Помощь где-то рядом

-М? -лишь почувствовав краем уха шорох.Обычно подобные звуки в глубине ночи не несли за собой ничего хорошего.Крест, как только почувствовала, как рядом что-то движется, разлепила глаза, а уже после приподнялась на локтях.Резким рывком, еще сонная, начала ощупывать карман мешковатых штанов, чувствуя, как онемели пальцы.Сквозь комки бумажек и этикетки, она добралась до холодного, металлического фонарика.Быстрым рывком вытащила и включила его.Рядом с ней сидел рыжий, еще не до конца заросший шерстью, котенок, который грыз ее штанину где-то в районе колена.-Мать твою, Чудо! Девушка до конца выпрямилась в спине, слегка скривившись, когда та хрустнула и начала оттягивать котенка от своей одежды.Тот еще сильнее стиснул зубы, для надежности зацепившись в штаны еще и когтями, слегка поцарапав свою хозяйку.Холодная же пыталась оттянуть животного подальше, лишь бы он не порвал штаны, которых и так было не много. -Чего ты хочешь? -когда наконец барабанщица оторвала Чуда от одежды, поднесла его к лицу, держа за бока.Кот недовольно мяукнул, обиженно посмотрев в глаза Креста.Облизал нос девушки и начал вырываться, кусая ее за руки и царапая.-Ну что еще? Она шептала, пытаясь не разбудить соседок.Отпустила котенка к себе на колени и сонно уставилась на него, скрестив покрытые царапинами руки на груди.В легком непонимании девушка склонила голову, ожидая пояснительных действий котенка, что могли оправдать его перед тем, что тот разбудил хозяйку.На это Чудо лишь повторил ее действия, наклонив головку в ту же сторону.Маленькие ушки наклонились вслед за головой, а огромные глаза осматривали хозяйку. -Ну? Зачем ты меня разбудил? Чудо мяукнул еще раз, наконец изменяя свою позу.Подскочил на лапы.Сначала потянулся, а после слишком резко нырнул под ее занавеску из покрывала, свисающую с верхней кровати, что отгораживала Креста от общей комнаты.Стук и еле слышное клацание когтями о пол.Холодная закатила глаза и раскрутившись из теплого одеяла, пошла за котенком. Холодный пол, о отапливании которого и речи быть не могло, дал окончательно проснуться.По телу пробежали мурашки, причем мало приятные.Носки Крест не носила, любила мерзнуть во сне и не ощущать ног.Правда по утрам болело горло, что тоже не доставляло удовольствия, но что ж поделать.А днем девушка всегда ходила в обуви, обычно это были старые, черные кеды, которые отобрала у кого-то в четвертой. Завернувшись в кофту сильнее, Холодная опустилась около сумки, в которой и осел Чудо, ожидая свою хозяйку.На полу валялся пакет, и судя по виду, кто-то уже пытался его разорвать.Пакет с едой.Барабанщицу слегка поразило насколько самостоятельный котенок ей достался.Находит еду сам себе.Конечно, как по другому выживать, когда Крест приходит ночью после прогулок в подвал и сразу ложиться спать, забыв дать корм Чуду. Говорила же Маку, что я ужасная хозяйка.. Поджав губы, она мысленно извинилась перед котенком.Русоволосая открыла ему пакет с кормом, что недавно отдала Кошатница и насыпала его в небольшую тарелку.Налив рядом воды, кареглазая наблюдала за Чудом.Ждала, пока тот доест, чтобы наконец лечь спать, обнимая его.Хоть кого-то, чьи прикосновения не будут противны. Совсем скоро стало скучно.Ветки ближайшего дерева стучались в окно, чем-то напоминая слова.Ехидна храпела на верхней полке, иногда ударяя ногой о бортик кровати, после чего не только второй ярус содрогался, но и первый, где спала Химера.Крест полезла в сумку, надеясь отыскать там хоть что-нибудь, чем можно было себя заинтересовать.Первым под руку попалась разноцветная рубашка из Наружности.Потом колода карт.Пудра, чтобы хоть как-то скрыть шрамы на лице.Сломанные барабанные палочки.Книга, которую перечитывала слишком много раз.В руку наконец скользнуло что-то маленькое, но настолько знакомое, что не узнать на ощупь невозможно.Это была та зажигалка, что отдал ей Рыжий в первые месяца проживания Холодной на территории парней. Высунув руку из черной сумки, разжала ладонь, смотря на ту вещь, что спасала ее жизнь слишком много раз для такого маленького количества времени.Рядом как раз лежал листок с неудачно получившимся текстом, что она недавно сочиняла.Не стоило и думать, как в голову пришла мысль поджечь его.Ей этого не составило бы труда, в этом девушка уверена.Слегка усмехнувшись, она открыла железную крышку.Зажгла.Маленький огонек вспыхнул, безобидной каплей парив в воздухе.Рыдом осветилось небольшое пространство, отгоняя подальше все внутренние страхи и искажения зрения. Но барабанщица показалось, словно зажглась вся комната, а за ней и она сама.Крики, расплавление кожи и пустота. Русая вздрогнула.Все тело внезапно заболело, а дыхание участилось.Что сейчас произошло, она не понятия не имеет.Обычный огонь, не в первый раз видит.Но паника охватила тело изнутри, выдавая снаружи это лишь неподвижностью тела девушки.Этот огонь..Ей вспомнилось, как отец выжигал ей нарисованную маркером цифру на скуле.Вспомнила про мужика, с которым они дрались в баре.Когда тот сделал несколько полос ожогов на ее шее и подбородке.Когда чуть не сожгла пальцы еще давно, попав на изнаночную часть Дома.Когда сожгла себе половину ноги и левую руку также в Наружности. Крест закрыла крышку, резко проморгав накопившуюся жидкость, что так щипала глаза.Что это было? Ответ на подобного рода вопрос она возможно никогда не получит.Но составить предположение было совсем не сложно. Только недавно думала о том, что у всех людей есть свои страхи.Например кто-то боится высоты, кто-то крови, кто-то насекомых, кто-то глубины, а кто-то смерти.И только она, как казалось, ничего не боялась.Но вот Холодная и нашла ответ на вопрос, который раньше не сильно ее и волновал.Ее страх - огонь.Как бы для нее смешно не звучало, но после представления огня, тело само собой вздрагивало, а губы кривились.Вот она, ее слабость.Такая элементарная уязвимость, с помощью которой можно запросто одолеть Креста.Одновременно странно и радостно.Знать свои слабые места все же лучше, чем не знать их вовсе. Смотреть на то место, где только недавно горел маленький огонек, она перестала, почувствовав, как Чудо маленькой головкой бьется о ногу девушки.Крест вздрогнула, словно только проснулась.Не знала, сколько просидела на холодном полу, но котенок уже доел положенную ему еду.Вздохнув, в легкие проник холодный воздух, что проникал сквозь приоткрытую форточку.Она взяла Чудо в руки и вместе с ним легла обратно.Спать хотелось только из-за двух вещей.Вбитой в голову привычке хоть как-то выспаться для подготовки к урокам и уснуть, чтобы избавиться от нужных и не нужных мыслей.Во сне видит только кошмары, да и плевать, только не грызущие со всех сторон мысли.Те, что прямо-таки поглощают ее, отдавая контроль тревожности, вместо обыденного для нее равнодушия и холода.Хотелось заняться чем-то новым, что могло бы отвлечь хоть на какое-то время.Она бы и не отказалась от спаррингов с близнецами, да вот только те так и не объявились, забрав с собой и Молнию.Месяц прошел.За это время их образы и лица почему-то стерались.Сейчас кроме рыжих волос и веснушек Крест о Бегунке и Колдуне ничего сказать не могла.А о Молнии могла вспомнить только то, что она была ее соседкой, которая спала на втором ярусе кровати. Холодную передернуло.Неожиданно для нее, прямо над ухом кто-то начал дышать.Лежа на боку, лицом к стене, было не по себе смотреть кто это такой смелый нарушает ее покой.Краем глаза заметила белые волосы.Крест нахмурилась и начала перечислять в голове все возможные варианты, кто это мог бы быть.Не соседки.В Доме она не знала девушек с настолько белыми волосами.Кто-то из парней?Невозможно.Она бы заметила, как кто-то пробирался через окно.Да и услышала бы перемещение по комнате, но ничего такого до этого не слышала. Ну нееет.. Это просто не может быть Аста. Неизвестный сжал плечо так, что ногти проникли под кожу.Звук лопающейся кожи заставил на секунду зажмуриться, от неприязни.Губы скривились, когда грязные и довольно сильно отросшие ногти непонятно кого проникли дальше вглубь тела.Уголок губ, что до этого и так был в ранах, потянулся так, словно его ниткой оттягивают к уху.Да так точно, что мышцы сами напрягались, непроизвольно оставляя на лице оскал отца.Кто-то приблизился к уху и дышал гораздо учащеннее, чем до этого.Словно боль Холодной представляла неизвестному огромное удовольствие. -Ты не справилась. Голос, прозвучавший где-то далеко у нее в голове, был до ужаса ей знаком.Крест медленно, опасаясь увидеть что-то страшное, перевернулась и открыла глаза.Из трех сказанных слов она совершенно не поняла что имелла ввиду ее крестная.Та, что умерла при прошлом выпуске! Как она вообще тут оказывается.Во второй раз, между прочим. -С чем не справилась, Мотылек? -с опаской прошептала Холодная, почти в полной темноте рассматривая силуэт девушки.Тот, казалось, светился еле заметной оболочкой, что шла изнутри синеватого тела. -Не справилась.-повторила та, так отстраненно, что русая на секунду не поняла что происходит.Но когда дошел смысл, Крест зажмурилась, поднеся руки к шее, начав ногтями рвать свою кожу, чтобы успокоится.Чтобы придти в себя и понять, что она тут, в безопасности.Что все это совершенный пустяк.Что всего этого просто не существует.Она поняла не смысл слов.Поняла то, что это галлюцинация.И не простая, а одна из тех, которые заканчивались не слишком хорошо.Как тогда, в умывальнике. Барабанщица села, поджав к себе ноги.Образ Мотылька теперь не стоял рядом, а перемещался по кругу.Рядом с ней, наверху, в ногах и прямо перед носом.Зрелище не очень.Ноги или руки, а то и голова, отставали.Рядом было туловище, голова у края кровати, костлявая рука около стены, волосы летали где-то в пространстве, постоянно перемещаясь.Вторая кисть, что когда-то просто свисала с потолка, теперь душила ее.Отмахиваться бесполезно, ноги и руки проходят сквозь, как в фильмах, когда герои дотрагиваются до приведений.А вокруг слова.Те, что она поняла и это никак не успокаивало. Ты не справилась Ты не справилась Ты не справилась Ты не справилась Ты не справилась Ты не справилась Ты не справилась Ты Не Справилась Ты. Не. Справилась. Ты не защитила никого. Ты не справилась. Из-за тебя. -Да отцепись ты! -Крест шипела, пытаясь убрать от себя руку, что понемногу душила.Здесь ее методы не работали.Нельзя было достать из повязок ножи и перерезать всех вокруг.Почувствовала, как плохеет.Как воротит живот, а со лба течет пот, убрать который, как назло, она не могла.Голова разрывалась от голосов.В глазах темнело.Теперь Крест просто надеялась, что проснется после такого.И желательно не в Могильнике.Хотя, лучше уж там, чем встретится с отцом на том свете. Стало очень душно.Открыв глаза, увидела перед собой Чудо, которое постаил свои передние лапки на ее щеки, а голубые глаза смотрели с непониманием.Холодная выдохнула, поняв, что все это позади.Погладила котенка по рыжей шерсти и легла обратно спать.

***

«Я снова маленький: солнце яркое, мама опять сильнее всех в мире.

Я снова боюсь собак и оставаться один в квартире.

А деревья такие большие, незнакомые плохие слова.

Поиграем в прятки?

Мне, как раньше, по пояс трава.

Это я не достаю до пола ногами.

Или пол до моих ног не достает?

Те, кого я считал врагами.

Просто делают мед, просто делают мед..

Это я, только дети трясут головами.

Не узнали меня.

Говорят, что не смогут помочь.

Я стал сильнее, и теперь я не лягу к маме.

Но чудовища не пришли — я прождал их целую ночь.»

«Дайте танк(!) - Маленький»

Крест швырнула в сторону фотографию, на которую смотрела, может, около получаса, рассматривая абсолютно каждую деталь.Простая картинка, нанесшая боли больше вего за последнее время, разрывая на куски то, что осталось от сердца.В голове прокручивалась изображенное на фотографии, и внутри Холодной все заполнялось такой теплой, но одновременно удушающей болью.Она словно чувствовала, как каждая капля крови проносится по венам, отдавая теплом того времени, когда действия на картинке происходили в реальности. Карточка отскочила в сторону, но далеко не улетела, не было ветра, что мог бы унести фото далеко-далеко.А так хотелось.Эту карточку она нашла где-то на дне своей уже староватой сумки.Но она не должна была там находится.В последний раз Холодная видела эту фотографию только после того, как ее сделали.Ровно год назад. Барабанщица снова потянулась за карточкий, лежащей около ноги, но не для того, чтобы снова посмотреть на лица, изображенные на ней.В резком порыве гнева, смешанного с отчаянием, она собиралась разорвать бумажку, но ощутив пальцами шершавую поверхность, остановилась.Зависла, смотря совершенно не на фото.Мысли разлетелись, а взгляд зацепился за рассвет, что нес за собой лето.Первый день лета. Собрав мысли обратно, кареглазая снова ощутила клочок бумаги в руках.Не смея посмотреть на него снова, Крест приняла важное для себя решение.Кивнула своим мыслям и стиснула зубы.Пальцы напряглись, начав тянуть фотографию в разные стороны. Так она простилась с прошлым.Раз и навсегда.Простилась с последней вещью, которая напоминала Наружность и все моменты до ее девятилетия. Решение это было твердым.Стальным и непоправимым.Нужно же наконец за этот год отойти от Наружности.Нужно забыть.Забыть и никогда не вспоминать.Никогда не думать о том, что было вне Дома.Никогда не думать о том, что будет за пределами Дома в будущем.Нужно возвращаться в состояние четвертой комнаты.Хотя, говоря по правде, после столького времени, изменилась как она, так и четвертая.Вряд ли Крест снова будет неотъемлемой частью той маленькой комнатки. Нужно взять себя в руки.Нужно снова принять законы Дома и не нарушать их, вспоминая хоть что-то происходящее за пределами интерната. Она поклялась.Никогда не вспоминать больше Серафима.Не вспоминать бар и их группу в Наружности.Не вспоминать Василису, маму, бабушку с дедушкой.Того место с этого дня для нее не существовало.Это не дело.Если она продолжит вспоминать обо всем произошедшем, просто напросто сгниет в глубокой луже отчаяния, под названием «прошлое». Как учил дорогой и любимый всеми Шакал Табаки, нужно жить настоящим.Не будущим, не прошлым, стоит просто жить.Может эти его наставления только от ненависти к часам и времени в принципе, но какое дело? Что, если Шакал прав? Легкий ветер уносил маленькие клочки бумаги, унося на Наружнюю территорию.Кончики волос, закрывающие глаза, развивались в разные стороны.Капюшон бордовой кофты не давал им улетать совсем далеко.Пальцы сжимали края рукавов, преграждая путь ногтям, чтобы те не проникли под кожу.Руки обнимают колени, на которых лежит подбородок.Сидеть на крыше она любила всегда, но сегодня Крест чувствовала себя снова в своей тарелке.Глаза смотрели на черепицу крыши, и одна из рук полезла вниз, начав выводить невидимые узоры по пыльной черепице. Сидела девушка около стены.У закутка, о котором знают не все.Любила сидеть тут в свое самое первое лето вне Могильника и плести венки для состайников. Край губы полез вверх, а тихий выдох, что являлся обычной ее усмешкой, стал таким родным.Будто не слышала его несколько лет.Словно жила как-то на автоматизме, не чувствуя совершенно ничего.Но, возможно, так и было.Она не хотела вспоминать то, что происходило на протяжении этого года.Крест словно обрела свободу.Отпустила все то, что тяготило ее душу. На губы полезла легкая улыбка, что так тяжело давалась за последнее время.Лицо наконец начало изображать хоть какие-то эмоции.Давно не было так хорошо.Такой легкости и обыденности. Холодная поняла, что те многочисленные шрамы на ее теле, в том числе и на руках, лишь остатки.Остатки того, что когда-то произошло.И если это что-то уже произошло, то нечего прятать их.Она может спокойно ходить в свободной одежде, например в футболках или снова ходить в рубашках или майках.Но единственным исключением всегда будут повязки.И дело не в шрамах, а привычке ходить с ножами.Никогда не знаешь, когда они могут понадобится. И плевать ей на болезнь.Плевать прямо от сюда, с крыши, на которой сидит.Плевать на все и всех.Она снова чувствовала себя так, как надо.Как чувствовала себя когда-то давно, еще на Изнанке. На территорию крыши кто-то забирался, разрушая слой безопасности и легкости, от чего девушка сначала вздрогнула, а после напряглась.Заметить покушение на ее одиночество было не сложно благодаря лишь одной лестнице, что шаталась из стороны в сторону.Крест сидела, сложив руки на коленях.Она и не думала шевелиться.Тот, кто сейчас лезет к ней наверх, должно быть даже не заметит девушку, сидящую около стены.В этом вся прелесть этого закутка. Лезущий либо не спешил подниматься, либо находился не в самом хорошем состоянии.Холодная тихо хмыкнула, отводя взгляд на край крыши.Никто ведь, кроме нее похоже, так и не узнал про проход через чердак.Ее способом подниматься было явно легче, чем оставаться раненым благодаря лестнице, из которой торчат во все стороны гвозди.Казалось, лестница эта переживает уже поколение так пятое. Край лестницы продолжал качаться, но не настолько сильно, как до этого, объявляя, что неизвестный прибудет совсем скоро.Крест не охотно болела за лезущего.Не каждый решиться лишний раз залезть сюда, на крышу и получить раны от ржавых концов гвоздей.И вот наконец показалась первая рука, а за ней и вторая.Руки дрожали, лестница дрожала, Холодной где-то глубоко-глубоко внутри стало всего на секунду жалко этого человека, но всего-лишь на секунду, не больше.Руки дрожали, как у нее когда-то.Да плевать когда это было и при каких обстоятельствах. На горизонте показалась рыжая макушка, которую не узнать барабанщица просто не могла.С частичкой ее души сейчас что-то происходило, раз он пришел на крышу.Забравшись полностью, Македонский, как Крест и предполагала, не заметил ее.Он не осмотрелся, есть ли кто-то на крыше по мимо него, видно чувствовал себя очень плохо. Парень присел ближе к краю, поджав под себя колени и обхватив их руками.Даже через расстояние и через серый свитер, Холодная заметила, как дрожит спина паренька.Положив лоб на колени, а руками обхватив голову, стал потихоньку удараться о колени.С его стороны слышались не тихие всхлипы, а иногда и завывания.Это все стало так тяжело слушать.На него смотреть было больно, какая речь может идти о том, чтобы слушать.Но Крест сидела на месте, не сводя пристальный взгляд темно-карих глаз с дрожащего Македонского.Ей стало интересно, что же он будет делать дальше.Выдохнет и успокоившись, пойдет обратно в комнату или есть иной вариант развития событий? Что могло такого произойти у родного для нее человека, раз он так страдает? Честно, варианты у русоволосой выросли довольно в большой список.Но если считать так, то самым первым в этом огромном списке стоял бы известный всем, не каждым любимый и не особо дорогой Волк.Что-то случилось.И возможно это связано с ним. Если тот хоть пальцем тронул Македонского, Крест дала бы отпор, вопреки всем правилам и законам, что могут ее остановить.Она вывернет Волку шею или, если понадобится, отрежет все пальцы.Если эта истерика у Мака только из-за такого жалкого отброса, лицемерной массы, Волка, то Холодная превратится в самого настоящего монстра, но сделает все, что смогло бы успокоить ранимую душу Македонского.Если нужно, она убьет Волка.Убьет, если тот перешел черту.Да и плевать.Если рыжеволосый скажет хоть слово, она сделает все, чтобы тот был счастлив.И все равно, если Крест пожертвует чьим-то счастьем.Не потревожили бы ее счастье, все было бы в порядке. Парень, все еще сидящий на краю, всхлипнул.Его совершенно худые пальцы тянули волосы, а тело все также дрожало, словно пытаясь сжаться.Барабанщица все еще не отводила от него угрюмого взгляда.Она сидела неподвижно, лишь сжимая рукой предплечье другой руки.Словно от ее лишнего движения он мог исчезнуть.А это хуже чего либо.Это часть ее мира, что составлял Мак.И если он исчезнет, то Крест не сможет жить как раньше.Жить будет, но полный контроль над телом даст Александре.А как дальше все пойдет, страшно думать даже Холодной. Или еще вариант, от ее лишнего движения, он мог испугаться или вообще спрыгнуть.Кажется, девушка предпочла даже не дышать, лишь бы не потревожить всплеск эмоций у парнишки.Но она знала, что тревожить в такие моменты не стоит.Если Мак сейчас один, то ему и стоит оставаться одному в такой момент.Но если он перейдет черту, что может угрожать его жизни, Крест подстахует.Будет рядом, как по волшебству.Будет рядом всегда.И ничто этому не помешает. Слегка скованными, резкими, но довольно аккуратными движениями девушка открыла свой блокнот.Взяла в изрезанные пальцы давно затупленный карандаш.Она смотрела на спину Македонского, переводя взгляд на пока что пустующие строки страниц.Его волосы, которые всегда так любила, развивались на небольшом ветерке, что трепал их из стороны в сторону.Нужные слова сами полились из головы, сразу на бумагу, не жалея ее.Хотелось столько описать, но барабанщице попросту не хватало слов, чтобы писать.Дух захватывал образ Македонского.Он даже не знает, насколько восхитителен..Казалось, прямо сейчас из головы вылетели все названия предметов.Казалось, что забыла, как говорить на своем языке. Она писала так, как представляла общую картину, что словно оживала перед глазами.Писала, поглядывая на человека, который вытащил ее из самого дна, помог ей.Писала про то, что чувствовали сейчас оба.

«Ты снимаешь вечернее платье,стоя лицом к стене.

И я вижу свежие шрамына гладкой, как бархат, спине.

Мне хочется плакать от болиили забыться во сне.

Где твои крылья, которые так нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?

Раньше у нас было время, теперь у нас есть дела —доказывать, что сильный жрет слабых, доказывать, что сажа бела.

Мы все потеряли что-тона этой безумной войне.

Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?»

Холодная видела те самые крылья когда-то давно, еще на Изнанке.Но и при их встречах в подвале она, хоть и не видела, но чувствовала их.Но не сейчас.Слово ангел, которому обрезали самое ценное - крылья.Словно частичку Македонского кто-то нагло отобрал и растоптал.

«Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, не спрашиваю, сколько мужей.

Я вижу – ты боишься открытых окон и верхних этажей.

И если завтра начнется пожар и все здание будет в огне, мы погибнем без этих крыльев,

которые нравились мне..»

«Илья Кормильцев. Крылья. »

Крест подняла глаза, чтобы посмотреть, улучшилось ли состояние Македонского за пол часа.Но абсолютно ничего не изменилось.Он словно только сильнее нервничал.Слегка бил крышу рукой, сидя, свернувшись во что-то, напоминающее креветку.Голова поднята к небу, а губы что-то шептали.Потом он что-то кричал.Ругательства, обзывательства, просто крики.Не так уж и громко, как ему, похоже, хотелось, но Холодная отчетливо слышала, что в его криках проявляется сильная ненависть к самому себе. В голову прилетела лишь одна мысль.Сколько же всего пережил этот чудо-человек..Сколько ему пришлось натерпеться? Он огромный молодец, и барабанщица им очень сильно гордилась.Она готова оберегать его любой ценой.Македонский заслуживает счастья.И никто другой Мака не заслуживает.Даже она сама.Как он вообще посмотрел в ее сторону? На вечную проблему, пока решишь которую, сломаешься сам. Неожиданно для нее рыжеволосый поднялся.На слегка трясущихся ногах он держался, раскрыв руки, словно ловя теплые объятия ветра.Македонскмй в принципе всегда был и будет частью солнца, что упала на землю и переродилась в человека.Такому человеку, как он, страдать нельзя.Холодной стало больно внутри от жизни парня.Он же все для всех, ни капельки себе.А вот другие никогда о нем и не думают.Это добивало ее.Било по телу сильнее ножа, что принадлежал.. Нет, она обещала не вспоминать.Обещала, а значит не будет. Но неожиданно Македонский слишком близко подошел к краю.Прямо на самый конец.Одно неловкое движение и все.Закончится его жизнь и смысл жизни Креста. Девушка отложила в сторону блокнот.Бесшумно поднялась на ноги.Не отводила взгляда от парня, словно пока она смотрит, тот не сделает ни одного движения. Он не прыгнет. Он не может.. Русоволосая просила помощи у всех, кого только вспоминала.Если Македонский наберется смелости и прыгнет, она должна успеть его поймать.В противном случае, не успеет хорошо обдумать свои действия и прыгнет за ним. Он не прыгнет. Он не прыгнет.. Он не прыгнет. Не прыгнет. Да ведь? Повторяя эти слова, Крест на носочках приближалась к спине Македонского, аккуратно выставив руки спереди.Не слишком близко, но и не слишком далеко.В любом случае она должна успеть. Но кажется, рыжеволосый начал отступать, чуть успокоившись.Начал отходить, не поворачиваясь назад.Руки у парнишки очень сильно дрожали.До нее доносился шепот.Слова почти не разобрать, но было что-то схожее с молитвами. Мимо тролетела маленькая птичка, которую, похоже, слишком не ожидал и испугался Македонский.И нога, стоящая ближе к краю, соскользнула. Внутри Креста все тут же перевернулось, начиная падать перед глазами.Уже видела, как его находят Пауки, его хоронят, как она приходит на его могилу, как будет сходить с ума в старости, так и не прожив счастливой жизни.Перед глазами пронеслись все мертвые лица, что она когда-либо видела.В голову пришло такое же безжиненное лицо Македонского. Паренек начал падать, прямо вниз, с крыши.Она мигом заблокировала воспоминания, что без спроса влезли в голову. Холодная подбежала к тому месту, где только что стоял рыжий.От него остались лишь тонкие, дрожащие пальцы, с помощью которых он держался за край.Девушка в легкой панике взяла логти Македонского, надеясь, что ни он, ни она сама не упадет.Лицо у висящего выражало огромный ужас и растерянность, пока держащая его Крест сморщилась.Тяжелый однако для нее.Спарринги не могли накачать ее, но все же понесли плоды того, благодаря чему она смогла вытащить парня.В тот миг казалось, что им помогло только чудо.Лишь оно и ничего другого. -Крест? -глаза Ангела застрелили слезы, а руки продолжали дрожать, кажется, сейчас сильнее, чем до этого.Холодная только обняла его, поцеловав в лоб.-Крест, я слабак, ты знала? -Я тебя люблю.-тихо, совсем не в тему ответила ему девушка, положив свою щеку на его макушку, как он когда-то. -Я слабак..Не мог решиться спрыгнуть, а потом, когда передумал, по своей же глупости чуть не умер! Я ужасен! Почему ты выбрала именно меня, источника всех проблем? Я еще и хотел умереть, бросить тебя..Какой же я урод, Крест.-его слезы обжигали ее кожу, проникая через кофту.Она гладила его по волосам и спине, поджав губы.Сама чуть ли не ревела.Чуть не потеряла единственного для нее родного человека. -Я тебя люблю.-повторяла Холодная, зная, что лишь эти слова нужны ему, да и ей самой прямо сейчас.Прижимала его к себе, целуя в макушку. -Я ужасен, Крест! Ты уйдешь, если узнаешь, что я сделал..Такое не прощается! Если ты столкнешь меня от сюда после того, как узнаешь, я пойму.Это грех..Величайший, непростительный и ужаснейший.Я не могу жить, зная, что я сделал! -Я всегда буду рядом.Мне плевать какой там грех ты совершил.Мы все не безобидные.Я никогда тебя не брошу.Мы оба не без греха, родной мой.-продолжала тараторить девушка, лишь бы парень не продолжал говорить, лишь бы успокоился и не говорил так про себя.Она гладила его по голове.А еще она была в огромном шоке.Сколько бы смертей кареглазая не видела, эту ей удалось предотвратить.Она спасла человека..Ее родного человека, что был на волоске от того, чтобы погибнуть. -Я убил человека, Крест! -крикнул Македонский в кофту, прижимаясь сильнее к телу девушки.Руки он держал около боков, как бы обнимая самого себя, тем самым хоть как-то успокаивая.Шея его выгнулась, горячий лоб прижимался к ее холодному подбородку.Парень дрожал.Она чувствовала, как сейчас плохо Македонскому, как внутри него все рушится.Рушатся те стены, которые он возводил после детства, сто провел с сумасшедшим дедушкой.Он хотел спокойной жизни, оставаться в тени, но не вышло. Русая же все еще не принимала реальность.Все происходит слишком быстро.До нее вдруг дошел смысл тех слов, что говорила галлюцинация сегодня ночью..Она не уследила за Македонским.Обещала, что тот ничего не натворит.А ведь обещала это сделать. Крест нахмурилась, прибывая в совершенном непонимании.Македонский убил человека? Это, конечно же, плохо, но какой опыт для паренька.Стало слишком интересно кто и что так вывело всегда спокойного Ангела. -Не молчи, пожалуйста..-прошептал Мак, лбом прижимаясь к ключице барабанщицы. -И кого? Молчал рыжеволосый долго.Даже на мгновение показалось, что он не ответит вовсе.Но он отодвинулся и посмотрел прямо в ее глаза.Терпеть Холодная не могла, когда глаза Македонского залиты слезами.Сейчас они были красными, а худое лицо слегка опухло. -Я убил Волка..