Обними их за меня

Азиф Аки оказался невысоким, но крайне мускулистым волшебником с чуть раскосыми глазами и смуглой кожей. Его седые пряди только начинали пробиваться среди густых чёрных волос. Неодобрительный взгляд, которым он одарил Гермиону, заставил её невольно выпрямиться. — И в этом вы собираетесь тренироваться? — гаркнул он вместо приветствия. Гермиона посмотрела на свою мантию невыразимца и усмехнулась. — Нет, я принесла спортивную форму. Могу где-то переодеться? Азиф поморщился – судя по всему, Гермиона только что отняла часть его искрометных шуток. К сожалению, это, вероятно, последний раз, когда ей удастся его удивить. Тренер указал на дверь в углу зала, за которой оказалась небольшая комната с треснутым зеркалом на стене. Ежась от промозглого воздуха, Гермиона быстро переоделась и вернулась в мешковатых штанах и футболке. Когда она появилась, Азиф мельком взглянул на неё и коротко кивнул – видимо, магловская форма не вызывала в нём протеста. Сам он был в облегающей чёрной одежде с каким-то немыслимым количеством застёжек. Мощные мышцы выпирали из-под ткани, и Гермиона задумалась, что чуть ли не впервые видит столь накачанного волшебника. Даже драконологи не выглядели настолько мускулистыми. — Десять кругов, — прервал её мысли Азиф. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на неё с видом человека, уверенного, чем это закончится. Гермиона подчинилась, стараясь найти комфортную скорость. Она давно не бегала, и уже на пятом круге сбила дыхание, а к восьмому обливалась потом, но всё-таки завершила десятый, не сбавляя темпа. Остановившись, она прислонилась к стене, морщась от колик в боку, пока Азиф сверлил её взглядом. — Поттер говорил, что у тебя слабая физическая подготовка, но я ожидал... ну, хоть чего-то. — Поттер, видимо, забыл упомянуть, что у меня есть дела важнее, чем бегать кругами, — парировала она, борясь с отдышкой. — Важнее? Например, валяться под ногами врага? — его брови издевательски взметнулись. — Ладно, не будем тянуть. Отжимания. Гермиона не питала иллюзий по поводу силы своих рук, но, когда на втором отжимании они просто подогнулись и она упала на пол, всё равно разозлилась на саму себя за то, что невольно подтвердила слова тренера. Мерлин, как же она ненавидела спорт. — Поттер сказал, что ты должна быть как Грозный Глаз. Но Поттер идиот, — Азиф слегка наклонился вперёд. — Хочешь знать, в чём была главная ошибка Грюма? Гермиона подняла голову, стараясь не выдать раздражения, но промолчала. — Он умер, — сказал Азиф, пристально глядя на неё. — Не думаю, что это результат, которого ты хочешь добиться. Гермиона застыла. Смерть Грюма была первой, которую она увидела своими глазами. Его тело, летящее вниз, до сих пор преследовало её в кошмарах. Она знала, в какой момент он умер. Едва заклинание ударило аврора в голову, прямо под ней распахнулись чёрные крылья фестрала. От испуга Гермиона чуть не выпала из седла, но Кингсли схватил её за руку и удержал. Она никогда об этом не говорила. Ни Шеклболту, ни Гарри, когда они добрались до Норы, ни Биллу, когда он пересказал случившееся. Тогда внутри неё что-то сломалось. Что-то, что уже нельзя было починить. В её лицо ударил сноп красных искр. — Не отвлекайся. Будешь впадать в прострацию, начну кидать в тебя жалящие, а не просто искры. Гермиона моргнула, возвращаясь в реальность, и поднялась с пола, так ничего и не ответив на его слова. — Я понимаю, что вы, невыразимцы, большие умники, — продолжил Азиф, — но на поле боя не время на размышления. — Это ведь просто тренировка, — напряжённо произнесла она. — Просто тренировка? — Азиф хмыкнул, но почему-то не стал спорить. — Чего ты ждёшь от своей миссии? Расскажи. — Я не... — Да, конечно, конечно, — отмахнулся он. — Поттер мне пояснил: у вас секретность и Непреложные Обеты. Но хотя бы в общих чертах. У тебя будет скрытая атака или открытая? Придётся задерживать врагов или выводить их из строя? Может, — он замолчал и заглянул ей в глаза, — выводить их из строя навсегда? Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но быстро закрыла его, ощутив тот же холод в животе, что поселился там после убийства Пожирателя. Она опустила глаза и сглотнула, пытаясь взять себя в руки. — Надеюсь, до этого не дойдёт, — наконец сказала она, уже спокойнее. — Но если понадобится... Азиф кивнул, его лицо стало серьёзным. — Понял. Тогда запоминай: самое важное для волшебника в бою – оставаться подвижным. Ты должна научиться уворачиваться, менять позицию, сбивать врага с толку. Это сочетание магии и физической подготовки. Он указал на пустой зал. — Посмотри вокруг. Что ты видишь? Гермиона быстро огляделась. Гладкие стены, низкий потолок, несколько тренировочных манекенов, по углам – закопчённые следы от заклинаний. — Это открытое пространство, — медленно сказала она. — Точно, — кивнул Азиф. — Плохая позиция, особенно для одиночки. Нет укрытий, нет неожиданностей. Поэтому ты должна их создать. Он подошёл ближе, его движения были стремительными и выверенными. — Ты не спрячешься за колонной, если колонны нет, — продолжил он. — Но так вышло, что ты ведьма и можешь создать её сама. Выбить дыру в стене. Поднять завесу из пыли. Любой хороший аврор скажет тебе: в бою главное – неожиданность. Ты не сильнее всех противников. Не быстрее. Но ты должна быть умнее. Он взмахнул палочкой, создавая перед собой невысокую стену. — Вот, — сказал он, обходя её. — Это моё укрытие. Теперь представь, что я спрятался за ним, а потом метнулся вправо. Ты не знаешь, где я, теряешь секунду, чтобы выследить, а в это время я уже атакую. — Значит, сейчас я буду учиться создавать преграды? — в уме Гермионы сразу возникли десятки формул трансфигурации. — Не сегодня. Пока что палочка тебе не нужна. Я буду создавать разные объекты: что-то будет помогать, а что-то мешать, тебе же предстоит пользоваться ландшафтом, лишь уворачиваясь. Поняла? Гермиона кивнула, не испытывая по этому поводу никакого энтузиазма. Она бы предпочла трансфигурацию. — Тогда начнём, — сказал Азиф, хлопнув в ладони. — Посмотрим, как быстро ты научишься думать, когда всё вокруг взрывается.

***

Гермиона вся взмокла, пытаясь скрываться за случайными преградами, которые создавал Азиф, но из раза в раз ловила тренировочное заклятие. Оно лишь слегка щипало, но спустя час у неё было стойкое чувство чесотки. От бесконечных прыжков и приседов ноги налились свинцом, и Гермиона привалилась к очередной перегородке, пытаясь выкрасть секунду передышки. — Хватит сидеть за стенкой, а то я её просто уберу, — крикнул Азиф, явно довольный собой. Она честно попыталась встать, но дрожащие колени просто не слушались. Через секунду каменная стенка пропала и Гермиона тяжело рухнула, не в силах пошевелиться. — Устала, Грейнджер? В ответ она лишь тяжело дышала, пытаясь выразить все чувства лишь испепеляющим взглядом. — Да, это тебе не сидеть на девятом уровне и копаться в… в чём бы вы там ни копались, — Азиф навис над ней, разглядывая потное лицо невыразимки. — Ладно, сделаем перерыв. Вставай и выпей воды. Каждая мышца дрожала от усталости, и Гермионе пришлось приложить невероятные усилия, чтобы неуклюже подняться с пола. — Пока тело отдыхает, давай займём твой мозг. Думаю эта часть у тебя более натренирована, — Азиф подозвал её к себе жестом. Гермиона подошла на негнущихся ногах и постаралась сфокусироваться на объяснениях, а не том, как странно ощущался воздух, проходящий через саднящее горло. — Думаю, трансфигурировать всё, что попадается под руку, ты и так можешь, но рекомендую потренировать это умение на скорость. Экспериментируй: иногда стая птиц будет полезнее каменной стены. Но сейчас я хотел показать тебе кое-что другое. Он кивнул на участки каменной кладки, попадающейся на деревянном полу. Гермиона хотела спросить о том, что это такое, с самого начала, поэтому с любопытством посмотрела на тренера. — Моя идея. Они меняют положение каждый день, чтобы… — Азиф присел на одно колено и вывел руну Альгиз, со всех сторон добавив Турисаз. Через мгновение пол мелко затрясся, и валуны стали медленно подниматься вверх, словно неведомая сила толкала их изнутри. — …чтобы авроры не привыкали, — закончил Аки, ухмыляясь произведенному эффекту. Гермиона жадно разглядывала руны, забыв об усталости. Такого сочетания она ещё не видела, хотя оно было простым и изящным. Камень и защита, а повторение Турисаза распространяло действие на… Она осмотрелась – камни поднялись не везде, лишь в радиусе двадцати футов. Скорее всего дальность зависела от количества этой руны. — Если начертить больше Турисаза, радиус действия увеличится? — тут же спросила она. — Схватываешь на лету, — Азиф кивнул, впервые выглядев довольным ею. Он прищурился и вновь окинул Гермиону взглядом, изучая. — Знаешь, я впервые тренирую невыразимца. И вот думаю, ваша сильная черта, твоя, по крайней мере, это мозги. Они могут быть неплохим преимуществом, если выучить больше нестандартных и редких заклинаний. Мне надо будет поработать над программой, учитывая этот момент. Но пока, — он сбросил задумчивость и принял вид, который Гермиона назвала бы “физручьим”, — дам крайне полезное тренировочное заклинание. Азиф сделал несколько сложных взмахов палочкой, и стены замерцали серебром. — Теперь эти стены – зеркало. Выпускаешь заклинание, и оно начинает хаотично отражаться, прыгая по всей комнате. Очень нужная вещь, если нужно сымитировать хаос на поле боя и отработать реакцию. Запускаешь, например, жалящее, и просто уворачиваешься, пока оно рикошетит по комнате. Только не используй Ступефай, а то пролежишь без сознания полдня, — фыркнул Азиф. — Для начала достаточно одного, но со временем увеличивай их количество. Он выудил из нагрудного кармана маленький кусок пергамента и магловскую ручку, начав записывать формулу чар. — Твоя цель – продержаться двадцать минут, не дав заклинаниям тебя задеть. — Двадцать минут? — Гермиона с сомнением посмотрела на него. — Да, и если тебя заденет, начинаешь сначала. Рано или поздно с одним проклятием даже ты должна справиться. Эти комментарии уже начинали утомлять, и, не удержавшись, Гермиона закатила глаза. — Ладно. Когда начинать? — Завтра. Сегодня ты вряд ли будешь в состоянии. Помни, эта тренировка – не просто нагрузка, это ещё и способ научиться думать в хаосе. Азиф перевернул пергамент и нацарапал ещё пару строк. — Купи или свари зелье для мышц. Без него завтра даже палочку не поднимешь. Здесь места, где его можно найти, — он протянул ей записку. — Спасибо, — Гермиона машинально сунула её в карман. Она прокручивала в голове, в какой комнате будет тренироваться, когда внезапно вспомнила про Живоглота. Этот кот проникал куда угодно, игнорируя любые барьеры. Раньше это казалось забавным, находить его в запертой кладовке или внутри шкафов. Но теперь… Гермиона отодвинула мысль на задний план, сосредоточившись занятии. Она разберётся с этим позже. — Отдых закончен, — Азиф поднял палочку и создал фиолетовый, неровно пульсирующий шар. — Добавим кое-что новенькое.

***

Гермиона вошла в дом, слишком громко хлопнув дверью. В данный момент она могла думать только о диване и способах убийства Азифа Аки. Из кухни выглянул Рон, что-то жуя и выглядя омерзительно бодрым. — Ничего себе! — он присвистнул. — Ты выглядишь так, будто тебя переехал автобус. Невыразимка с трудом стянула мантию, бросила её на тумбу и, не отвечая, поплелась к дивану. Только рухнув на него, спугнув этим Живоглота, она обратила внимание на Рона. — Спасибо, — Гермиона уронила голову на спинку. — Чудесный комплимент. — Я серьёзно, — он подошёл ближе, и Гермиона увидела в его руках пачку «Берти Боттс». Теперь понятно, что он ел. — Что с тобой случилось? — Тренировки, — устало ответила девушка, пытаясь вытянуть ноги так, чтобы их не сводило мелкими судорогами. — Какие ещё тренировки? — Рон сощурился. — Тренировочные тренировки с аврорским тренером, — Гермиона закатила глаза. Так и не найдя удобного положения, она со вздохом потянулась за конфетами. Неоново-фиолетовое драже выглядело подозрительно, но она закинула его в рот. Виноград. — Подожди… — Рон нахмурился. — Ты про Азифа Аки? — Ага, — только и смогла ответить Гермиона, выхватывая следующее драже. Это оказалось яблоко с корицей. Пока ей везло. — Азиф Аки? Серьёзно? — Рон воплощал недоверие. — Который заставлял всю нашу группу чувствовать себя полными ничтожествами? Он же просто зверюга! Гермиона усмехнулась такому определению, но согласно кивнула: — Честно? Я вообще не понимаю, как дожила до конца. Уворачивайся, уклоняйся, падай, перекатывайся… Мы занимались три часа, а я ни разу палочкой не воспользовалась. — Три часа?! Гермиона, он издевается! Ты же не аврор, какого чёрта он тебя вообще тренирует? Гермиона попыталась повернуться к Рону лицом, чтобы поговорить, но ноги скрутило болезненной судорогой. Зашипев, она махнула палочкой в сторону сумки и начала поспешно рыться в поисках зелья. Только что купленный релаксант для мышц звякнул в её руках, когда она опрокинула в себя сразу два флакона. Через несколько мучительных мгновений судороги прекратились, и Гермиона с облегчением выдохнула. — Пей ещё и Укрепляющее, — Рон хмуро смотрел на пакет с полными флаконами и ингредиентами для релаксанта. — Для нагрузок Азифа нужно что-то посильнее. — Об этом он как-то забыл упомянуть, — пробурчала Гермиона, ища зелье. Хорошо, что она предпочитала всегда иметь его в запасе. От одного глотка усталость немного отступила, а мысли прояснились. — Мы все его пили, иначе не выдерживали, — Рон старался говорить непринуждённо, но тревога буквально пропитала каждое слово. — Как часто ты собираешься с ним тренироваться? — Шесть или семь раз в неделю, — она потянулась к коробке «Берти Боттс» и сунула в рот первое попавшееся драже. Во рту загорчило от лекарственного привкуса. Гермиона знала, куда ведёт этот разговор, и очень не хотела его продолжения. Рон окинул на неё долгим, неверящим взглядом, размышляя. С каждой секундой морщинка, залёгшая между бровей, становилась глубже. — Из тебя что, делают солдата? — наконец спросил он. — Ну не начинай, — устало ответила Гермиона. — Ты же обещал поддерживать меня, что бы ни было. Рон коротко выдохнул и откинулся на спинку дивана. — Я обещал помогать невыразимке, — сказал он, глядя в потолок. — А не смотреть, как ты себя уничтожаешь. Гермиона молча отвела взгляд, пытаясь не раздражаться. Рон просто волнуется, он имеет на это право. Но её терпение было на пределе. Сегодня её тело впервые за долгое время чувствовало ту же усталость, что и разум. Ей просто хотелось на секунду позволить забыть о том, что её ждёт, хотя бы ненадолго притвориться обычной собой… Но именно сейчас Рон требовал ответов. Гермиона не хотела врать. Но и оправдываться она тоже не хотела. — Ты будешь тренироваться шесть дней в неделю, и наверняка будешь повторять всё сама, — Рон не отрывал от неё взгляд. — Зачем? — Я должна быть готова, — наконец сказала она. — Готова к чему? Она снова не ответила. Рон сжал губы. — Три часа без палочки… Да я через час на таких тренировках падал. Для чего тебе это нужно? — голос Рона дрогнул. — Чтобы потом отправиться на задание и… Он осёкся. — Гермиона, какого чёрта? Она не ответила, разглядывая его веснушки, напряжённую позу, дрожащие от злости пальцы. — Я всё контролирую. — Контролируешь? — Рон вдруг с силой ударил ладонью по дивану. — Ты вообще себя видела?! Гермиона попыталась успокоится, но не могла сосредоточиться на окклюменции. — Ты ничего не можешь мне сказать, да? Даже объяснить, к чему всё это? — Рон засмеялся, но смех вышел надломленным. — Какого чёрта я вообще здесь, если даже не знаю, что с тобой происходит?! — Рон… — Нет! — перебил он. — Я не буду просто сидеть и смотреть, как ты готовишь себя к… чему-то! Гермиона стиснула зубы. — Ты не понимаешь, о чём говоришь. — Потому что ты мне ничего не рассказываешь! — Потому что не могу! Ты думаешь, мне самой не хочется всё рассказать?! — она резко поднялась на ноги, игнорируя ноющие мышцы. Рон тоже встал, его грудь тяжело вздымалась. — Я понимаю одно – мне отведена роль наблюдателя за твоим самоуничтожением! А я даже не могу понять, ради чего и как помочь! — Прекрати меня спрашивать! — закричала Гермиона, чувствуя, как у неё закипает кровь. — В прошлый раз я уже почувствовала грань Непреложного Обета, ты хочешь, чтобы я просто умерла, пытаясь рассказать тебе чуть больше? Рон сжал кулаки, но замолчал. Тишина, повисшая в комнате, была взрывоопасной. — Если ты не можешь справиться с этим, я не держу тебя. — Гермиона… — Рон сделал к ней неуверенный шаг, но она не обратила на него внимания и прошла мимо, прихватив сумку. Захлопнув дверь кабинета, она привалилась к стене, тяжело дыша. В окне напротив отражалась её взъерошенная фигура, почти призрачная в тусклом свете фонарей. Гермиона была так зла. Её ноги коснулась морда Живоглота. Он крутился, обвивая её хвостом и тёрся щекой о голень. Гермиона всхлипнула и медленно сползла на пол, кот тут же устроился на её коленях и низко рокочуще замурчал, посылая вибрацию по всему телу хозяйки. — Ох, Глотик… Мне так жаль, мне так жаль… Гермиона обняла его, прижимаясь лицом к пушистой шерсти. Она снова начала задыхаться от эмоций, но на этот раз, без Рона и в тишине кабинета, смогла дотянуться до окклюменции. Едва озеро появилось перед внутренним взором, она швырнула в него слова Рона про самоуничтожение. Вода пошла кругами, но тут же успокоилась, и Гермиона бросила туда свою злость и усталость. «Ты вообще себя видела?!» — образ утонул, а вслед за ним и Грюм, летящий сквозь облака. Убитый пожиратель шокированно смотрит на разорванную грудь – в воду! Отряд Дамблдора, Армия, как они его порой называли – «Из тебя что, делают солдата?» – в воду! Шёпот Беллатрисы, полный ужаса взгляд Гарри, укоризненное лицо Рона – в воду, в воду, в воду! Гермиона открыла глаза, почувствовав долгожданный холод на месте ноющего сердца. Живоглот продолжал громко мурчать, переминая лапы. Сев немного ровнее, Гермиона начала медленно гладить его, вновь ныряя в сознание. Теперь, когда ворох эмоций был взят под контроль, пора было заняться упорядочиванием новых знаний. Прямо там, в самом центре её озера, был люк, за которым пряталась её мысленная библиотека. Где-то в строгом порядке, а где-то хаотично наваленные, книги заполняли комнату за комнатой. Гермиона прошла в небольшой круглый спортивный зал. Немногочисленные полупустые полки были запылившимися и редко используемыми, но, похоже, ей предстоит это изменить. Усилием мысли она создала новую книгу, больше похожую на тетрадь. В ней появлялись строчки указаний и замечаний Азифа, его советы и задания. Подумав, Гермиона добавила на стену доску, где выписала все упражнения, которые тренер приказал выполнять каждый день. Она захлопнула тетрадь, но тут же создала новую, с полезными заклинаниями. Нельзя было ничего упустить. Отдельная книга с рунами, которые можно было применить в бою, встала рядом. Гермиона окинула взглядом зал – пока что достаточно, но ей нужно будет перенести сюда часть воспоминаний о Защите и все умения, накопленные за год в бегах. Осталось последнее. Она открыла глаза и посмотрела на Живоглота. Сердце вновь защемило, но Гермиона усилила холод, и чувство отступило. Она перебирала пряди рыжей шерсти, запоминая их текстуру. Звук мурчания, по громкости не уступающий трактору, вес его тела на коленях, и нежность, которую вызывал этот нелепый кот, нельзя было записать на бумаге. Поэтому по мысленной библиотеке уверенно вышагивала копия Живоглота. Усевшись возле входа в комнату с воспоминаниями о родителях, она укоризненно посмотрела на хозяйку. Гермиона покачала головой и вынырнула из образа. Сколько времени прошло? В дверь неуверенно постучали. — Входи, — она усилила холод, озеро сковала тонкая корка льда. Рон был огнём, её костром, отгоняющим тени, но сейчас его тепло было опасным. Она становилась слишком уязвимой рядом с ним. Скрипнули петли, и он уставился на неё, сидящую на полу в обнимку с котом. Его руки дёрнулись в сторону девушки, но она отстранилась. Рон поджал губы и вздохнул. — Прости меня. Я не должен был... Ты ведь не можешь рассказывать, я это понимаю. И то, что ты делаешь, важно и опасно, ты предупреждала. Просто… я испугался. Она молчала, не торопясь отвечать, позволяя окклюменции заморозить сердце ещё сильнее. — Знаю. Рон замялся, не зная, как реагировать на её тон. — Я просто не думал, что всё настолько опасно. Ты сказала, и я… не подумал, что тебе и так тяжко. Прости меня, — повторил он, вновь делая попытку прикоснуться к девушке. — Можешь помочь мне кое с чем? — прервала его Гермиона и указала на Живоглота. — Забери его в Нору. Рон растерянно посмотрел на кота, который недовольно завертелся в руках хозяйки. — В смысле? Зачем? — Мне придётся тренироваться дома. Заклинание зеркала, ты, наверное, тоже его использовал во время учёбы. — Но можно закрыть двери, наложить защитные заклинания... — Живоглот найдёт способ пробраться куда захочет, — ей хотелось покончить с этим как можно скорее, потому что с каждой секундой отпускать кота становилось всё тяжелее. — Ты же знаешь, я никогда не могла его удержать. Рон медлил, пристально смотря на Гермиону. — Если не хочешь, я попрошу Гарри, — добавила она, стараясь звучать небрежно. Запрещённый приём, но она должна была отдать Живоглота, а в Норе ему действительно нравилось. — Нет, не надо, — ожидаемо отреагировал Рон и взял кота на руки. — Всё равно папе с Перси одиноко вдвоём, пусть будет компания. Жёлтые глаза уставились на Гермиону. Живоглот всегда был умным котом. Понимает ли он, почему она отправляет его из дома? Было сложно сказать, но ей хотелось верить, что на его морде она прочитала принятие. — Спасибо, — сказала она, отводя взгляд от Живоголота. — Завтра я начну тренировки, так что перевези его сегодня, пожалуйста. Рон кивнул, продолжая изучать девушку взглядом. Гермиона поднялась и потянулась за ближайшей книгой, словно ничего особенного не произошло. За спиной тихо закрылась дверь. Рон ушёл.

***

— Протего! — щит принял на себя красный луч и тут же рассыпался. Гермиона уже была на пределе – дуэль с Гарри длилась полчаса, дольше, чем когда-либо. Прошло две недели с начала тренировок с Азифом, и она чувствовала себя куда увереннее, но всё равно была слишком далека от навыков друга. По крайней мере, она вынудила его начать пользоваться магией, а не только уворачиваться и обезоруживать её голыми руками. Гарри выпустил жалящие, попав ей в ногу. Непроизвольно зашипев, Гермиона метнулась вбок, избегая обезоруживающее. Поражение приближалось семимильными шагами. — Ступефай! — крикнула девушка, вкладывая в заклинание больше сил, чем собиралась, и тут же почувствовав истощение. Гарри успел выставить щит, но его всё равно отбросило к стене. На секунду Гермиона ощутила триумф, подумав, что пробила его защиту. Однако через мгновение отражённое проклятие прилетело ей прямо в лицо. ............... — Энервейт. Гермиона разлепила глаза, застонав от досады. Она надеялась, что каждодневные тренировки и чтение книг о дуэлях позволят ей хотя бы раз выбить палочку из рук Гарри. Что же, это явно произойдёт не сегодня – от выплеска энергии на неё навалилась сонливость. Гермиона потёрла лицо, пытаясь прогнать усталость. — Зачем ты вложила столько силы? Я чуть стену не проломил, — Гарри склонился над ней, укоризненно хмуря брови. Гермиона тут же забыла о своей неудаче. — Боже, Гарри, прости меня! Ты в порядке? Не слишком ударился? Он отрицательно покачал головой. — Всё нормально, одежда зачарована, да и мне не привыкать падать. Я больше волнуюсь из-за тебя! Нет смысла вкладывать столько энергии в заклинание, его отклонит обычный щит, а у тебя не будет сил на новое. — Я не специально, — вздохнула Гермиона, — просто разозлилась и как-то… — она сделала неопределённый жест рукой. — Ну, вышло мощно, — усмехнулся Гарри. — Но довольно бестолково. Ладно, на сегодня хватит дуэлей. Облегчённо выдохнув, Гермиона кивнула. Время было на вес золота, и помимо тренировок, ей было нужно многое успеть. Гарри помог ей встать и наколдовал два стакана воды. — На самом деле, я хотел обсудить с тобой планы для твоего будущего, эм… прошлого прикрытия. — Да? — Гермиона подняла брови, допивая воду. Они несколько раз начинали этот разговор, но из-за её тренировок и постоянных поездок Гарри дальше общих обсуждений не продвинулись. Она махнула палочкой, и в пустой комнате появился большой диван, недавно бывший перегородкой. — О, спасибо, — Гарри сел, с удовольствием вытянув ноги. — В общем, как мы и говорили, Франция – плохой вариант. Слишком близко, а чистокровные имеют там толпы родственников. Америка куда безопаснее. Гермиона согласно кивнула. — Да, я уже начала читать об истории Ильверморни. Гарри выглядел настолько потрясённым, что Гермиона не удержалась и закатила глаза. — Что за удивлённый вид? Не нужно быть гением, чтобы из двух оставшихся крупных англоязычных школ выбрать одну. Программа в австралийской школе слишком специфична, да и акцент изображать пришлось бы, так что… — она пожала плечами, — выбрать было просто. — Ладно, да, это было очевидно, — согласился Гарри, выглядя несколько разочарованно. — Но я понял ещё кое-что, пока ездил по всему миру в поисках Клинка. Про американский магический мир знают многие, как и про британский. Про политику, обучение, традиции, знаменитостей… Канада подходит лучше. Школа та же, а про историю и культуру в мире знает куда меньше народа. — Хорошая мысль, — задумчиво кивнула Гермиона. — К тому же, вероятность семейных связей ещё ниже, и наткнуться на псевдо-соотечественников будет почти невозможно. — Да, и это тоже. А все неловкости и странности можно списывать на загадочные “традиции Канады”, — улыбнулся Гарри. Он допил воду и поставил стакан на пол. Какое-то время он медлил, размышляя над следующей фразой, и Гермиона, привыкшая к неприятным новостям, напряглась. — Я много думал о том, кем тебе стоит представляться, куда пойти работать, да и нужно ли это делать вообще. И… — голос Гарри дрогнул, — тебе стоит устроиться в Хогвартс. Гермиона невольно вздрогнула. Это предложение застало её врасплох. С тех пор, как Такэхиро уточнил время – от семьдесят второго до восьмидесятого года – Гарри не находил себе места. Это было время юности его родителей, Сириуса и Ремуса. Время, когда всё ещё можно было изменить. Он ни разу не говорил об этом вслух, но Гермиона знала: это было вопросом времени. Гарри поспешно продолжил, не давая ей вставить ни слова. — Это логично! Правда! Тебе нужны связи, поддержка, они не могут взяться из ниоткуда. В Министерстве делать нечего, там Волдеморт вербовал людей особенно тщательно. Работа в лавках или тавернах? Возможно, если бы у тебя были годы на осторожную подготовку, но их нет! — Гарри… — попыталась она, но он вскинул руку, останавливая её. — Нет, подожди! Я правда считаю, что Хогвартс – лучшее решение! Это вовсе не из-за… — он запнулся, стиснул челюсти, потом резко выдохнул и продолжил: — Это логично. Ты не сможешь вечно работать в одиночку. Чем дальше, тем сильнее события будут отклоняться от нашей временной линии, тем опаснее будет оставаться одной. А когда столкновение станет неизбежным, тебе понадобятся союзники. И кто тебе поможет, если не Орден Феникса? А проще всего выйти на него в Хогвартсе. Его глаза лихорадочно блестели, щёки раскраснелись, дыхание сбилось, будто он бежал наперегонки со временем. — Гарри, — повторила она твёрже, но он не остановился. — Преподаватели могут стать твоими союзниками. Недавние выпускники тоже. Ты могла бы… могла бы направить их. Не дать им пойти по неверному пути. Не дать присоединиться к Пожирателям… — Гарри! — она схватила его за руку. Гарри резко замолчал, тяжело дыша. — Гарри, я спасу твоих родителей, — тихо сказала она. — Клянусь. Тебе не нужно меня убеждать. Огонь в его зелёных глазах слегка померк, но не исчез. — Я… я не хочу, чтобы ты давала мне клятвы. Не хочу даже просить об этом, — он опустил плечи, но пальцы на её руке остались напряжёнными. — На тебя и так взвалили слишком многое. Больше, чем вообще можно требовать от человека. Я не хочу быть частью этой ноши. Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть эмоции, но тщетно. — Когда я говорю о Хогвартсе… Да, я думаю о них. О том, что ты могла бы… ну, приглядывать за ними. Но дело не в этом, — он покачал головой, будто убеждая себя. — Я правда считаю, что это самое безопасное место для тебя. — Там слишком много людей. Как я смогу постоянно отлучаться и не вызывать подозрений? И будет сложновато пройти проверку для устройства на работу, тем более я слишком молода для профессора. — Мне кажется, ты на пятом курсе была более чем готова для этой должности, — Гарри неуверенно улыбнулся. — И я не назвал бы проверку наших преподавателей ЗОТИ тщательной. Гермиона невольно фыркнула. С этим было сложно не согласиться. — Конечно, придётся съездить в Ильвермони, подделать документы и подложить какие-нибудь воспоминания, знаешь, вроде того, что у близнецов, — Гарри осёкся, — у Рона и Джорджа продаётся. Для подготовки к экзаменам: «Учебник в колбе». О да, она знала. Минерва ругалась на это изобретение, говоря, что те, кто ничего не учил, выдают стандартные и абсолютно одинаковые ответы, а кто учил, начинают путаться и пишут абсурд. Ей понадобится доработать зелье, лучше вообще придумать другой формат, чтобы не подливать незнакомцам воспоминания о ней самой… Гермиона поморщилась. Почему она вообще начала всерьёз размышлять об этом? Она собиралась делать всё в одиночку. Гарри продолжал: — Конечно, отлучаться будет непросто, но оно того стоит. Подумай: у тебя будет безопасное место, куда Пожиратели не сунутся. Через Дамблдора ты вступишь в Орден, сможешь завести нужные связи, даже завербовать кого-то. Прикрытие профессора – это действительно хороший вариант, Гермиона. Она задумчиво провела пальцами по краю стакана. В Хогвартсе она всегда будет на виду, а работа отнимет слишком много времени. Что, если её ранят? Что, если задание потребует больше пары дней? Сможет ли она скрывать свою настоящую цель среди преподавателей? Особенно перед Дамблдором. Последнее, чего она хотела – это оказаться частью замыслов бывшего директора. Она взглянула на Гарри. Он выглядел уверенным, но что им двигало больше – логика или желание спасти родных? Она не могла винить его. С того момента, как Такэхиро уточнил время перемещения, Гермиона знала: она сделает всё, чтобы спасти Лили и Джеймса. Она не сможет узнать того Гарри таким, каким знала сейчас. Их дружба останется лишь в её сердце. Но тот, другой, сможет вырасти с родителями, а не под лестницей. Подарить другу счастливое детство – было меньшее, что она хотела бы сделать. Гермиона старалась не зацикливаться на этих мыслях, но списки погибших постоянно всплывали в памяти. Скольких ей удастся спасти? Останутся ли у Молли её братья? Почти четверть выпускников Гриффиндора и Хаффлпаффа того десятилетия погибла, многие стали недееспособными. Она пыталась представить родителей Невилла здоровыми, но каждый раз перед мысленным взором вставал их потерянный взгляд в Мунго. Может ли Первый Орден Феникса обойтись без жертв? Опасная мысль. Каждое утро Гермиона тщательно очищала разум, стараясь избавиться от неё. Ей нельзя брать ответственность за всех погибших, тут Гарри прав, такая ноша может её просто-напросто сломить. — Ну так как тебе идея? Гермиона чуть не подпрыгнула, когда Гарри нарушил молчание. В последнее время она всё чаще теряла связь с реальностью, полностью погружаясь в мысли и блуждая между полками внутренней библиотеки. — Я подумаю, хорошо? — примирительно предложила она. — Идея с Канадой здравая, завтра же схожу в архив Министерства по международным отношениям. — Там работает Сьюзен Боунс, она может помочь, — подсказал Гарри. — Отлично, — кивнула Гермиона, хотя и не собиралась ничего спрашивать у Сьюзен. Не стоило вмешивать во всё это ещё больше людей. — А по поводу Хогвартса… мне надо подумать. Обсудим на следующей тренировке, ладно? Гарри выглядел раздосадованным, но, похоже, он ожидал, что она не сразу согласится, так что смиренно кивнул. — Хорошо, давай отложим. Только в ближайшую неделю я буду в разъездах с Ричардом и Такэхиро. Мы продолжаем проверять зацепки, пока довольно безуспешно. Мне даже пришлось продать несколько артефактов из Отдела Тайн, и купить взамен другие, чтобы снизить подозрительность. Теперь я начинающий коллекционер! Гермиона улыбнулась, хоть и несколько натянуто. — Я, наверное, пойду, а то Джинни и так меня мало видит, — сказал Гарри, поднимаясь. — Как она? — Стала ещё более ворчливой. И огромной. — Что за описание! — всплеснула руками Гермиона и тоже встала с дивана, возвращая ему форму перегородки. — Обещаю не рассказывать Джинни, но только в этот раз! Гарри усмехнулся, но улыбка вышла горькой. — Хорошо, я поработаю над формулировками. Он коротко обнял подругу и вышел из дома. Гермиона смотрела ему вслед, давая себе минуту на печаль. Любое упоминание о семье вызывало у Гарри смесь горя и надежды. Он ждал рождения сына, зная, что его жизнь будет исчисляться, в лучшем случае, месяцами. Искал Клинок, не зная, удастся ли спасти родителей. И даже не хотел просить её об этом. Но этого и не требовалось. Конечно, она сделает всё возможное, чтобы предотвратить их смерть. Фигура Гарри скрылась за углом, и Гермиона закрыла дверь, на секунду задержавшись у порога, прислонившись к косяку. Прежде чем заняться делами, нужно было очистить разум. Озеро в сознании отозвалось на её зов, гладкая поверхность дрогнула, отражая беспокойство. Она сжала камень в руке. Первый – боль за Гарри, его тревога, его слабая надежда. Она погрузила его в воду. Второй – страх перед тем, что она может натворить, вмешиваясь в прошлое. Третий – мысли о спасении всех из списков. Воду затянуло рябью. Но что-то ещё осталось. Гермиона сжала пальцы, ощущая шершавую поверхность последнего камня. Острые углы, тяжесть в ладони. Печаль. Нежность. Этот камень она оставила. Она глубоко вдохнула, возвращая себе контроль. Гермиона вздохнула и потёрла лоб. Мышцы тянуло, а с утра у неё будет очередная тренировка с Азифом, который обещал ей что-то «интересное». Подобное описание не сулило ничего хорошего. Ей стоит выпить укрепляющее. На кухне витал фиолетовый дым, и Гермиона обеспокоенно посмотрела на зелье, медленно настаивающееся на плите. Неужели передержала? Она уменьшила огонь, зачерпнула ложкой жидкость и придирчиво осмотрела её. Нет, кажется, всё в порядке. Облегчённо вздохнув, она начала добавлять измельчённый в порошок лунный камень, пока зелье не стало розовым. «Глоток мира» был сложным зельем, не прощающим ошибок, но крайне полезным. Порой эмоции, невзирая на окклюменцию, начинали мешать работе, и тогда Гермиона прибегала к нему. Зелье было почти готово – осталось дать ему покипеть и добавить иглы дикобраза. Увеличив огонь, Гермиона повернулась к кухонному шкафчику. Хотя назвать его «кухонным» было не совсем верно – все полки были заставлены ингредиентами для зельеварения, пустыми и полными склянками, вместо кастрюль стояли котлы. Волшебница достала измельчённые иглы дикобраза, укрепляющее и расслабляющее мышцы зелье, а затем начала разглядывать бодрящее. Было уже поздно. Она устала после выплеска энергии на дуэли, а ещё предстояло прочитать заметки Такэхиро об экзотической светлой магии. Она не спала больше трёх часов уже неделю, но слишком боялась не успеть подготовиться, чтобы дать себе перерыв. Гермиона налила воды и добавила в стакан пять капель бодрящего. — Ты что, опять не будешь спать сегодня? — раздался из-за спины тяжёлый голос Рона. Гермиона вздрогнула. Он стоял в дверном проёме, опираясь на косяк. — Я собираюсь лечь, просто позже, — ответила она, хотя стеклянный флакон в её руке говорил об обратном. Рон скользнул взглядом по бодрящему зелью, кипящему котлу и пузырькам, заставившим кухонный шкаф. — Врёшь, — он выдохнул, но голос звучал устало, а не сердито. — Ты не собираешься спать, как и последнюю неделю. — Я справляюсь. — Ну да, конечно, — он фыркнул. — Пока не завалишься прямо во время тренировки. Гермиона пожала плечами. — Я всё рассчитываю. — Рассчитываешь?! Ты… Он кипел. С каждым днём, с каждой их ссорой его злость становилась сильнее, а терпение таяло. — Опять хочешь поругаться? — спокойно спросила Гермиона. Рон прищурился. — А ты? — Нет, — сказала она, но не была уверена, было ли это правдой. Может, от выплеска эмоций станет немного легче? Нет, это иллюзия. Не стоит расшатывать упорядоченность разума. Рон шумно выдохнул, прикрыв глаза. — Гермиона, это не может так продолжаться. — Так это как? — Я больше не могу смотреть, как ты становишься чужой. Повисла пауза. — И что ты имеешь в виду? — негромко спросила Гермиона. Рон ссутулился и опустил взгляд в пол. Какое-то время он молчал, но она не торопила его, просто ожидая удар. — Я знаю, как это звучит, — он говорил так тихо, что она едва расслышала его. — Я знаю, что обещал быть рядом. Но я просто не могу. Ты думаешь, я не замечаю? Каждый раз, когда мы рядом, ты прощаешься со мной. Ты думаешь, я не вижу этих взглядов? И то, как Гарри смотрит на тебя – так, будто больше никогда тебя не увидит. Будто каждый день – последний, когда вы встречаетесь. Гермиона продолжала молчать, глядя на зелье. Оно стало бледно-оранжевым, скоро нужно будет добавить иглы. — Мы только и делаем, что ссоримся, — продолжил Рон. — С того момента, как ты отдала Живоглота, мы не провели и дня без стычек. Она перевела взгляд на Рона. За последний месяц он сильно похудел, кожа потеряла тёплый цвет, став сероватой, под глазами залегли тёмные круги. Была ли причина только в Магнусе, или она не меньше виновата в его состоянии? — И я не хочу так, — он провёл рукой по лицу. — Я не хочу чувствовать, что наблюдаю, как ты медленно себя убиваешь. Я не хочу быть тем, кто тебя останавливает. И тем более, не хочу быть тем, кто тебя не останавливает. — Я перееду в Нору, — сказал он, наконец. Гермионе показалось, что она падает. В животе похолодело, а комната закружилась. Внешне же она лишь слегка расширила глаза. — Не навсегда, — поспешно добавил он, но голос звучал глухо. — Мне просто… нужна дистанция. — То есть ты уходишь? — спросила она как можно спокойнее, не двигаясь. — Я не ухожу! Я рядом. Зови меня в любое время. Но я не буду жить тут. Я не могу. Мне нужно уйти, чтобы не злиться. Иначе... зачем нам всё это? Зачем нам ругаться? Я должен взять дистанцию, — повторил он. — Иначе просто сойду с ума. — Понятно, — произнесла Гермиона тихо, но голос её дрожал. — Я чувствую себя ужасно. Но я знаю, что это правильно. Иначе мы просто разрушим друг друга, всё что есть, что… осталось, — он тряхнул головой. — Я пойду собирать вещи. Хлопнула дверь, но Гермиона продолжала неподвижно сидеть, пытаясь справиться с головокружением. Она медленно повернулась к зелью, всё ещё стоящему на плите. Осталось добавить последний ингредиент. Гермиона потянулась к банке с иглами дикобраза, аккуратно отсыпала нужное количество в котёл и наблюдала, как зелье стало густо-белым. Идеальная консистенция. Значит, приготовлено правильно. Даже сейчас, даже когда всё рушится, её руки продолжали работать. Сначала Живоглот. Теперь Рон. Гермиона медленно опустилась на стул. Мебель в гостиной постепенно исчезала, сдвигалась, освобождая место для тренировочной площадки. Магловские романы пропали из кабинета, шкаф заполнился книгами по магическим теориям. Её личные вещи растворялись, уступая место тому, что нужно для миссии. Гермиона посмотрела на своё отражение в окне. «Это закономерно», — подумала она. Она избавлялась не только от людей и вещей. Она избавлялась от себя. Она должна быть готова. Это главное. Она стала сильнее, выносливее. Её тренировки приносили результаты. Каждое заклинание становилось точнее. Но с каждой новой победой исчезала та, кем она была. Личность, которая появлялась была именно такой, какой она была должна быть для выполнения миссии. У которой нет времени на сон, нет времени на Рона, нет времени на Живоглота. Гермиона сжала губы и зачерпнула немного «Глотка мира». Нужно многое успеть. А оплакивать свою жизнь она будет позже.