Никого не выдать!

Всё происходит на следующий день после событий предыдущей части и сегодня автор решил наконец оправдать описание и название рассказа. В больницу зашло трое человек в форме, им было достаточно лишь показать на регистратуре удостоверение майора даже ничего не говоря, как их сразу пропустили, и охранник проводил их до палаты номер 2-15, где лежала девушка, недавно найденная в каверне с огромной колющей раной в животе оставленной лапой-клинком Эфириала. Увидев людей из собеза Эллен жутко перепугалась, но смогла мастерски не подать вида. Таблетки которые ей каждый день давали, действовали и её тошнило редко, ей заранее дали лекарство за пятнадцать минут до прихода, как бы выразился любой уважающий себя житель России (правда никто из этого мира не знает что это такое) «волко́в позорных». Поэтому сейчас девушку совсем не тошнило, но её в данный момент беспокоило не это. «Знают ли они уже всё заранее и пришли, просто чтобы приставить к палате охрану и как только её выпишут отправить за решётку? Или же её будут допрашивать? Но неужели они изверги, и будут допрашивать больного ребёнка? Нет, они подойдут к этому делу негативно, всё будет похоже не на допрос преступления, а на опрос пострадавшего.» Волки́ за дверью обсуждали что-то с персоналом больницы, но Эллен ничего не слышала. Дверь вдруг открылась и человек в форме вошёл в комнату и милым тоном заговорил: — Не бойся, девочка, мы тебя не обидим. Мы просто хотим узнать как ты оказалась в каверне. Как тебя зовут? Человек сел на кровать возле пациентки, и начал осторожно гладить её. — Эллен — слабым голосом произнесла «Акулка». — Ты же ещё учишься в школе, да? В какой? Эллен произнесла двузначное число настолько невнятно что его практически невозможно было различить. — Я правда ничего не помню… Я честно вам говорю… — Не может такого быть, что-то ты должна была запомнить. Подумай хорошенько. — Я пошла прогуляться и… з-зашла далеко, а потом из неоткуда появилась каверна, и дальше ничего не помню, до того момента как на меня напал громадный монстр. — Ты можешь описать его? Как он выглядел? Эллен слегка искажая, чтобы все подумали что она правда не помнит, описала монстра, который ранил её, и мужчина из собеза ушёл напоследок сказав: «Выздоравливай!», и помахав рукой. «Хороший и плохой полицейский, отличная тактика совместного ведения допроса. Только где плохой?» А плохой не заставил себя долго ждать, и спустя полчаса в палату вошёл другой собезовец с суровым выражением лица и сел на стул рядом с койкой Эллен. На этот раз не было милого тона и поглаживаний по плечу и спине, и мужчина заговорил сохраняя суровый взгляд: — Как ты оказалась в каверне? Твои «не помню», тебе не помогут. — Я же уже всё рассказала! Что вам нужно от меня? — Эллен в страхе расплакалась. — Просто скажи честно! Как ты там оказалась? Что ты там делала? — Я всё сказала! — рыдая закричала девушка. — Любая незаконная деятельность в кавернах преследуется по закону, а если ты мелкая то ответственность понесут твои родители. — Я попала туда случайно! — А у тебя вообще есть родители, а, беспризорница? Когда у детей есть родители, они не становятся грязными животными шляющимися по кавернам и помойкам! — Да какие помойки? Пожалуйста не надо никого оскорблять! — Эллен рыдала, тряслась от страха и в глубине души злилась. Наглый собезовец с силой опрокинул стул, дал девушке пощёчину и матерясь ушёл. Еллен было хотела пойти жаловаться, но вспомнила что всё ещё не чувствует ног, и даже не может повернуться на другой бок. Прошло уже несколько недель, собез всё посылал этих двоих допрашивать её, она уже устала повторять одно и тоже, десятки раз, и также всё заканчивалось взбесившимся полицейским и новыми синяками. Самое страшное то что никто не пытался идти против собеза, и Эллен приходилось терпеть удар за ударом и оскорбление за оскорблением. В конце концов эти люди перестали приходить. По всей видимости собез понял что бесполезно что-то выпытывать и отстал от неё. В последний день когда они приходили, после возвращения в участок между ними произошёл разговор: — Мне уже это надоело! — «грозный» дядька, был зол. — Что надоело? — отвечал «хороший. — Вы вынуждаете меня пугать больного ребёнка, ставшего инвалидом, говоря: «Вот сейчас то точно сознается!». — И что ты предлагаешь, а? Может не ходить туда? А может извиняться перед ней на коленях? Ещё что придумаешь? Твой паспорт у нас! Так что не рыпайся! — «хороший» видно просто таким притворялся. Так как его смена закончилась «хмурый» ушёл и на следующей день тот кто притворялся хорошим, был уволен, вместе со всем начальством и государство сразу прислало новых. Хорошая штука, закон.