Сборник миниатюр

       Вечер апреля. Точнее уже ночь. Темно.. Дождь... В пиковой комнате горит лишь настольная лампа жëлтым цветом. И пахнет чем-то вкусным.. Сладким. Ох, это же шоколад. Вару пахнет шоколадкой... Пик навсегда запомнит этот запах. Ведь он ему так роден и близок душе.. Кудрявый сидит на кровати, поджав ножки под себя, и смотрит в пол. В его линзах очков видна какая-то сосредоточенность? Или сдержанность? Что-то из этого рода. Конечно, Пик это заметил. Но, честно, эта атмосфера ему нравилась. Было спокойно.. Как-будто их качало на волнах. Наедине с ним всегда было так. Это странно. Хотя почему? Почему странно? Просто по масти, наверное.. Ну нет, нет, нет! Точно не по масти. Всего лишь дружба. Угу, ага, понятно. А волнение за него, всë же, присутствует недружеское... Совсем недружеское! Более, как бы это сказать.. Более тëплое, да. Может нежное? Ах, никто не знает. А знать и не нужно. Все эти события навеки останутся между пиками. Между их милыми отношениями. Между ими и стука капель дождя по стëклам..        Было прекрасно, и вы знаете об этом. Но такое состояние низкого было.. Точнее казалось ненормальным, и король начал диалог. — Вару, всë хорошо? — Ну.. Голова немножко болит. Это от дождя, ничего, такое бывает! — крикнул тот, немного прищурив глазки от боли. — От дождя? — Да.. — ответил он более тихо, — Реакция какая-то на погоду... И вообще. Ты что, заботишься? — Ну допустим. — Вот и правильно.. — валет начал рисовать пальцем узоры по покрывалу, — Заботься обо мне. Иначе ваш Великий Вождь Вару умрëт от этой нескончаемой боли, аааа.. — Таблетку нужно? От головы. Сильные очень. — Скорее всего нужно.. — зелëный повернул голову в сторону короля. — Окей, — фиолетовый вышел из комнаты, а вернулся уже со стаканом воды и упаковкой. Спиралька взял сосуд и положил лекарство на язык, запив жидкостью, — Полчаса потерпи. Потом подействует. — Стой! Посиди со мной. Мне скучно.. — Ну.. Ладно, — рогатый устроился сзади кудрявого и легонько приобнял его за талию, кладя подбородок на плечо низкого, около шеи. — Ээ-эх! Ты-.. Ты зачем это?! — щëки сразу покраснели, а сердце забилось быстрее. Мурашки забегали по животу... — Чшш, — заткнул его высокий, — Мне нравится, что сейчас так. И нравится, что горит только лампа. И немного твои очки. И ты тоже нравишься... — король прикрыл глаза. — Я нравлюсь? К-конечно нравлюсь.. Я же, я же Вару. Я всем.. Я всем нравлюсь! И т-тебе тоже... Это о-очевидно! И-и.. И! И ещë.. А-ах, — зелëный нервно выдохнул, поправив свои волосы. Такие красивые, как и его лицо, как и характер. Он умеет быть милым. Точнее не умеет, у него просто получается так. Сам не замечает этого, в отличии от длинноволосого. Тот чувствовал всë. Даже быстрое дыхание обнятого. — Может уже признаешься? — шëпотом проговорил фиолетовый. — В чëм..? — также шëпотом ответил спиралька. — Что это у тебя впервые. Что ты нервничаешь. Чего ты боишься? Доверься. Я знаю, бывает трудно довериться людям. Но мне то ты.. Наверно хотел бы быть близким человеком, ведь так? — Я.. Не думаю, что должен. И вообще это неправда! — отнекивался он, заикаясь. — Я же вижу твою панику, разве нет? У тебя так часто и сильно бьëтся сердце, тебе не больно? — рогатый поднял одну руку куда-то в уровень груди. Не на уровень, где это похоже на домогательство, а посередине, где примерно и находится это сердце. А Вару старался дышать как можно меньше, — Вот, смотри, я даже посчитать могу, — так же шëпотом говорил он, — Ого, ты покраснел. — Ты просто говоришь так тихо.. Мне на ухо. И щекотно просто. Мурашки, бе.. — но и зелëный говорил тихо. — Правда? И тебе нравится? — пауза. — В-возможно только лишь слегка... — А я говорил. Теперь признаешься? — Ну хватит, хватит! — спиралька сильно засмущался и поджал ноги уже к своей груди, — А голова ещë болит между прочим.. — От темы пытаешься уйти? — Да, у меня такое впервые. Да, я нервничаю. Тебе достаточно этого? — быстро и уже погромче сказал собеседник. — Вполне. А нервничаешь, значит любишь? — А-, — этот вопрос точно загнал в тупик. Теперь никак не отвертишься. Придëтся, — А.. А как давно ты знаешь?... — тот вновь поубавил голос, а король нежно повернул его лицо к себе за щëку, после чего легонько чмокнул в губы. Мимолëтное касание.. — Угу, взаимно. Не помню, как давно я осознал твою любовь, но.. Тогда ты показывал мне свой рисунок в скетчбуке... Не хотел рассказывать, но потом я просмотрел его весь. Скорее всего тогда. — Т-ты..! Я думал, ты не видел его, Пик! — Извини, не удержался, — их губы были итак близки друг к другу. Но рогатый вновь соединил в поцелуй. — М!.. Прости. Не знаю, за что, просто прости, — ещë один чмок. И ещë, и ещë. Красноте щёк низкого не было предела, как и желанию не заканчивать.        Любовь безгранична, слышали такое? Хотя это плохое выражение, фу, нельзя. Границы определëнно есть. И их можно нарушать только при согласии. А согласие есть на поцелуи. Хоть валет и стеснялся. Он даже не знал, чего стесняется. Себя или Пика? Ах, без разницы. Ему нравится это чувство. И королю, кажется, тоже нравилось смущать и стеснять бескомплексного, вечно самоуверенного Вару.        Любовь не всегда ужасна, знали?