Шёпот грядущего

      Солнечные лучи просачивались сквозь ту пропасть горы. Такие трещины были в некоторых частях Подземелтя, но были скрыты за горными породами. Руины - когда-то приветливое место, которое было входом в Подземелье, теперь просто остатки чего-то, что объединяло монстров и человечество. В Подземелье, пожалуй, только Асгор и Ториэль помнили те времена лучше всех, потому что они были наиболее древними. Они были тогда только стали королями, и проиграли войну.       Наверное, времена, когда монстры и люди жили в одном мире, были хорошими. Но этого никто не узнает, потому что тех, кто знал о тех временах, было не так уж и много. Те, кто помнил хоть что-то, в те времена были только детьми. Детьми, которых с родителями загнали в Подземелье и заперли там.       Гриллби помнил о том времени. Он уже забыл, как выглядели небо и солнце, но помнил, что небо было большим, а солнце настолько теплым, что согревало его сквозь его огонь. Гриллби помнил многое, даже то время, когда в Сноудине появился Gaster. Для многих он казался пугающим, всегда что-то писал и проектировал. Даже создал эти штуки, которыми теперь пользовалась Сансара - гастер-бластер. Пугающая вещь, оружие.       Гриллби часто вспоминал его. Он сам был среди тех любопытных детей, которые пытались тайно, но не очень удачно подслушивать великого учёного. Gaster действительно был великим. Может, сам по себе этот мужчина был странным, бессердечным и непонятным, но в нём чувствовалась безопасность. Ему доверяли больше, чем королевской семье. Может, именно поэтому его ликвидировали?       Благодаря ему, Гриллби почувствовал, что он может быть чем-то большим, чем монстром огненного элемента. Он огненное создание, и другие дети в его отрочестве опасались его, пока Gaster не показал всем обратного. В идеале маленький огонек мог бы спокойно жить в Жаркоземье, где ему и положено быть, но он остался в Сноудине. В окружении снега должно быть какое-то тёплое место.       Гриллби вздохнул, поправляя свои очки. Очередной день, очередные рабочие будни. Хотя бар, который он назвал в честь себя "У Гриллби", был приятен ему. Тут всегда были голоса, никогда не было тишины. Этот шум успокаивал его, позволяя почувствовать собственную важность. Он открыл этот бар давно, чтобы просто создать теплое место, особенно после того, как великий учёный просто исчез...       Огонь - опасная вещь, устрашающая. Но Гриллби хотел создать что-то теплое и уютно. Словно камин - пламя, которое будет согревать, а не вредить. Теплая еда, вкусные напитки и выпивка. Он создал здесь всё так, чтобы это было для других. Деревянные стены и столы, на сидениях пледы и мягкая обивка. Всё такое простое, но при этом с теплотой. Ему казалось, что посетители всегда были более приветливы и дружелюбны, когда сидели здесь и говорили.       Он видел, как Большой Пёс стал действительно большим. Немного глуповатый, но дружелюбный и защищающий парень. Большой Пёс всегда стремился стать заметным для других, от чего вместе с Малым Псом смог попасть в гвардию. Малый Пёс тоже, мягко говоря, интересный. Как же сложились их судьбы - кто-то попал в королевскую гвардию, кто-то завёл семьи, а Гриллби открыл свой бар.       В бар иногда приходили монстры из других частей Подземелья, и Гриллби мог гордиться собой ради этого. Иногда можно было даже увидеть Маффет. В праздники или подобные мероприятия она даже помогала. С её шестью руками паучиха правда была палочкой-выручарочкой для Гриллби. Бармен видел, что монстры тут расслаблялись...       Он не был уверен, но просто надеялся, что всё именно так, что они считают это место безопасным. Даже если Подземелье больше не едино, это место заставляло забыть об этом. Даже те, кто имел конфликты, мог просто сидеть за одним столом и выпивать. Гриллби наблюдал за этим своими глазами. И всё же, здесь периодически не хватало одного голоса.       Его взгляд упал на пустой барный стул. Сансара... С тех пор, как случилась эта история с Бару, Гриллби не видел её. Может, это к лучшему, что ему больше не нужно ловить её пьяное тело. Однако ему становилось беспокойно, что он давно её не видел. Гриллби сам не был рад видеть её пьяной и в ужасном состоянии, но он оправдывал себя тем, что лучше пусть она будет пить под его контролем, а не где-то в неизвестном месте.       Гриллби вздохнул вновь, протирая полотенцем бокал. Сколько было историй, когда он на руках относил её к ней домой? Или сколько раз ему приходилось оставаться рядом с ней до самого утра, чтобы просто позаботиться о её состоянии, когда она проснётся? Слишком много раз и на регулярной основе. Это хоть немного разбавляло его рутину, напоминало о том, каким уставшим выглядел Gaster.       Даже в окружении других монстров Санса всегда казалась одинокой. Это было странное ощущение, такое тяжёлое, словно она несла на себе такой груз ответственности, что ей было физически больно от всего, но ни разу не сдавалась. Это было просто восхитительно, но тревожно. Сансара никогда не просила помощи, даже когда нуждалась в этом. Если она просит помощи, значит, эта помощь не ради неё самой.       Её голос, который рассказал про какие-то чертежи, то, как она жаловалась на королевскую семью, как плакала о том, что Папс сбежал из дома, как винила себя в том, что случилось с её отцом. Она считала виноватой именно себя. Не какую-то ошибку в чертежах, не королевскую семью или поспешность её отца. Гриллби помнил всё это, прекрасно помнил и мог даже представить перед глазами каждую из этих ситуаций. В своём состоянии Санса даже засыпала на нём, потому что он был тёплым. Его мысли начали метаться в направлении, когда бармен невольно сравнивал как Сансара, даже внешне, напоминала своего отца, в том направлении, как ему хотелось защитить её в её горе...       Гриллби захотел ударить себя по лицу. Он не должен был думать об этом. В конце концов, их даже едва друзьями можно было назвать. Защитные порывы он пытался объяснить тем, что Санса росла перед его глазами. Его пальцы немного сжали стекло стакана. Бармен выдохнул, оперевшись свободной рукой на стойку и поднял взгляд на других посетителей.       Они смеялись, улыбались, был звон стаканов, а проигрыватель в углу создавал теплую спокойную атмосферу для того, чтобы отдохнуть. Это было хорошо, видеть, что это место всё ещё было безопасным. Опасность уже миновала их однажды. Если беда придет опять, то они будут готовы, все будут готовы. У них просто не будет выбора. Пусть остальные будут тут беззаботными, пусть всё пройдёт так. Гриллби позаботился бы о том, чтобы их смех и голоса не затухали. Это была его цель.       — О чём задумался?       Внезапный голос со стороны барных стульев вывел Гриллби из мыслей. Там сидела Санса, поставив локоть на стойку и положив голову на свою ладонь. Её взгляд был ясным и прямым. Бармен с облегчением выдохнул, опять поправив свои очки. Он кивнул головой, задавая вопрос без слов. Она отрицательно покачала головой, проведя рукой по лицу, опять толкнув пальцем очки с переносицы на лоб.       — Просто зашла проведать тебя. Мы и так давно не виделись, — сказала девушка, бросая взгляд через плечо на других посетителей.              –                                   .

***

      Шум водопада был абсолютно везде, где бы ты не находился на Свалке. Огромные кучи хлама создавали целые горы и даже лабиринты. Никто не сможет ориентироваться в этом пространстве, если у них нет проводника. И такой тут был, но вы ему точно не понравитесь, хотя вряд ли вы успеете обнаружить его.       Сумасшедший Манекен рылся в какой-то куче, откидывая лохмотья в сторону, пока не достал какую-то железную трубу. Его долговязое тело выпрямилось. Швы соединяли его конечности с телом. Стежки были повсюду - лицо, руки, ноги, даже его кожа на торсе, из-под которой торчал старый наполнитель. Он что-то ворчал себе под нос, бросая взгляд в сторону Брандо.       — Так ты говоришь, что у меня такая же душа, какая была у Дитя?       — Это говорю не я... Серые, они видят больше. Они принесли всё, что нужно. Скоро, уже совсем скоро, — несвязно говорил Манекен, подкидывая в руке кусок найденного железа.       Босые ноги монстра громко шлепали по мокрой земле. Брандо отшатнулся в сторону, когда Манекен начал рыться в другой куче. С того момента, как Брандо сбежал из тюрьмы, ему приходилось оставаться на Свалке или же возвращаться сюда, потому что тогда никто не найдёт его, когда он с Манекеном.       Брандо скрестил руки на груди. Ему достались чистые штаны и рубашка, а ещё этот чудак с нестабильной психикой оказался хорошим парикмахером. Однако мысли человека были заняты другим. Если его душа и душа Дитя были похожи, то это начинало объяснять, почему Ториэль решила отравить Дитя. У них была душа в "заначке", назовём это так. Конечно, было бы выгодно просто забрать душу Дитя и поместить её в колбу, но с душой Дитя было что-то не так, а Брандо не изменился.       — Тогда это значит, что теперь корона будет охотиться за мной, не так ли?       Когда он сказал это вслух, это оказалось даже хуже. Королевская семья потеряла свой скрытый актив. У них не хватало только Зеленой души, а по порядку Красная душа, какая была у Брандо, должна быть помешена позже. Его побег не помощь Сансаре, а помеха королевской семье. Она знала то, как пойдут сценарии. Знала, что и когда нужно сделать. Сколько раз ей получилось перезапустить этот мир? Брандо тоже раньше умел так, но эта способность исчезла при его попытке начать Геноцид.       Манекен перестал рыться в мусоре и резким движением выпрямился. Монстр наклонился к лицу Брандо, влажными пыльными руками касаясь человеческого лица. Мусорщик (как его обзывал сам человек) оглядывал его лицо так, словно увидел впервые. Эти два больших несуразных глаза, словно к рубашке пришили случайные пуговицы, пугали своей пристальностью. Но Манекен не был кровожадным. Злой, ворчливый и агрессивный, но никогда не кровожадный. Он мог напасть, но не по той причине, что хочет убить, а по той причине, что будет думать, что ты посягаешь на его территории.       — Они не найдут. Меня же не нашли. И Серых не нашли. Значит, тебя не найдут, — Сумасшедший Манекен кивал головой, словно убеждая самого себя в том, что именно так и будет.       Он вложил железную трубу в руку Брандо и отстранился, его непропорционально длинные руки качались, как тряпки под действием ветра. Манекен махнул рукой, чтобы человек следовал за ним. Сам монстр начал поспешно отстраняться, от чего Брандо был вынужден побежать за ним. На Свалке можно легко заблудиться, если потеряться. Хотя можно было и легко ориентироваться. Обрыв с водопадом был один, поэтому, если хочешь выбраться, ты должен уходить от этого звука.       Столько разного хлама - старая и поломанная мебель, обрывки выкинутой одежды. Слева игрушки, потрепанные и разбитые, справа какая-то техника, но оттуда вырвали провода по самое основание, оставив только пустые корпуса.       Ай да Ториэль, ай да умная сука. Брандо не мог избавиться от мысли, что его держали как "десерт", который подают в финале праздника. И теперь, когда он на свободе благодаря Сансаре, это угроза для королевской семьи, а также польза для Сансары. Однако это означает, что теперь Барьер не сломают в ближайшее время, что лишь отсрочит освобождение монстров. Хотя им сперва нужно разобраться со своими проблемами и конфликтами. Если они между собой не могут найти единства, то и на Поверхности им делать нечего, то им и не нужно туда.