Анестезия для бога

— Дадзай-сан, ну послушайте вы меня. — за врачом чуть ли не бежал молодой парень, сжимая в руках несколько плотных медецинских папок. — Рампо, покрывать такие расходы не возьмётся ни одна страховая. — отрезал шатен, даже не оборачиваясь на клиента. Тот преследовал его с самой улицы, игнорируя все просьбы покинуть помещение. Медсёстры и охрана уже не обращали внимания на надоедливого человека. Знают же, что повода попросту выгнать у них нет. Да и жалели бедолагу. — не переживайте вы о деньгах! — парень выскочил перед хирургам, расставив руки в сторонц на манер медвежонка на задних лапах. — Я достану! До последней копейки достану. Только помогите, пожалуйста.. — его и без того тонкие брови свелись в одну линию, пока еде заметный взгляд сверлил медика из под длинной чёлки. В горле шатена моментально комом встало множество ругательств на молодого человека. В его голове мысли бились подобно выброшенным рыбам после шторма. И понять бы, за какую первее ухватиться. — Рампо, — шатен резко развернулся в другой коридор, тем не мене продолжая диалог. — послушайте вы меня наконец. Его шансы выживаемости ниже даже трети. Вы уверены, что оно стоит того? Будь бы его воля, он бы убавил звук на голосовых связках клиента, как отключает уведомления на телефоне. Боже, ну вот за что его постигла такая кара? — но..но.. — столь самонадеяный тон зазвучал, будто порванная скрипка, на чьих струнах до сих пор пытались сыграть хоть что-то. — Можно же попытаться! — не прерывался Эдогава, шустро поспевая за Дадзаем. — Рампо, всё что мы можем - поддерживать его состояние. Это уже достижение, что он смог пережить несколько операций и инфаркт. — в его голосе отчётливо слышалось отчаяние, пока глаза выискивали заветную дверь. — но прошу вас! Мы должны попробовать.. У него же есть шансы... — в голове врача эти слова слышались, как сирена. Говорящий никак не замолкал, мерцая за его спиной подобно тени. Впереди показалась заветная дверь. Вот оно, его спасение. И пусть Эдогава будет стучать по ней. По крайней мере, он его больше не увидит. — прошу меня извинить.. — Дадзай наконец нырнул в свой кабинет, оставив надоедливого человека за дверью. Больше суицидников он ненавидел родных своих пациентов. Таких взволнованные, такие самонадеянные. И хоть бы кто понимал, как же обстоят дела на самом деле. Рампо Эдогава - он же племянник Фукудзавы Юкичи - парень на пару лет младше хирурга. Как шатен понял за последние пару лет, он вырос с Юкичи, а потому считал его своим родителем и был готов пойти на всё ради его жизни. Но увы, судьба не уготовила их семье простой жизни. Мужчина годами убивал своё здоровье, упахиваясь лишь бы заработать денег на образование племяннику и обеспечить ему достойное будущее. Физические нагрузки, отсутствие здорового образа жизни.. Всё это привело к Ишемической болезни сердца — заболеванию, вызванному недостаточным обеспечением сердца кислородом, возникшем из-за нарушения кровоснабжения миокарда по причине поражения коронарных артерий. А в случае пациента он собрал в себе полный справочник тяжёлых симптомов, обладая тяжёлой степенью атеросклероза. Он уже успел пережить инфаркт и несколько тяжёлых операций, но толку от них было мало. Возраст и слабый иммунитет не давали организму должным образом восстановиться, а долгое отсутствие лечения затягивала на шее пациента петлю. Медикаментозная терапия уже не помогала, а шанс выживаемости у мужчины был и без того низким. Кто ж за такое возьмётся, понимая, что рисковать бесполезно? Особенно зная, какие суммы придётся на это затратить. Да и вряд ли Эдогава отстанет, убей врачи его родственника. Хоть какие-то старания пенсионера пошли на пользу. Его племянник смог стать первоклассным следователем, а потому накопить компромата на любого живого в этом мире было емц под силу. Только вот, каким бы ни был обширным его ум, до Рампо никак не доходило, в какой на самом деле ситуации Фукудзава, отчего тот околачивал пороги хирурга, что несколько раз достал его дядю с того света. А может, он просто не хотел верить, что единственный близкий человек умрёт так скоро. И Дадзай бы мог сказать, что он понимает его намерения, но нет. Объективый взгляд на вещи имеет и свою положительные стороны - ты легко принимаешь смерть. А когда ты палач и спаситель, и вовсе перестаёшь бояться её лика. И теперь он стоят, облакотившись на дверь, пока в коридоре Рампо отчётливо ругал хирурга. Благо, разобрать как именно особо не получалось. Шум в ушах вытеснял любые ругательства. От этот разговор ездил по его ушам как наждачка. С каждым разом Эдогава всё настойчивее пытался убедить врача помочь, а тот лишь активнее разводил руками, не в силах более объяснять одно и то же. Врач невольно упал на кушетку в кабинете, вглядываясь в белоснежный потолок, когда звуки на дверью наконец притихли. Сколько он не спал? Наверное, дня два.. может три. Он уже давно перестал считать за сон время до трёх часов. Это скорее была секундая пауза. Вот он ложиться в мягкую кровать, роняет усталые веки, а потом вновь встаёт, облачаясь в белое одеяние бедствия. Работа врача -это в первую очередь твоя жизнь. Ты либо живёшь медициной, либо работаешь за копейки. И он выбрал первое. Вот только, правильно ли?.. Из дня в день он слышал одни и те же жалобы. Резал чужие тела, как скульптор создавая из их внутренностей настоящие шедевры. И всё это сквозь тонны кофе, что не мог бы выдержать незакалённый человек, и хронический недосып, ставший спутником Осаму на долгие годы. Его никто не ждал дома. Он приходил в обсолютно пустую квартиру, проходил по ледяным коридорам и в одиночестве засыпал на пару часов в попытках убежать от суеты. Зато потом его ждали толпы пациентов. И для каждого Осаму отрывал кусок себя, давая им шанс хотя бы на короткую жизнь, но счастливую жизнь. Таков его смысл - спасти другого ценой себя... Но есть ли смысл пытаться, если бессилен?.. Неожиданно, раздался телефонный звонок, обрезавший мысли врача от и до. Рука осторожно полезла в карман халата, вынимая мобильный, что разрывался от противной мелодии звонка. На экране высветился контакт, от чьего вида шатен недовольно сморщился. Он был готов видеть этого человека когда угодно, но не в таком уставшем состоянии. *** — вижу сегодня ты выглядишь так себе. — пролепетала женщина, задвигая очередной контейнер с отходами под столиком. В её словах звучал явный сарказм, но такой, беззлобный.. Даже съязвить в ответ было тяжко. — пф, будто бы ты бываешь лучше. — отозвался Дадзай, чуток улыбаясь женщине. Перед ним стояла дама на вид лет тридцати, в сестринском костюме с закатанными рукавами и небрежно собранными чёрными волосами в маленький хвостик. Её казалось бы строгое лицо сейчас было до боли уставшим, несмотря на плотный слой косметики. Ещё бы, Йосано Акико была старшей медсестрой в клинике. Такой же трудоголичкой, как и сам Осаму. Её губы расплывались в самодовольной улыбке, когда та наконец выбросила последние расходники. — что ж ты, бестия, от меня хочешь? — Дадзай невольно уставился на ящики, что только что задвигала медсестра. — не думаю, что звала только ради похвалы. Или хочешь, чтобы я похвалил твой труд в уборке? Умница, Йосано. Такая маленькая, а как хорошо выполняешь задачи младшей медсестры. Дадзай присел на свободную кушетку в центре помещения, подобно ребёнку болтая ногами. В груди до сих пор таилась непонятная духота и усталось, но больше его грызло непонимание зачем его выдернули с единственного перерыва в процедурную. Неужто усыпить наконец решили? Посещение само по себе было местом неприятным. Здесь вечно пахло спиртом и лекарствами, а белоснежные стены могли бы сравниться с чистотой души монашки. Сама же обстановка походила больше на камеру пыток. Кушетка в центре кабинета, множество закрытых под ключ шкафов, белая ширма в углу. На столе в идеальном порядке разложены запакованные шприцы и обработачные средства. Да его операционная и то приятнее будет! Тем времнем, женщина наконец переместилась к окну, открывая на распашку форточку. Свежий воздух будто выбил из чужих сознаний усталось, отчего шатену показалось, что он даже проснулся. — мм.. как бы тебе сказать.. — заговорив, замялась Йосано. — Насчёт твоего пациента.. Ну, того блондина.. — в её голосе звучала явная нерешимость, будто бы та не знала стоит ли это озвучивать. — Николая? А что с ним? — что ж, он давно к нему не заходил. С того самого раза, как стал видеть "чёрную смоль" в его палате в каждый свой пеперыв. Ещё бы. С того раза, как психиатр увидал шрамы на запястье хирурга, тому вовсе не хотелось светиться рядом с этим человеком. — вроде бы, он должен идти на поправку, разве нет? — озадаченно поинтересовался медик. Что ж, пора бы и вправду находить время и на пациентов, пускай и не нуждающихся в хирургической помощи. — мм..нет, на поправку то он идёт. Только вот, мне кажется, с ним что-то не так. Нет, я вкурсе его расстройства и всё такое, но.. — начала трепетать дамочка, не в силах свести мысль в одну. — но что? — уже раздражённо прозвучал Осаму, вглядываясь в силуэт женщины. — Йосано, не тяни. Они с Акико были знакомы довольно давно. Всё же, дама работала здесь в разы дольше него, а потому была рядом всё время его карьеры. И именно поэтому он знал, что если она так тянет, то дело и вправду серьёзное. — каждый раз, когда я к нему прихожу, он спрашивает про какого-то бога и.. почему тот до сих пор его не убил. Вечно читает непонятные молитвы, а пару раз, пока я пыталась взять у него кровь, он начинал вырываться и выхватывать шприц. Я сначала списывала это на страх крови или игл, но мне всё больше начинает казаться, что дело вовсе не в этом.. Весь свой рассказ женщина по и дело ковыряла ногти на руках, вспоминая всё происходящее за последнее пару дней. Похоже, ситуация была не шуточная. — что ж.. — после долгой паузы отозвался медик. — если ты так говоришь, я поговорю с его лечащим врачом по поводу каких-то лекарств. Возможно, это одно из проявлений его заболевания и не более.. Ага, как же. Поговорит он. Да как он осметился подойти к Достоевскому? Лишь постояв с ним тогда в коридоре, Дадзай посчитал, что из него жизнь выбили. А здесь ему вновь придётся столкнуться со странным человеком. Но делать было нечего. Нужно было завтра же связаться с Фёдором, дабы избежать рецидива Николая.... *** Дадзай вернулся в свой кабинет со странным ощущением.. дежавю? Когда-то он слышал точно такие же речи и про себя. Но будто бы лишь сейчас те всплыли в памяти. Пугающее поведение, нужна консультация с психиатром.. Да зачем? Неужто так весело было выбивать с человека душу, лишь бы тот и дальше волочил своё существование? Наверное, это и была одна из причин, по которой его так отталкивал Достоевский. Уж пройдя два круга лечения, он никак не мог спокойно смотреть в сторону психиатров, не задумываясь о том, какие мерзкие вещи те творят. Их задача - заставить человека существовать, а не жить. Они не будут пытаться вселить в него надежду на хорошее будущее, но будут вливать тонны таблеток, чтобы пациент сделал счастивое личико для отчёта. Жить — страшно трудно. Со всех сторон стягивают тебя цепи, едва шевельнёшься — кровь брызнет струёй. А эти врачи только этим и занимались. Достоевский же собрал в себе все подходящие качества. Холодный, очень внимателен к деталям, а его вежливость убедит кого угодно выпить с его рук яд. Что уж тут говорить, общения с ним один на один казалось весьма тяжким. А сейчас.. Устал. Он очень устал. Лишь взглянув на настенные часы тот понял, что уже полчаса как пялится на бумаги, сложенные папками на столе, размышляя о сходстве ситуации Гоголя со своей. Лишь сейчас он наконец смог встать со стула и направиться к окну. Ему душно. Нужно срочно проветрить. Уставшим кистям ручка поддаётся очень тяжело, но в помещение наконец пробирается ледяной воздух с улицы. Он ласкает лёгкие, и кажется, голова стала яснее, но это лишь на миг. Мужчина прижался к холодному стеклу, смутно оглядывая асфальт под окном. Это первый этаж. Выйти отсюда можно как через дверь.. Где-то сзади слышатся пара настойчиво стуков в кабинет. Каждый из этих ударов отдаётся в его голове пушечным выстрелом, отчего Дадзай недовольно сводит брови, не в силах оторваться от окна. Дышать тяжело. Кажется, стуки уже разносятся по его внутренностям. Это вовсе не за дверью. Это где-то в грудной клетке его сердце бешенно стучит, выламывая наружу несколько рёбер. — Уходите.. — шептал тот, будто прогоняя самого себя. — прошу, уходите.. Он устал. Устал. Устал.. Ему не хочется чего-то. Пошли все прочь. Уйдите.. Мир перед глазами расплылся окончательно. Лишь непонятное чёрное пятно вместо асфальта маячило перед ним. Последнее, что донеслось до его ушей был громкий удар и собственная фамилия, как удар кувалдой по голове.. "Дадзай.. "