Цветок Дурмана

      — Не желаешь ли присоединиться ко мне? — Спросил её парень с распущенными волосами. — У нас тебе не придётся голодать и бояться быть съеденной хищниками.       Аяка почувствовала, как в её груди вспыхнул огонёк ненависти и презрения к этому человеку, и, вероятно, это отразилось в её взгляде… Однако слова сказали громче взгляда.       — Отказываюсь, — холодно сказала травница. — Меня не интересуют глупые игры в первобытных людей, а о себе я сама могу позаботиться и, в случае чего, оказать медицинскую помощь.       Парень стоял и обдумывал её отказ, а девушка фыркнула и отвернулась. Её лицо выглядело так, будто она увидела таракана.       — Если это всё, что вы хотели от меня узнать, то я ухожу и больше вас не потревожу, — сказала она холодным тоном и, развернувшись, пошла прочь.       Чёртова горилла… Даже если бы он не убил Сенку, то чего ради я должна ему помогать? Небось хочет, чтоб я ему лекарства только из травок и грибочков, как первобытный человек, делала. Пф! Конечно, травы способны на многое, но они не всесильны. В этом каменном мире легко можно заболеть пневмонией или чем-то посерьёзней. И тут ни одно растение уже не поможет. Тут нужны антибиотики и другие лекарственные препараты… А без оборудования ту же серную кислоту не достанешь… Я специально была у Хаконе и убедилась, что без противогаза шансов нет… Поэтому я собиралась попробовать первым делом убедить Сенку помочь достать сернуху… Но, естественно, этот идиот опять во что-то вляпался и… Чёрт… Он ведь теперь мёртв…       Но не успела она привести свои мысли в порядок, как каменный меч вонзился в дерево рядом с ней. Она должна бы была испугаться, но вместо этого почувствовала неописуемый гнев. Она поняла, что её отказ не приняли. Её не собирались отпускать.       — Я прошу прощения за грубое обращение, но мы заберём тебя обратно в наш лагерь, — сказал парень с длинными волосами. — Нам действительно нужен человек с твоими знаниями и навыками.       Аяка бросила на него полный презрения взгляд. Ей это не нравилось… Совсем! Но она понимала, что от них ей не сбежать… Итак у неё была проблема. Тайджу по-любому бы заступился за неё, но он совсем не боец! Итак… Трое против одного пацифиста и травницы… Она вновь тяжело вздохнула…       Боже, как же ей не хотелось снова использовать этот трюк… У неё осталось только две дымовые шашки из пяти. И второй раз это не сработает, даже если она подмешает в дымовую смесь снотворное…       — Цукаса, — предупреждающе сказал Тайджу, желая остановить того. Аяка испытывала соблазн потянуться к шее, чтобы размять её, но этот парень «Цукаса»... Почему-то казалось, что это плохая идея — делать это перед ним…       — *Вздох* Кажется, это немного несправедливо… — Сказала травница не оборачиваясь. — Просто взять и похитить человека, потому что вам нужны его знания? Так просто не убивали бы Сенку и всё… Зачем меня в это впутывать?       Несмотря на холодный тон, Цукаса заметил, что она немного с грустью сказала о Сенку.       — Нам нужен человек, знающий о лекарственных растениях и способный изготавливать лекарства, — сказал он. — И я полагаю, что тебе также многое известно о болезнях и их симптомах.       Вот же догадливый…       — Даже если и так, то что вам это даёт? — холодным тоном спросила Аяка. — Помогать вам у меня совершенно нет никакого желания, а держать меня взаперти незаконно, да и пользы вам никакой не принесёт.       Она замолчала, ожидая ответа от Цукасы. Но вот чего она не ожидала, так это того, что заговорит лучник.       — Не скажешь ли, с чем ты возишься в рукавах хаори? — Спросил он.       Чёрт, как он узнал???!!!       Аяка попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но мысленно она была в шоке и ужасе, что её действия так быстро раскрыли, даже несмотря на то, что она старалась действовать максимально незаметно и тихо. Впрочем… А какая теперь разница?       — Ничего особенного… — сказала травница, прежде чем вытащить руки из рукавов. — Просто страховка.       Только сейчас она обернулась, смотря на троих парней холодным взглядом. Но больше всего их привлекло то, что у неё было в руках. Простые дротики с медной иглой…       — Как я уже сказала… Я не собираюсь вам помогать, — холодным тоном подчеркнула травница.       Цукаса тут же сорвался с места. Даже Тайджу не успел отреагировать. Лишь инстинктивно Аяка смогла отбить удар Цукасы, который был нацелен на её солнечное сплетение. Это действие явно удивило остальных, включая самого Цукасу, но каким-то чудом ей удалось вместе с этим воткнуть один из дротиков в руку парня. Она бы даже гордилась таким, если бы не почувствовала боль в правой руке… Даже страшно представить, что с ней было бы, попади удар в цель…       Но, к несчастью, был ещё и тот парень с копьём…                                     Промелькнувшие белые волосы и чёрная маска были единственным предупреждением, перед тем как она почувствовала головную боль и её поглотила тьма.

…

      Аяка смотрела на сад за окном. В детстве она часто хотела вернуться в свой дом и вновь поиграть в саду, собирая травы, когда пребывание в больнице Токио казалось ей совсем невыносимым. Со временем она познакомилась и поладила с Сэнку и его друзьями, но порой ей всё равно не хватало сбора трав из отцовского сада. Конечно, иногда она находила что-то интересное в магазинах и аптеках, когда тайком сбегала из больницы, либо же ей её отец, Сенку или Ичиро приносили. Тайджу и Юдзуриха тоже иногда приносили, но зачастую это были распространённые растения, которые она и сама могла бы достать. Отец учил, как использовать все эти растения, и показывал, как можно сделать из них лекарства (даже из ядовитых). Она бы и дальше с радостью продолжила обучение, но…       Её болезнь перешла в критическую стадию.       В лучшем случае девушке оставалось жить год, не больше. Её отец отвёз её обратно домой в Киото по её просьбе… Она хотела бы провести время с друзьями в Токио и посмотреть на очередную безумную придумку Сенку, но… Она не хотела, чтобы её друзья смотрели на то, как она умирает. Они и так уже видели достаточно, как болезнь медленно убивает её. Аяка не хотела и дальше заставлять их на это смотреть.       Девушка бросила взгляд на стоящее в комнате зеркало. В нём отражалась её худощавая фигура, сидящая в кресле-каталке у окна. На ней была юката и шапка на голове, скрывающая отсутствие волос. Под глазами были мешки, а зрачки помутнели. Щеки были впалыми из-за потери веса и одежда частично скрывала, насколько сильно она похудела.       Аяка тяжело вздохнула и вновь посмотрела в окно. В это время года цветы в саду только начинают расти, но ей всё равно хочется повозиться там, даже несмотря на своё состояние. Она знает, что невозможно создать лекарство от всего и, когда найдут лекарство от её болезни, её уже не будет. Но даже так она всё равно цепляется за мысль найти лекарство, как за спасательный круг, даже если ей вообще повезло прожить так долго… Но сейчас она могла лишь смотреть на растения в саду и пытаться вспомнить названия всех растений, несмотря на головную боль и проблемы с памятью… Это бы и дальше так продолжалось, если бы она вновь не почувствовала тошноту.       Используя пульт на кресле, она направилась к ванной комнате и, когда она оказалась у раковины, её начало тошнить.       Она долго пробыла в таком состоянии, прежде чем смогла поднять взгляд на зеркало в ванной. Она не успела до конца это осмыслить в тот момент, но несколько секунд спустя она оказалась в камне и вся боль и тошнота вмиг исчезла. Аяка была в шоке от этого и не понимала, из-за чего так происходит. Она даже подумала, что умерла. А как ещё она могла объяснить, что мир внезапно оказался в темноте, а вся боль исчезла? Но из-за отсутствия мешающих факторов она смогла вспомнить, что увидела в отражении зеркала вошедшую в комнату служанку, которая в шоке уставилась на зелёное свечение за окном, а через пару секунд служанка обратилась в камень, а через ещё пару секунд то же самое, вероятно, произошло и с самой Аякой.       Сказать, что это было удивительно, — ничего не сказать. Несмотря на каменную оболочку, её мозг хотел изучить и понять, как устроено это свечение. Она поняла, что, несмотря на каменный плен, всё ещё жива и была даже рада этому, однако, несмотря на радость, это всё ещё была тюрьма из камня, а она хотела изучить это явление. Хоть её и клонило в сон, но она не могла уснуть, когда увидела перед собой нечто настолько потрясающее. Но поскольку неясно, сколько времени ей пришлось бы пробыть в таком состоянии, Аяка перебирала в голове все лекарственные травы, уроки химии, эксперименты с лекарствами и методы оказания первой помощи. Со скуки она даже вспомнила наизусть несколько серий Дораэмона (почему Сенку вообще нравится это шоу?)...       Она не знала сколько времени прошло… И не узнала бы об этом, если бы Ичиро не был бы настолько дотошным ко всему и не считал всё это время… Итак, Аяка, её отец, Ичиро и несколько других людей в Киото очнулись от окаменения. Некоторые люди очнулись позже, но что же до Аяки… Как и её отец и Ичиро, она очнулась первого апреля 5738-го года…       Ей повезло, что они были рядом… Очнись она в одиночестве, то точно не прожила бы даже дня в этом каменном мире. Впрочем от этих воспоминаний не легче.       Аяка медленно начала открывать глаза, пытаясь прийти в себя. Тут же она почувствовала головокружение и мигрень. Она хотела бы возмутиться и высказать этим двоим всё, что думает, но она была не в том положении, чтобы этим заниматься.       Беловолосый парень нёс травницу, как мешок с картошкой, судя по всему не особо заботясь о её благополучии. Её руки были туго завязаны за спиной, из-за чего кожу на запястьях неприятно саднило, а руку покалывало после отбитого удара. Травница оценивающе посмотрела по сторонам, пытаясь игнорировать вновь нарастающую головную боль и оценить обстановку. Девушка легко могла бы даже в таком положении сорвать с держащего её парня и прокусить ему сонную артерию, но рядом было ещё двое врагов, включая Цукасу. Тайджу и Юдзурихи не было видно.       По-видимому Цукаса им не очень доверяет и велел им держаться подальше от «узника». Оно и к лучшему.       — Уже очнулась? — спросил лучник, идя позади копейщика. — Ты на удивление быстро пришла в себя. Я на секунду забеспокоился, что Хьёга тебе шею сломал.       На это Аяка горько рассмеялась, из-за чего Цукаса непонимающе посмотрел на неё через плечо.       — Что смешного? — спросил силач. Травница широко на это улыбнулась, хоть это мог видеть только лучник, к которому она была повёрнута лицом. Несмотря на улыбку, её лицо выглядело мрачным и даже напуганным.       — Страшный ты человек, Цукаса… — горько сказала Аяка. — Я тебе воткнула лошадиную дозу снотворного, а ты даже не пошатнулся.       Она замолчала, ожидая ответа от парня, но вместо ответа тот неожиданно остановился, а с ним и Хьёга с лучником. Травница вопросительно посмотрела на последнего, а потом попыталась заглянуть за плечо копейщику. Цукаса прошёл мимо неё и Хьёги и подошёл к статуе сорокалетнего на вид мужчины. И, неожиданно для Аяки, просто взял и сломал её.       Это повергло в шок травницу. Она догадывалась из-за молодых людей в лагере, что этот парень недолюбливает взрослых, но видеть своими глазами, как он без веских причин уничтожает одного из них… В этом действии ведь даже не было смысла…       — Ну и зачем ты это сделал? — мрачно спросила Аяка.       Цукаса на это не ответил, увидев мрачный огонёк в её глазах. По всей видимости, он не хотел отвечать на её вопрос. Либо решил, что бесполезно пытаться перед ней оправдываться прямо сейчас.       До конца пути Аяка хранила гробовое молчание. Она была травницей, любящей химию и эксперименты с лекарствами. Девушка никогда бы не стала никому причинять вреда, если бы этого можно было избежать, но сейчас она могла полностью понять опасения Сенку насчёт Цукасы. Тот был опасен. И впервые с тех пор, как очнулась, она пожалела, что не использовала селитру для создания пороха, а дротики не наполнила смертельным ядом.       Впрочем она могла потом отчитать себя за свой просчёт. Важнее было разработать план побега.