Crista galli

Ну что ж, очередная папка с делом была сцапана девичьими пальчиками и немедленно раскрыта. "Это всё crista galli" — многозначительно гласила выделенная надпись на первой же странице. — Криста галли, криста галли, — вслух задумалась девушка, выпустив кружку с кофе и подперев подбородок кулаком правой руки, — Северус, это о чём-нибудь тебе говорит? Нужно быть собранной, иначе подарки друзьям и коллегам найдут своих адресатов только после праздников, когда уже отгремят все салюты, отгорят гирлянды, с ёлок сорвут сверкающие наряды и выставят из домов, сладости будут съедены, открытки прочитаны, а подарки распакованы. "О, небо, соберись же, не время расслабляться", — мысленно она одёрнула себя. Нет, нет, нет. Надо держать себя в тонусе! Напарник усмехнулся: — Нет, это ты мне скажи, о чём тебе это может говорить, поскольку не я при каждом удобном и не очень случае хвастаюсь колоссальной тратой времени на бесцельное поглощение напечатанных на бумаге букв. Одних и тех же, прошу заметить, ничего нового. Ах вот, значит, как! Заклятье короны из газетной бумаги, источником коей послужил последний выпуск "Пророка" мгновенно сорвалось с кончика выхваченной изогнутой палочки. В который раз задетое самолюбие не позволило оставить это просто так, но выпад не увенчался успехом — Северус по-прежнему глядел на неё даже не моргнув глазом с лёгким выражением веселья на лице, а искра заклятья, не достигнув цели, просто исчезла, будто третья, призрачная рука мужчины молниеносно отбила её куда-то в пустоту, за пределы ткани вселенной. Руки, отчасти скрытые столешницей, лениво проигрывали палисандровой палочкой - её кончик порхал над столом. "Так, куда ты пялишься, Грейнджер! Ты снова была бы не против, да только боишься, что он позволит тебе всего лишь из жалости", — опять она осадила себя и отвела взгляд от брючного ремня, притянувшего ее взгляд, переключив мысли на последние сказанные напарником слова. — А сам-то, посмотрите, принц ветхих книжных переплётов и пыльных древних свитков — она не удержалась в очередной раз просклонять с чем-нибудь его фамилию по матушке, против чего мужчина не демонстрировал возражений, и, раз уж удалось парировать только словесно, выразительно покосилась на кожаный портфель в углу, к которому касаться он ей строго запретил. Пока. Для её же, между прочим, блага. Укус мог показаться самым милым от такой дряни, что там была. Формально он принёс его только накануне, а на самом деле сколько дней уже прошло. Сколько раз они возвращались во вчерашний день с помощью министерского суточного хроноворота, чтобы успеть все дела закрыть до наступления праздников. Пергамент на столе у Грейнджер содержал записи из визитов в прошлое, разделённых десятиминутным интервалом, чтобы они не столкнулись со своими вчерашними копиями. Сутки проживались снова и снова, и чтобы не было пересечений временных петель, они развели их на несколько минут. Ровная линия времени для них превратилась в спираль. Покуда они не завершат все дела, связанные с исчезнувшими в распределительном шкафу подарками. Поскольку просто так извлечь подарки, которые могли оказаться распределены артефактом в тонкий слой где-нибудь на земной орбите, а может и вообще в параллельной реальности, никто из людей и магических существ не взялся бы, принимая во внимание возможные последствия и для себя, и для презентов. Маги вовсю и с успехом пользуются магией невзирая на то, что многие механизмы им совершенно неясны. И сейчас же напарникам оставались литры кофе и бодрящих зелий для Грейнджер, чтобы ещё раз прожить этот день. Снейп же тоже покосился на портфель и небрежно изрёк: — Впервые вижу. Что это? — и перевёл скучающий взгляд обратно на девчонку, он просто пошутил так, — Ну же, книгоед, ты сегодня хоть что-нибудь поведаешь своему скромному и менее начитанному коллеге? Скромному, неначитанному, ага, как же! Охотно поверили! — Так тебе ассоциации или, может, буквы новые? — попыталась сыронизировать девушка. — Первое, со вторым будем разбираться по мере возникновения соответствующих задач. Но лучше бы без этого. — Но почему я? Почему не ты, например? — Мои ассоциации, как только я их озвучу, могут повлиять на твоё восприятие, а хотелось бы начать с наиболее вероятных вариантов, чтобы время впустую не тратить. — Ну хорошо. Криста галли означает петушиный гребень, как известно. — Мы не на экзамене по латыни. — Да не знаю я пока, что сказать! Это может оказаться как компонентом для какого-нибудь деликатеса, так и затерянным местечком, которого мало на какой карте увидишь! — Не хотелось бы повторяться, но чем скорее мы с этим разделаемся, тем больше времени на сон, — на вздохе промолвил очевидное напарник и, не церемонясь, призвал жестом папку из левой руки своей коллеги. — Так что ближе к делу, — Гермиона хихикнула, ведь куда уж ближе, когда оно прямо у него в руках. — Итак, магглорождённая ведьма, что установили уже у нас в Аврорате, Клэрис Хорнби урождённая Доэрти 1955 года рождения была убита вечером 20 декабря у себя дома в Лондоне на Меррик-сквер тридцать три. Она проживала в доме одна, поэтому её могли долго ещё не хватиться, если бы не соседи, по их словам, увидевшие низко над домом странное облако чёрного дыма и, испугавшись возгорания, вызвавшие пожарно-спасательную службу через три девятки. Сигнал на диспетчерский пульт районной службы поступил в 20:12, в 20:20 пожарные уже вскрыли замки на входной двери. Тело убитой было обнаружено Энтони Фишером в гостиной на первом этаже и в 20:22 были вызваны полицейская и медицинская службы для констатации смерти и отправки тела на экспертизу с целью установления причины смерти. По сообщению того же сотрудника, на стене в гостиной была сделана неровная надпись "It’s all because of crista galli (Это всё криста галли)" материалом, визуально напоминающим человеческую кровь, а также следы крови в небольшом количестве были найдены на полу, где лежало тело женщины. По предварительным данным в доме было ничего не пропало. Следов биологического материала, могущих изобличить преступника, найдено не было. Осторожен был, стервец. Грейнджер, как всегда, невольно заслушалась, поскольку информация, тезисно представленная в деле, так славно была озвучена коллегой, будто то не материалы уголовного дела, стихи читает. Что ни говори, а этот человек был по-своему прекрасен, пусть это относилось к его голосу и свету души, глубоко похороненному под угольной копотью тяжёлого характера и ошибок юности. — А почему дело попало к нам, а не осталось у магглов? Всего лишь из-за загадочной надписи? — Ты опережаешь события. Как я обратил твоё внимание, над домом был чёрный дым, хотя ни видимого возгорания, ни запаха гари обнаружено не было. Ничего не напоминает? — Ммм, просто чёрный дым — этого мало, чтобы сделать однозначное заключение. — Посчитаю, что ты имеешь догадку и добавлю: по словам одного очевидца было ощущение, что на клубы дыма снизу светят лазерной указкой. Надеюсь, не стоит упоминать цвет? — Метка... Но мы же, кажется, нашли всех, кого могли? И ведь никто же не сообщал об изображении черепа и змеи? — Записей о символике нет. Я бы предположил, что это... либо неумелая рука подражателя, о Морсмордре не писал после войны только ленивый, либо нас хотели пустить по ложному следу. Кто-то из магов всё же углядел нечто знакомое и сообщил в Аврорат и поэтому утром двадцать первого, как только была готова медэкспертиза, дело было изъято у магглов и передано нам. И вот что ещё характерно — судя по медицинскому заключению смерть наступила от остановки дыхания вследствие отравления неустановленным пока веществом, порезанная кисть руки никак бы не привела к кровопотере, при этом из тела убитой непостижимым образом без травмы кожных покровов исчезла решётчатая кость при сохранении анатомических взаимоотношений всех прилежащих органов и тканей, что было выявлено по данным рентгеновского исследования перед вскрытием. Конфундусы и Обливиейты оперативников Аврората и вот, дело у нас. — Я на себя возьму первичный опрос соседей, хорошо? — Грейнджер могла бы заняться и ещё чем-то приятным и полезным для неё, например, пойти библиотеку или даже зайти в Интернет, но доверять опрос своему сурово выглядящему напарнику было бы опрометчиво — всё ж таки некоторые цепенели под его пристальным взглядом и от мрачного вида не торопились раскрываться, а значит, дело бы затянулось, что сейчас перед рождеством и вовсе непозволительно. Сейчас им нужно дела как орешки щёлкать. Конечно, опрос можно было бы провести и вместе, как они зачастую и поступали: покуда девушка беседовала, Северус находился рядом, "считывая" эмоциональный фон или, если заглядывал в глаза, ещё и поверхностные мысли, что значительно ускоряло решение поставленных перед ними задач. Всё-таки иметь напарника-менталиста, без преувеличения единственного и неповторимого во всей Британии, казалось ей счастливым билетом, тем более, когда администрация отказала ему в одном маленьком исключении — работать одному, то он потребовал себе в напарники Гермиону, как единственного человека, из всего штата, которого он способен хотя бы терпеть рядом с собой. Не только в качестве ходячего справочника, на что та бы, несомненно, обиделась, но и в качестве человека с опытом, прошедшего войну, что являлось признанием в его лице. Нет, Эндрю Уэбстер был неплох для неё, но тих, скромен и слегка застенчив. Снейпа же за время работы она видела разным, одно лишь всегда присутствовало — ощущение великой силы с небольшой ноткой щекотавшей нервы опасности. Снейп был стихией, бурной и неукротимой, а Грейнджер, не пытаясь эту стихию обуздать, просто научилась умело поставлять паруса для движения в нужном направлении. О, это была великолепная парочка! — Как угодно. — он и сам всё хорошо понимал и был ей безмолвно благодарен, когда она брала все эти нежеланные, хотя и необходимые разговоры на себя. — Я по ведомствам. Северус не изменял себе в тёмных тонах, но теперь он носил маггловский костюм-двойку тёмно-серого цвета под белую рубашку и галстук тёмно-серебристого цвета, считая это своего рода форменной одеждой, а плащ, тоже маггловский, был графитово-чёрным. Вот и сейчас он накинул его и отправился на выход за Гермионой. Грейнджер аппарировала на Бартоломью-стрит, за полтысячи ярдов до места назначения и отправилась туда уже пешком. Одета она была так же, по-маггловски, только в отличие от коллеги, который, похоже, не признавал никаких оттенков цвета в облике, она придерживалась неярких винных, шоколадных и цвета кофе с молоком оттенков, не пренебрегая, впрочем, и сероватыми цветами, очень сдержанного кроя и без вычурных, кричащих деталей и аксессуаров - выглядеть надо было максимально неброско. Поэтому плащ цвета кофе с молоком поверх брючной двойки с белой блузой. Дом тридцать три встретил её вязкой тишиной и тревожным холодом непоправимого. Уличных рождественских украшений, в отличие от соседей, жертва убийства, скорее всего, выставить просто не успела и внутри дома они тоже отсутствовали. Тело убитой находилось в морге, на полу остался только профиль и несколько небольших капель крови. По стене, вдоль которой стоял стол для приёма гостей, тянулась тонкая по-видимому сделанная пальцем кривая, но узнаваемая надпись: "Это всё crista galli". Чей извращённый ум убил женщину одним способом, выставил на вид другой, да ещё и сопроводил это надписью, ведомый своей особой логикой, и почему-то совершил над жертвой третье, весьма странное деяние? По соседству, в доме тридцать два, обнаружилась супружеская пара Фостеров также пожилого возраста, но работающие, юрист и доктор, с ними проживал и их сын, поздний ребёнок, получающий сейчас высшее экономическое образование. В тридцать первом доме жил служащий в архитектурном бюро. Миссис Хорнби, по их словам, несколько лет назад похоронила своего мужа-музыканта, умершего от инфаркта, который был старше её. Детей женщины ни разу не видели — взрослые, их двое, и они живут в других странах. Клэрис вообще редко видели входящей или выходящей из дома, друзей, живущих поблизости, она, кажется, не имела. Странностей в поведении ее не было, она, судя по ухоженному палисаднику и горшкам с растениями, стоящим на подоконниках, увлекалась цветоводством. Так как почивший супруг ее был не только знаменитым альтистом, но и автором музыкальных произведений, благодаря в том числе и его наследству она не нуждалась в средствах к существованию, да и одевалась хоть и скромно, но заметно небедно. Никого подозрительного около дома никогда не замечали, о конфликтах с кем бы то ни было не слышали. После разговоров Грейнджер достала мобильный — позвонить напарнику и сообщить о возможной причине убийства. — Привет! Где ты? — Захожу в Министерство. Давай встретимся в кабинете, сейчас я уже буду недоступен. Многоразовый портключ для сотрудников сработал на ура — точнёхонько в телефонную будку. Напарник обнаружил себя сидящим за столом, склонившимся над бумагами рядом со стоящей на столе малой чашей мыслесбора — он периодически совал в него свою носатую физиономию, хотя много переписывал по памяти, лишь подглядывая за подсказками. Это были сведения из маггловских документов, которые Северус смог увидеть, посещая архивы различных инстанций. Умение быть незаметным вкупе с традиционными заклятьями внушения или стирания памяти случайным свидетелям или нужным лицам, но ещё и с памятью менталиста — вот одна из составляющих успеха их пары и каждому из них, Мордред дери, нравился тот факт, что вместе, взаимодополняя друг друга, они великолепны! — Северус, эта дама была довольно состоятельна, у неё двое проживающих за рубежом детей, которые, вполне могут и не общаться друг с другом. Может ли быть такое, что кто-то из них из-за... — Возможно, — ответил он, не отрывая глаз от своей писанины и сунул нос в дымку мыслесбора, — а может и сторона умершего мужа. — Ты считал с меня что ли? — она решала, возмутиться или нет. — Нет. Занят другим. Догадался. — И долго тебе? Через полторы-две минуты, когда она уже, потеряв терпение, хотела переспросить, он объявил о том, что закончил. — Итак, потерпевшая магглорождённая ведьма, родившаяся в 1955 году близ Саутхэмптона, единственная, двоюродных братьев-сестёр не было, наследница в большой семье Доэрти, дочь магглов — владельца кожевенного производства Джереми Доэрти, и школьной учительницы Элизабет Харрингтон, примерного поведения тихая девочка, училась на Хаффлпаффе, звёзд с неба не хватая, но уверенно получившая свои большинство "Выше ожидаемого", в один год, кстати, с Люциусом и Нарциссой Малфой. Я вообще не помнил её, будучи младше на несколько лет, тем более, что школьники, очевидно, лучше знают тех, кто с ними посещает сдвоенные уроки. Итак, после выпуска она вернулась к родителям в графство Хэмпшир, и, как в недалёком будущем выяснится, не прогадав. — Северус, очевидно, намекал на первую магическую. — По окончании школы немного попутешествовала по Европе, где было всё спокойно, с подругой или даже какой-то компанией, а затем предприняла попытки найти работу и жильё в мире магглов. И вот, наступает семьдесят седьмой год, МагБританию уже лихорадит вовсю, а Клэрис живёт в Лондоне на съёмном жилье и трудится в кондитерской — исправно платила налоги. И в самом начале этого года Клэрис знакомится со студентом Имперского колледжа Лондона на волне его приверженности панк-культуре. Спустя всего четверть года... — Северус. — ...она выходит за него замуж. — Северус. — Это столь безотлагательно? — Да, у меня уже есть парочка версий. А что если она поссорилась с родителями? Мы же знаем, что семья её была небедная, а она уезжает в Лондон и ищет работу. Что тогда случилось? Это способ спрятаться от ужасов войны? Ссора с семьёй и наконец! Наконец! Северус! — взволнованная, она уже почти кричала — Панк-культура! Вот оно! — Что? — Криста галли, он же петушиный гребень! Популярная причёска у панков - похожая на индейский ирокез. Ты же слышал, что они иногда "ставили" его на пиве? Нам нужно его проверить, этого мужчину, как там его зовут? — Кевин Клири. Химик-органик. Вполне успешный человек ныне. Не бездельник. — А где...? — Хенчмен-стрит 14. — Тогда надо найти его поскорее и изучить его мысли поподробнее! Понять, действительно ли он как-то замешан в этой ситуации, если есть на него указатель, или же он ни при чём, и мы ошибаемся. — Или же он мог бы и сам оказаться убийцей. — Тогда проще сдаться полиции самому, а не делать дурацкие указания на себя на стенах. Так поступил бы сумасшедший! — А это вовсе и не исключено, мисс Грейнджер, что убийца может оказаться полным психом. — Хорошо, нам сейчас куда, ты посмотрел? — Да. Нам на запад Лондона. В Хаммерсмит. — А, помню, когда мы вместо скоропомощного наряда сдавали престарелую тётушку сосудистым хирургам в тамошнюю больницу, которой поплохело от выброса внука. — Что поделать, лично для неё в долгосрочной перспективе шунтирование лучше зелий, необходимых на постоянной основе, а аппарация в любом случае быстрее кареты скорой помощи, учитывая, что риска ухудшения состояния это не принесёт. Но комната, превращённая из-за отнятой конфеты в филиал Арктики, довела бы, пожалуй, и меня. — Но любому известно о сушащих чарах. Это же просто. — И всё же, многие вещи, размокая, могут деформироваться, сушка же оставляет их уже... в новообретённой форме. — А эти сведения ты, кстати, откуда взял? — Частично из запросов по делу. Дело изъято, а ответы приходят. Частично по архивам. Наша правильная девочка запала на не очень правильного тогда мальчика, которого тоже увлёк этот молодёжный культурный феномен. Экономический кризис, безработица, а тут проходят первые концерты Сэкс Пистолз, запрещают их песню, всем казалось, что происходит что-то волнующее, сулящее большие перемены. — Ты, кажется, тоже имеешь какое-то представление? — Так, наслышан. Но мне кажется, ирокез у них появился позже. Агенты вышли и дверь кабинета захлопнулась.