Берегись тихой воды

Под панцирем безразличия 

всегда можно найти безобразную глубокую незаживающую рану.

Генри Миллер.

      AirplaneMode - Bones       Окурок летит и, не коснувшись земли, сгорает. Мимо проходит пара смазливых девушек, кидая в его сторону заинтересованные взгляды и перешептываясь Не сегодня — его ждет парочка важных дел, возможно, после этого он их найдет. Возможно, сразу обеих.       Сдержанная походка и умные глаза не выдают в нем отголосков прошлого. Того, что никогда не покинет его мыслей. Маркус Роберт Уэйн соткан из волокон жестокой действительности, холодного расчета и древних, как сам мир, законов жизни. Эту школу он прошел  с детства.       После смерти матери его жизнь преследовала одну цель — беспрекословное повиновение. От отца он перенял хладнокровие и жестокосердечность, пригодившиеся, когда он отбывал наказание в неволе. Схватывать науку выживания приходилось на лету — либо ты, либо тебя. За годы, проведенные в неволе, он стал сдержаннее и научился думать на два шага вперед.       — Слышал, у тебя новые друзья, Марк, — мнимое спокойствие заставило его напрячься.       — Будничная беседа с новеньким, ничего особенного, — сдерживая все напряжение, нечитаемо ответил Уэйн.       Мужчина средних лет кивнул, и громила за его спиной вышел вперед, пропустил каменный кулак Маркусу в живот. Уэйн чуть согнулся, придерживаясь за стену, но почти сразу выпрямился — не успел он этого сделать, как острый предмет вошел, как по маслу, в район печени.       — Это на будущее, сладкий. Не забывай, кто друг, а кто враг, — прошептал мужчина, пока Маркус сжимал зубы, пытаясь подавить скулеж.       Через дорогу прошла девочка, держа в руках поводок с биглем, который смотрел на нее преданными глазами. Задумавшись, он тряхнул головой и перевел взгляд перед собой.       Привычный маршрут пройден и вот он стоит перед входом в помпезное здание — повернутость на красоте слишком далекое от него понятие. В силу жизненного опыта, такие вещи ему были чужды. Впрочем, понимания от него и не требовалось.       Толкнуть дверь и встретиться с напрягшимся взглядом — ровно до момента, пока не стало ясно, кто перед ними стоит. Кивок, и он, не задерживаясь, следует на второй этаж.       — Неужели пришел, дорогуша, — изогнув четко очерченные брови, поддела Розье.       Эта женщина никогда не вызывала в нем хотя бы небольшого интереса — у такого типа существ было написано на лице о неуравновешенной психике и многочисленных заскоках. Поставив штамп «проблемная» при первой же встрече, Уэйн более не обращал на нее внимания, не контактировал без нужды.       Не удостоив ту ответа и поймав краем уха недовольное фырканье, он молча прошел мимо. У двери так же два кивка — этих людей не обмануть внешней кожурой простого министерского работника: все они в курсе, кто он и на что способен.       — Маркус, проходи, я ждал тебя, — делая акцент, проговорил Белый маг.       — Уйти, не вызывая подозрений раньше не было вариантов, — в голосе звучало спокойствие и может немного усталости.       Он боялся темнейшего мага столетия только первые месяцы, пока не изучил мотивы и поведение Гриндевальда. Модель взаимодействия была максимально простой и логичной — то, что Уэйн ценил в людях. Больше логики, меньше эмоций. Маг сочетал в себе как ум, так и львиную долю эмоций, позволяя тем в редкие моменты брать верх. Уэйн считал это непозволительной роскошью.       По рождению — наследник небольшого семейного бизнеса по продаже алкоголя, по своей сути — хамелеон. Именно за природную склонность владеть собой и подстраиваться под ситуацию, адаптироваться в изменчивой среде, Гриндевальд давал ему задачи, с которыми не справилась бы грубая сила или такие принципиальные, фанатичные личности, как Розье. Та была хороша для проблем четкой ясности, не требующих импровизации и инициативы принятия решений.       Он опустился в кресло и сложил руки на груди.       — Раз ты пришел, полагаю, вся информация у тебя уже есть, — обманчивое дружелюбие уже давно не могло провести его.       — Она у меня, — кивнул в подтверждение Уэйн.       — Не сомневался в тебе ни секунды, — ответил Белый маг, довольно усаживаясь напротив. — Когда все закончится — заляг на дно, — ленивое движение руки, и у него в ладони оказывается карточка с адресом.       — Нет нужды. У меня есть место, — уже протягивая карточку обратно на стол.       — Не в этот раз, Маркус. Делай, как сказано. Свободен, — поднимая ладонь и показывая, что спор окончен, ответил Гриндевальд.

      ***

      Слишком напряженный день — последний день, когда ему пришлось носить маску сторонника Реддла. Парень показался ему довольно интересным и не разочаровал. Эта работа отличалась от того, что Уэйну обычно приходилось делать. Реддл слишком умен и талантлив как волшебник, к тому же легилимент — на его памяти второй. И все же ему удалось выполнить свою работу.       Толкнув неприметную дверь, он вошел в тускло-освещенное помещение.  На первый взгляд — дешевый бар. Подойдя к стойке, опустился на барный стул и щелкнул пальцами.       — Слушаю, — Уэйн поднял холодный серый взгляд и встретился с зелено-карими глазами девушки за баром.       Смешок ей явно пришелся не по вкусу, а потому, сведя светлые брови, продолжила натирать стакан, не разрывая зрительного контакта.       — Ирландский виски, — звучно поставив перед ним бокал, она развернулась и ловко подцепила бутылку, заполняя емкость.       Оглядевшись, он подметил: мужчина в углу, проливший пойло на себя, воспользовался Тергео. Значит, блокировки магии нет. Но барменша наполняет бокалы вручную. Интересно.       — Нетипичная работа для молодой девушки, — делая глоток, буднично отметил он.       — Что же, плохо разливаю? — не скрывая раздражения, бросила блондинка.       — Вполне сносно, — не реагируя на провокацию, произнес Уэйн.       Слишком легко читалась ее пассивная агрессия на брошенную фразу, из чего можно сделать логичный вывод — частенько достают. Эти автоматические мысли о людях стали издержкой его образа жизни: знать все и обо всем, быть на шаг впереди. Не бывает бесполезной информации, у всего есть свой срок и место назначения.       — Я на замене, если вас так волнует присутствие женщины за стойкой, — презрительно кинула она, отходя.       — Не пойми неправильно. С такой смазливой мордашкой тебе не место в этой дыре.       Дела до судьбы этой девушки ему было столько же, сколько и до окурка, выброшенного по пути в эту дыру. Но Уэйн не видел выгоды в том, чтобы его мысли или их отсутствие читались на лице — он знал, что и когда сказать. Как понравиться, как разозлить. И ничего не значащая фраза, — это абсолютно точно осознавалось обоими — была лишь частью игры.       — Да? И где место такой мордашке, не подскажешь? — надменно приподнимая светлую бровь, вкрадчиво поинтересовалась она, подхватывая переход на неформальное общение.       Теперь ему стало забавно, поскольку реакция была именно такой, какую он ожидал. Возможно, за мужской рубашкой и брюками скрывается нечто, что позабавит его этой ночью. Как знать.       — Быть может, в магическом университете где-нибудь на окраине Франции? — делая глоток, он проследил, как напрягается ее челюсть и взгляд заливается смесью злобы и страха.       — Хорошего вечера, — бросив взгляд через плечо, барменша скрывается за служебной дверью.       Хмыкнув, он допивает свой виски и резко опускает стакан на стойку. И снова прямо в десятку — чаще так и происходит: люди сами выдают свои слабости, стоит ему лишь намекнуть. Узнавать подобное, искать бреши — нечто вроде хобби для него, поэтому информация о том, что местная барменша сквиб, не приносит ничего, кроме привычного слабого удовлетворения от сыгранной партии.       Впервые ощутив на себе действие этой игры, он все еще помнил эти чувства, а потому мог понять, что чувствует барменша. Он понимал каждого из них, чувствовал за них, думал как они.       I Love/Hate Myself - Hahapoison       Холодный ветер продувает до костей, но это мало его волнует — еще трое таких же, как и он сам, парней с улиц, непроглядной ночью идут на дело.       — Хамелеон, действуй! — выглянув из-за угла, бросил худой высокий парень, которого все так и звали, и скрылся.       Шмыгнув носом и подняв ворот старенького пальто, — которому он придал силами магии приличный вид, — он прикрыл глаза и направился ко входу дорогого магазинчика украшений. На месте уже находилась девушка, которая была с ними в доле, и дело за малым.       На входе Уэйн сталкивается с седовласым мужчиной и, успев натянуть маску дружелюбия, поднимает взгляд.       — Прошу прощения. Слишком торопился попасть в магазин, невеста заждалась, — улыбнулся он, глядя в голубые бесстрастные глаза.       — Помолвка, дело хлопотное, — отвечает мужчина, но между слов сквозит нечто, заставляющее Маркуса поежиться.       Этот человек раскусил его с первого же взгляда.       — И не представляете насколько, — кивает Маркус, делая шаг внутрь, сдерживая волну внезапной нервозности.       — Боюсь, представляю. Удачи с помолвкой, — слышит брошенное в спину и Уэйн замирает на миг.       Войдя внутрь, он покрывается холодным потом, начиная сомневаться в своих способностях — среди своих его не просто так называют Хамелеон: он мог скрыться и слиться с чем угодно, притвориться человеком любого класса, виртуозно подражать тому, что видел ранее.       — Альфред! — слишком громко позвала девушка и он чертыхнулся про себя.       — Прости, что заставил тебя ждать, любимая, — обаятельно улыбнулся он ей и повернулся к продавцу. — Работа, сами понимаете. А женщины не отличаются терпением, согласны?       — Еще бы, — понимающе усмехнулся продавец, но тут же взял себя в руки натягивая маску профессионализма. — Ваша невеста еще не сообщила о цели вашего визита. Чем я могу помочь? — учтиво поинтересовался он.       — Понимаете, мы уже обошли три, подобные вашей, шикарные ювелирные лавки, — оглядываясь и кивая в подтверждение своих слов, начал Уэйн. — Но Люси ничего не нравится и моя надежда найти подходящее кольцо угасает с каждым последующим визитом. Мистер...       — Стоурред, — подсказал продавец.       — Мистер Стоурред, думается мне, вы наша последняя надежда, — с молящим взглядом Уэйн свел брови и с надеждой взглянул на продавца. — Скажите, что у вас есть нечто, способное покорить сердце моей Люси?       — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы мисс не ушла с пустыми руками, — поклонившись, восторженно отозвался ювелир. — Хотите ли осмотреть витрины для начала?       — Кажется, вы не совсем меня поняли, мистер Стоурред: нам нужно нечто исключительное, — выделяя последнее слово, почти таинственно прошептал Уэйн.       Продавец понимающе закивал и Уэйн довольно улыбнулся.       — Прошу за мной, ценные экземпляры мы храним в малом помещении, — указывая дорогу, продавец вышел из-за прилавка.       Стремительным шагом Уэйн вышел из лавки, предварительно отправив с добычей напарницу вперед, чтобы замести следы. Оглядываясь по сторонам, он не заметил притаившийся силуэт у стены.       — Неплохая работа, — хмыкнул недавний незнакомец, оказавшись за его спиной.       — Что вам нужно? — враждебно оскалился парень, сжимая палочку в пальцах.       — Меня зовут Геллерт Гриндевальд, мальчик. Хочу предложить тебе работу...       Оставив на стойке щедрые чаевые, он направился к тайному ходу на второй этаж, где в одной из убогих комнат душного заведения ему предстояло провести немало ночей.

      ***

      Residue Processing - Joel Nielsen       Лежа на кровати дешевого отеля он вдруг вспомнил, когда оказывался в подобной обстановке...       Сигаретный дым скользит в душном помещении, что пропитал стойкий металлический запах крови. На полу распласталось тело мужчины — минимум десяток ножевых. Убивать своими руками без помощи магии — старая привычка со времен заключения, которой периодически он позволял ностальгически предаваться.       Серые глаза проходятся по телу, пуская дым в потолок.       В том же отеле, несколькими годами ранее, он был совершенно другой личностью, и этот контраст забавлял его.       Уэйн поджигает сигарету, пытаясь перевести дыхание — намек на улыбку отражается на губах, когда рыжая девушка игриво подползает к нему. На ней лишь светлая простынь, и та медленно сползает с манящих форм.       Люси трещит о чем-то, а он, пребывая в своих мыслях, смотрит, как дым растворяется в воздухе.       В чем разница? Первый сценарий позволяет ощутить жизнь: инстинкт выживания дает о себе знать. Второй — скорее для поддержания амплуа, напомнить себе еще раз, что жизнь людей состоит из таких простых вещей, как секс.       — Ты меня слушаешь? — она притворно надула губки.       — Конечно, родная, продолжай, — запуская пальцы в рыжую копну и массируя ее голову, отозвался он.       — Ты здесь, но тебя будто нет, — замерла Люси. — Глупость сказала... В общем, он решил, что... — рассмеялась она мгновение спустя и продолжила болтать.       Влюблялся ли он когда-нибудь? Однажды. Люси — он переспал с ней и это был его первый раз, но только его. Она же была не против развлечься и с другими — рыжая любила секс, деньги и это был ее мир, он принадлежал ей так же, как и она ему.       Уэйн пристально посмотрел ей в глаза и девушка замолкла.       — Давай уедем? У нас хватит денег, чтобы начать сначала. Я сделаю так, что тебе больше не придется работать, жить в страхе. Ты будешь свободна рядом со мной, — он прижался своим лбом к ее и прошептал. — Я люблю тебя и хочу построить с тобой новый мир.       — Ты считаешь меня красивее Рози, а, Марк? — кокетливо усмехнулась Люси, отстраняясь от него.       Тогда он вышел из двери номера отеля и из своей прежней жизни: ни одна женщина более не поставила под сомнение его мысли и действия. Познав суть всех женщин, он обрел иммунитет к тому, что люди называют любовью.

      ***

      — Мне нужна информация извне, — затягиваясь, Уэйн смотрел, как барменша начищает стойку.       Было что-то умиротворяющее в окружавшей его ненавязчивой суете.       Уже две недели он отсиживался в этой дыре, и врожденное любопытство все-таки взяло верх. За бесплатную выпивку местные обитатели были готовы продать душу, не говоря уже об информации.       — Что так, отсиживаешься? Нельзя светиться? — криво усмехнулся мужчина средних лет с густой бородой, по которой стекала раздражающая струйка спиртного.       Одна из вещей, которые он терпел с трудом — свинство. Среднестатистический человек назвал бы его душу грязью из лжи и обмана, что компенсировал внешний лоск и редкостная чистоплотность. Эта общая черта дала начало сближению с Реддлом.       — Еще один вопрос и в моей голове может зародиться сомнение насчет целесообразности существования твоей свиной туши, — металлическим голосом прошептал Уэйн, придвигаясь к собеседнику и встречаясь с отблеском животного страха в помутневших глазах.       — Понял я, чего ты нервничаешь так, — откашлялся мужчина и посерьезнев, перегнулся через стол, воровато оглядываясь назад. — Знаю, что барменша эта не так проста. Кое-кто думает, что она заведует здесь всем, но это так, слухи. Непростая девка, давно здесь работает, а никто и пальцем не посмел тронуть, сам-то в такое веришь?       Мужчина похотливо ухмыльнулся, проходясь скользким взглядом по блондинке.       — И что же тебе мешает? — скорее из любопытства поинтересовался Уэйн.       — Да был тут давненько случай. Прижал ее один завсегдатай, и потом его никто не видел больше. Сама она или есть кто над ней — не знаю, но мне жизнь дорога, — мужчина залпом осушил стакан, громко сглотнул, и вытер рукавом рот.       Вонь дешевого алкоголя с примесью пота и компания аборигена местного производства заставили Маркуса презрительно скривиться, но спустя мгновение Уэйн все же смог взять себя в руки.       — Что еще знаешь о ней?       Наличие девушки-сквиба недурной наружности само по себе вызывало некие подозрения — серый взгляд ходил за блондинкой грозовой тучей. Словно ощутив на себе чужой взгляд, девушка с вызовом посмотрела в ответ.       — Ну, сквиб она, это ты и сам понял. Живет здесь, на третьем этаже, вроде как, — с трудом подбирая нужные слова, ответил недалекий информатор.       «Вот как. Соседи, выходит. Надо бы по-соседки заглянуть как-нибудь».       — Ты парень, видно, опасный, но не советую лезть. К ней такие люди захаживают, серьезные. Лично мне кажется, что она поставляет то ли информацию, то ли товар какой кому-то из верхушки, понимаешь? — заботливо посоветовал бородатый.       — И часто захаживают?       — Не знаю. Раз видел она повела богато одетого мужика на второй этаж. Сама проводила, не думаю, что номера показывать, — и мужчина раскатисто рассмеялся от собственной шутки.       Вечером следующего дня Уэйн ждал барменшу у двери. Удивительно, как они не встречались раньше, живя через одну дверь. Но, понаблюдав, он сам ответил на свой вопрос — блондинка возвращалась к себе далеко за полночь, если не рано утром. Уходила после обеда.       Измученное лицо и тихая походка, светлые волосы небрежно собраны в низкий пучок. Когда она заметила его, усталый взгляд приобрел настораживающие оттенки.       — Мы плохо начали. Маркус Уэйн, — представился он, ловя еще больше скептицизма в свой адрес.       — Думаешь? — взгляд на две секунды задержался на его протянутой ладони, затем она отвернулась к двери, вставляя ключ в скважину. — Шарлин Дион.       «Француженка, хотя акцент британский. Ненастоящее имя?»       — О тебе ходят интересные слухи, Шарлин, — прислонившись к косяку, он достал сигарету из портсигара и протянул блондинке.       Хмыкнув, она приняла жест дружелюбия, позволив поджечь ему сигарету — металл крышки щелкнул и небольшой огонек подпалил кончик табачного изделия. Конечно он понимал, что барменша не так проста, чтобы обомлеть от использования им маггловского метода, но легкое удивление в глазах выдало ее. Любая мелочь может сыграть на руку, когда дело касается психологии и женщин.       — А ты их собираешь по углам, видно, — девушка высокомерно окинула его взглядом, выдохнув ему в лицо, и Уэйн улыбнулся. — И что говорят?       — Что ты информатор, работаешь на влиятельных людей, — решив посмотреть на реакцию, он не стал ходить вокруг.       — Еще говорят, что у меня член в штанах, хочешь проверить? — Шарлин вопросительно склонила голову и он рассмеялся.       Стоит признать, его застали врасплох — давно отвык иметь дело с женщинами, лишенными спеси и гламурного лоска, приторной аристократичности.       — Не сегодня, но я оставлю приглашение за собой, — когда он впился в нее глазами, на ее лице все же появилась тень смущения.       Какой бы женщина не хотела казаться — она всегда всего лишь женщина.       — Мне кое-что нужно узнать, — продолжил он как ни в чем не бывало.       — И ты хочешь, чтобы я помогла тебе, — холодно закончила за него.       — Именно. Не просто так, разумеется, — фильтр сигареты сгорел в его ладони, пепел растаял до того, как коснулся пола.       — Нет, — блондинка отвернулась, проворачивая ключ в замке.       — Нет? Даже не узнаешь, что мне нужно? — усмехнулся он.       Категоричного отказа на этом этапе переговоров Уэйн не ожидал.       — Ты мне не нравишься, — дверь поддалась хозяйке, но она не спешила отворить ее.       — Почему же? — прищурившись, серые глаза проницательно вперились в нее, он пытался продумать наперед свои действия.       Устало вздохнув, Шарлин все же повернулась к нему.       — У тебя на лице написано, что ты из тех самых лиц, с которыми я якобы работаю. Конфликт интересов, видишь ли. Мне проблемы не нужны, — с этими словами она оборвала дальнейший диалог и захлопнула дверь, давая окончательный ответ его предложению.       Умная девочка. Чтобы он ни хотел, ставить кого-либо в известность о своих действиях в его планы не входило. Придется показать ей, что сотрудничество может стать для нее полезнее вероятных негативных последствий.

      ***

      Red Right Hand (2011 Remastered Version) - Nick Cave & The Bad Seeds       Терпение всегда вознаграждается — этому его научила школа жизни. И вскоре нужный момент сам подвернулся под руку.       Сидя в баре после ужина, он читал одну из книг, что здесь же и нашел — о путешественнике во времени, который хотел изменить прошлое. До слуха донеслись громкие голоса, похожие на ругань, и один из них он признал — звучный девичий тембр надтреснуто пытался доказать свою правоту.       Отложив книгу, он направился мимо барной стойки в помещение для персонала. С двух нот понял суть ругани — поставщик завышал цену уже дважды за полгода и был намерен проделать это в третий раз. По сальному выражению лица, несложно было понять, чего ожидал мужчина.       Оглянувшись, Маркус убедился, что в помещении больше никого нет, достал палочку и небрежным броском сделал пас в направлении обрюзгшего тела средних лет — светлая искра коснулась лысеющей головы, вызывая недоумение на лице Шарлин.       — Что ты с ним сделал?! — резко обернувшись, удивленно спросила она.       — Немного замешательства. Еще пару минут будет недееспособен, — пояснил он, подходя к мужчине вплотную.       — Что...       Блондинка замолкла, наблюдая за его манипуляциями. Немного подправить память, стереть лишнее и вынуть компромат — тысячи раз он проделывал это с другими.       Мужчина с замутненным взглядом молча направился к выходу.       Уэйн обернулся, смотря на то, как Шарлин шокировано провожает поставщика взглядом и переводит глаза на него.       — Думаешь, после этого помогу тебе? — нахмурив светлые брови, раздраженно бросила она.       — Было бы неплохо, — усмехнулся он. — Завтра он придет к тебе в новыми условиями, где прописано снижение цены вдвое.       — Я не просила тебя о помощи, — упрямо сохраняя позиции ответила девушка.       — И не придется. Ты ничем не рискуешь, помогая мне, Шарлин.       — Я не помогаю тебе.       — Знаешь, какое слабое место у таких, как ты? Гордость. Именно она не позволит тебе остаться в долгу перед таким, как я. Увидимся завтра? — усмехнувшись ей, он удовлетворенно поймал немое согласие в строптивом взгляде и направился к выходу.

      ***

      Oh No!!! - grandson       Парни прозвали эту вылазку «ночная охота».       Все оказалось проще, чем он думал...       С чего следует начать, когда заходишь в тупик — вернуться и начать сначала. Старик...       — ...вас есть информация, когда и куда ушла моя жена?       — Думала, вы в курсе, ее забрал отец, — непонимающе ответила, вглядываясь в их лица колдомедик. — Разве нет?       — Нет. Подскажите, вы видели этого человека? Как он выглядел? Она пошла с ним добровольно? — он заваливал вопросами растерянную женщину.       — Э-это был седовласый мужчина в черной мантии. Я не видела, как они говорили, простите.       Как он не догадался раньше. Пальцы сжались в кулак, который Реддл поднес к лицу. Взгляд, полный опасной вязкой тьмы, упал на женское обручальное кольцо на мизинце.       — Они отследили его? — переводя взгляд на полную луну за окном, стальным голосом спросил он.       — Мои ребята не дают осечек, — ухмыльнулся японец.       — Выходим.       Он мог справиться один, но вездесущая назойливость Малфоя просочилась и здесь. Четыре тени возникли из черного дыма в темном переулке с красными фонарями — одна впереди и трое следом.       — Не высовывайся раньше времени, Накаяма. Ты и чувство такта живете в разных вселенных, — не оборачиваясь, бросил Том.       — Сколько ты будешь припоминать мне это, Том-кун? Я давно уже паинька, — усмехнулся темноволосый парень.       — Никак не могу запомнить твоего имени, самурай... В общем, держись меня, — покручивая палочку в руках, добавил Абраксас.       — Взаимно, блонди, — отзеркаливая позу, Коичи Накаяма демонстративно покрутил в руке катану, поигрывая бровями.       Прерывая перепалку в нижнем ряду одним взглядом, Том в душе уже жалел о своем решении привлечь японца к делу.       Как вышло, что они охотятся за единственной ниточкой, что может привести к ответу, с сыном самой властной госпожи магической Японии?       Под описание медсестры подходило всего несколько человек, что встречались когда-то Нимат. Почему именно встречались? Реддл почти сразу исключил вариант, что этот человек ни разу не попадался им на глаза — он должен был знать ее лично, время и место, где она была в тот момент. Какие обереги носила, и самое главное — рычаг давления. Такое не может провернуть человек, который не оставил ни одного следа в ее жизни.       Первым в списке, как ни странно, был Дамблдор. Но у него было железное алиби: из достоверных источников удалось узнать, что тот не покидал территорию Хогвартса уже пару месяцев и в момент похищения находился в замке, что может подтвердить весь преподавательский состав. Но слежку за стариком он все же оставил.       Далее — конечно же, старый знакомый Сукоби. Покойный ныне японец усилиями Нимат. Если бы он каким-то чудом остался жив, у него был бы идеальный мотив — месть.       Еще парочка бредовых вариантов, которые пришлось отбросить сразу же.       А затем, перебирая украшения Нимат, которые ему передали в больнице, он вдруг вспомнил одну маленькую деталь — среди них не было браслета. Какова вероятность, что она оставила его где-то в другом месте? Вещь, которую никогда не снимала. Маленький неприметный серебряный браслет — подарок старого друга. Друга и работодателя, которого они случайно встретили в Париже — какое совпадение.       Именно эта мысль положила начало цепочке странностей, которые открывались ему тем дальше, чем он пытался разрыть эту яму. В Хогсмиде никто не слышал о старике с лета 1947 года. Год, когда Нимат была вынуждена оставить работу и уехать с ним в Литтл-Хэнглтон. Еще одно странное совпадение.       Дальше лучше — никто не знал об этом человеке почти ничего, словно его не существовало до 1939 года. И снова — год, когда Нимат поступила в Хогвартс.       Как найти человека, о котором ничего неизвестно, кроме, возможно, ненастоящего имени и возраста? И той небольшой детали, что этот человек, скорее всего, работает на самого темного волшебника Европы? Все его агенты и подосланные в Министерство люди казались мелкими пешками в этой игре. Тем не менее, желание отомстить — это единственное, в чем он может быть уверен. И именно месть поднимала его день за днем, грея изнутри.       Найти тень может тот, кому принадлежит власть ночи. Проще говоря, он был вынужден обратиться за помощью к человеку, который найти любую информацию, даже ту, которой не существовало. И такого человека он знал. Только вот что он мог дать взамен на требуемую помощь? Обратись к этому человеку Нимат — ей бы точно не отказали, но другое дело он. Не будь Реддл мужчиной, разговор пошел бы проще...       — Слышала, тебе понадобилась моя помощь, Том-сан, — склонив голову набок и выпуская дым из легких, по-лисьи спокойно спросила Нао.       Однако он прочитал в этом спокойствии скрытую угрозу.       — Да. Мне нужно найти одного человека, а о вашей способности доставать людей из-под земли ходят легенды, — в тон ей ответил Реддл.       — В моем доме всегда рады видеть Нимат-сан, — она перевела на него сильный взгляд. — Почему ее нет с тобой?       — Я бы не обратился, не будь это так важно. Взамен готов предложить свою помощь, — продолжил он, и японка растянула красные губы в улыбке, не затрагивающей глаз.       — Я чувствую на тебе брачные клятвы, — она провела большим пальцем по кольцу. — Ana ta ga shi ni hanashi tei ta menoko, soreha kanojo de shi taka? — не поворачиваясь, она обратилась к мужу.       — Hai Nao-dano, — смотря гостю в глаза, ответил Кайоши.       — Слышала, ты собрал вокруг себя людей с необычными способностями, внедряешь своих парней в Министерство, — ее губы растянулись, выпуская дым, заметив, как его челюсти напряглись. — Мне плевать на это, мальчик. Я помогу тебе, если возьмешь к себе моего бездарного сына. Согласен? — она вопросительно подняла свою тонкую бровь.       По условиям их сделки он берет менторство над Коичи и получает нужного человека. Хотя, как оказалось позже, вероятно, этот парень просто надоел своей матери. Неуправляемый японец, который не мог держать язык за зубами, и понятия не имел, что такое самоконтроль. Малфой не мог долго находиться рядом с ним, потому что жаловался на яркие вспышки гнева и агрессии. Пришлось дать ему метку, чтобы контролировать навязанного солдата.       Нао не подвела — сейчас он наблюдал с улицы, как старик в здании напротив ходит между полок в магазине артефактов. В одном он не соврал ей — о пристрастии к редким магическим вещицам.       — Идем? — нетерпеливо спрашивает японец.       — Ждем, — Реддл предупреждающе поднимает руку, упираясь глазами в окно лавки, отслеживая передвижение цели.       И вот он — дверь лавки открывается и старик, набрасывая на голову капюшон мантии, быстро идет по улице под проливным дождем.       Пальцы выстреливают догорающий фильтр сигареты в лужу.       — Можно, — спускает своих ручных псов, которые незамедлительно тенью следуют за силуэтом.       Не спеша, он разминает шею, — внешнее спокойствие контрастирует с черным пламенем в его глазах.       Старика поймали — все ждут, когда он отдаст команду. Двое держат по бокам замершее в неестественной позе тело.       — Здравствуй, Корнелиус, — жуткий оскал искажает его лицо.       Небрежный взмах палочки и кивок — немая команда, которая приводится в действие. В пустом переулке остался лишь дождь, что стучит по лужам, и еле заметные нити черного дыма...

      ***

      Nora Orlandi - Dies Irae (Kill Bill Vol. 2 Soundtrack) - Tuğberk Ağca       — Слышал что-нибудь о скамье тигра? — затачивая катану точными движениями, спросил японец.       — Место отсидки запасных самураев? — усмехнулся блондин, выпуская темно-синий воздух из легких на что Коичи скривился.       — Пленника садят на скамейку с вытянутыми ногами, под пятки подкладывают кирпичи, а в коленях ноги притягиваются веревкой к скамейке — ноги с хрустом сгибаются в обратную сторону, — буднично рассказывает Коичи, любуясь проделанной работой.       — А ты слышал что-нибудь про скафизм, мой азиатский друг? — хитро улыбнулся блондин, выдувая колечко из дыма.       Японец поднял бровь, приглашая начать рассказ.       — Дословно «скафиум» означает корыто. Беднягу насильно кормят большим количеством молока и мёда, от чего у жертвы начинается обильный понос, привлекающий насекомых. Затем укладывают в неглубокое корытце и обматывают цепями. А потом пускают поплавать по болоту, где его заживо пожирают неравнодушные к человеческой плоти и крови насекомые и их личинки, — на последних словах блондин улыбается от ожидаемо произведенного эффекта.       — Однажды мать подвесила нескольких насильников в своем бамбуковом саду, — предаваясь воспоминаниям, скривился японец. — Бамбук пророс в их брюшину и еще сутки мы слушали, как они стонут, — передернул плечом и принялся меланхолично натирать воском меч.       Вдруг появилось голубое свечение, приобретая форму черной пантеры, и заговорило:       «Малфой, я устала ждать тебя! Уже вторую неделю ты кормишь меня обещаниями, вместо того, чтобы сказать, как есть. Если все же соизволишь принести свой зад домой, то можешь маршировать спать в гостинную, камикадзе!»       — И чего она так бесится... — устало покачал головой блондин.        Сил напрягаться от семейных склок не было после двух бессонных ночей.       — Потому что сука, — с видом знатока бросил японец.       — Закрой рот, якудзе, она моя жена, — ткнул пальцем блондин. — Просто у нее непростой характер.       — Характер суки, — усмехнулся Коичи.       — Захлопнись! Еще одно слово...       Дверь открывается и из нее выходит помятый Реддл, видом напоминающий отбывшего срок заключенного. Парни замолкают, переглядываясь.       Корнелиуса доставили в особняк Накаямы, так как тот находился на отшибе и был практичнее всего для пыточных целей — и на этом настаивал сам Коичи. К большому сожалению японца, до самих пыток его не допустили — Том просидел с пленником, почти сутки не выходя из камеры, откуда беспрерывно доносились крики и вопли одного лица.       Бедный старик испытал на себе все оттенки накопившегося гнева, что разъедал его изнутри. Всю беспомощность и ярость, которая гноилась, пульсируя, и разносила заразу по телу.       — Отруби ему что-нибудь, — лениво бросил Реддл японцу, приваливаясь к стене и закуривая.       — Он не все выложил? — поинтересовался Малфой.       — Все, — невозмутимо ответил Том.       — Тогда зачем? — пронзительный вопль проник, кажется, во все щели строения.       — Захотелось, — апатично произнес Реддл, прислоняя голову к стене.       Блондин скривился, но ничего не ответил, зная, что это бесполезно — Том жаждал крови, и остановить его смогла бы только воскресшая Фармер. Чувствуя его боль, что скрывается за маской безразличия, эмпата невозможно обмануть, Абраксас осознавал насколько будут бесполезны любые слова.       Бартлетт признался в слежке — он жил в Хогсмиде все эти годы, чтобы следить за ним и Нимат. Писал отчеты в письмах, которые через третьи руки доходили до нужного адресата. А ведь он предполагал, что слежка началась куда позже — вставал большой вопрос, для чего Гриндевальду слежка за двумя выпускниками из маггловского приюта. И на этот вопрос он не мог придумать ни одной вразумительной идеи. Хотел переманить сирот, обиженных судьбой, на свою сторону? В таком случае, почему им не поступало ни одного предложения — и, сказать откровенно, пригласи его в пятнадцать лет Белый маг в свои ряды, он бы не раздумывая пошел. Было ли его рук дело нападение акромантулов на Нимат? Может быть. Но в чем мотив…       Пленник ему больше не нужен, а вот ручной пес проголодался: увидев результат работы Коичи, Реддл почти пожалел, что не убил старика сам. Отрубленная рука валялась где-то рядом с изувеченным телом, растянутым на полу. Часть кожи словно слезла от воздействия кислоты, на вздутом лице едва различались заплывшие глаза.       — Что ты с ним сделал? — поинтересовался Реддл, рассматривая венец творения.       — Видишь печать на лбу? Я сам это придумал, — самодовольно заявил Коичи. — Он умер, думая, что его топят. Как если бы он тонул под водой, проще говоря задохнулся, — воодушевленно объяснил он.       — Интересно, — подобного исполнения ему не приходилось видеть раньше. — Она сработает на любой части тела?       — Ага. Главное нанести на открытый участок кожи, — с видом знатока добавил японец. — Есть еще одна. Печать змеи. Думаю, тебе понравится, — на деревянной половой доске он начертил нечто, похожее на пару переплетенных змей. — Жертва ощущает, как под кожей ползают змеи, и чем дольше, тем дальше они ползут, разрывая соединительные ткани и органы.       Знакомство с японцем оказалось не таким бесполезным, как он думал изначально — если держать все под контролем, то парень был идеальным смертоносным оружием, в котором он сейчас нуждался.       Реддл узнал несколько полезных имен, увидел в голове Бартлетта нужные локации и мог наконец выдохнуть, потому что дело сдвинулось с мертвой точки. Почти полтора года ожидания и терпения дали свои плоды.

      ***

      Малфой-мэнор       — До тебя дошел мой Патронус? — спросила не оборачиваясь — она лежала на кровати, глядя в окно.       — Дошел, — устало ответил Малфой, любуясь притягательными изгибами ее тела.       — Тогда я не понимаю, по какой причине ты переступил порог этой комнаты, — ни грамма теплоты в ее мелодичном и таком родном голосе.       — Прости, что не вернулся, когда обещал, — опустившись сзади, он притянул ее к себе, зарываясь носом в волосы, что так привычно пахли французскими духами.       — Можешь идти в спальню для гостей и извиняться там, сколько душе угодно, — никак не реагируя на холодные с улицы руки, что обвили талию, и запах цитрусовых сигарет, холодно бросила Витория.       — Прости, что заставил переживать и волноваться, я знаю...       — Черта с два ты знаешь, Малфой! — садясь и оборачиваясь на него, зарычала Витория. — Знаешь, каково это — думать, что твой муж может сдохнуть где-то в темном переулке и никто тебе даже не сообщит! — тяжело дыша, она сдерживала слезы, увлажнившие глаза.       Улыбнувшись, он нежно провел подушечками пальцев по ее щеке.       — Чего ты лыбишься, идиот? — сердито потребовала Витория.       — Я так долго мечтал, чтобы ты начала испытывать ко мне что-то, и только сейчас понял, что моя мечта уже давно сбылась, — красивое лицо его жены застыло каменным изваянием, словно она хотела, но не могла возразить.       — Ты упрямый осел, — лишь одной слезе она позволила скатиться, прежде чем он снова притянул ее к себе, на этот раз добившись ответа.

      ***

      Январь, 1950       hurts - wonderful life (slowed + reverb)       Сегодняшний вечер — возможно, единственный момент застать врасплох, единственная возможность на месть, которую он ждал вот уже два года. И сегодня у него будет только один шанс, вероятно большой риск не выйти из этого здания живым, но если все, что он продумал, сработает, то призрачный хвост удачи, пойманный с таким трудом, не пропадет зря.       Черная маска плотно ложится на глаза, сжать запястье — страховка на месте. Параноидальная сущность с годами только прогрессирует — он проверил запасные палочки уже трижды...       И вот они — врата в его личный ад. Тот самый отель, в который он вошел два года назад и оставил там часть своей души. Челюсть сжалась, глубокий вдох и шаг в бездну.       — Могу попросить вашу палочку? — вежливо поинтересовался встречающий, одетый в серый смокинг и серебристую маскарадную маску.       — Конечно, — он вынул палочку из внутреннего кармана пиджака и протянул мужчине.       — Приятного вечера, мистер Дельмас, — проверив палочку, он сделал отметку в списке и протянул древко хозяину.       Тот самый холл, лестницы, только теперь все украшено иначе — более ярко и помпезно. Вдоль лестниц стоят прислужники в серых костюмах с опущенными головами, указывая направление рукой для гостей. Возможно, те самые черные плащи под видом прислуги на мероприятии — нужно быть начеку.       Почему он решил идти в одиночку? Все просто: брать с собой своих людей — значит открыто объявить Белому магу войну, что чревато чисткой всех семей его сторонников. Он должен сделать все сам. Только он и его месть — один на один.       Малфой держит настоящего Дельмаса, что является сторонником Гриндевальда уже полгода, в своем подвале, пока бывшая Ванрей высасывает его магию — жуткое и довольное приятное открытие в лице кровожадной Леди Малфой одно из немногих, что порадовало его за долгое время.       Им пришлось серьезно попотеть, чтобы найти брешь в защите отеля. Как и ожидалось, это была древняя малоизученная магия. Запечатать пространство в этом моменте, как кадр, и перемещать его туда, куда душе угодно. Наслаивать на другое пространство, как это сделали в Париже, или же переместить в центр пустыря, как сделали сейчас. Умно и сложно. Обнаружить такой объект — практически невозможно. Примечательно,  что также безупречно, как и защита внутри самого здания магия работает лишь там, где захочет хозяин — определенные точки, которые невозможно вычислить.       Почти невозможно. Для обычного человека, каким никогда не был Том Реддл. Дельмас не единственный, кого им удалось поймать. Правда, чтобы план оставался в силе, пришлось незаметно влезть в его голову и оставить шестерку в целости и сохранности.       Теперь ему известно место, — угловой кабинет на третьем этаже — откуда можно трансгрессировать. И палочка прислужника, которая позволяет использовать магию в здании, в наличии.       Осталось заманить Белого мага в нужную точку и убить на месте, а еще лучше — выкрасть и снять слой за слоем все уровни его памяти, оставив старика жить бездумным овощем до конца своих дней. Пока что это всего лишь его амбициозная цель, а что будет на самом деле, зависит от многих факторов.       Второй этаж — главный зал, где проходит мероприятие. Вычурные наряды волшебниц разных возрастов, смех, сигаретный дым и фонтан с красным вином. В конце зала — лестница, на вершину которой поднимаются гости, чтобы постоять на импровизированном балконе с видом на зал. Можно ли оттуда попасть на третий этаж? Вероятно, но лучше проверить.       — Молодой человек, не пригласите даму на танец? — он встретился с хищными голубыми глазами рыжеволосой девушки в синем платье.       — Я кое-кого жду, — медленно произнес он.       — Жаль, вы многое теряете, — окинув его с ног до головы прощальным взглядом, девушка пожала плечами и пошла дальше.       Для вида он взял в руки бокал с кроваво-красным вином, но так и не притронулся к напитку. Ожидание — то, что сейчас давалось с адским трудом, он буквально ощущал себя нетерпеливым ребенком или Коичи, которому приказали ждать команды. Нужно дождаться появления мага и изучить третий этаж.       Поставив бокал на стол, он медленно двинулся в сторону лестницы в конце залы. Танцующие пары, оценивающие женские и изучающие мужские взгляды. Темный взор прошелся по центру и проследил путь к лестнице, замирая на силуэте у перил.       На балконе стояла девушка в черном платье, по-хозяйски оглядывая каждого. Язык тела обманчиво спокоен, пока пальцы властно постукивали по перилам. Она оттолкнулась и начала медленно спускаться по ступеням.       Словно ведомый наитием, он медленно сокращал между ними расстояние. Ее темные волосы подпрыгивали мягкой пружиной, пока она плыла вниз. И тут он понял, что она замерла, остановив на нем взгляд, изучающе рассматривая незнакомца.       — Вы открыто пялитесь на меня уже достаточно давно. Неужели знаете, кто я? — возвышаясь над ним, вкрадчиво произнесла она.       Он сглотнул ком в горле, чтобы протолкнуть воздух в легкие и протянул ей руку.       Ее взгляд упал на раскрытую ладонь, словно она раздумывала: принять или нет. Затем снова поднялся на него, и девушка ухмыльнулась, вкладывая тонкую ладонь.       — Вы продолжаете пялиться на меня, — улыбаясь одним кончиком губ, напомнила волшебница, чувствуя на себе силу его взгляда.       Его длинные пальцы легли на голую спину и он повел ее в танце. Девушка пыталась рассмотреть его, сканировала, в ее глазах он мог прочитать множество вопросительных знаков. Сам же Реддл находился и не в этом мире, и не в ином. Он не знал, зачем сделал это, но времени думать не было...       — Так и будете молчать, искушая мое любопытство? Как вас зовут? — спросила она, когда он наклонил ее корпус, вынуждая выгнуться в спине.       — Нам нужно идти, — выдохнул он, поднимая ее обратно.       — Идти? Куда? — озадаченно спросила она.       Но ответа не последовало, он взял ее за руку и повел сквозь толпу к той самой лестнице, откуда девушка спустилась.       — Куда вы меня ведете? — улыбаясь, спросила она, не предпринимая попыток вырваться, а скорее забавляясь непонятному поведению незнакомца.       Они поднялись по лестнице и пошли вдоль коридора, когда он пытался рассчитать двери, чтобы войти в нужную и удержать окклюментные щиты.       — Сначала это было забавно, но с меня хватит, — она выдернула свою руку из его хватки, заставляя обернуться. — Кто ты?       Он всматривался в зеленую радужку долгих несколько секунд и открыл рот, чтобы ответить, но...       Дверь распахнулась.       Прежде чем в проеме появилась фигура человека, ради которого он пришел, Реддл выхватил древко из женской ладони. Схватив за руку разгневанную ведьму, он потянул ее к открывшемуся проходу — эффект неожиданности все еще на его стороне.       — Чужой! — выкрикнула ведьма, вырываясь из хватки.       Не успела она вбежать в кабинет, как отлетела от силы заклятия, ударившись о стену. Намерение подбежать к ней было заблокировано летящими в него проклятиями. Переступив порог, Реддл незамедлительно вытащил древко, отбивая смертоносные лучи.        Взгляд встретился с холодными глазами человека, который даже не пытался принимать участие в потасовке: склонив голову набок, Гриндевальд изучающе смотрел на Тома, как на диковинного зверька.        Туз в его рукаве все еще был: одна рука отбивала лучи, вторая уже сжимала артефакт, он делал шаги в направлении ведьмы, лежащей без сознания.       Бросая проклятую вещь, Реддл воспользовался долей секунды, пока противник был в замешательстве, и приманил к себе тело, активируя портал.       Черный туман обволакивал помещение, создавая непроглядную тьму. Исчезая в вихре перемещения, последним, что он увидел были ледяные глаза и ухмылка, как обещание скорой встречи.