Старые записки поместья Блэк. III

Декабрь 1979г. Джози сидела на скамейке в старом парке, обняв колени и глядя на покрытую инеем траву. Воспоминания о лете 1976 года грели её изнутри. Тогда они были счастливы: Лили, Джеймс, Сириус и она. Смеялись, строили планы и даже позволяли себе быть беззаботными. Её пальцы, замёрзшие от декабрьского ветра, рассыпали остатки хлеба перед утками, которые с жадностью подбирали крошки. Джози улыбнулась. Это был её момент спокойствия, прежде чем вновь окунуться в хаос.   Она уже чувствовала, как ждёт встречи с друзьями. Впервые за долгое время она хотела праздника. Но внутри её всё же грызло беспокойство.  В медкабинете должно было быть всё в порядке. Лили наверняка восстановила запасы зелий, и время, которое Джози выиграла, сражаясь с шакалами Волдеморта, не прошло даром. Но и цена была высока: Джози знала, что её отец не одобрит использование древней магии подобным образом. Но она была готова к его гневу.   Джози думала об Элеоноре Уитмор, своей далёкой родственнице. Та прибегала к магии разрушения сначала неосознанно, а затем исключительно ради защиты близких. Видимо, они с Элеонорой были связаны не только кровью, но и похожими убеждениями.   Её мысли прервал слабый отклик магии. Он был слишком мал, чтобы её обнаружили пожиратели смерти, но для неё он был совершенно особенным, неотличимым. Никто, кроме Сириуса или Лили, не мог его вызвать. Это была их договорённость: использовать магию Джози только в крайней необходимости.   Сердце Джози замерло. Что-то случилось.   Она скинула крошки хлеба с рук, натянула капюшон глубже и сделала глоток оборотного зелья, чтобы обновить эффект. Оглянувшись по сторонам, она зашла в ближайшую уборную и аппарировала к источнику магии.   Когда Джози попыталась проникнуть в пространство, оно сначала отторгло её, словно нежеланного гостя. Но через мгновение что-то притянуло её голубыми нитями древней магии, впустив её внутрь. Это было странное и неприятное ощущение.   Она очутилась в комнате с тяжёлым воздухом. Герб Слизерина на стене подсказал ей, что она находилась там, где ей лучше не быть. На кровати, свернувшись калачиком, лежал старый домовой эльф.   Джози замерла. Её нужно было немедленно уходить, но взгляд зацепился за тонкие линии, опутавшие сердце эльфа. Они были скручены и текли неправильно, причиняя ему боль. Стандартное лечение колдомедиков заняло бы пару месяцев, помогая собственной магии эльфа выправлять поврежденные линии, но редко кто организовывал должный уход за эльфами. Хотя факт того, что эльф лежал прямо на постели хозяина сильно обнадеживал. «Всего минута», — подумала она и вытащила палочку. Древняя магия дома, окружившая её, была ей на руку. Её движения были точными и быстрыми. Джози перенаправила потоки, убрав боль.  Было ли у неё время на укрепление линий, чтобы выздоровление произошло быстрее? Сомнения ушли, едва она услышала слабое мычание. Её мысли на секунду переключились. Это напоминало ей, как она заботилась о Юфимии и Флимонте Поттерах. Поттеров нужно было проверять каждые два месяца. С момента последней проверки прошло всего две недели, но её не оставляло странное беспокойство.   Она почти закончила работу, когда что-то холодное ударило ей в спину. Джози почувствовала, как заклинание окутывает её тело, парализуя движение.   Она упала на пол, не успев даже обернуться. Последнее, что она заметила, были отполированные чёрные ботинки, мягко ступившие на ковёр. Шаг был лёгким, почти бесшумным, но в нём читалась сдержанная решительность. Палочку отшвырнули ногой, и через неё перешагнули, как будто её не было, и ей оставалось разглядывать пространство под кроватью. Судя по звуку, человек встал на колени перед кроватью и протянул руки к домовику. — Кикимер, выпей рябиновый отвар, — сказал неизвестный.  Джози замычала. Единственная форма протеста, которой она могла воспользоваться в текущем положении. — Что? — грубо спросили её, но связки перестало сковывать заклинанием. — Укрепляющее. Когти грифона. Кровь саламандры. На рябину у них аллергия, — говорить было трудно. Связки все плохо ей подчинялись, будто заклинатель не сильно хотел давать ей право голоса.  Горло снова сковало, человек вышел. Джози стала судорожно соображать. У неё было минут пятьдесят, чтобы сбежать отсюда. Она пыталась вспомнить имя домового, она точно слышала его когда-то. Джози старалась не паниковать. Остолбенение ослабевало, но она всё ещё не могла полноценно двигаться. Она попыталась выйти на один ментальный уровень с древней магией дома, чтобы попробовать обойтись без палочки. В ответ она получила отпор даже жестче, чем два года назад от дома Альфарда Блэка. Магия сковала её сильнее, усиливая заклинание хозяина дома. — Он без сознания и не слышит мои приказы, как ему дать лекарство? — услышала она голос очень знакомый, но понять чей было невозможно.  — Смочи губы губкой пропитанной зельем пять раз, — ответила она через силу.  Джози слышала бульканье флакона и вглядывалась в другую часть комнаты, которая утопала в солнечном свете и свете древней магии. Какой-то кусочек стекла словно слегка дрожал. — Что ты тут делаешь? — раздался холодный голос. — Я — фея-крестная, помогаю больным эльфам, — огрызнулась Джози, — Отпусти меня. И мы квиты. Я не знаю, кто ты. Ты не знаешь, кто я.  — Барьер должен был тебя размазать тонким слоем, а ты стоишь над моим эльфом с палочкой! — слегка повысил голос человек. Джози почувствовала, что её левитируют, она стала смотреть вокруг и увидела фамильный герб. — Нет, нет, нет, только не ты, — она не выдержала. Ей стало так страшно, что на глазах выступили слезы.  Когда её посадили на стул, то по щекам блестели капли, внутри все сжалось, а её всю трясло от страха. Теперь они отличались. Теперь даже голоса стали разными. Пик похожести братьев Блэк пришелся на 16-17 лет.  Регулус больно сдернул капюшон с головы девушки. Видел он её впервые, как и подобный ужас в глазах человека, что смотрел на него. Это пугало его. Джози предположила, что осталось тридцать минут до окончания действия оборотного зелья. У неё есть тридцать минут, чтобы выбраться. После окончания его действия Блэк придушит её собственными руками.  — Почему ты так боишься меня? — спросил он, наблюдая за метаниями глаз незнакомки. — Ты один из них, ты пожиратель, а я не… — попыталась оправдаться Джози. Регулус наложил на неё связывающее заклинание и снял обездвиживающее. Мышцы расслабились… формально. Всё тело было напряжено из-за страха. — С таким приданым все должны перед тобой преклоняться. Ручка для палочки самой Кандиды Когтевран, — сказал Регулус, подняв с пола палочку, которой пользовалась Элеонор Уитмор. Джози только усмехнулась, заметив, что Регулус принял её двойную палочку за простое украшение. Внутренняя палочка, принадлежавшая когда-то Элеоноре, была выполнена из гоблинского серебра и заканчивалась тонко проработанным пером ворона. Она вставлялась в деревянную палочку, превращая её в сложную конструкцию, которую можно было использовать как в сборе, так и по отдельности. Доступ к наследству Уитморов Джози получила только после смерти своей биологической матери. К счастью, та не сумела продать этот уникальный предмет в мире маглов. С тех пор Джози окончательно отказалась от своей старой палочки в виде змеи, оставив её лишь как запасной вариант. Регулус с нескрываемым восхищением рассматривал это мастерское творение — палочку, некогда созданную самим Годриком Гриффиндором для своих трёх друзей. — Невероятный раритет, — восхищенно вертел он палочку в своих руках.  Джози снова попыталась договориться с магией дома, но она её отвергала. — Регулус, забери её себе, только отпусти, — взмолилась она. Пятнадцать минут.  Он тут же переключил внимание на пленницу: — Вот так интереснее. Ты знаешь, кто я, ты знаешь, кем я являюсь, а я ничего не знаю о тебе, — он кинул палочку на кровать. Джози грустно проследила за ней, но так же отметила, что знобить домовика перестало. — Даю тебе шанс сделать рассказать о себе самостоятельно, — бросил Блэк. Девушка молчала.