Нас теперь трое...?

      Джейми тихо вошёл в комнату, боясь разбудить Алекса, но в то же время надеясь, что тот и так не спит. Ожидать возвращения Эрика в одиночку было слишком тревожно, хотелось поговорить с кем-нибудь, чтобы может быть хотя бы чуть-чуть успокоиться.       К счастью, Алекс действительно не спал. Да и уснёшь тут. Ему, как и младшему, было не по себе и даже хуже. Во-первых, стыдно за то, что в таком возрасте он трясётся как маленький. Во-вторых, он ещё и сам виноват в сложившейся ситуации. Надоедливые мысли о том, что он один во всём виноват, никак не отпускали. Ладно по своей глупости разболелся бы он один, но он заразил ещё и Джейми, и Эрику пришлось срочно срываться из командировки. Словом, казалось, что если теперь его все ненавидят, то это заслуженно. — Алекс, ты не спишь? — спросил Джейми, забираясь на кровать. Он уже увидел, что старший лежит с открытыми глазами, так что цель вопроса была - просто завязать диалог. — Не сплю, — вздохнул Алекс и проморгался, чтобы начавшие скапливаться слёзы утекли или впитались куда-нибудь и остались незамеченными. — Как думаешь, Эрик сильно злится? — младший решил не ходить вокруг да около и сразу в лоб спросил то, что волновало больше всего. Он не так хорошо знал альфу, как Алекс, проживший с ним уже несколько лет, поэтому не мог понять, чего ожидать. — Злится? Да брось, на тебя ему точно не за что, не переживай об этом, — отмахнулся старший, — Разве что на меня... — Мне кажется, что он расстроился сильно. И сказал, что мы балбесы. Я боюсь, вдруг он злится... — Не бойся, — Алекс приподнялся и сел, притягивая младшего в объятия, — На тебя ему совершенно не за что злиться. Я во всём виноват, поэтому все шишки достанутся мне. Но это тоже скорее всего будет после выздоровления. Во время болезни Эрик со мной за всю жизнь ни разу не ругался. Если и наказывал за что-нибудь, то только когда поправлюсь.       Вроде как эти ответы должны были успокоить неугомонного мальчишку, но он уже слишком сильно себя накрутил, чтобы взять и поверить в хорошее. — А вдруг решит сейчас наказать? — Сейчас мы уже лечением и так, считай, наказаны, — невесело усмехнулся парень, — Куда уж сильнее. — Мне поэтому и страшно. Вдруг он специально выберет самое худшее лечение, — в голосе младшего уже послышались плаксивые нотки. — Нет. Он никогда так не поступит, — твёрдо отрезал старший и крепче обнял парнишку, — Никогда. Успокойся. Он ведь нас любит, значит ни за что не причинит вреда, — за этим последовал поцелуй в лоб и ласковые поглаживания по спине, хотя сам Алекс уже начал сомневаться в том, что прав. Джейми то точно не виноват в своей болезни и ни от кого её не скрывал, а вот о нём самом такого не скажешь. К тому же, такой косяк он совершал не впервые. И вдруг обычно доброму и заботливому альфе в сотый раз таки надоест терпеть его выходки и он правда рассердится? Хотя вроде врач не выглядел злым, когда приехал. Только очень уставшим.       В любом случае, самое главное, что Джейми от слов Алекса успокоился и поверил, что никто не будет ругать его и злиться. А старшему оставалось только со страхом ждать возвращения Эрика. Он пытался и сам себя убедить в том, что ничего страшного врач с ним не сделает, но получалось плохо. Он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы поверить в то, что заслуживает заботы, а не порицания.       Через пять минут после разговора Джейми уже тихо посапывал в объятиях. И старший омега решил, что будет лучше не будить его, но всё-таки переложить на подушку и укрыть одеялом, чтобы от неудобной позы потом не болела спина или шея.       Аккуратнейшим образом справившись с этой задачей, Алекс сел на край кровати. Вихрь мыслей в голове никак не мог успокоиться. Эрик ни разу не подавал повода так плохо о нём думать, но... Вдруг всё-таки на этот раз граница его терпения была пересечена?       Слёзы потекли сами собой. Парень даже не стал разбираться, почему: от страха или от стыда, или может вообще от жалости. Ведь помимо всего прочего ему стало так жалко Эрика. Он ещё сегодня утром был в другом городе и решал рабочие дела, а потом поехал в аэропорт, перелетел тысячи километров, ехал через весь город здесь и даже не отдохнувши побежал в аптеку. И наверняка последнее, чего ему сейчас хочется - это успокаивать чужие истерики. А Алекс в очередной раз усложняет ему жизнь. Но ничего, он сейчас возьмёт себя в руки и успокоится. Вот сейчас. Ещё немного поревёт, чтобы стало легче, Эрик же всё равно пока не пришёл и Джейми вроде уже крепко спит.       За собственным завыванием и всхлипами Алекс, конечно же, умудрился не заметить щелчка входной двери, особенно учитывая то, что вернувшийся из аптеки альфа старался не шуметь.       Эрик быстро разделся, оставил пакет с лекарствами в прихожей и вошёл в комнату. Звук плача он расслышал отлично, но пока ничего не было понятно. Увидев, что это Алекс, а не Джейми, он был крайне удивлён. Ведь старший омежка уже давно перерос такое. Его давно не приходилось слишком долго уговаривать на процедуры или два часа вытирать слёзы. Это они прошли в более раннем возрасте, и сейчас, казалось бы, было уже выработано доверие, и даже если Алекс боялся, то пары ласковых слов было достаточно, чтобы с ним договориться. И ласковые слова уже были до ухода Эрика в аптеку. Почему не сработало? — Солнышко? Что случилось? Почему ты плачешь? — альфа подошёл и присел на корточки перед сидящим на краю кровати парнем, аккуратно кладя руки ему на колени.       Алекс был шокирован таким внезапным появлением и вздрогнул, поняв, что скрыть слёзы не удастся, но сейчас он уже плохо себя контролировал, да и выдумывать оправдания было бессмысленно, поэтому он просто попытался вытереть глаза и щёки от слёз рукавом кофты, параллельно мотая головой. — Ни-и-ичего, я сейчас успоко-оюсь. — Алюш, ну что такое? Иди ко мне, — Эрик сел рядом и переместил больного к себе на колени, аккуратно удерживая в объятиях, — Расскажи, что случилось? У тебя что-нибудь болит? Не бойся, скажи мне. — Ничего не болит, — ещё яростнее замотал головой Алекс, — Прости меня. Всё из-за меня произошло. И тебе из-за меня пришлось все планы менять и улететь раньше и сейчас ты устал уже, наверное, и злишься, и тебе это уже по-любому надоело, — парень стал тараторить вообще всё, что было на уме, никак не отойдя от истерики. — Алекс, не накручивай себя, — спокойным голосом притормозил его мужчина, — Остановись. Посмотри на меня. Я тебя люблю. Слышишь? Даже если я устал, даже если ты виноват, я всё равно тебя люблю. И я не могу на тебя по-настоящему злиться. Все совершают ошибки, никто не может быть идеальным. Успокаивайся, — врач принялся ласково гладить своего бедного мальчика. Надо ж было так себя накрутить. — Я тоже тебя люблю, — омега немного успокоился после осознания, что на него действительно не злятся, и прилёг головой на плечо старшего, — И в следующий раз ничего не буду от тебя скрывать... — Очень надеюсь на это, родной, — альфа поцеловал его в лоб.       После этого они посидели ещё несколько минут в тишине. Мужчина не торопил Алекса что либо говорить или делать, желая лишь одного: чтобы тот пришёл в себя и перестал надумывать проблемы. — Эрик? — спросил Алекс шёпотом. — М? — Ты точно не злишься? — Алекс, ну что за вопросы? — вздохнул врач. Он не знал уже, на каком языке изъясняться, чтобы у его мальчика не осталось сомнений. — Ты не будешь меня сейчас наказывать? — решил конкретизировать вопросы омега. — Алекс, я днём тебе уже всё сказал, мы твой поступок обсудим только после выздоровления. — Хорошо, — относительно этого вопроса парнишка успокоился, зря он себя накручивал, но это ещё не значит, что проблемы кончились, — Тогда сейчас... Лекарства нужно принять, да? — нервно спросил он. — Да, солнышко, — кивнул альфа, меняя тон голоса на более сочувствующий и ласково поглаживая больного по спинке, — Знаю, что тебе моё предложение не понравится, но давай-ка мы с тобой с укольчика начнём. Чтобы не нервничать больше, хорошо? Быстренько сделаем и до завтра забудем. — Ты же не больно сделаешь? — спросил омега с умоляющим взглядом. — Зайчик, ну когда я специально делал больно? Конечно же я постараюсь аккуратненько, — мужчина чмокнул его в нос и переместил обратно на кровать, — Ложись. И померь температуру, пока я всё приготовлю.       Альфа взял градусник, лежавший на тумбочке рядом, и, аккуратно задрав на парне футболку, поместил прибор в подмышку, после чего своей рукой прижал его руку к телу, чтобы убедиться, что он не выпадет, и из сидячего положения уложил на спину, облокотив на подушку. — Всё, держи крепко, хорошо? — Хорошо. Я мог сам вообще-то, — пробубнил больной. — Я знаю. Просто хочу поухаживать за тобой, — улыбнулся доктор и, погладив напоследок омегу по голове, вышел из комнаты.       Как только уходящие шаги стихли, рядом с Алексом тут же оказался Джейми, который до этого, судя по всему, попросту притворялся спящим. Он хотел было что-то спросить, но старший, опасаясь вопросов, которые коснулись бы его истерики, тут же перебил его: — Вот видишь, и совсем он не злится, я же говорил тебе. А если даже на меня не злится, то на тебя и подавно. — А... ага, ну да, — омега немного растерялся от того, как Алекс затараторил, но свой вопрос всё равно не забыл, и, немного помедля, спросил, — А почему ты так плакал? Ты боишься?       Алекс мысленно застонал. Он так надеялся, что о его слезах не узнает никто, а в итоге теперь знают все. — Нет. Просто мне грустно из-за того, что я во всём виноват, и стыдно, что всем столько проблем создал, — на удивление, во второй раз это признание уже не жалило так больно и не вызывало слёз. Видимо Эрику удалось немного успокоить тараканов в его голове. — И вовсе я ничего не боюсь, — добавил он немного нервно. На самом деле даже градусник сейчас заставлял его побаиваться последствий. Но младшему ни к чему об этом знать. — Эх, я тоже хочу быть как ты и не бояться, — вздохнул Джейми и лёг головой на плечо старшего. — Вырастешь и перестанешь. Поверь мне, забота Эрика творит чудеса. После нескольких лет, проведённых вместе с ним, все страхи ослабевают, потому что появляется доверие. И даже если ты чего-то боишься, то уже не настолько сильно, чтобы это мешало жить.       Альфа как раз подошёл к комнате и прекрасно слышал последние слова, поэтому зашёл к мальчикам он уже с улыбкой: — Мне очень приятно это слышать. Я рад, что мои старания не напрасны, и надеюсь, что ты сейчас это докажешь не только словом, но и делом, — мужчина подмигнул Алексу, а затем обратил внимание и на второго больного, — О, Джейми, и ты уже проснулся, замечательно.       Теперь, после собственных громких слов, Алексу некуда было деваться, поэтому он послушно кивнул. А Джейми задумался о том, что возможно стоило дальше лежать молча, потому что как только альфа закончит лечить старшего, то примется за него. — А что там у нас с градусником, кстати? — спросил альфа, подходя и присаживаясь рядом на кровать. — Не знаю, — ответил Алекс и медленно достал прибор, пока никому ничего не показывая. Он хотел узнать первым, чтобы понимать, насколько сильно влип.       По сильно расстроенному взгляду омеги несложно было догадаться, что цифры там были не из тех, которые можно игнорировать. — Сколько? — уточнил врач. — Много, — Алекс протянул градусник мужчине, не желая даже называть вслух эту цифру.       Доктор тоже расстроился, когда увидел значение далеко за гранью тридцати восьми. Но, учитывая тяжесть болезни, он к этому был вполне готов и лекарствами закупился на все случаи жизни. — Ну, нехорошо, да, — согласился он, — Но собьём без укола. У нас с тобой и так антибиотиков целая неделя. — Спасибо, — обрадовался парень, но к концу фразы, произнесённой врачом, радости поубавилось. Непонятно, как он будет терпеть эту неделю и сможет ли вообще сидеть после неё. — Спасибо скажешь, когда поправишься. Ложись давай, — Эрик кивком указал на кровать и больной нехотя выполнил просьбу, развернувшись и уткнувшись носом в подушку, готовясь заглушать ей свой жалкий писк. Раздеваться тоже пришлось самостоятельно, ведь врач уже помыл руки. Сегодня видимо он торопился, поэтому без перчаток.       Джейми остался сидеть рядом, подогнув под себя ноги, и тихо спросил: — Хочешь я тебя за руку подержу?       Несмотря на напряжённость ситуации Алекс даже улыбнулся. Мелочь, а приятно. Вспомнилось, как раньше всегда, каждый раз на приёме у любого врача Эрик так же его брал за руку. Даже когда омега повзрослел и не просил об этом и строил из себя смелого. И в следующий раз тоже наверняка возьмёт. И сейчас бы взял, да руки заняты. — Хочу, — ответил Алекс и высунул руку из под подушки, — Спасибо. Только ты скажи, если я вдруг сожму слишком сильно. Не хочу, чтобы тебе тоже больно было. — Ничего страшного, без руки не останусь, — отшутился младший. Он был очень рад тому, что его помощь была кстати. Находиться на месте Алекса ему сейчас не хотелось, и он ему сочувствовал самым искренним образом. Даже учитывая, что старший сказал, что не боится. Разве можно такого не бояться? Джейми не понимал и надеялся, что однажды и сам сможет таким похвастаться.       Эрик не мог не умиляться, глядя на мальчиков, но надо было поскорее закончить с лечением, чтобы миловаться всем вместе в более спокойной обстановке. — Алекс, сможешь ещё чуть-чуть расслабиться? — спросил врач, ощупывая попу, — Мне не нравится как у тебя мышцы напряжены. Постарайся совсем их не сжимать. — Угу, — промычал больной в подушку и постарался глубоко вдохнуть, расслабляя всё тело. — Вот и умничка, — похвалил доктор и начал обрабатывать место будущего прокола, — Продолжай дышать, сейчас немножко пощиплет.       Иголка была совсем тоненькая и вошла практически незаметно. Мужчина приложил все усилия, чтобы причинить как можно меньше боли. И за несколько лет жизни с омегой, боящимся врачей, он неплохо натренировался делать уколы достаточно быстро и почти без боли. Единственной проблемой по сей день оставался низкий болевой порог мальчишки. Поэтому, как ты ни старайся, а уколоть совсем безболезненно не получится. Эрик это понимал, поэтому никогда не ждал, что всё пройдёт гладко и уж точно не винил Алекса. Его он наоборот каждый раз хвалил, зная, каких сил тому стоит добровольно лечь, а не забиваться в слезах в самый дальний угол комнаты.       На этот раз лекарство было вполне терпимое, не то что болючее жаропонижающее, поэтому Алекс смог себя пересилить и даже не сбился с дыхания, только в какой-то момент стал дышать шумнее, что не осталось незамеченным. — Всё-всё золотце, уже заканчиваю. Буквально секундочку ещё потерпи, — попросил альфа и через несколько секунд действительно всё закончилось и маленькая точка, оставшаяся после укола, оказалась заклеена пластырем. — Горжусь тобой. Ты мой смелый мальчик, — мужчина погладил его по пояснице и, наклонившись, поцеловал несколько раз: в лопатку, в шею и в щёку. — Спасибо, — поблагодарил Алекс немного сиплым голосом непонятно за что. Скорее уж за похвалу. Хотя сейчас он уже достаточно повзрослел, чтобы понимать, что даже неприятное лечение это на самом деле тоже забота, поэтому даже за него надо быть благодарным.