Performance.

Джейс был разрушен собственной мечтой. Все его достижения, все его попытки, все его мечтания были стёрты одной оплошностью. Он остался один, а все его триумфы не имели больше никакого веса. Прогресс быстро стёр его со старых страниц. Талис понимал, что у него не осталось того, к чему хочется стремиться. У него все отобрали, его выкинули и забыли, избавились, как избавляются от ненужного мусора. Все то, чему он хотел посветить жизнь, теперь находилось для него в недосягаемости. Это было горько. Весь этот темный привкус так и разливался по телу, изредка отдавая отчёты в мыслях Джейса. Он хотел со всем покончить, потому что теперь ему было не за что держаться. Опора будто ушла из-под ног, а вместе с ней должен был уйти и он сам. Джейс подошёл к пропасти. От смерти его останавливало всего ничего, а затем всё-таки остановило нечто странное. Человек, который уберёг его от роковой ошибки, представился Виктором. Он как бы дал ему ещё один шанс, дал право доказать, что все его старания не были напрасны. Он сказал, что тоже хочет изменить мир. Изменить все, что когда-то не подвергалось вмешательству. Он имел такие же благие мотивы, какие имел и Джейс. Это, пожалуй, и сплело их вместе. Виктор был таким же амбициозным учёным. Он поверил в идеи Джейса и позволил этим идеям вновь показать себя миру. Он дал Талису второй шанс, когда все остальные от него отвернулись. Виктор рисковал ровно настолько, насколько рисковал и сам Джейс. К сожалению, пришлось пойти на определенные жертвы. Им необходимо было пробраться в лабораторию Хеймердингера, чтобы доказать всем, что их идея не только теоретически доказана, но и может быть применена на практике. Им нужно было доказать всем: совету, академии, людям. Надо было доказать всем, на что способен хекстек. Если они будут медлить, то совсем скоро все оборудование будет не только изъято, но и полностью уничтожено, а потому времени у них в обрез. Надо действовать прямо сейчас, не откладывая лишней минуты. Им удалось пробраться по длинным коридорам незамеченными, но всё-таки они были очень близки к тому, чтобы случайно быть обнаруженными ночным патрулем. Связка ключей зазвенела в руках у Виктора. Джейс слегка прижался к стене, постоянно оборачиваясь в панической мысли о том, что из-за угла в любой момент может выскочить недоброжелательный гость. Пока что его переживания были лишь переживаниями, но долго ли все будет идти так гладко? Ключ скользнул в замочную скважину. На секунду Талис даже успел расслабиться: а что могло пойти не так? Половина дела уже сделана, а это означает, что осталось лишь выждать момент, когда они вдвоем смогут скрыться за массивными дверьми лаборатории одного из советников. Преступление громадное, но за громадными вратами его будет куда проще осуществлять. И ровно в тот момент, когда, казалось бы, они уйдут, успешно совершив свою авантюру, яркий свет прожег Джейсу глаза. Перед ним появилась советница, чей голос ещё недавно вершил его судьбу. Талис сразу спохватился. Что делать дальше? Как объясняться, когда каждое слово может вырыть ему яму? — Как же я мог перепутать, — Виктор пытался правдоподобно сыграть некое удивление. — Это вовсе не моя спальня. — Рискуете жизнью ради дела? Похвально, но не все советники смогут оценить вашу отвагу, — наконец-то послышался голос Медарды. — Советница, это вовсе не то, о чем вы могли подумать, — Джейс пошел в отступление. Мэл взглянула на него с недоверием, осуждением и презрением, как подобает человеку её класса. Сейчас ответственность за это несёт она, а потому двух беглецов отпустить просто так не в её юрисдикции. — Всё так. Джейс просто немного стесняется, — Виктор аккуратно приподнялся, рукой опираясь на трость. — Я плохо вижу в темноте. — Вы пытались проникнуть на частную территорию. Это преступление. — Пытались проникнуть? Нет. Конечно нет, — Виктор оставался непоколебимым. — Мы искали место, чтобы... Виктор посмотрел на Джейса с интересом, что-то в его глазах моментом вспыхнуло. Указательный и средний палец, сомкнувшись во что-то одно, медленно чертили линию по скуле Джейса. — Уединиться. Талис чуть не сгорел от стыда. Он не понимал, что в этой ситуации казалось ему наиболее странным: то, что с ним флиртовал Виктор, или то, что за этим наблюдала советница. Что-то мгновенно щелкнуло, и он понял, что ему надо быстро избавиться от подозрений, а потому нельзя было пропускать на лицо лишних эмоций. Виктор оставался настолько хладнокровным, что это не могло не поразить Джейса. Он оставался искренним. Талис уверен, что поверил бы этой улыбке, если бы не ситуация. — Прошу прощения? — Мэл была очень близка к тому, чтобы пробить первый слой их лжи. — Ночью просто так не бродят, советница. Если бродят, то по делу. Джейс чувствовал, как давление медленно сковывает его запястья. Ему очень тяжело находиться так близко к Виктору, но так далеко от Мэл. Они вдвоем играют в опасную игру, выжидают момент, когда оппонент допустит несостыковку. — Джейс Талис, — она наконец-то обратилась к нему, — неужели вы думали, что будет хорошей идеей появляться на ожидаемом месте преступления сразу после суда? — Мы не преступники, — отозвался Джейс. — Не преступники, чтобы прятаться от вас по углам. — Прошу заметить, что сейчас ночь. — Очень романтичное время суток, — Джейс снова почувствовал пальцы Виктора на своей коже. — Действительно. Убеждения на Мэл почти не работали. Они были убедительными, не были четкими и не были правдоподобными. Она засекла подставу, а первым, кто это понял, стал Виктор. — Не проводите нас? — Виктор играл в очень опасную игру. — Конечно, — Мэл снова навела фонарь в темный коридор. Она ушла чуть вперёд, а Виктор, воспользовавшись ситуацией, чуть ли не впился Джейсу в ухо своими губами: — Убедительнее. Они медленно направились вглубь. Джейс не смог собрать кусочки пазлов воедино, осознать, в какую плачевную ситуацию он втянут. Сейчас ему приходится флиртовать с человеком, которого он знает меньше дня, чтобы угодить советнице, которая не верит ни единому их слову. Джейс поражался тому, как легко это даётся Виктору. Он будто четко знает, что делает. Для человека, с которым он знаком не так давно, Виктор прикладывает больше сил, чем должен был. А ещё Талис прекрасно понимает то, о чем говорит Виктор. Он сам осознает, что засмущался, окоченел, стал робким и менее подвижным. Все это ужасно сбивало с ритма, и Джейс не мог прийти в норму. Джейсу было бы гораздо легче признаться в преступлении, чем продолжать отыгрывать роль липового любовника. Жизнь будто играет с ним в одну нелепую игру, показывая воспоминание, где он стоит у пропасти, а потом создавая новое, где он смущается перед абсолютно новыми людьми в его жизни. Каждый из присутствующих четко понимает свои планы и мотивы, но пока спектакль идёт, никто не должен выходить из своего образа. Один только Талис не понимает: а какой образ ему преподнесли сейчас? Образ чего? Раскачивания, смущения, мягкости? Ему стоит начать брать все в свои руки, перестать полагаться на других людей и действовать самостоятельно. Эхом разносятся цоканье каблуков советницы и тяжёлые удары трости о пол. Джейс видит их напряженные фигуры, чувствует все их презрение друг к другу. Оно витает в воздухе, изредка просачиваясь в ноздри. А потом Виктор резко останавливается, заставляя всех остановиться вслед за ним. — Спасибо. Мы действительно очень признательны за вашу помощь. Виктор перевел кокетливый взгляд на Джейса, от которого Джейс, казалось бы, только что чуть не задохнулся. Воздух стал более колким. — Да, спасибо, — Джейс терпел одну неудачу за другой. — И вам. Доброй ночи. Советница улыбнулась, но Джейс четко знал, что улыбка эта ненастоящая, фальшивая, которую обычно раздают при каждом удобном и неудобном случае. Мэл остановила на них крупинку своего взгляда, пытаясь прочесать их, узнать, сколько раз за этот вечер они умудрились ей солгать. Талис наконец-то опустил голову. Спокойно вздохнув, пытался понять, каких ещё хлопот он приобрел за одно-единственное предложение — пробраться в лабораторию. Руками он пригладил волосы назад, в попытке вернуть их в прежнее положение. Он даже не знал, что это было только начало. Джейс попытался взглянуть на Виктора, выразить тому признательность, но не успел он это сделать — как оказался у стенки. Виктор прижал его с характерным стуком, с навязчивостью и грубостью. На этот звук не смогла не среагировать Медарда. По взгляду Талис понял, чего от него хотел Виктор. Ему ужасно не нравилась эта затея, но выбора, как ему показалось, у них не было. Что ж, а вот и долгожданное завершение. Пальцы Виктора нежно съехали по его шее к ключицам, рука задерживалась там много раз, пока вторая крепко сжимала чужой галстук. На удивление Виктор целовался не настойчиво. Это было что-то нежное, что-то извне, чтобы обезопасить Джейса. Талис не мог понять, каково ему целоваться с абсолютно незнакомым человеком. Это странно, необычно, а иногда даже затягивает. В один момент он поймал себя на мысли, что ему нравится, когда Виктор его касается, когда задерживает на нем взгляд, а потом снова кусает его за нижнюю губу. Это были ужасные мысли. Советница только усмехнулась, отправляясь все дальше по коридору. Виктор за словом в карман не лез, все у него шло хорошо, все он знал и все чувствовал. У него не было тех мозговых штурмов, которые только предстояло преодолеть Джейсу. В тот момент, когда Талис сравнял дыхание, Виктор мигом затянул его к себе в комнату. Джейса будто вырывали из настоящего. Он уже научился совладать с собой, научился целоваться с Виктором непринужденно, но не научился с ним разговаривать. Это было... тяжко. Учитывая то, что Виктор будто игнорировал все, что происходило последние минуты две. — Только не шуми, — Виктор моментально закрыл Талису рот. — Я уверен, что она не поверила ни единому слову. Она вернётся, а это значит, что нам надо продолжить. — Продолжить что? Виктор... Но Виктор снова его перебил. Они, казалось, сговорились против него, чтобы, ничего не объясняя, продолжать этот глупый спектакль. Джейс просто не выдержит этого. — Джейс, нам нужно это сделать. У нас не осталось выбора. Все ради прогресса. — Все ради прогресса, — как-то уныло подытожил Джейс. В итоге выходила какая-то абсолютная неразбериха. Джейс уже не понимал, где для него правильно что-то испытывать, а где — нет. Это что-то глупое, сумбурное, похожее на плохой сон. На этот раз Виктор повалил Джейса на кровать, но и Джейс испытал абсолютно другие эмоции. Вот это уже не было похоже на принятие. Это было похоже на удивление, шок и резкое тепло, окутавшее все тело. Грудная клетка Джейса тяжело вздымалась. Виктор расстегнул несколько пуговиц на жилетке. Джейс смотрел на это с открытым ртом, будто бы раньше не видел, как это делается. Виктор это знал. Он знал, что если не объяснит свой план правильно, то Джейс надумает много... глупостей. Виктор тихо и изящно, подобно кошке, протиснулся на кровать, заслонив Джейсу весь исчтоник света. — Кровати в академии достаточно скрипучие, так что с этим проблем не возникнет. Тебе надо будет только выкрикнуть мое имя несколько раз. У тебя хорошо поставлен голос, Джейс. Я слышал тебя, — невозмутимое лицо Виктора просто поражало, — на суде. — Погоди, чем мы вообще будем заниматься? — Устраивать сценки, чтобы не дать твоему оборудованию навсегда исчезнуть. Джейс, это действительно важное исследование. — Очень важное. Это дело всей моей жизни, Виктор. — Именно, так что постарайся ради него. Виктор подождал несколько секунд. Очень долгих и медлительных секунд, которые, кажется, заполнили все лёгкие Джейса. А потом он впервые оттолкнулся. Талис почувствовал, как задрожала кровать под ним, а потом послвшал первые позывы. Виктор слегка отвернулся. Прикрыл рот рукой, с закрытыми глазами хрипло выкрикнув имя Джейса несколько раз. И... о, черт. Это было ужасно странно. Талис понимал, что пялиться плохо, но сейчас он именно этим и занимался. Он не понимал, что за странную реакцию вызывают эти выкрики. Имя как бы засело в ушах, и его резко переклинило. Виктор подавался бёдрами слегка вперёд, а Джейс, не прекращая смотреть, пытался понять, насколько правильно ведёт себя в такой ситуации. Его силуэт был острым, хрупким, с выраженными границами. Он сам был будто высечен из мрамора. Руки Джейса как-то случайно сжали бёдра Виктора. Тот на секунду аж остановился, перевёл дыхание, продолжая смотреть в янтарные глаза Талиса. Это был ужасно мучительный взгляд. Джейс впервые увидел Виктора настолько утомленным, а, возможно, его мутный взгляд означал абсолютно другое. Джейс по инерции аккуратно коснулся его шеи. Прикосновение было очень смазанным, неровным, быстрым. Он лишь слегка коснулся губ Виктора, прищуривая глаза и хмуря брови. Виктор ничего не ответил. Джейс снова плюхнулся на подушку, пытаясь понять, что именно он теперь должен ощущать: стыд? Позор? Может, возбуждение, в конце концов? Что вообще должны испытывать люди, очутившись в подобных ситуациях? Виктор, кажется, нашел ответ на этот вопрос. — К черту. Джейс моментально возвысился, а Виктор, наоборот, оказался снизу. Джейс наконец-то понял, что тогда означал этот взгляд. Они будто наконец-то поняли друг друга, а разумы сплелись в одно целое, в одну и ту же фантазию. Дрожь, которая прошлась по бёдрам Виктора, моментально оказалась застигнута врасплох Джейсом. Он чувствовал, как внутри все кипело, судороги сводили конечности, а его разум заполнился одним именем. Он смотрел на бледную кожу Виктора, на его закатывающиеся глаза, на то, как тяжело вздымалась его клетка, и понимал, что теперь это — их общие ощущения. Жар ударил в пах. Виктор быстро, рваными движениями, расстегнул пуговицу на штанах, постепенно скатывая их все дальше. Его руки с удовольствием припали к ширинке Джейса, благо с ней долго возиться не пришлось. Талис никогда не забудет это сосредоточенное лицо, лицо, полное страсти и одновременно множеством других забот. Он потянулся к рубашке Виктора, но Виктор быстро перехватил его руку. — Что-то не так? — подвал звуки в возне Джейс. — Нет, все в порядке, — пропыхтел Виктор, все ещё пытаясь бороться с желанием припасть бедрами к Джейсу. — Мне больше нравится в рубашке. — Тебе так идет эта форма, — гулко пролепетал Джейс. — Не говори ерунды. Виктор заткнул его сбивчивым мычанием. Его голос стал заметно выше, а Джейс разглядел сквозь помутненный взгляд, как сильно Виктор выгибается на кровати. Наконец-то Виктор улыбнулся, нет, он даже немного рассмеялся. Ногами он обхватил Джейса за талию, пристраиваясь все плотнее. "Тело к телу". Он чувствовал жар, который передавал ему Джейс, его состояние и его слова. Виктор сам был вовсе не робкого десятка. Руки Виктора гуляли по упругой груди Джейса, по широким плечам и шее. Он сжимал отдельные участки кожи, довольствуясь тем, что оставляет ему Талис. Виктор схватился за галстук, который Джейс так и не удосужился снять. Мгновенно воздух перекрыло. Джейс почувствовал, как ему тяжело, но необходимо было снова примкнуть к Виктору, почувствовать его и услышать. Что-то колкое проскользнуло внутрь, и Виктор понял, что с тяжестью сдерживается от ругательства. Он нахмурился, закатил глаза, постоянно выгибался, а, главное, так и тёрся о Джейса, потому что хотел больше. Он ужасно хотел Джейса Талиса целиком и полностью. Джейс продвинулся дальше. Виктор почувствовал, как от удовольствия ноги начинают дрожать, а все покалывания ведут его в экстаз. Стоны слетали гурьбой с его губ. Это были полные наслаждения стоны, которых, пожалуй, Виктор не издавал до этого ни разу. Джейс упёрся до конца, наблюдая за тем, как это завершение отображается на Викторе. А у Виктора была картина маслом: тяжёлое возбуждение, сбивчивое дыхание, покусанные губы и никакого желания сдаваться. Виктор примкнул губами к шее Джейса, прокусил кожу, а затем медленно зализал рану. Его руки, отпустившие галстук, взобрались Талису на спину, ногтями царапая её до покраснений. Послышался пошлый удар плоти о плоть — Виктор издал громкий стон. Он то туманно смотрел куда-то вниз, то с абсолютной решимостью глядел Джейсу прямо в глаза, так и заставляя его быть грубее. Джейс сделал так ещё раз. И ещё раз. До тех пор, пока симфония из стонов Виктора не заполнила всю комнату. Скрипы, кажется, сравнялись с их дыханием. Виктор понимал, что если дрожь не прекратится, он совсем скоро кончит, кончит громко и грязно. Рука снова проворно вскочила на галстук, медленно перекрывая Джейсу дыхание. Как же это было хорошо: слышать, как хрипит Джейс и видеть его лицо, полное эйфории. Талис смотрел на Виктора абсолютно мутным взглядом, но этот мутный взгляд передавал всю его любовь и всю его нежность. Джейс ускорился, и Виктор, понял, что до их предела осталось совсем немного. Виктор поймал себя на мысли, что каждый шлепок кричит имя Джейса все громче и ярче, наполняя таким образом шкалу собственного оргазма. Он уверен, что внизу абсолютно мокрый. И Виктору не стыдно от этой мысли, скорее наоборот: она возбуждает его всё сильнее. Талис сильнее вжимает Виктора в кровать. Виктор дрожащими руками царапает ему плечи, мысленно просит, чтобы Джейс делал с ним это ещё раз и ещё раз. Он хочет, чтобы эти шлепки вознесли его на асболютно другой уровень. Когда тема становится до невозможного быстрым, Виктор понимает, что контролировать друг друга им уже не получится. Одной рукой он всё-таки прикрывает свой рот, чтобы не было слышно, как он судорожно произносит это имя раз за разом. Джейс. Джейс. Джейс. В следующий момент Виктор сильно извивается, тянется грудью к Джейсу, чувствует, как внутри у него все взрывается, просится наружу и рвется изнутри. Виктор в последний раз издает хриплый стон, полный настоящего животного удовольствия и дрожи, которую он испытывал на протяжении всей ночи. Всей их ночи. Виктор забыл про их изначальный план. Сначала это должно было быть шкткой. Но не более. Сейчас это было больше похоже на сложный узелок, который крепко сплетал их друг с другом. Виктор был вовсе не против. Ему нравилось быть связанным с кем-то. Джейс смахнул волосы назад. На теле выступил пот, который медленно стекал по его груди. На его шее осталось раздражение от галстука, а вместе с ним ещё один след: от укуса Виктора. Пальцами он слегка дотронулся до него, пытаясь испробовать боль на вкус. Такой явной боли, как ему казалось, не было. Виктор слегка приподнялся, лбом чуть не впечатываясь в отходящего от потрясения Джейса. Они переглянулись, и Джейс понял, что Виктор только что ему улыбнулся. Натягивая на себя штаны, Виктор некоторое время продолжал копаться с механизмом на ноге; Джейс, застегивая пуговицы на рубашке, пытался не думать о том, что захочет сказать Виктору. Неожиданно раздался стук. Джейса сомкнуло так, что он, кажется, перестал дышать. Виктор напрягся настолько, что его пальцы впились в простынь. Послышался приглушённый голос: — Отличное представление, — в суматохе они сразу распознали голос советницы.  — Если вам всё ещё нужно в лабораторию, то идите, я никому не скажу. Ценю ваши старания. Только на этот раз всё надо сделать тихо, если вы понимаете, о чём я. Джейс даже хронически закашлял. Он понял, что, пожалуй, в жизни так не лажал, как лажал сегодня. Весь день будто пытается вогнать его в смущение, в неловкость и смятение. Тем временем Виктор только продолжал смотреть на дверь каким-то слегка ошарашенным взглядом, выдающим потрясение. Это была единственная и самая очевидная вещь, которую он не учел. Радовал только тот факт, что он снова оказался прав. Виктор вышел из комнаты первым, а за ним и растрёпанный Джейс. Талиса вогнали в конфуз, ему пришлось по нескольку раз проверять, чтобы все пуговицы на жилетке были застегнуты. Ему не нравилось молчание, которое резко губило всю романтику. Оно как бы неловко сочилось между ними, молнией било по расстоянию. Внезапно Виктор аккуратно поправил его галстук. — Вперёд. Тебя ждут великие открытия, — Виктор слегка ему улыбнулся, скривившись над тростью. — Нас ждут великие открытия. Джейс улыбнулся в ответ. Ему кажется, что они ещё долго не будут вспоминать этот эпизод, но, возможно, это и к лучшему. Талис точно знает, что между ним и Виктором действительно появилось что-то сильное, похожее на притяжение. Теперь при каждой встрече сердце Джейса будет постоянно прилипать к Виктору, потому что сердце Виктора всегда будет принадлежать ему.