Султан Кеманкеш

      Кеманкеш не мог выпустить жену из своих объятий. Не хотел, чтобы она сейчас ушла. Кёсем лишь обняла его в ответ, уткнувшись носом в стальную грудь, закрытую рубашкой и кафтаном.        – Кёсем, пожалуйста, не уходи... – прошептал он, целуя ее в макушку. Это позволяло то, что после трагедии, она вообще не надевала короны. Никакие.       – Не уйду, Кеманкеш, не уйду. – она оторвала голову от его груди и посмотрела в темные кофейные глаза. – Я знаю правду. Я знаю, что ты мне не изменял. Я знаю кто подложил тебе девушку. – сказала она и слабо улыбнулась.        – Бахти? – спросил тот, почему-то уверен, что это он. Кёсем отрицательно покачала головой. – Валиде? – женщина снова стала отрицать. – Ну, явно же не Мелек... – проговорил он. Нет, только не она.        – Нет. Эмине, Кеманкеш. Это сделала Эмине. – лицо мужчины исказилось в удивлении и шоке. Кёсем понимала его. Она тоже не могла это принять. До сих пор.        – Что?! Эмине?! – переспросил он. На нее он даже и подумать не мог. Ни одной мысли про нее не было. Кеманкеш сделал большой шаг вперед. Он явно хотел сейчас пойти к Эмине. Но Кёсем успела и встала перед ним, уперев руки в грудь.        – Кеманкеш, пожалуйста. Не надо. Сначала остынь, а потом иди к ней. – проговорила женщина быстро. Очень боялась, что он сейчас сделает что-то непоправимое. Мужчина выдохнул и сел на балконную тахту. Женщина опустилась рядом с ним.        – В голове не укладывается, Кёсем. Как? Я ведь даже не думал... За что? Почему? – в голове было множество вопросов. Ответа он не знал ни одного.        – Не знаю, Кеманкеш. Не знаю. Ты извинись перед Бахти. Он очень расстроен. – проговорила та и сжала его руку. Падишах крепко поцеловал свою жену, наконец, спустя полмесяца вкусив сладость ее губ. Только сейчас почему-то они показались горьковатые.        Женщина ответила на поцелуй. Но она все же поняла, что их отношения изменились. Либо он, либо она стали холоднее. Скорее всего она. Ей стало неприятно с ним находится. Она резко отстранилась и встала. Взяв свою клюку, подошла к перилам балкона.        – Кёсем? Что случилось? – спросил мужчина и встал следом за ней. Она не знала как ему объяснить то, что она чувствовала. Просто промолчала. – Ты разлюбила меня? – испуганно проговорил тот. Он подошел ближе и положил руку ей на плечо. Женщина не знала, что ответить. Она молчала. – Хорошо, я... Я пойму, Кёсем. Ты многое пережила, эмоционально измучилась. Я все понимаю, Кёсем. – его голос, как назло обломался. Он крепко обнял ее сзади и жадно, глубоко вдохнул ее аромат. Хотел запомнить жасминовый духи навсегда. – Я всю жизнь буду любить тебя. Всегда, Кёсем. До последнего вздоха. – прошептал он и легонечко, поцеловав в шею, отстранился.        В Кёсем боролись множество чувств и эмоций. Она не знала, как поступить, что делать. После всего случившегося, она была сломлена. Назар все таки смог. Смог разбить ее сердце, чувства, эмоции. Он смог сломать ее. А ведь женщина так хотела, чтобы после всего этого ужасного рядом с ней был Кеманкеш. Обнимал, ласкал, утешал. Так хотела поговорить с ним о своей боли, поплакать в плечо, чтобы он обнимал и гладил по спине. Но она сама оттолкнула его. Сама решила все за него.        По щекам скатились пара горячих слез. Женщина вздрогнула. Падишах все понял сразу. Он хотел подойти, утешить, обнять. Но боялся, что она не примет. Боялся, что оттолкнет и убежит.        – Прости меня... – прошептала она и вытерев слезы, быстро ушла прочь из покоев, оставляя за собой лишь шлейф жасминовых духов, которые он вдыхал жадно и любя. Он потерял ее. Потерял то, что творил годами. Ее чувства.        Кёсем вернулась в покои, вытирая остатки слез. Бахти все еще находился в них, играя с ее детьми и внуками. Он был расстроен поступком дочери и ссорой с братом. Мужчина повернул голову на вошедшую и сразу же понял, что она плакала. Хоть глаза уже и были сухими. Но она выглядела очень печальной, пусть и натянула улыбку. Дети подбежали и обняли маму.        – Родные мои, любимые. – она присела корточки и стала целовать каждого. Больше она не могла держать своих эмоций. Ей уже было все равно на все. Ей просто хотелось выплакать всю боль, что осталась после изнасилования, потери ребенка и предательства близкого человека. Она крепко обняла Исмаила, что так похож на своего отца.        – Мама, а почему ты плачешь? – спросила дочь. Кёсем лишь улыбнулась сквозь свою боль. Бахти встал и подошел ближе. Знал, что она сейчас вытрет слезы, боясь показать свою слабость чужому. Она так и поступила.        – Хаджи, уведи их. – приказал Бахти и тот пошел забирать детей. Они не хотели бросать маму, но все же ушли. После он пришел за Селимом.        – Нет, я не пойду. Бабушка плачет! Что случилось? Почему? Я ничего не понимаю! – начал сопротивляться Султанзаде. Мужчина помог уговорить и отвести парня. После вернулся.        – Госпожа, что случилось? – он подошел к ней взял за руку. Она лишь последовала за ним. Мужчина усадил ее на тахту и дал воды. Но она не смогла даже его удержать и тот с треском упал на пол. Кёсем закрыла лицо руками. Ее накрыла волна истерики.        – Я больше не могу быть сильной! Я не могу! Мне больно! Очень больно! Назар... Он сломал меня. Я не хочу больше так жить! Я не хочу! Мне больно... Мне очень больно! У меня душа болит, тело. Сердце болит. Я ребеночка потеряла. Совсем крохотного, маленького. У него сердечко билось. Чем я это заслужила? Я ненавижу себя! Ненавижу эту слабость! Я грызная! Меня трогал другой мужчина! Поэтому я не могу с Кеманкешем быть. – она не знала, куда себя деть. Ей было стыдно за такое поведение, ей хотелось кричать, бить все вокруг, истерить. Хотелось выплеснуть все эмоции.        – Нет, Вы не грязная. Это поступок Назара грязный. Я знаю, Вам больно. Очень. Кричите, Султанша. Крушите покои. Станет легче. Это лучше, чем Вы станете холодной. – он сел на колени перед ней, пытаясь убрать женские тонкие ручки от лица. Но она сопротивлялась.        – До него у меня был мужчина. Мне пришлось. Но я стала вдовой, развелась и вышла замуж. А тут... Он меня трогал, когда я в браке. Я не могу, прикосновения Кеманкеша кажутся отвратительные. Я сама себя отталкиваю от него. Я думаю, что и он считает меня грязной. Я была не с ним. - Бахти понял, что у нее психические проблемы. Она пострадала психикой, ее сломали. Она думает от том, чего на самом деле нет. Нет, она накручивает себя. Не хватает только нервного смеха.        – Вы были не по собственному желанию. Успокойтесь. Идите еще раз к нему. Хотите пойдем вместе? Я отведу Вас и уйду. Я хочу помочь Вам. Раз я не могу утешить, это сделает мой брат. – сказал тот, решительно настроившись. Она отрицательно закачала головой. Султанша положила руку на живот и согнулась пополам в мучительных болях. Почему-то резко заболел живот режущей болью.        – Бахти, уйди. Я не хочу, чтобы ты меня видел в таком состоянии. Я приду в себя, мы поговорим. – прошептала та, не зная, как привести себя в порядок.        – Не уйду, Султанша. Я должен Вам помочь. – проговорил тот и взял ее за руку. Она покачала головой. Как же ей хотелось сейчас проводить время с семьей, улыбаться, а после остаться с Кеманкешем наедине, поговорить.        – Пожалуйста. Уйди. Я не хочу никого видеть. – проговорила она. Бахти больше не встал сопротивляться. Поклонился и вышел. Кёсем глубоко вдохнула и выдохнула. Стало немного легче. Она вытерла слезы и стиснула зубы. – Кёсем, нельзя. Ты должна быть сильной. – говорила сама себе.        После встала и пошла в комнату к детям. Те тут же налетели на нее, обнимая. Эти дети были полностью воспитаны ею, они были очень близки ей... Кёсем снова присела и крепко обняла. Какой же сильной все таки она была. При детях ни слова не говорила о своей боли.        – Малыши мои... Я вас так люблю... – поцеловала она каждого. И маленькую Хатидже тоже. Если бы не вся эта ситуация, то через несколько месяцев появился еще один маленький комочек любви. – Хаджи, сходи погуляй с ними. Они уже несколько дней сидят в покоях. Я хочу побыть немного одна. – проговорила та и посмотрела на слугу.        Тот все понимал. Знал, что сейчас ей тяжело. Он хотел ее поддержать. Был готов сделать все, что только возможно, чтобы сейчас она снова улыбалась. Не натянуто, а искренне. Ему хотелось подойти и обнять ее. Утешить. Он все таки человек и может чувствовать, все понимает, как никто другой.        – Как прикажите, Султанша. – бросил на нее сочувствующий взгляд и повел детей к выходу. Те схватили игрушки и побежали к выходу, даже не представляя, что переживает мама. Остался лишь Селим. Он и с места не сдвинулся.        – Я останусь с Вами, Валиде. Как бы Вы этого не хотели. – проговорил тот и подошел к ней ближе. Женщина лишь бросила на него свой печальный взгляд. Пусть на лице была улыбка, натянутая, но глаза... Ее глаза не имели яркого света, были серого цвета. Таким она и видела мир сейчас.        – Селим, иди погуляй. Хочешь позови Бахти? Вы можете покататься на лошадях или потренироваться на мечах, пострелять из лука. – женщина хотела остаться одна. Хотела сама справиться со своей болью. Внутренней и физической. Тело до сих пор болело и ныло. Низ живота тянуло, а иногда схватывала режущая боль.        – Нет. – твердо сказал внук Правительницы. – Не уйду, бабушка. Вы сейчас же расскажите, что случилось. Уже почти месяц Вы не общаетесь с дедушкой. Несколько дней назад пропали, Хаджи мне сказал, что у Вас неотложные дела в вакфе и Вы должны остаться на ночь. Вы вернулись и лежали в покоях деда. Нам сказали, что Вы плохо себя чувствуете. Диабетический обморок. Но через день Вы вернулись в покои. Вы ходите с клюкой, обнимаетесь и плачете в грудь Шехзаде Бахти. Есть ведь дедушка. Что случилось? Почему Вы мне не говорите? – парень подошел ближе, в упор смотря на бабушку. Кёсем даже стало некомфортно.        – Селим, ты не так понял. Бахти поддержал меня. У меня небольшая проблема. Я уже не та сильная и властная, как раньше. Сейчас нуждаюсь в поддержке. Бахти поддержал. Ничего больше. А Хаджи сказал правду. Я была занята, а потом из-за переутомления упала в обморок. Сильный был приступ, поэтому еще есть слабость. Хожу с клюкой. – нашла, как выкрутиться из ситуации.       – Феникс выл. И мы увидели луну кровавую. К чему это? Феникс не лает просто так. – все еще стоял на своем.        – Селим, успокойся. У меня правда все хорошо. А с Кеманкешем мы немного поссорились. Уже помирились. У него дел много, мы редко видимся. – и тут нашла, как выкрутиться.        – Не хотите говорить, я сам узнаю, Валиде. Жаль, что Вы мне не доверяете. – проговорил тот и вышел из покоев. Кёсем осталась совсем одна. Она подошла к двери и закрыла ее на засов. Вышла на балкон. Феникс тут же ожил в своем ограждении.        Женщина подошла к нему и села рядом на его мягкое толстое одеяло. Стала гладить своего щенка и чесать. Тот лишь закатывал глаза от удовольствия и лежа на спине, поднимал лапы кверху.        – Феникс... Ты мой бессмертный щенок. Я так рада, что ты у меня есть. – проговорила она. – Ты же знаешь, что произошло? Ты ведь чувствуешь? – спросила женщина, ни на что не надеясь. Просто разговаривала со своим животным. Но пес встал на лапы и ближе подошел к хозяйке. Ткнул мокрым носом в живот Кёсем, а после потёрся о него головой. – Ты ведь понимаешь меня, да? – он ткнул в нее носом и лизнул руку, заскулив от жалости к ней.        Кёсем погладила его еще немного и закрыла ограждение, после чего ушла. Поднялась в свою комнату. Женщина подошла к шкафу и начала что-то искать. Достала бутылек с синеватой жидкостью.        Ей однажды сказали, чтобы она достала его в крайнем случае, когда уже не останется никаких сил, когда будет точно понятно, что мир рухнул. Она не знала, что будет после. Даже не думала о том, как будут жить дети, муж, остальные. Села на кровать и открыла бутылек.        – Простите меня... – прошептала она шепотом и поднесла решение своих проблем к губам.        Бахти сначала подумал, что и правда оставит ее в покое и уедет. Но когда узнал, что она из покоев и детей с верным слугой выпроводила, почувствовал неладное. Хотел сам ворваться в покои и остаться с ней, но разум остановил его, поэтому и со всех ног помчался к Падишаху. Да, он обиделся на него, но это не имеет никакого отношения к Кёсем. Он должен ее спасти руками брата и наконец помирить их.        – Кеманкеш! – без стука ворвался в покои брата. Тот сидел на своим столом, понурив голову и смотрел в одну точку в своих бумагах. Падишах оторвал голову и посмотрел на брата безразличным взглядом. – Кёсем Султан всех выгнала из покоев. И детей, и Хаджи, и Селима. Она осталась совсем одна. Кеманкеш, до этого у нее была истерика. Я боюсь, что она может сделать что-то непоправимое. – быстро начал говорить тот и Падишах резко подорвался с места.        Он не стал больше слушать брата и быстрым шагом направился в ее покои. Быстро прошел мимо гарема и оказался на втором этаже. У покоев жены стражи не было. Сердце начало бить чаще. Пульс был слышен в висках. Бахти посмотрел на брата и понял, что сейчас он переживает ужасную тревогу.        Мужчина хотел ворваться в покои, но двери оказались запертыми. Без каким либо слов он начала выбивать двери. В гареме это было естественно слышно и все девушки встрепенулись, будто сейчас будет какое-то представление.        Бахти стал помогать брату и в итоге они смогли выбить засов на двери и она открылась. Кеманкеш оглядел первый этаж, балкон и комнаты детей. Ее нигде не было. Побежал на второй этаж. Резко открыл дверь.        Кёсем сидела на своей кровати, а у ее губ она держала флакончик с голубой жидкостью. Мужчина сразу же понял, что это и для чего. Женщина будто не обращала внимания на вошедших. Кеманкеш резко сократил расстояние и вырвал флакончик из ее рук. Вылил яд на пол и крепко обнял ее.        – Кёсем, нельзя. Нет. Ты не будешь этого делать. – он поцеловал ее в макушку. Женщина обняла его в ответ и уткнулась носом в плечо.        Бахти выдохнул и вышел из покоев, понимая, насколько сильно им нужно поговорить. Был рад, что интуиция не подвела и он смог спасти Султаншу.