Султан Кеманкеш

      Прошло две недели и пришло время Османскому Правителю и его войску отправляться в поход. Все это время янычары, Кеманкеш, Бахти и Сарп усердно тренировались и готовились к войне. Мужчины лишь уже поздно ночью возвращались домой к женам. Те либо уже спали, либо лежали в постели.        Конечно, Мелек, Ленора и Кёсем, прекрасно понимали, что война, но уже начинали скучать, понимая, что предстоит очень долгая разлука. Но терпеливо их ждали, иногда до полуночи, чтобы просто поцеловать и лечь вместе спать.        Кёсем с Кеманкешем устроили себе прощальный ужин за день до отбытия. После она осталась в его покоях. А сегодня предстояло прощание. Все собрались в покоях Падишаха. Приехала даже Эмине, которую тоже позвали. Кёсем ей два раза писала письма, но та лишь отвечала, что все хорошо и не о чем беспокоиться. А сама привыкала к семейной жизни со своим мужем.        Все женщины выстроились по титулам. Первая конечно же стояла Кёсем. Ее везде ставили первой. Она была самой любой и самой главной во дворце. За ней дети и внуки. После Валиде Султан, за ней Мелек, а рядом Кемаль, за ним Ленора и Орхан, а уже после них, самая последняя, Эмине.        В покои вошли Кеманкеш, Бахти и Сарп. Кеманкеш подошел к Кёсем. Она и не успела наклониться, чтобы поцеловать его руку, как того требовали традиции, как он заключил ее в свои объятия, а после поцеловал в лоб.        – Я очень люблю тебя. И буду скучать. – прошептал он ей на ушко, совсем тихо, чтобы слышала только она. Женщина улыбнулась.        – И я люблю тебя. Буду очень сильно скучать. Береги себя. – похлопала его по спине.        – И ты береги. Себя и наших детей. – еще раз поцеловал в лоб и подошел к детям. Сел на корточки и стал обнимать и целовать своих сыновей и дочь. Те обнимали отца за шею своими маленькими ручонками.        – Папа, а ты скоро вернешься? – спросила Айнур. Тогда, давно, они даже и не понял что отец уезжал, а Метина даже не было. А сейчас они понимали, что папы долго не будет.        – Постараюсь скоро, дорогая моя. – поцеловал ее в щечку и поправил прядь волос, убрав за ушко. Еще раз всех обнял и встал. Обнял Селима и взял на руки маленькую Хатидже. Поцеловал ее в лоб и опустил.        Поцеловал руку матери. А потом пошел прощаться с Мелек. Она поцеловала его руку, а после крепко обняла. С ним расставаться было тоже очень тяжело, как и в прошлый раз. Стал прощаться далее. Только на Эмине задержался, посмотрел на нее презрительным взглядом, а та лишь опустила взгляд. Протянул ей свою руку и она торопливо поцеловала ее, приложив ко лбу. В прошлый раз он обнял ее, а в этот раз просто ушел в центр покоев. Эмине лишь закусила губу, взглотнув слезы.        Бахти тоже попрощался со всеми. И с матерью достаточно тепло. Раньше не стал бы даже руку целовать. Но она попросила прощение и он дал самый последний шанс ей. Долго прощался с сыном и Ленорой. И смотря на это, у Эмине на глазах появились слезы. Когда-то и он с ней общался так же тепло, как и с Орханом. Дошла очередь до нее. Сердце стало стучать настолько сильно, что отдавало в висках.        – Папа... – тихо прошептала она и посмотрела на него глазами, полными слез. Она взяла его руку и поцеловала. Она так хотела, чтобы тот обнял ее... И он обнял. Пара слезинок скатились по щекам. Она прижалась к нему.        – Ты поступила ужасно, но это не отменяет того, что ты моя дочь. Я не смогу разлюбить тебя. Ты мой первый ребенок. – прошептал он и отстранился. Она кивнула.        Сарп попрощался с женой и сыном. Со всеми остальными только на словах. Мелек долго не хотел выпускать из своих объятий. Но пришлось. Они и вчера вечером долго обнимались, и спали в обнимку.        – Все вы знаете, что мы уезжаем в поход. Персы сильные противники, жестокие враги и именно поэтому я оставлю один полк янычар для вашей защиты. Я хочу лишь позаботиться о безопасности. Для каждого из вас будет предоставлен личный кетхюда, которых будет сопровождать вас везде. Это лишь на время войны. Без разрешения Кёсем никто не имеет права выйти за пределы дворца. Кёсем на время войны является регентом и будет управлять государством. Будет защищать нашу семью. Будьте очень аккуратны. Кесем, прошу тебя, если что, пиши мне, хорошо? – та коротко кивнула.        – Государство и семья будут полностью под моей защитой, не волнуйся и думай только о военных действиях. Дай Аллах, ты наконец-то захватишь всю Персию. Она ослабла за все годы войны. – гордо поняла голову, смотря прямо на мужа. А тот лишь улыбнулся. Был несказанно рад тому, что она смогла восстановиться после всего случившегося. Был благодарен Фатьме.        – Тогда прощайте. Я буду скучать по вам. – он обратился сразу ко всем. На глядел лишь на Кёсем. Теперь три недели, которые они были в ссоре давали о себе знать. Они могли бы провести их в любви. Но он дал себе слово, что вернется и обязательно они уедут отдохнуть.        Мужчины вышли и все поклонились. Женщины ушли на смотровую башню, оставив детей со слугами.        Смотрели до тех пор, пока мужья и янычары не пропадут из виду. После расправились по своим покоям. А Кёсем в главные покои дворца. Раз уж она регент, значит покои Султана сейчас будут важной частью ее жизни. Женщина приказала позвать Адема Агу. Тот незамедлительно пришел и с поклоном подошел к Султанше.        – Вы желали меня видеть, Госпожа? – он поднял свой взгляд на нее. Правительница кивнула и встала из-за стола, подошла к нему.        – У меня к тебе крайне неудобный разговор, но я должна знать все подробности. Эмине важна для меня. Поэтому я спрашу, а ты ответишь правду. У вас был хальвет? – спросила она. Самой было неудобно задавать такие вопросы. Но парень ни капли не смутился, будто разговаривал на такие темы с Правительницей Государства каждый день.        – Был. За две недели четыре раза. Эмине довольна. У нас с ней все хорошо. Она привыкает ко мне, я к ней. И мне кажется она что-то чувствует. Последний хальвет был по ее инициативе. – проговорил тот. Кёсем кивнула. Парень был совсем не стеснительным и прямоленейным. И это было даже хорошо.        – Надеюсь, что в скором времени она забеременеет и у вас появятся дети. Она погрузится в материнство и все забудется. Желаю вам только счастья. И кстати, твои покои готовы. Они находятся в конце мужской части дворца. Там ты можешь жить с Эмине. Если она не захочет, то будет жить в гареме. – сказала Кёсем и вернулась на свое место за стол. Он благодарно улыбнулся.        – Если это все, то с Вашего позволения, я пойду... – проговорил Адем и поклонился. Правительница махнула рукой, давая понять, что тот может идти. А сама погрузилась в бумаги из казны.        Адем вошел в свои новые покои в Топ-Капы. Раньше он жил в корпусе, так как жены и семьи не было. Потом появился дворец, но на время войны им сказали жить здесь. Эмине уже сидела на тахте и сила щербет, смотря в пол. Он сел рядом и приобнял ее за плечи.        – Как дела? Чего такая грусная? – спросил тот и поцеловал ее в висок. Чтобы разгорелся огонь, нужно подуть на угольки. Поэтому даже малейшее прикосновение может стать новым шагом к чувствам.        – Отец и дядя обижены и зли. Папа хоть обнял и сказал, что любит. А дядя ненавидит. Он даже не обнял. Просто потянул руку, а когда я поцеловала быстро убрал и ушел. Я стою последняя, а должна после Мелек Султан. Как здесь что-то может быть нормально? – вздохнула она и поставила щербет на маленький столик. Парень слабо улыбнулся.        – Тебя Кёсем Султан очень любит. Это видно. Настолько сильно любит, что интересуется всеми подробностями интимной жизни. – он оголил одно плечо девушки и поцеловал. А та впала в состояние шока.        – Что? Она интересовалась нашей половой жизнью? – спросила она, он повернул голову тот кивнул. – И что же ты ответил? – ужаснулась та. Не хотела, чтобы кто-то знал, что они спят вместе и ее все устраивает. На самом деле, конечно она скучала по прежней жизни, но брак принес ей новые эмоции и ощущения.        – Все, как есть. Что у нас было и сколько раз. Она лишь пожелала нам счастья и детей. – спустился рукой к ее груди и та положила свою руку сверху.        – Аллах, Аллах, зачем? Мне теперь стыдно будет в глаза смотреть ей. – она тяжело вздохнула и положила голову на плечо мужа. Тот поцеловал ее в макушку.        – Успокойся. Она интересовалась как мать. И не просила описывать каждое действие. А сейчас забудь и пошли. – поднял ее на руки и понес к кровати. Она тихо вскрикнула и стала несильно бить его по плечу, якобы сопротивляясь. Но была вовсе не против.        После некоторых вопросов и указаков, Кёсем вернулась в свои покои. И там были все, чего она не ожидала. Дети весело играли, а женщины сидели на тахте. Увидев ее, все встали и поклонились. Конечно кроме Валиде. Они договорились, что не будут кланяться друг другу. Кёсем равна с ней, только еще могущественнее. Десять лет была Валиде Султан.        – А что случилось? Почему вы все здесь? – спросила Правительница и прошла к середине покоев. Дети бросились не обнимать за ноги и она не смогла скрыть своей улыбки.        – Кёсем Султан, мы бы хотели во время похода быть рядом с Вами. Мы с Ленорой. – девушка, что сидела рядом кивнула, оградив свой хорошо выделяющийся живот.        – Хорошо, без проблем. Но у меня теперь много дел и я часто буду ездить в вакф. – Кёсем села на свой письменный стол. Не стала толпиться рядом с ними на тахте.        – Это понятно. Просто, можно мы будем иногда вечером приходить? Так будет спокойнее. – сказала Ленора. Правительница лишь кивнула. А потом задумалась о чем-то своем. Через пару минкт молчания, она заговорила.        – Что ж. Раз вы все здесь, давайте поужинаем. – она посмотрела на Хаджи, что был всегда рядом. Тот лишь ушел выполнять приказ, который она отдала молча.        За ужином дети оживленно вели свою ребетячью беседу. Взрослые переговаривались и спрашивали у Кёсем насчет войны, все таки она была намного опытнее их и знала военное дело не плохо. Один Селим молча сидел и ковырялся вилкой в своей тарелке.        – Селим, почему ты молчишь? – спросила Кёсем, заметив, что внук вообще не разговаривает и не поднимает глаза. После того, как он узнал правду про то, что случилось с ней, он изменился. Стал более молчаливым, грустным и часто уходил в свои покои и сидел там целыми днями.        – Ничего. За дедушку волнуюсь. И за дядю Бахти. И за Пашу тоже. – сказал он, а после встал сос воей подушки и поклонился. – Если ты позволишь, я пойду. – он уже хотел повернуться, как Кёсем взяла его за руку. Это позволяло то, что он идет рядом.        – Нет, не позволю. Не позволю тебе бегать от меня, как от страшных мыслей или снов. Мы с тобой поговорим. И ты расскажешь все, что тебя тревожит. А сейчас иди в мою спальню и жди меня там, если здесь находится не хочешь. – сказала она и отпустила его руку. Тот повернулся к ней.        – О чем нам с тобой говорить, бабушка? О чем? Ты врала мне прямо в глаза о том, что с тобой все хорошо! Ты врала мне! Хотя я всегда тебе поверял! Всегда был рядом с тобой! После этого, ты хочешь, чтобы со мной было все хорошо? Хочешь, чтобы я продолжал улыбаться? Та я не могу принять то, что с тобой случилось! Я каждый день думаю о том, что было! Как это было! А ты просто говоришь мне успокоиться?! – он кричал, не смотря на то, что на него смотрелт все. И дети тоже, испуганными глазами. Они ничего не понимали.        Кёсем лишь в удивлении приоткрыла свои губы. Она сама то забыла уже обо всем, смерилась. И не подумала о детской психики своего внука. Кёсем встала и хотела обнять Селима, но тот отстранился.        – Не трогай меня! – он быстро вышел из покоев, громко хлопнув дверью. Вырос, появился характер. И только сейчас до Кёсем дошло, что он уже не шестилетний маленький Селим, который задавал множество вопросов и так же переживал за всех, только не понимал всей серьезности. Кёсем растерянно села обратно, приложив одну руку к виску. Пульс стал бить прямо по ним.        – Госпожа, все хорошо? – спросил, подошедший Хаджи. Он посмотрел на нее и взял ее руку, которой она держалась за голову.        – Нет ничего хорошего. Иди за ним. Не дай Аллах, натворит глупостей. – сказала та и махнула в сторону двери. Тот пошел к Селиму. Хатидже встала и подошла к бабушке.        – Почему он так кричал? Она на тебя кричал? Почему братик такой злой? – она никогда не видела его таким. С ней он был ласковый и добрый. А тут кричал во весь голос.        – Все хорошо, это наши личные разборки. Я с ним поговорю. – усадила внучку на колени и поцеловала в висок. К ней тут же прижались все дети. Она захватила с свои объятия всех. Остальные слабо улыбнулись, но так и не поняли напряженной ситуации. Кёсем находилась здесь, но думала лишь о своем внуке.        – Кёсем Султан, мы пойдем. Отдыхайте. – сказала Мелек и позвала к себе Кемаля. Тот выбрался из объятий Правительницы и направился к матери. Ленора тоже встала и в ней подошел Орхан. Они поклонились и ушли. Осталась лишь Валиде Султан.        – Дети мои, давайте идите по комнатам, скоро придет Хаджи и уложит вас спать. – поцеловала каждого ребенка и внучку в щечку.        – Мам, но я хочу, чтобы ты уложила нас спать. – проговорила Айнур.        – Тогда ждите меня. Я схожу к Селиму и приду. Хорошо? – девочка кивнула и встала. Остальные встали за ней и ушли в комнату. Кёсем тяжело вздохнула и снова приложила руку к виску.        – Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Калтрина. Кёсем кивнула. – Точно? Может лекаря позвать? – с чего-то вдруг забеспокоилась о ее состоянии. И очень искренне.        – Нет, не надо. Селим меня тревожит. А остальное все хорошо. – проговорила она и взяла стакан с водой. Немного отпила.        – Тебя так дети любят. И твои, и чужие. – решила перевести тему, понимая, что сейчас она не захочет говорить о своем внуке.        – Чужих детей не бывает. Все дети нашей страны – мои дети. Только те, которых я родила для меня родные, самые любимые и я их воспитываю. И те, которых родили другие женщины для тебя тоже очень важны, но они не живут рядом со мной. Вот и все. – Калтрина не успела на это ответить ничего. В покои вбежал взволнованный Хаджи.        – Султанша, Султанзаде Селим заперся в своих покоях и не хочет открывать. – проговорил тот быстро и торопливо. Кёсем тут же встала со своего места и направилась в сторону покоев своего внука.        Дойдя, а возможно и добежав до покоев, она стала стучать в двери. Но внук не подходил и не отвечал. Изнутри вообще ничего слышно не было.        – Селим, пожалуйста, открой мне дверь! Селим, умоляю тебя, ничего не делай с собой только! Ты же знаешь, что я не переживу! Пожалуйста! – стучала еще сильнее. Наконец-то послышались тихие шаги.        – Я не открою тебе бабушка. Я не хочу сейчас никого видеть. И не волнуйся, я не самоубийца. Я пережил многое, чтобы сейчас убивать себя из-за того, что ты не хочешь меня понять. – сказал тот. Голос был твердый и холодный. Таким она не слышала его никогда. – Селим, пожалуйста! Открой и я сделаю все, что ты захочешь! Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя. Давай поговорим. – готова была унижаться перед внуком. Сильно любила его, чтобы игнорировать такое поведение.        – Позже поговорим. А сейчас я хочу остаться один. – послышались отдаляющиеся шаги. Кёсем почувствовалась, как голова закружилась. В глазах все поплыло и она начала падать. Подоспевший Хаджи успел поймать ее у самого пола.        – Султанша! Султанша, откройте глаза! – похлопал ее по щеке, но та не произвела никакой реакции. Из-за сильных переживаний упала в обморок. Услышав встревоженные крики Хаджи, Селим не сразу, но подбежал к двери и открыл ее. Увидив бабушку без сознания, тот растерялся. Хаджи поднял ее на руки и понес в покои Селима. Уложил на кровать и снова похлопал по щеке.        – Что делать? Почему она не приходит в сознание? – заволновался парень, подбежавшись к кровати. Хаджи хотел ответить, что из-за него, но не стал. Он член Династии и так говорить неположенно.        – Несите спирт, Султанзаде. – лишь сказал он. У каждого в покоях должна быть аптечка. И Селим не исключение. Парень тут же нашел спирт и отдал его Хаджи. Евнух открыл и поднес к носу Госпожи. Та не сразу, но сморщилась от запаха и открыла глаза. Посмотрела на Хаджи и огляделась по сторонам.        – Селим... – прошептала она, увидев внука и протянула ему руку. Тот сел рядом и поцеловал тыльную сторону ее ладони.        – Прости, бабушка. Я не хотел, чтобы ты упала в обморок. Прости... – положил голову на ее грудь, крепко обняв. Она так же прижала его к себе.        – Прошу тебя, больше не надо так поступать. За тебя я волнуюсь больше всего на свете. Люблю тебя больше всех. – поцеловала в макушку. Он отстранился и она села, облокотившись на подушки.        – И я люблю тебя. Просто не могу смирится с тем, что с тобой сделали. – взял ее за руку, крепко сжав. Она слабо улыбнулась.        – Поэтому я тебе и не говорила. Ты у меня очень ранимый мальчик. Я знала, что тебе тяжело будет это пережить. – положила свою ладонь ему на щеку.        – Тяжело. Я думаю об этом. Я не представляю какого тебе. Я не могу. Ты ведь мне маму и папу заменяешь. Ты воспитываешь меня. Ты мой родитель. Я боюсь тебя потерять. Именно поэтому я боюсь тебя ранить этими разговорами, боюсь, что ты снова вспомнишь и замкнешься в себе. Я не хочу, чтобы ночью ты снова плакала. – обнял ее за шею, положив голову на хрупкое плечо.        – Я все помню. Это просто надо пережить. Понимаешь? Все будет хорошо. Я всегда буду рядом. – он кивнул и отстранился.        – А в поход хотел пойти с дедушкой. С ним разговаривал. Но он не разрешил. Сказал, что я еще маленький. – перевел тему. Женщина улыбнулась.        – В поход хотел? А как же я? Кто меня здесь защищать будет? Я ведь одна. У нас тут одни женщины. Ленора беременна, Мелек беременна. А у меня маленькие дети. Ты меня вместе с Хаджи защищать должен. Поэтому тебя и не взяли. – взъерошила его волосы.        – Вот я тоже потом об этом подумал. А еще дедушка сказал, что этот поход очень опасный. А в следующий он меня обязательно возьмет.        – Вот и славно. Правильно дедушка сказал. А сейчас будешь со мной. Буду тебя учить государственным делам. – она встала с кровати и поправила складки платья.        – Зачем? Мне ведь это не надо.        – Надо. Вот увидишь. А сейчас я пойду детей спать укладывать. И ты ложись. Спокойно ночи. – поцеловала его в лоб.        – Но я хотел, чтобы ты со мной побыла сегодня ночью. Как раньше. Чтобы обняла меня и мы с тобой вместе уснули. – отстранившись от нее, проговорил парень.        – Хорошо. Тогда приговься ко сну и приходи ко мне в спальню. Я детей уложу и к тебе. – похлопала его по плечу и пошла к выходу. Хаджи последовал за ней.