить мне? Много свободного времени? - Скорее новостей. И одна очень приятная. - К Эбигейл вернулась совесть? - Скорее, у моего адвоката сработал запасной план! Мы узнали темное прошлое ее адвоката, и теперь он отказывается вести дело о нашем разводе дальше. Она должна ему заплатить за работу, но... - Эбигейл не собирается этого делать, да? - усмехнулась канадка. - И теперь будет разбирательства с ней и ее адвокатом, а я пока могу отдохнуть. - Довольно ответил Штаты. - Пока суд откладывается на неопределенный срок. Я хотя бы займусь накопившимися делами и своей личной жизнью. - Поздравляю! Отличный ход! - Так что тебе стоит оповестить всех о своем отъезде, и прилететь ко мне. Я открою лучшее вино! Но вместо радостного ответа, американец столкнулся с неясной тишиной, намекающей о других планах его сестры. Конечно, он не может отвлекать ее от дела, но теперь ему хочется знать, чем же сестра будет заниматься этим вечером. - У меня... Встреча. - С кем? Подруги снова хотят отправить тебя в алкогольное плавание? - Нет... Это внеплановая встреча... - не знала, как ответить рыжеволосая. Ее словно застукали за чем-то запрещенным, хотя в ее прогулке с Россией не было чего-то ужасного. Женщина лишь не хотела, чтобы брат и друзья вновь начали промывать ей мозги тем, что она наступает на одни и те же грабли. - Канада, я же не кусаюсь. Или ты не хочешь раскрывать своего спутника? Нашла, наконец-то, себе любовника? - Боже... У меня нет желания снова вступать в отношения. Никаких любовников, или мальчиков на одну ночь! - Но с этой скрытностью, я могу думать лишь о таких встречах. - Фыркнул тот, раздражаясь от ее нерешительности. - Мне отправила письмо Россия. Помнишь? Старшая дочка Союза. - Твою мать. Снова он! Откажи ей немедленно. Нечего связываться с ним или его неблагодарным семейством! - Она милая девушка, не надо ее обижать. Просто ей хочется со мной поговорить спустя десять лет. Все же мы хорошо сдружились тогда... - И все равно это не означает, что ты должна явиться к ней по первому зову. Свое обещание ты ведь не забыла? Пошли кого-нибудь, пусть скажет, что у тебя дела. И лети в Вашингтон... - США, я уже согласилась. - Вздохнула Канада, предоставляя его обозленное лицо. - Не могу ей отказать. Россия хорошая девушка. Вдруг ей хочется спросить у меня что-нибудь касательно работы? Шумный вздох американца не говорил ни о чем хорошем. Столько лет он вытягивал ее из печали и отчаяния, приободрял сестру ради того, чтобы она могла забыть коммуниста и начать жизнь с чистого листа. Но сейчас все может разрушиться лишь из-за одного маленького человека в этом мире... И США не желал, чтобы его труды рухнули из-за незначительной пешки на шахматной доске политики и борьбы. - Ты ненормальная... - только и ответил он, не повышая голос. - Столько слез, а все равно идешь к нему. Ты мазохистка? - Возможно. - Усмехнулась рыжеволосая, испытывая каплю облегчения. - США, я... Думаю, мне надо с ним снова поговорить. Кажется, я не высказала ему все. Чувствую это. Всем сердцем чувствую... - Я не стану тебя останавливать. Но и успокаивать потом не буду. Мне своих проблем хватает. - Знаю... Прекрасно это знаю. Спасибо... Но тот ничего не ответил. После недолгой паузы он смог лишь пожелать удачи, а затем прервать связь, оставляя Канаде время на подготовку перед встречей. Мужчина все равно считал, что она зря тратит свое время, цепляясь за прошлое. Но раз ей так хочется снова и снова окунаться в отчаяние, то пусть делает это. Возможно, ей жизненно необходимо окончательно убедиться в идиотизме и жестокости СССР, чтобы, наконец, поставить точку. И Штаты надеется, что урок из встречи с ним она извлечёт. Иначе же, он начнет сомневаться в умственных способностях своей сестры. *** Тихая испанская музыка в небольшом кафе возле гостиницы будоражила и задавала атмосферу в заведении. Аккуратные деревянные столики с белоснежной скатертью, утонченные стулья с мягкими подушками и цветы, добавляющие кафе стиль и красоту. Побыв здесь всего несколько минут любой бы окунулся в культуру испанского народа, оставаясь довольными и радостными до конца дня. Канада, к сожалению, не чувствовала себя расслабленной в этом заведении, когда в голове крутится бесконечным потоком более сотни мыслей. Что же хочет обсудить Россия? Вряд ли их встреча носит официальный характер. Оказать помощь в работе канадка тоже не сможет из-за совершенно разных взглядов на политику. Тут понадобятся знания Союза, а не чужого человека... Нервно сцепив пальцы в замок, она попыталась взять себя в руки и немного отвлечься от навязчивых переживаний. Сидя за столиком в столь милом заведении, ей стоило бы отвлечься от тревоги и немного расслабиться. Однако воспоминания не позволяют отдаться музыке и приятным ароматам выпечки. В последний раз женщина идет наперекор своим обещаниям. Нельзя позволить русской утянуть себя в эти болезненные отношения. Но в то же время ей трудно оказать столь милой девушке... Она не виновата, что Канада и СССР разошлись. Не стоит выпускать всю злость на невинного дитя. Правда, ребенком россиянку уже сложно назвать. - Простите! Я задержалась... - неожиданно подошла к столику Россия, вытаскивая рыжеволосую из своих мыслей. - Внезапно возникла работа, которую никак нельзя отложить на другой день. - Ничего, дорогуша. Я сама недавно пришла. - Успокоила ее та, позволяя девушке поудобнее устроиться на своем месте. - К тому же... Работа часть нашей жизни, и ее невозможно оставить на потом. - Не хотелось бы, чтобы так было всегда. - Но, к сожалению, мы не способны отказаться от нашей должности. Мы страны, и жизнь наша принадлежит народу. А уже все личное уходит на второй план. - К несчастью для нас… Мы не можем выбирать то, что нам нравится. Не стоило так резко высказывать свое мнение о жизни. Россия еще молода для политики, и только-только вступает в свою будущую профессию. Правда может уничтожить все желание заниматься руководящей должностью. Стоит быть немного сдержаннее. Слова способны сильно ранить молодую и целеустремленную душу. - Давай… Сделаем заказ? – решила сменить тему канадка, улыбнувшись. – Уверена, ты голодна. - Спасибо, но я не особо… - Россия, я же не глупая тетка, вижу, что ты поглядываешь на чесночные булочки возле соседнего столика. Перенимаешь привычки отца? Смутившись, россиянка взяла со столика первое попавшееся меню, пытаясь прикрыть куском картонки свое покрасневшее лицо. Мило и невинно, но рано или поздно все это пропадет. И в ее душе возникнут холодность, черствость и отстраненность. Она будет остерегаться не только врагов, но и друзей. Даже члены ее семьи могут попасть под подозрение. Хотелось бы, чтобы это дитя осталось таким же добродушным, но исходя из ее жизненного опыта – подобное просто невозможно. - Итак… - начала беседу рыжеволосая, дождавшись ухода официанта. – О чем же ты хотела со мной поговорить? - Просто узнать, как вы поживали эти годы. Ведь в больнице мы не вдавались в подробности. И… - Раз так, то почему бы тогда и тебе не рассказать о вашей семье? Мне интересна твоя жизнь, а тебе моя. Равноценный обмен, не считаешь? Наконец, на этом бледном личике возникла самая добрая и ласковая улыбка. Хотя при первой встрече женщине показалось, что Россия растеряла все эмоции, как и СССР. Возможно, дело было в ее тревожности и переживаниях за отца. Но если она будет показывать такое лицо на саммитах, то вряд ли кто-то решится причинить ей вред. - Тогда… Простите, если личное, но почему вы до сих пор не замужем? В детстве я считала, что вы очень яркая личность, и сможете отыскать себе любого мужчину. К тому же достойных претендентов огромное количество… - Ох, милая… Все не так просто. Приятно, что ты видишь меня такой, но на самом деле я совершенно не подхожу под слово «яркая». - Не правда. – Возмутилась русоволосая. – Вы всегда роскошно выглядите, а сколько в ваших глазах уверенности! Ни в одной женщине среди стран я не увидела такого огня. - Это было раньше, милая. Сейчас… Сейчас я очень измучена работой. И из-за этого нет никакого желания даже строить отношения. Конечно, она соврала, не называя истинную причину ее провальных отношений. Не станет же она рассказывать, что ее сердце до сих пор жаждет Союза. - И как вы проводили время? - Путешествовала. Работала. Проводила время с семьей. А еще пошла на курсы кулинарии… Я раньше могла сделать легкий салат или блины, но теперь мне подвластны и более серьезные блюда. Как-нибудь я и тебя угощу. - Это здорово. Я могу вам лишь позавидовать. – Радовалась ее достижениям Россия, а затем замолчала, заметив приближающегося к ним официанта. Горячий поздний завтрак мог заставить кого угодно забыть о манерах, позволяя жадно поглощать еду. Жареные сосиски, яичница, свежие овощи, ароматно пахнущая выпечка вместе с предложенными джемом и маслом и черный чай с кусочком лимона и листиками мяты. Канадка поразилась стойкости юной девушки, хотя та явно пришла на встречу на голодный желудок. Ругает своего отца за пренебрежительное отношение к своему здоровью, а сама даже питаться правильно забывает. Сегодня рыжеволосая не позволит ей наплевать на свое здоровье. - Скажи мне, Россия. А что ты делала эти годы? – взялась женщина за столовые приборы. – Не думаю, что в твоей жизни была лишь учеба. - Я смотрела за своими братьями и сестрами. Еще выезжала заграницу с отцом, окончила балетную школу, как и мои сестры. Можно сказать, если бы не долг и не мое положение в обществе, то стала бы балериной. - Хотела бы я увидеть, как ты танцуешь... - У отца сохранились записи. Когда он купил камеру, то снимал все подряд! И наши выпускные, и танцы, и праздники, и поездки. В его шкафу хранится множество пленок, начиная от катания на лыжах, заканчивая серфингом. - Серфинг? Ваш отец позволил ловить волну? - Бразилия смог уговорить отца. - Улыбнулась Россия. - Это так забавно! Главное держать равновесие, и все получится. - Надо же... Тогда ты и я сможем вместе отдыхать на море. Я ведь занималась серфингом несколько лет. - Это было бы чудесно! Мне бы очень хотелось проводить с вами время. Кататься на лыжах, санках, плавать в море или речке, заниматься серфингом, ходить в походы... Но чем больше говорила девушка, там мрачнее и тише она становилась. До нее постепенно доходило осознание того, что их встречи — это лишь несбывшиеся мечты. Пока она и коммунист не поладят, не видать ей отдыха с женщиной, которая стала россиянке лучшей подругой. - Россия, все нормально? - коснулась она руки русоволосой, понимая, что ее радость все быстрее улетучивается. - Ты что-то совсем побледнела. - Я... Я просто... - шумно вздохнув, девушка никак не могла задать вопрос. Ее не отпускало ощущение того, что Канада откажет сразу же, не успеет Россия и рта раскрыть. Этот вопрос слишком личный и болезненный для нее. Лучше бы она дождалась, когда отец поправится, и сам поговорит с канадкой. Его ошибка, пусть сам и справляется! - Дорогуша, я не стану тебя кусать, если ты хочешь что-то узнать. - Попыталась успокоить ее рыжеволосая. - Не нужно так переживать. - Я лишь подумала, что вы вряд ли захотите это обсуждать... - Ты хочешь поговорить об отце? В яблочко. Россиянка вздрогнула и сжалась, стоило лишь упомянуть ее родителя. Возможно, она пыталась собраться с силами и попросить навестить Союза, но сдалась, как только встретилась с зелёными глазами женщины. - Это так очевидно? - Россия, он сейчас лежит в больнице. Конечно же, ты захочешь сделать для него все что угодно. Рассказывай! Нужны деньги на лечение? Или надо помочь тебе с работой? Ему же не стало хуже? - Нет-нет! Папа в полном порядке! Его еще подержат несколько дней в больнице, прокапают и выпишут домой! - громко ответила русоволосая. - Просто... Я бы хотела попросить вас поговорить с ним ещё раз. Обещаю, после беседы мы вас не побеспокоим! Только разок... Нужно отказаться. Канада ощущала, что ее постепенно засасывает эта пучина страданий и любви по человеку, который даже не взглянет на ее лицо. Но так сложно дать отрицательный ответ... Ведь сердце снова отозвалось на воспоминание о коммунисте. - Милая, я и твой отец... - Пожалуйста. Я, правда, не прошу вас становиться снова друзьями или парой. Только разрешить недопонимание. - Россия... - Прошу вас. - Жалостливо посмотрела на нее русская. Разве можно устоять перед этим взглядом. Хоть она и взрослая девушка, но все равно в воспоминаниях канадки остаётся ребенком. Тем самым ребенком, которым она желала дорожить, когда наивно представляла себя в роли матери. - Я... Хорошо. - Сдалась та. - Но не ожидай, что мы мигом наладим отношения. Прошло много времени, и старые обиды все также сильны. - Да, да! Я понимаю! - радостно вскочила из-за стола русская. - Можем поехать прямо сейчас. Как вы на это смотрите? - Сейчас?! Думаешь, он согласиться увидеть меня? Ему, наверное, нужно время, чтобы подготовиться к встрече. - Отец скучает в палате, и рад каждому гостю. Особенно он будет счастлив увидеть вас! Ведь вы спасли ему жизнь. - Возможно... - печально вздохнула рыжеволосая, понимая, что этот день морально станет невероятно тяжёлым. Надо было не соглашаться утром на приглашение в кафе. Второго отказа любимого человека ее сердце не выдержит. *** Скучно. Несмотря на то, что ему всегда хотелось хоть раз так лежать на кровати и ничего не делать, тело все равно жаждало работы. Книги, которые были у него в сумке, он давно перечитал, кроссворды надоели, да и соседей по палате нет. Хоть в больнице существует телевизор, он не желал слушать глупые сериалы или бесполезную болтовню ведущих новостей. СССР подумывал о том, чтобы выпросить у врача направление на госпитализацию в Москву, но грозное лицо дочери не позволяло своевольничать. Он пообещал ей не делать того, что могло бы навредить его здоровью, и именно побег из больницы относился к этой категории. К слову, Россия обещала появиться не позже обеда, а уже почти полдень. Союз переживал, что работа поглотит все ее время, и она совершенно забудет об отдыхе и питании. Ладно он... Коммунист уже не молод, и его жизнь никак не отразится на судьбах детей. Все бумаги давно готовы, и в случае, если он покинет этот свет, то дети вступят в наследство и получат обещанные земли и власть. Тихий стук смог вернуть мужчину в реальную жизнь, уничтожая напрочь придуманный им печальный финал своей истории. Наконец, дочь решила навестить своего старика. Стоило бы поворчать ради приличия, чтобы в будущем русская помнила о нем. Двери палаты медленно раскрылись, вынуждая СССР отвернуться в сторону окна, изображая гордый вид и недовольное выражение лица. - Ты задержалась. Совсем не жаль своего старика? - буркнул он, ожидая возмущения дочери или шутку. - Старик? Не слишком ли рано ты стал так себя называть, Союз? Голова сама невольно обернулась на знакомый до боли голос. Он бы подумал, что бредит, что эта фигура и рыжие волосы лишь плод его воображения впоследствии болезни. Но женщина осторожно шагала в его сторону, звонко цокая каблуками по полу. Нет. Точно не галлюцинация. Если бы перед глазами стояла его фантазия, то она точно бы не смотрела на него так строго и устало. - Ты?! - удивился коммунист, следя за каждым ее движением. - Что ты здесь делаешь?! - Пришла посмотреть, как твое самочувствие. - Не стала раскрывать всей правды канадка. - И... Как оно? Но мужчина не мог подобрать слов, не веря в происходящее. Сама пришла навестить его, хотя до этого даже не подходила и не пыталась поговорить с ним. Правда, он тоже хорош... Мог бы достать свое упрямство, а гордость убрать подальше. Настойчивость помогла бы ему разобраться с рыжеволосой раньше. - Ладно... Не хочешь общаться, не надо. Тогда я пойду. - Шумно вздохнула та, встав со своего места. Тратить свое время на того, кто игнорирует ее вопросы бесполезно. Проще уйти, и забыть этот необъяснимый порыв побеседовать с бросившим ее мужчиной. - Зачем ты вообще пришла? - задал вопрос СССР, остановив ее. - Может, хочу убедиться, что у тебя все нормально? - Десять лет тебя это не интересовало, а сейчас резко захотелось. - Это же касается и тебя. Как с тобой говорить, когда ты избегаешь меня? - Я не избегал тебя! Это тебе надоело играть добрую тетку, и, наигравшись, бросила нас! Ладно я, дети тебя ждали! Они получили надежду, что у них появился новый друг, хотя десять лет назад ты подвергла их опасности! - Я признала, что это моя ошибка! Но что дальше? Ты продолжил вести себя, как обиженка! Игнорировал мои письма, звонки, натравил своего секретаря! - Да этот идиот был блядским шпионом! Я многую информацию не получил, и от этого у меня проблемы до сих пор! - Так ты даже со мной лично не додумался поговорить! Саммиты мы вместе посещали! - Я разгребал последствия предателя! - Так разгребал, что даже не замечал меня рядом с тобой? Я сотню раз подходила к тебе, пыталась начать разговор. А ты попросту разворачивался и уходил! Как думаешь, хочется ли мне после такого отношения снова пытаться поговорить с тобой?! Это настоящая буря эмоций. Они высказывали друг другу все, что наболело за долгие годы, не пытаясь даже хоть на секунду притихнуть. Их крик слышали все, кто проходил мимо палаты шатена, но никто не осмелился приблизиться. Зачем зря рисковать собой и влезать в их личные разборки? Еще станут крайними, и проблем не наберутся. - Все эти годы я мучилась от того, что никак не могла искупить свою вину! А ты мне сейчас заявляешь, что я такая отвратительная женщина, не смогла с тобой связаться! Как же я свяжусь, если мне перекрыли все пути?! - Я не говорил, что ты отвратительная! Не надо строить из себя жертву! - взорвался коммунист. - Да пошел ты! - выругалась рыжеволосая, размахивая руками. - Жертву изображаешь только ты! Чертова размазня! - Сама не лучше! Истеричка! - Самодовольный индюк! - Мымра! - Придурок! - Припадошная! Часто дыша, они яростно прожигали друг в друге дыру, испытывая неожиданное облегчение. Сбросив многолетний груз обид с плеч, парочка смогла высказаться о своих обидах и злости, постепенно остывая и успокаиваясь. Теперь стало все намного проще, яснее и...печальнее. Трезвость ума мигом возникла после осознания их поведения. Сорвались друг на друга, не побоялись сказать множество самых ужасных слов, а теперь виновато смотрят по сторонам, испытывая стыд за возникший на ровном месте скандал. Глядя в окно, Канада понимала, что теперь точно все закончилось: их дружба, их прошлое, их надежды на хорошие отношения. Уничтожили все ссорой и криками, а ведь ей хотелось не прекращать с ним хотя бы деловое общение. - Присядь, Канада... - нарушил неловкую тишину Союз, сцепив пальцы в замок. Выброс эмоций отразился неприятными ощущениями в груди, словно очередной сердечный приступ. Однако стоило женщине послушно сесть на стул, как невидимая рука, сжимающая несчастное сердце, внезапно исчезло, одаряя коммуниста облегчением. - Я виноват. - Вздохнул он, прикрыв глаза. - Что десять лет назад, что все эти годы, что сейчас... Мне стоило убрать гордость, и поговорить с тобой. К сожалению, в моем роду ни один мужчина не может переступить через себя. - Ничего. Я тоже виновата... - выдохнула рыжеволосая, сдерживая ком в горле. Еще немного, и она точно заплачет. Так долго Канада ждала этих слов... Даже не верится, что сегодня все закончилось. - Я тебя обидел. А это поведение не достойно мужчины. - Союз, у тебя были трудности. Тебе тяжело воспитывать одному пятнадцать детей, еще работа и хозяйство целиком на твоих плечах. - Все равно не нужно было срываться... Все же, если бы я немного держал себя в руках, и не растерялся из-за заболевших детей, тогда бы мы не разошлись на такой печальной ноте. - Заболели? - удивилась его словам канадка. - У тебя десять лет назад заболели дети, а ты мне об этом ничего не сказал? - Кому интересны проблемы чужих людей? - печально усмехнулся тот. - Союз, мне интересны. Я же не ради какой-то прихоти стала общаться с тобой. Твоя семья и жизнь были мне интересны. - Жаль, что только сейчас я об этом узнал. Теперь канадку ничто не держало возле него. Нет ни дружбы, ни прошлых симпатий. Теперь ей можно спокойно уйти, оставив его одного. А ведь они действительно чуть не стали хорошими друзьями... - Ты ведь не злишься на меня, Союз? - Нет. - Честно признался он. - Когда мы сказали все, что думали друг о друге, я понял, что не чувствую больше этой ярости. - Знаешь... Когда я пришла сюда, то считала, что мы и пяти слов не произнесем. Что я уйду ни с чем, продолжая страдать от недосказанности. Но теперь, мне хочется и дальше так сидеть, болтать обо всем, и больше не скрывать свои эмоции и характер. - У меня он тяжелый. - Мой не проще. Сам увидел, какой я могу быть в гневе. - Это еще слабо... Но ругаешься ты неплохо. Купила матерный словарь? - Скорее много брани услышала от брата. Его развод многому нас научил. - Я же говорил ему, что не надо спешить. - И он признал твою правоту... Действительно, все прошлое из памяти стёрлось в одночасье, но осталось одно - их старая, давно забытая дружба. Хотя сама Канада не считала свои чувства дружественными. Раны исцелились, сердце вновь забилось от счастья и тепла. Но она не станет пока торопиться... Точнее, не будет первой говорить ему о своих истинных чувствах. Стоит постепенно подбираться к нему, завоёвывать внимание и холодное сердце, чтобы в один день он сам признался ей. Хитрость - лучшее оружие женщины, только сейчас рыжеволосая это поняла. - Канада, я побуду сейчас немного эгоистом. Но подумаешь ли ты о том, чтобы забыть это недоразумение в десять лет и снова вернуться к нашему прошлому общению? - А если я откажусь? - хитро улыбнулась Канада, скрестив руки на груди. - Тогда я выполню все, что ты захочешь. - Заметил ее озорство мужчина. - Только в пределах разумного. У меня больное сердце, прошу заметить. - А не этот ли больной недавно драл глотку так, что стекла колотились? - У меня просто такой голос. Как у оперного певца. - О-о, мистер певец! - расхохоталась рыжеволосая. - Раз так, то просить исполнить серенаду я не стану. - Спасибо за пощаду. - Ощутил он прилив хорошего настроения. - Но тогда, в честь нашего примирения, я потребую от вас ужин. Конечно же, только после того, как вы выздоровеете. Это лучшее, что могло сегодня с ним произойти. Даже выписка не так радовала бы мужчину, как чувство полного удовлетворения. Теперь нужно лишь доказать ей, что СССР способен сдержать свое слово и не позволить себе больше повышать на нее голос. И ужин ему в этом поможет. Только бы все прошло гладко...