Поменяться местами

Чёрная дыра продолжала полёт к Солнцу и немного прибавила скорости, видя, что это уже не вредит газовому гиганту и не мешает дремать. Она аккуратно передвинула полусонного Юпитера поближе к себе, чтобы не терять его из виду. Планета, похоже, начала неспешно вращаться вокруг более массивного небесного тела. Дыра посмотрела на лицо гиганта: глаза полуприкрыты и двигаются под веками, рот тоже оказался приоткрытым, было видно тонкую ниточку слюны. Похоже, Юпитер сейчас дремал. Чёрная дыра решила, что будет лучше, если он продолжит кружиться: планеты так отдыхают гораздо лучше, чем когда стоят на месте. На всякий случай она вывела гиганта на дальнюю орбиту, чтобы он не упал на неё в полусне. Бедная планета. И где он умудрился подцепить инфекцию? Нужно будет узнать, какой изомер какого вещества так на него действует и синтезировать какое-нибудь лекарство. Юпитер проснулся почти сразу и разразился громким свистящим кашлем. После он пытался отдышаться, рефлекторно сглатывал слюну и снова кашлял из-за раздражения в горле. Чёрная дыра снова решила достать водородно-гелиево-водную смесь у другой своей соплеменницы с другого конца галактики. Оставалось только найти ту, которая сейчас растрепала какую-нибудь систему. Газового гиганта успело стошнить, пока его попечительница готовила ему питьё. Чёрная дыра выпаивала ему понемногу жидкости, чтобы остановить тошноту и подпитать атмосферу. Но что это за дела? Юпитер после пары глотков стал отказываться от питья и продолжил кашлять. Уже не так громко и почти без свиста, но кашель никуда не ушёл. Горло всё ещё раздражено. Тогда бывшая звезда решила пойти по другому пути: поигравшись с температурой и давлением, она сгустила смесь, сделав её кремообразной и добавила туда практически все имеющиеся у неё в наличии горные породы и металлы, размолотые в пыль — нужно было поддержать ядрышко, чтобы оно хорошо работало. И немного мягких соединений, в основном органических — и вкуса прибавилось и еда сделалась более маслянистой, лишний раз не будет раздражать саднящее горло. Ей пришла в голову мысль сделать для гиганта палочку с широким концом, чтобы было удобнее черпать смесь. Чёрная дыра зачерпнула палочкой немного кремообразной массы и не смогла удержаться от того, чтобы протянуть её Юпитеру. Газовый гигант взглянул на лакомство. Он был совсем не в том состоянии, чтобы делать что-то самостоятельно. Ему жутко хотелось спать, сознание было спутанным, всё тело ломило, усталость просто убивала. Пятому было просто не до повседневных вещей. Через некоторое время Юпитер всё же лизнул предложенное ему нечто. Эта штука делала глотки не такими болезненными, как раньше. Юпитер лизнул ещё немного, подержал во рту и проглотил. Боль отступала и гигант мог позволить себе немного больше смеси. Чёрная дыра протягивала ему ложечку с новыми порциями еды и вскоре стала замечать, что газовая планета потихоньку засыпает: его движения становились всё более медленными, вялыми, глаза закрывались. В конце концов Юпитер, хвала Вселенной, всё же уснул. Чёрная дыра вздохнула. Она только что пролетела через орбиту, наполненную мусором. Какие-то нитки, какой-то пух, какие-то мелкие вещи непонятного назначения. Ладно, потом разберётся. Сейчас на это нет времени. Спустя почти час Юпитер проснулся. Гигант был вялым, еле заметно шатался из стороны в сторону и рефлекторно сглатывал слюну в попытке успокоить горло, но этим он только больше раздражал глотку и из-за дискомфорта часто дышал. Чёрная дыра прикоснулась губами к его "лбу". Горячий. Вот же... Почти ничего не поменялось. Кажется, ему всё же стало совсем капельку лучше. Сейчас планету не рвёт так часто, но поднявшаяся температура заставила бывшую звезду беспокоиться. Она аккуратно покормила его с ложечки, как маленького и подождала, пока он снова уснёт. Чёрная дыра не хотела трогать спящего. Она смотрела на него, как он дышит, как двигаются его глаза под веками, как он во сне шевелит губами... Было до чёртиков волнительно и приятно снова заботиться о планете. Как давно она не ощущала ответственности за того, кто зависит от неё на определённом этапе жизни. И как давно не испытывала счастья от простого созерцания жизни, которая теплится в маленьком тельце и которая существует отчасти из-за её заботы. Чёрной дыре было не по себе от осознания, что без неё эта планета с большой вероятностью уже была бы мертва. Юпитер бы сбросил газовую оболочку и от него осталось бы одно ядро, которое бы быстро замёрзло на холоде и... МАЛЫШИ! Дыра резко обернулась и посмотрела на пятерых маленьких планет. — О, Вселенная! Нет-нет-нет! Она не знала, что делать. Малыши были бледными и с посиневшими губами, некоторые — немного фиолетовыми. Их кора была до жути твёрдой и покрытой морозными завитушками и едва затянувшимися трещинами. Видимо, поверхность застыла и сжалась, а магма под ней осталась с неизменным объёмом и расколола кору. И так у всех. Твою же... пока она уделяла внимание одному, пятеро других замёрзли. Бывшая звезда пообещала себе больше никогда не повторять такой ошибки. Хоть бы они не умерли... Заботиться о шести детях оказалось гораздо сложнее, чем об одном. Не успеешь дать всё нужное первому, как приходится переключаться на других, которым тоже необходима опека. И как Сол справлялся с восемью планетами в одиночестве? Никак. Как он их вырастил? В страхе перед собой. Как он не сошёл с ума? Наверное, давно сошёл. Чёрная дыра вздохнула. Не хотелось думать о самом худшем. Наверное, Солнце за столько-то времени просто привык. Оглядевшись по сторонам, она нашла среди вещей, кружащихся вокруг неё, кусок какой-то материи прямоугольной формы, который она из любопытства притянула к себе. На ощупь мягкий, легко гнётся, эластичный, и должно быть, тёплый. Он был сделан из каких-то ниток, которые хитро переплетались друг с другом, образуя петли. Дыра не знала, что это, но она подумала, что пока они недостаточно близко к Солнцу, эта штука может их согреть. Но как их правильнее закутать? Сразу всех в один огромный лоскут? Но тогда малыши могут травмироваться! Они же ещё не до конца сформированы, неизвестно, как их тела отреагируют на травмы. Или завернуть каждого в свой кусочек? Но тогда появится вопрос о том, как правильно делить лоскут. Ведь все планетки разного размера, кому-то может не хватить и тогда они так и останутся мёрзнуть! Вариант погреть малышей о Юпитера отпал сам собой. Он болеет заразной болезнью, а малыши сейчас настолько слабы, что могут подцепить хворь газовых планет и околеть. Тем более, температура их тел сейчас очень... сложная. Снаружи на коре была отрицательная температура, а внутри — тысячи градусов жары, чего не скажешь о газовом гиганте: у него атмосфера была нагрета на сотню-две градусов тепла. Если малыши будут находиться рядом с Юпитером, они оттают, но могут сильно его обжечь. Было принято решение аккуратно закутать их всех в один большой лоскут. Чёрная дыра уловила странный флёр и понюхала этот кусок материи. Почему-то он пах сероводородом. Запах был резким и противным, но планетам придётся его потерпеть, чтобы не умереть от холода. Бывшая звезда аккуратно накинула на них всех большой кусок пушистого мягкого материала. Его хватило, чтобы завернуть малышей и сверху и снизу и с боков, на холоде остались только лица — чтобы они могли свободно дышать и чтобы чёрная дыра могла вовремя заметить какие-нибудь проблемы или дискомфорт. Промежутки между малышами она заполнила какими-то мягкими штуками, сделанными, как и лоскут, из петель ниток и набитых каким-то упругим и мягким материалом. Эти предметы были разноцветными, у них были глазки и ротики, и от тела отходили какие-то продолговатые штуки. Интересно, конечно, было бы узнать, что это есть такое и для чего это используют, но сейчас бывшая звезда заполнила ими промежутки между маленькими каменистыми планетами. Так они не будут сталкиваться друг с другом и не покалечатся и им будет мягко. Вроде малыши потихоньку начинают оттаивать, они начали слегка дрожать от холода и кривить мордочки. Похоже, раньше у них даже на дрожь сил не было. Бедняжки. Планетки всё ещё были бледными, но губы уже перестали быть синюшными. Это радует — они начинают согреваться. Не только об этот лоскут, но и друг об друга. У малышей очень плохая терморегуляция, они не могут так сразу подстраиваться под холод или жару. Придётся следить, чтобы они не перегрелись и не задохнулись. Юпитер снова начал кашлять. Пора заняться им. Чёрная дыра вздохнула. С одной планетой ей было куда легче. Пришлось метаться от одного к другому — то проверять самочувствие газовой планеты и периодически кормить её, то смотреть на состояние каменистых, распахивать и запахивать им этот лоскут, догадываться о том, кто из них чего хочет... Чёрная дыра чувствовала, как вместе с радостью на неё ложится тяжкий груз ответственности, который медленно, но верно давил на её, угрожая сломать. Она только что поняла, что пути назад уже нет. Что с того момента, как она заговорила с Юпитером, её жизнь стала меняться до неузнаваемости с катастрофической быстротой. То время, которое чёрная дыра, будучи одна, тратила на рефлексию и обдумывание всего на свете, теперь уходило на непрерывное обслуживание несамостоятельных планет, которые без неё не выживут. Это пугало и подталкивало её на действия, какими бы они ни были, тормошило, когда она вдруг решала подумать и отвлечься от действительности в своих мыслях. И было страшно. Раньше чёрная дыра была одна, свободная, не зависящая ни от кого и ни от чего, бороздящая просторы бескрайнего космоса, созерцающая чудеса. И теперь она оказалась прикована к одной-единственной системе, где от неё зависит многое. Ей стало стыдно, что раньше она воспринимала заботу о планетах как некую игру. Теперь это было тяжким трудом, уже сейчас, в самом начале. И её ждут дни, недели, если не годы такой жизни. Никакой свободы. Теперь она не принадлежит себе. Она принадлежит малышам. Все её старые привычки были чем-то чуждым. Хотелось сделать одно, но нельзя, надо делать совершенно другое, к чему она не была готова. Бывшая звезда пообещала себе спасти столько жизней, сколько сможет, но она не задумывалась о том, как именно она будет это делать и насколько трудным это кажется. Она не подозревала, что даже две планеты — это сильно больше, чем одна. И что с больной планетой гораздо тяжелее, чем со здоровой. Зачем ей их столько? Может, бросить их? От этой мысли стало плохо. Планеты не виноваты в том, что их так много и что они нуждаются в помощи. Хотелось сохранить им жизни, но чёрная дыра понимала, что в первое время ей придётся приложить титанические усилия, чтобы и им было хорошо и ей не стало плохо. Чужая жизнь — это не шутка, тем более, когда их просто куча и бывшая звезда одна в роли опекуна. Пока что одна. Скоро подключится Солнце и... Лучше не загадывать. Чёрная дыра могла бы послать Солнцу какую-нибудь гравитационную волну, которая бы заставила бы его обернуться и посмотреть, но его планеты могут не справиться с этой волной: их может сбить с орбиты и выбросить в звезду. Кричать тоже было бы бесполезно: крик навёл бы панику. Оставалось только подлететь к системе поближе и сказать: "всем привет, я чёрная дыра и я не хочу вашей смерти, потому что вы и ваша звезда дороги мне". План... абсурдный. Нужно будет придумать что-нибудь получше. Кто-то из маленьких каменистых впервые за всё это время захныкал. Его губы были слегка синеватыми, а сам он дрожал и стучал зубками. Бывшая звезда испуганно вдохнула: как этот малыш умудрился раскутаться? Он же, бедный, замёрз! Нужно было срочно укутать его обратно.

***

Земля решил не тратить своё время впустую. Он настроил один из дорогущих шаттлов землян на спектрометрический анализ. Третий прекрасно знал, что этот метод позволяет посмотреть, из чего сделаны камни. Каждый элемент соответствует определённому цвету на шкале. Земля подумал, что ему будет сложновато самому определять что есть что, пока он думает только о вкусе золота, поэтому в настройках выбрал текстовую расшифровку. Экранчик был малюсенький, но планета уже привыкла к размеру человеческой техники. На основе рентгенофлуоресцентного анализа можно будет за считанные мгновения узнать, в каких именно астероидах есть золото. А потом съесть золото. Жизненосец мысленно скривился от такого стрёмного каламбура. Хорошо, что этого никто не слышал.

***

Сканер показывал мельчайшие кусочки золота то тут, то там. Земля от нечего делать съел парочку полукилометровых камней, в которых золота было не больше ста грамм. Это не то. Этого мало. Всё равно, что довольствоваться крошками. Жизненосец вздохнул. Он вздрогнул, когда услышал рычание, раздавшееся откуда-то поблизости. Третий оборачивался, смотрел туда-сюда, но никого не увидел. Рычание раздалось снова и Земля понял, что это был он сам: по коре прошло несколько сейсмических волн, которые заставили литосферные плиты двигаться. Жизненосец погладил себя по Атлантическому океану, чтобы успокоить разыгравшийся голод. Наверняка уже затопило Чили или Корею... Нужно продолжать искать. Скоро сканер стал сбоить: он почти перестал показывать металлы и горные породы, вместо этого на экранчике высвечивались надписи "водород", "гелий", "метан", "аммиак". Но ведь кроме астероидов здесь не было ничего: лишь темнота космоса и вакуум. Третий снова залез в настройки шаттла. Вроде всё было так же, как и до того, как программа начала давать неверные результаты. И почему... Земля почувствовал, как его коснулась чьё-то притяжение. Ядро забилось быстрее, дыхание остановилось, слух обострился. Жизненосец слышал, как у него внутри магма трётся о кору в такт ядробиению, как кто-то орёт друг на друга во внутренней части системы. И тихое дыхание с той стороны, где сканер нашёл водород и гелий с примесями. Третий сглотнул слюну и ощутил, как пересохло в горле: там, за поясом, скорее всего, была абсолютно чёрная гигантская газовая планета, которая смогла поймать маленькую каменистую планетку и держала её в зоне досягаемости. Страх парализовал Землю. Сейчас какой-то незнакомец, который всё время молчит, пялился на него и держал. В голове появилась мысль, что этот гигант может быть сумасшедшим. Чуть что — и размажет. Где Юпитер? Почему он до сих пор не вернулся? Где Сатурн? Где ледяные гиганты? Земля почувствовал, что во рту стало сухо, как в пустыне. Оборачиваться и как-то вертеться было страшно. Кричать — тоже. А вдруг этот гигант испугается резкого громкого звука и прихлопнет третьего? Чего он вообще хочет? — Эй! А ну вон отсюда! — Послышался чей-то голос издалека. Незнакомец отпустил хватку и куда-то делся. На его месте вскоре оказался Юпитер. — Юпитер! — Земля преодолел пояс астероидов, пролетев над ним и кинулся в объятия пятой планеты. — Я так скучал! Ты не представляешь! Меня только что схватил какой-то жуткий тип! Он меня не отпускал! Он был абсолютно чёрный... — Ну, я его прогнал. Он ушёл, — ответил пятый слегка хриплым и низковатым голосом. — Юпитер... спасибо, — поблагодарил жизненосец и чмокнул родную атмосферу. Земле захотелось выплюнуть эту дрянь и прополоскать рот, как только губы коснулись облаков. На вкус они были ужасно отвратительными с ноткой... да нет, не с ноткой, а с целой симфонией из сероводорода, аммиака, колючего мелкого льда из неизвестно чего. Вкус был горьким, противным, и пахло это нечто как... как кошачья моча. — Да не за что, — пятый мягко отодвинул от себя планету с жизнью и заметил на её лице выражение отвращения. — Что-то не так? Земля не знал, что ответить. Язык будто завязался в узел, а внутри всё похолодело. Его глаза смотрели на лицо газового гиганта: один глаз еле заметно дёргался. Выражение лица было не милым и беспокойным, а, скорее, холодным и нейтральным. Но то, что дальше заметил Земля, заставило его натурально бояться. Полосы. Они были не в том порядке. И большое красное пятно было больше, чем обычно. Не тот запах, не тот голос, не тот окрас, не то лицо. Издалека — Юпитер, самый настоящий, но вблизи... это был кто-то другой. Кто-то, кто притворялся Юпитером. У Земли кора встала дыбом от осознания, в какой сейчас он сейчас западне. Ни позвать на помощь, ни сбежать — гигант был здоровенным, он мог просто взять и прикончить каменистую планету, если ему что-то не понравится. — Да так... я съел что-то... не то. Наверное, с висмутом переборщил, — выдавил из себя третий и мысленно молился Вселенной, чтобы "Юпитер" не почуял подвоха. — У меня, похоже, аллергия на эту штуку. Но ничего страшного, выпью таблетку и всё пройдёт. Жизненосец хотел было уйти, но понимал, что гигант его всё ещё держит. — Тяжело, наверное, с аллергией? — Спросил собеседник. — Ну... да. Не могу есть то, что я хочу. Приходится сидеть на диете. — Третий почувствовал себя некомфортно, когда увидел на лице "Юпитера" заинтересованность. — А что мы всё обо мне? Хах, давай о тебе, а? Где ты был? Выражение лица гиганта стало недовольным. Брови нахмурились, глаза сузились, губы вытянулись в тонкую полоску. Казалось, лже-Юпитер пытался заглянуть прямо в душу Земли. Третий сгинул и для приличия покашлял. Лицо газового вскоре приняло снисходительное выражение. — Я только что вернулся из пояса Койпера. — А что ты там делал? — Почти сразу же спросил Земля и испугался, что прозвучал слишком пискляво и нервозно. — Прости, я нервничаю. Тот чёрный тип меня напугал. Собеседник внимательно, даже пристально рассматривал третью планету. Земле стало ясно: если этот тип догадается, что его раскусили, то случится нечто страшное. Третий робко посмотрел в ту сторону, куда улетел чёрный незнакомец. Жизненосцу стоило огромных усилий оторвать свой взгляд от планеты, притворявшейся его любовью и представлявшей для него ощутимую опасность. — Ничего особенного. Встретился со старым знакомым, — неопределённо ответил "Юпитер". — А где Сатурн? И Уран с Нептуном? — Спросил третий. Лицо гиганта на секунду исказилось то ли от гнева, то ли от отвращения при упоминании Нептуна. — Они просто на другой стороне системы, — спокойно ответил газовый. — А... эм... ну что ж, я полечу на свою орбиту, — сказал Земля и попятился назад, но ощутил, как сзади его мягко остановило притяжение лже-Юпитера. — Мы так мало поболтали, а ты уже улетаешь? — Спросил он. — Ну, моим землянам нужно много тепла и света, — третий снова сглотнул. Настоящий Юпитер всегда напоминал Земле, что ему стоит вернуться на третью орбиту и никогда не задерживал. Он понимал, как важны люди для жизненосца. А этот тип... Он страшный. Жуткий. Земля почувствовал, как ему стало физически некомфортно от перспективы оставаться с этой планетой дальше. Хотелось домой, на свою орбиту. И чтобы он ушёл. Внутри бушевала буря эмоций, молоточки тревоги звенели в "ушах", его тело иногда спонтанно вздрагивало то ли от холода, то ли от нервов. Но ради сохранения жизни во всех смыслах третий старался показывать своё спокойное лицо: он расслабил рот и веки и смотрел на самозванца как на простой камень. — Но мы же так давно не виделись, — лже-Юпитер нагло ухмыльнулся. — Разве ты не хочешь меня поцеловать, Земля? — Я уже целовал тебя, — спокойно ответил третий. — Да, но не в губы. Самозванец медленно подтягивал Землю к себе, чтобы затянуть в поцелуй. Третий вздрогнул от того, что его в принципе могут просто взять и съесть. И никто ничего не увидит. — И сколько мы, по-твоему, будем целоваться? Я вообще-то, голодный, — жизненосец сказал первое, что пришло ему в голову. — А какая здесь связь? — Усмехнулся "Юпитер". — Я не хочу целоваться, я хочу есть. — Будто в подтверждение слов планеты по её поверхности снова прошло землетрясение, сопровождаемое глухим рычащим звуком. — Ути-пути, а кто это у нас тут проголодался? — Спросил гигант и пощекотал Землю. Тот рассмеялся, хотя ему было совсем не до смеха. — А-ха-ха! А-хах, прекрати! Ха-ха-ха-ха! — Кажется, кто-то ещё и боится щекотки, — лже-Юпитер без предупреждения и без спроса втянул третьего в поцелуй. Умелый, но нелепый. Нарочито неправильный, как будто бы самозванец проверял границы терпения каменистого. Настоящий Юпитер знал, как нужно правильно целовать маленькую планету, он находил своими большими губами совсем маленькие губки, а самозванец просто обсасывал Землю, как будто бы тот был не живым существом, а солёным помидором или пломбиром. Жизненосец подумал, что это конец: его сейчас съедят и мокрого места не оставят. Только он хотел завизжать, как экзекуция закончилась. "Юпитер" был доволен, а Земля остался весь в слюне, пахнущей чем-то очень похожим на кошачью мочу недельного настоя. Такую перепревшую, запах которой въедается во всё на свете и остаётся там навсегда. Запах был резким и жгучим, гораздо худшим, чем тот, что был на облаках. Планету с жизнью чуть не стошнило. Если бы у третьего был рвотный рефлекс, то его сейчас точно бы вывернуло: внутри всё неприятно шевелилось и бурлило. Летающий кошачий лоток делано забеспокоился о том, как Земле неприятно. — Что такое? Я тебе не нравлюсь? — Спросил самозванец с ноткой обиды в голосе. — Стоило мне ненадолго отлучиться, и ты разлюбил меня? — Нет! Юпитер, что ты! Я... Я... — Тебе придётся извиниться передо мной, Земля. — Прости, гм... дорогой. — Ну, так не интересно, — снова фальшиво обиделся "Юпитер". Третий сглотнул и скривился от того, как дерёт в пересохшем горле. Он боялся того, что пришло в голову этому психопату и искренне надеялся, что до этого не дойдёт. Тело Земли уже начало заметно дрожать. На поверхности снова выпал снег. Синеватый снег, пахнущий кошачьим лотком. Жизненосец понимал, что именно сейчас этот жуткий тип хочет с ним сделать. Все горные хребты похолодели, их свело неприятным спазмом. Только бы не убил...