Crash and burn

***

Октябрь в Нью-Йорке выдался дождливым. Лия была рада полученной прохладе и дождю. Гуляя по осеннему Нью-Йорку, она поняла, что скучала. Не только по городу, но и по своей квартирке, и Пайпер. Пайпер, которая недавно вернулась домой и требовала, чтобы Лия приехала, хотя бы ненадолго. Лия не рассказывала, по какой именно причине уехала в Новый Орлеан, врать она не хотела, поэтому ответила лишь то, что там Элайджа. Пайпер на это закатила глаза, но больше ничего говорить не стала. Лия, говоря начистоту, еще долго бы откладывала поездку обратно, но поступил звонок из издательства, где ей предъявили ультиматум — либо она приезжает на встречу по поводу ее новой книги, за которую ей уже выплатили аванс, либо ищет себе новое издательство. Она догадывалась, что последнее скорее всего было блефом, но рисковать не решилась, поэтому, попрощавшись с Элайджей, она вернулась в Нью-Йорк. Хейли после полнолуния ее избегала и, насколько слышала Лия, пошла во все тяжкие с Клаусом. Вернувшись в свой дом, девушка тоскливым взглядом оглядела слои пыли и счета на полу. Часть ее почты забирала соседка и оплачивала их деньгами, которые переводила Лия, но заходила она раз в месяц. А в прошлом вообще уехала погостить к дочери в Неваду. Поэтому целый день Лия убиралась, убиралась и убиралась. А вечером к ней пришла Пайпер. Сжав Лию в крепких объятиях, подруга завизжала от радости. — Боже, как давно я тебя не видела, — воскликнула Пайпс, отойдя от Лии. Она стала рассматривать ее с ног до головы. — А ты изменилась. Лия непонимающе посмотрела на подругу. — Изменилась? Пайпер кивнула и прошла в гостиную. Поставив бутылку вина на столик, она плюхнулась на мягкий диван. — Китайская еда, вино и лучшая подруга, — протянула Пайпс с грустной улыбкой, — как я по этому скучала. Лия прошла за ней следом и села рядом. — Я тоже, — сказала она. Она и правда скучала по тем временам, когда ее главной проблемой было закончившееся молоко и дедлайны. Тогда все казалось легче, наверное. — Но не скучала по Нью-Йоркским дождям, — простонала Пайпер, накладывая в тарелку еды. Лия, разливая вино по бокалам, посмотрела на загорелую кожу подруги с легкой завистью. Сама же девушка была бледной и загорала с трудом, точнее обгорала, так что солнцезащитный крем был ее лучшим другом. — Погода в Италии лучше? — спросила Лия. — Конечно, самое то. Тепло и солнечно. Обожаю такое. — Тогда тебе понравилось бы в Новом Орлеане, настоящие тропики. Летом я принимала душ раза четыре в день. Пайпер рассмеялась, затем, закинув порцию риса с курицей в рот, с интересом продолжила наблюдать за подругой. — Рассказывай, — прожевав, произнесла она. Лия опустила взгляд в тарелку, тяжело вздыхая. Она знала, что последуют вопросы, но все равно готова к этому не была. — Да нечего рассказывать, — пробормотала она. — Как нечего? Ты сорвалась в Новый Орлеан и прожила там четыре месяца, а потом выясняется, что там же и Элайджа. Вы снова вместе? Лия подняла глаза на Пайпер. В душе поднялась волна стыда, вспомнив Элайджу и его поступок по отношению к ней. Лия обозвала себя лицемеркой. — Нет, на самом деле. Все сложно. Вообще я думала, что у него что-то с Хейли, которая была беременна от его брата. А потом он сказал мне, что просто заботиться о ней, но иногда он так на нее смотрит. Смотрит так же как на меня. И мне становится дурно от ревности. Хотя с Хейли у меня неплохие отношения. Она хорошая, у нас есть много общего, она гибрид, и мне ее жаль, ведь она потеряла ребенка. И поэтому все сложно, — выдала все как на духу Лия. Прикусив губу, она наблюдала, как брови Пайпер медленно поднимаются, а глаза увеличиваются. — Чего? Лия глотнула вина и, сжав бокал в руке, решила, что раз начала, то надо закончить. — А еще я тебя обманула. Прости. Я хотела тебя защитить. На самом деле… у Мэдисон все получилось тогда. Я действительно оказалась ведьмой, вот только без собственных сил, мне приходится забирать магию у других. И в тот вечер я забрала всю магию Мэдисон и испугалась. Холли назвала меня тогда монстром, и я решила, что для тебя будет лучше ничего не знать. А затем ты уехала, и мне не пришлось тебе дальше врать. Приехала Ребекка, и мы подружились, потом она попросила меня съездить в Новый Орлеан помочь, и я спасла ребенка, за которым охотилась собственная бабушка с того света. Вот только я не должна была тебе этого говорить. — Лия покачала головой. — И как-то так получилось, что я там осталась. Повисла тишина. Лия смотрела на Пайпер, стараясь не пропустить ни одну эмоцию на ее лице, она боялась, что та ее не простит. — Уоу. — Да, знаю, — кивнула Лия. — Ты как? — Я немного в шоке, — произнесла Пайпер, ошарашенно смотря в никуда. — И даже не знаю, что меня больше всего удивляет. — Удивляет? — переспросила Лия. — Да. Наверное, больше всего удивляет Элайджа и беременная девушка его брата. — О, они с Клаусом не вместе. — Ты права, это все меняет, — саркастично сказала Пайпер. Посмотрев на Лию, девушка заметила ее выражение лица. — Ты чего? — Ты сильно на меня обижаешься? — Обижаюсь? За что мне на тебя обижаться? — За то, что врала тебе. Пайпер наклонилась и взяла свой бокал в руки, делая большой глоток. Слизнув капельку с губы, она посмотрела на Лию с мягкой улыбкой. — Мне немного обидно, что ты не сказала мне сразу, но я понимаю, почему ты это сделала. Ты пыталась меня защитить. — Я чувствовала себя плохо от этого, правда. Такое чувство было, что я поступила с тобой так же, как и Элайджа со мной. — Что за чушь? — воскликнула Пайпс. — Этот придурок бросил тебя и ушел, ничего толком не объяснив, когда был тебе нужен. И так бы и оставалось. Вот только судьба та еще сучка, постоянно сводит вас вместе. А что насчет меня, ты меня не бросала, ты побоялась, что навредишь мне. А вот я бросила тебя, не зная через что ты проходишь. — Ты не виновата. — Лия почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Пайпер, поставив бокал на столик, наклонилась и обняла подругу. — Ты тоже не виновата. Ни в чем. Лия обхватила ее и, уткнувшись в плечо, расплакалась. — Я так рада, что все тебе рассказала, — прошептала она. Вдруг вспомнив, она отстранилась. — А вообще… не все. Я нашла свою маму. Она была ведьмой в Новом Орлеане, и я выяснила, что на самом деле родилась именно там. — Твою же мать! — воскликнула Пайпер. — Прости. Не в смысле, твою мать. Ты поняла меня. — Лия рассмеялась. — Это же круто, Лия. Я так за тебя рада. — Да, я тоже. Только вот, как я и боялась, она погибла в день моего рождения. — Мне так жаль. — Да, мне тоже. А еще я, кажется, ввязалась в войну между вампирами, оборотнями и ведьмами. Пайпер откинулась на подушки и скептически посмотрела на Лию. — Я оставила тебя на четыре месяца, а ты подружилась с первородной вампиршей и гибридом, спасла чудо-ребенка, нашла своего бывшего и вляпалась в сверхъестественную войнушку! Лия кивнула. И правда, насыщенные выдались последние месяцы. — А я, кажется, переезжаю в Италию, — сказала Пайпер. — Что? — Ага, я влюбилась, — смущенно улыбнулась подруга. — Его зовут Родриго, он владелец маленького ресторанчика, где я подрабатывала. Он меня замуж зовет, но я пока не согласилась. Лия шокировано смотрела на девушку. На ее счастливое лицо и блестящие глаза. Сморгнув слезы, она взяла Пайпер за руки и сжала. — Я так рада за тебя, Пайпер. Поверить не могу. Ты переезжаешь в Италию? — Лия всхлипнула. — А как же Нью-Йорк? — Магазин я давно продала, квартиру снимала, уже сказала владельцу, что съезжаю. Осталась только Лия. Лия со слезами на глазах осмотрела свою гостиную. Вот так и заканчивается эпоха. В голове начали мелькать все их посиделки, завтраки в Диннере, выходные в магазинчике Пайпер, их комната в колледже, вместе проведенные праздники, дни Святого Валентина, когда они одевались во все черное и ходили смотреть ужастики в кино. — Ты приехала попрощаться? — прошептала она. — Ты что, дурочка? — со смешком сказала Пайпер. У нее тоже навернулись слезы. — Я приехала сказать тебе, что в Италии тебя всегда будет ждать комната, я и итальянские мужчины. Лия рассмеялась сквозь слезы. Пайпер такая Пайпер. — Ты невыносимая. — Я тоже тебя люблю. — И я люблю тебя, сестренка. Пайпер зажмурилась от слез. — Ну что ты делаешь?! Мое лицо завтра будет напоминать китайский пельмешек. — Как и мое. Как всегда, во всем вместе. Пайпер резко поднялась и, вытерев слезы, достала из сумки свой iPod. Подойдя к проигрывателю, она подключила и начала что-то искать. — Все. Хватит реветь, — воскликнула она. Из динамиков начал литься знакомый бит и гитара. — Уходит эпоха, и мы должны проводить ее как полагается. Под наш гимн. Ведь Джон херни не скажет. Лия улыбнулась знакомой песне Bon Jovi «It’s my life». Это и правда было их песней. Каждая неудача, каждая победа были проведены с этой песней. Вскочив, Лия присоединилась к Пайпер, подпевая солисту, крича куплеты и размахивая волосами. У них был этот вечер и вся жизнь впереди. И они выгрызут свое счастье.

***

Вот так Пайпер уехала к своему итальянцу навсегда. Сказав напоследок, что вышлет приглашение на свадьбу. Лия хотела побыстрее закончить дела в Нью-Йорке и вернуться в Новый Орлеан. Элайджа что-то от нее скрывал. Когда в последний раз она ему звонила, он сказал, что у них все хорошо, все под контролем, и пусть Лия отдыхает, не задумываясь о проблемах. Примерно то же самое она услышала от Хейли. И это заставило напрячься. Чтобы в Новом Орлеане было все под контролем? Это априори невозможно. Да, они разобрались с Геррера. Но оставались оборотни, которые как мухи летели к Кэсси, возрожденной ведьмы Жатвы. Молодая ведьмочка собирала вокруг себя армию оборотней, клепая лунные камни как горячие пирожки. Ко всему прочему к Лии вернулись кошмары. Не такие драматичные как раньше, но все еще малоприятные. Ей снились скворцы, женские руки, черная большая лестница с синим ковром, красная дверь и лепестки белой магнолии. Она ничего не понимала в этих снах, но, чувствуя зарождающуюся тревогу, записала все, что могла вспомнить из своих снов. Поэтому девушка, написав доверенность на своего поверенного, выставила дом на продажу и сообщила своему издательству, что переезжает в Новый Орлеан. Обязуется если что приезжать, но не часто — есть электронная почта, скайп и телефонные звонки. Собрала часть вещей, оставив остальные до момента, пока не найдутся покупатели, и поехала в аэропорт. Она чувствовала легкую грусть от того, что привычная прошлая жизнь подходит к концу, но была и решимость. Лия справится со всем, что ей преподнесет жизнь. Сидя в самолете, девушка вспомнила, как Пайпер без раздумий простила ее. Простила и поняла. Если смогла она, то почему Лия не может? Улыбнувшись, она смотрела на очертания Нового Орлеана внизу. Душа пела. Лия решила, что, как только приземлится, она поедет к Элайдже и скажет, что любит его.

***

— В смысле он пропал? Приземлившись и забросив вещи в квартиру, девушка направилась в особняк Майклсонов, но никого там не нашла. Она попыталась позвонить Элайдже, но он не брал трубку. Набрав Хейли, она узнала кратко последние новости. Договорившись о месте встречи, Лия поймала такси. Она уехала ненадолго, и что находит по приезде? Вернувшиеся к жизни Эстер, Финн, Кол, отец Элайджи, Майкл владеет колом из белого дуба и подчиняется ведьме-подростку, которая хочет всех убить. Замечательно. Так еще и Элайджа пропал. Лия поморщилась, у нее начинала болеть голова. Зайдя в какой-то ангар, она увидела недалеко Хейли и Марселя. Обходя стоящие машины, девушка почувствовала странный запах. — Хейли, — позвала она, подходя все ближе. Выйдя в центр, Лия пораженно застыла. Море крови, разодранные тела и вонь. — О боги. — Привет, — поприветствовала ее Хейли. — Дыши через рот. — Не думаю, что это очень поможет, — поморщился Марсель. Он внимательно посмотрел на Лию. — Я помню тебя, ты была на кладбище. Лия бросила на него короткий взгляд. — Да, была. Я Лия, — представилась она, переступая трупы и подходя ближе к Хейли. — Я Марсель, — очаровательно улыбнулся он ей. — Я в курсе того, кто ты, — осадила его Лия, вспоминая рассказы Ребекки. Она относилась к Марселю неплохо, скажем, с осторожностью и легким недоверием. — Хейли, а Лия у нас… Видимо, как и он к ней. — Друг семьи, — просто ответила Хейли, обнюхивая воздух. — Хейли, что происходит? Хейли повернулась к ней, не решаясь рассказать. — Прошлой ночью мы спасали детей, которых хотели принудить убить человека и обратиться в оборотней. Элайджа и Оливер должны были отвлекать стаю здесь. Сегодня же я не смогла найти ни того, ни другого. У Лии все сжалось от беспокойства. Пытаясь успокоиться, она сделала глубокий вздох. Элайджа, первородный вампир, его не так-то просто убить. Да… но где-то там по улицам Нового Орлеана гуляет Майкл с колом из белого дуба. Что если Элайджа у него? Тряхнув головой, она посмотрела на Хейли и Марселя. — Мне нужна карта города, где-то в этих машинах должна быть такая. — Зачем тебе она? — нахмурился Марсель. — Потому что я собираюсь найти Элайджу. Карта нашлась во второй же по счету машине. Расстелив ее на капоте, девушка подняла голову. — У кого-нибудь есть нож или кинжал? — спросила она, на что все покачали головой. Легче не становилось. Посмотрев на Хейли, она продолжила: — Тогда тебе придется прокусить мне запястье, мне нужна кровь. Хейли с непониманием посмотрела на Лию. — Кровь? Разве тебе не нужна личная вещь Элайджи? — Было бы замечательно, но вряд ли мы найдем такую быстро. Но у меня есть это. — Она достала свой кулон. — Он подарил мне это. Этого должно хватить. А моя кровь потому, что во мне его магия. Должно сработать. Марсель смотрел на них с удивлением. — Так ты ведьма? — Не сейчас, Марсель, — рявкнула Хейли, подходя ближе к Лии и беря ее кисть. — Ты уверена? Лия кивнула и в следующий миг почувствовала резкую боль. Подавив вскрик, она наблюдала, как Хейли заносит ее руку над картой, на которую закапали капли. Взяв другой рукой кулон, она начала читать: — Fes Matos Tribum, Nas Ex Veras. — Капли собрались одной лужицей, которая начала передвигаться из стороны в сторону. — Secrita Sanguinis Amentes Aste Mihan, Agapentus. Как только закончилось заклинание, вся кровь разлетелась в разные стороны, а карта подпалилась. — Черт, — воскликнула Лия. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Хейли. — Кто-то скрыл его местонахождение. Кто-то очень сильный. — Я звоню Клаусу, — сказала Хейли, доставая телефон и отходя в сторону, оставляя Лию и Марселя наедине. Лия приподняла раненую руку. Доставая платок из кармана, она задержала на нем взгляд. Это был платок Элайджи. Стиснув зубы, девушка начала обматывать кисть, ткань сразу же пропиталась кровью. — Давай помогу, — подошел Марсель. Взяв из ее рук платок, он быстро обмотал и сделал аккуратный узелок. — Не знал, что у Майклсонов есть ручная ведьма. Лия вспыхнула. Она и так была на взводе и слушать комментарии всяких проходимцев не хотела. Кулон, лежащий на ее голой коже, вспыхнул алым светом, привлекая внимание вампира. Лия сжала кулак. Марсель, выпустив ее руку, схватился за голову. — Это тебе за Ребекку, — произнесла она, отпуская его. — И я не ручная ведьма. Тебе лучше это запомнить. Марсель выпрямился и поднял руки в защитном жесте, отступая от нее. — Понял, понял. Ты знаешь про меня и Ребекку? Ответить Лия не успела, подошла Хейли. — Клаус нам не поможет. Он где-то далеко охотится на Майкла, у которого кол и Ками. Лия не знала, кто такая Ками. Отложив в голове, чтобы узнать после кто она, девушка обратилась к Хейли. — И что нам делать? — Хороший вопрос, — хмыкнула волчица. — Я кое-что учуяла, и мы пойдем по следу, надеясь, что не попадем в ловушку. А там будет смотреть по ходу дела. Как вам план? — Раз ты теперь не одна, — начал Марсель, обращаясь к Хейли, — я помогу кое-кому еще.

***

Где-то на кладбище.

— Ты искажаешь воспоминания. Это ты убила Татию, — тяжело дыша произнес Элайджа. — Нет, я использовала ее кровь, чтобы сотворить заклинание, подавляющее оборотня в Никлаусе, — ответил Эстер, находящаяся в чужом теле. Медленно подходя к своему сыну, она продолжила: — Но когда ты привел ее ко мне, она уже была мертва. Элайджа, не веря, замотал головой. Натягивая цепи на руках, он сделал шаг к матери. — Ты не можешь переписывать историю. Нет… — Нет, не могу и не могла, пока не получила твое согласие. Когда ты снова стал собой, ты принес ее ко мне, но было поздно. Я сказала, что ты поступил правильно, попросив моей помощи, что я могу избавить тебя от проблем. Перед глазами Элайджи всплывали не его воспоминания. Татия, ее мертвое тело, жар огня, кровь на его лице и мать, закрывающая за собой дверь всю в красной крови. Красная дверь. Нет, нет. Это все не правда. — А после я сказала, что ты не будешь страдать от этих воспоминаний. Чувство вины никогда не будет терзать тебя. Что попадет за эту дверь, там и останется и будет забыто, — продолжала Эстер крушить всю его жизнь, очищать его, так она считала. — Я попросила тебя очисться, чтобы никто не понял, кто ты такой и что ты сделал. Так ты и поступил. И даже больше, — Эстер разочарованно покачала головой, отворачиваясь и делая несколько шагов, — ты создал место в своей памяти, куда помещаешь всех своих жертв. Ты начал верить, что, пока твоя одежда в порядке, а руки чисты, ты сможешь смотреть на себя в зеркало и говорить, что все хорошо. Никому не нужно знать, что за той красной дверью. Элайджа отвел взгляд. Ему вспомнились кошмары, преследующие его с Нью-Йорка. Те самые, которые подтолкнули его уйти от Лии. Его прекрасной Лии. Кошмары, в которых он бежит за ней весь покрытый кровью, и, впиваясь клыками ей в горло, высасывает из нее жизнь, прижимая к красной двери. — Но тысячелетия — долгий срок, Элайджа. Место, которое должно было хранить один смертный грех, теперь набито до отказа твоими самыми чудовищными деяниями. — Хватит, — закричал Элайджа. Ярость заглушалась болью и страданиями в его вампирском сердце. — Как скоро за этой дверью окажется твоя возлюбленная? — Перестань, — прошептал Элайджа, пытаясь остановить мать. — Тебе, должно быть, страшно, что любовь к тебе ее погубит. Как погубила Селесту, Татию. — Эстер подошла ближе, умоляюще смотря сыну в глаза. — Прими мое предложение. В новом теле ты снова станешь живым, ты сможешь дать ей то, чего так хочешь. Ребенка. Счастливую человеческую жизнь. — Тебе меня не сломить, — сказал он. Желваки ходили по его лицу. — Ты уже сломлен, мой дорогой сын, но все поправимо. Я пришла помочь тебе. Я пришла помочь всем вам.

***

Элайджа обессилено стоял перед своей матерью. Голова кружилась, в теле была давно позабытая слабость, в душе бушевал ураган. Мать снова распиналась перед ним о прелестях жизни колдуна. Он не мог ее больше слушать. Прикрыв на секунду глаза, он вдруг услышал шум и, раскрыв их, увидел Лию. Свою Лию. В сердце разгорелось пламя надежды. Не сдержав улыбки, он прошептал: — Лия. Она твердо стояла на ногах. Эстер начала поворачиваться к ней, но не успела. Лия выбросив руку вперед и откинула Эстер к стене. Прижимая ее силой и перекрывая воздух, девушка сделал еще один взмах, придавливая ее руки по обе стороны стены, чтобы та ни на миллиметр не дернулась. Бросив взгляд на Элайджу, Лия спросила: — Почему ты не можешь освободиться? — Кукла. — Он посмотрел за свою спину. Лия посмотрела туда и заметила что-то похожее на куклу Вуду. Щелкнув пальцами, она подожгла ее. Девушка посмотрела на его мать, на тело бедной женщины, которым она завладела. Лия сжала кулак, и Эстер снова столкнулась со стеной, отчего та потеряла сознание. Вбирая в себя всю магию, она наблюдала, как тело Эстер падает на пол. Заметив вопросительный взгляд Элайджи, она ответила: — Я лишь вырубила ее, нам не нужно, чтобы она, умерев, очнулась в новом теле. Девушка подбежала к Элайдже, магией открывая его кандалы. Он вдруг покачнулся. Лия еле успела его подхватить. — Боже, Элайджа, ты ослаб, — с тревогой она обхватила его лицо. — Ты должен поесть. Она протянула ему руку. Элайджа отшатнулся. — Нет. — Элайджа, — прозвучал ее твердый голос. — Я слишком голоден. Я не смогу остановиться. — Посмотри на меня. — Элайджа смотрел в эти любимые голубые глаза. — Ты никогда не навредишь мне. Лия поцеловала его. Оторвавшись друг от друга, она откинула отросшие волосы с плеча и наклонила голову в бок, открывая ему свою шею. Элайджа сглотнул и в следующее мгновение впился клыками в мягкую и теплую кожу. — Что ты с ним сделала? — спросил Финн, водя рукой перед пустым взглядом Элайджи. — Дала ему поспать, — ответила Эстер, держа в руках маленькую чашку со своим любимым чаем. — Как чутко с твоей стороны. — Мне не вывести его из тьмы лишь раскрывая перед ним ужасы его прошлого. Нужно позволить понежиться в собственной версии лучшего мира. И, когда он проснется, он поймет, что помочь найти ему покой могу лишь я. А пока, — она оторвала взгляд от Элайджи и посмотрела на Финна, — я хочу встретиться с этой девушкой. Корнелией Куинн. Нам о многом нужно поговорить.