Звезды и океаны

      Он торопиться, бежит, чуть не падая, запнувшись о бордюр, прижимая крепко к груди руки. Слезы все еще катятся и, прочерчивая дорожки по щекам, падают на тротуар. Но ему все равно. Это не главное, главное успеть вовремя.       Подворотня в одном из районов Лондона встречает его тишиной и копошением кота в мусорном баке. Он не отвлекается на посторонние звуки и проходит вглубь, оказываясь перед пошарпанной дверью. Выдохнув коротко и шмыгнув носом несколько раз, он костяшками пальцев стучит условным стуком и ждет. Проходит несколько минут, прежде чем ему открывают и пропускают внутрь.       — Привет, Гук! — мальчишка, оказавшись внутри, улыбается вымучено, стараясь не показать, что голос дрожит.       — Ты пришел! , Юнни, ты снова пришел, — большие оленьи глаза светятся от счастья, а их хозяин улыбается в ответ гостью.       — Конечно! Как я мог бросить тебя одного. Вот держи, — Юнги, наконец, отрывает руки от груди и достает из-за пазухи сверток. — Я принес немного еды.       Они садятся прямо на старый матрас лежащий на полу у дальней стены и мальчик разворачивает сверток в котором свежие булочки и кусочки запеченного мяса. Они источают такой аромат, что у Чонгука слюна сразу же скапливается во рту, а живот урчит. Не мудрено, он ел последний раз вчера днем.       Юнги пододвигает еду ближе, а сам складывает руки на согнутые в коленях ноги и кладет на них подбородок, наблюдая, с каким аппетитом младший ест. У них разница в возрасте три года. Юнги десять, а Чонгуку — семь. Юнги повезло. Он из обеспеченной семьи, а Чонгуку нет. Они встретились случайно, когда младший стащил у отца Юнги кошелек. Тогда его поймали сразу и грозились сдать в участок, а Юнги плакал и просил этого не делать.       Позже Мин сам нашел Гука. Он просто хотел узнать, почему тот пошел на воровство, а когда нахохлившийся Чонгук молчал, за него все сказал его урчащий живот. Юнги тогда купил ему соленый крендель у уличного торговца потратив карманные деньги, которые ему давали в школу. А потом была еще одна встреча, еще и еще. Он приходил в дом к младшему почти каждый день, принося с собой вкусности, которые удавалось стащить дома на кухне или специально припасенное из своей порции на обед.       — Он снова ударил тебя? — Чонгук замечает свежий синяк на скуле Юнги и уже тянет руку, чтобы провести по ней пальцами, но одергивает себя. — Это из-за меня?       — Отец злится, что я хожу к тебе. Называет беспризорником и будущим уголовником. Грозиться закрыть дома. Но мне все равно. Человек или хороший или плохой, и это не зависит от толщины его кошелька. Лучше ешь, я не знаю, смогу ли я прийти завтра.

***

             Юнги семнадцать. И сегодня, он вместо праздника в честь дня рождения идет по давно изученному маршруту, стучит условным стуком в ту же дверь с облезлой краской. Ее снова открывают для него, как и всегда. В комнате уже нет старого матраса. В ней появился стол и пара табуреток, а еще кровать, купленные на барахолке за пару фунтов, которые удалось заработать хозяину. Но главное, что здесь остался тот самый парень с оленьими глазами и кроличьей улыбкой.       — С днем рождения, Юнни! — Чонгук обнимает его, а затем достает из кармана самодельный браслет из кожаных ремешков, замысловато переплетенных между собой, с подвеской в виде звезды. — Подарок для моей путеводной звездочки.       — Я принес торт, — Юнги смущен, его щеки горят, и он опускает глаза, разглядывая подарок.       Они едят торт прямо из коробки, ложками, запивая чаем из потрескавшихся чашек. А затем долго лежат в обнимку на узкой кровати, что может уместить только одного. Юнги засыпает, уткнувшись в ключицу младшего носом-кнопкой. А Гук рассматривает узкую ладонь с длинными музыкальными пальцами, что покоится у него на груди и дает себе клятву, которую исполнит.

***

      Чонгуку двадцать пять. Он держит в страхе весь Бромли, и давно не живет в крошечной комнатке в грязном переулке. Теперь у него хорошая квартира, приличный доход и несколько автомобилей. Путь к этому был долгий, окрашенный кровью и болью. Его и чужой. На плечах кожаная куртка, костяшки на руках забинтованы, а скулу украшает свежая ссадина. Но Чонгук не обращает на это внимание. Он едет в Сити, уверенно маневрируя в потоке машин на шумных лондонских улицах. Он поглядывает на часы и боится опоздать. Сегодня особенный день.       — Ты долго ждешь? — Юнги выбегает из дверей офиса и сразу же попадает в крепкие руки своего мужчины.              — Тебя ждал бы хоть целую вечность! — Чон касается губами его виска и легонько щелкает по носу-кнопке. — Поехали?       Они оказываются в узком безымянном переулке, в котором ничего не изменилось, да, наверное, уже и не поменяется никогда. Гук помогает Мину выйти и тот оглядывается по сторонам, не понимая, зачем они здесь.              — Потанцуем? — Чон включает магнитолу в машине и из нее звучит «Je T’aime» Лары Фабиан.       — Ты сумасшедший, Чон Чонгук! — Юнги охает, когда его кружат за талию и поддается, снова растворяется в этом человеке.       — С днем рождения, Юнни! Будь моей путеводной звездой? — Чон останавливается и достает коробочку, отдавая ее любимому.       Внутри браслет из белого золота с подвеской в виде звезды. Тонкая цепочка окольцовывает запястье, ложится рядом с другим, уже немного потрепанным, сплетенным из тонких кожаных ремешков с точно такой же подвеской из простого металла.       У Юнги слезы в глазах и бесконечная любовь к мужчине перед ним.       — Буду! Всегда! — клянется и знает, что исполнит данное обещание.