Когда умирают ангелы

К середине пары подтянулись Тарталья с компанией, рассаживаясь по местам. Аякс занял место рядом со Скарамуччей и даже пытался завязать диалог, но на него лишь шикнули, хмуря брови.  Разумеется, что все эти рассказы про курсовые, две летние практики и все остальное были мало того, что неинтересными, так еще и неприятными, зато под них было очень приятно засыпать. Скарамучча с трудом анализировал получаемую информацию, так что в очередной раз рассчитывал спросить о всем интересующем его у Нахиды в последние сроки.  К концу занятия Скарамучча уже просто считал минуты до конца, чтобы выйти в туалет, а по-хорошему еще и на курилку. Тарталья его затею полностью разделил, так что из аудитории они вылетели первыми.  К их счастью, перекур, видимо, затеяли одни они, так что никто не смог бы погреть уши за их разговорами. — Куда свалил сегодня так рано? Кинул нас,- Тарталья хихикнул, виртуозно подбрасывая зажигалку в воздухе. — Мг, я, бл*ть, с тобой разговариваю как со стенкой. У тебя башка сквозная, ниче там не задерживается. — А вот я попрошу, с чего это?- нет, Скарамучча конечно любил рубить правду-матку, но сейчас Тарталья искренне не понял претензии. — Я тебе еще вчера говорил, что мне нужно Каэдэхару до аудитории дотащить, чтобы он не заблудился.  — А, все, ну точно,- парень хлопнул себя по лбу, хихикая,- надо было из этого драму развести. Ну забыл и забыл. И че как?  — Да бл*ть. Что ты, что Нахида. Что как? Мне тебе его натальную карту составить или что ты хочешь?- уже чуть взбесился Скара, стряхивая пепел на землю. — Да ладно тебе. Я же так, в общем и целом. Норм поц? — Не знаю, неразговорчивый и тихий. Сомневаюсь, что твоего поля ягодка. — Эх, а жалко. Чем больше людей на тусе, тем лучше. — Сомневаюсь, что с его здоровьем ему можно пить.  — О, кстати,- в голове Тартальи загорелась лампочка,- а чем он болеет? Мне так никто и не объяснил. — Потому что ты не интересовался, признайся, а. — Ну ладно-ладно. Так чем? — Лейкемия.  Скарамучча затушил сигарету, оставляя бычок в самодельной пепельнице, которая чего только не видывала. Тарталья же, кажется, в прямом смысле напрягся, даже морщинки на лбу выступили. — Че это?- сколько не пытался, не мог вспомнить, что за болячку назвал ему друг. — Тарт, скажи, ты тупой или да?- Скарамуччу это начинало злить. — Нет, ну я серьезно. Я что должен все болезни мира знать? — Рак это, Тарт. Головного мозга, бл*ть, тебе не светит, у тебя его нет,- хоть и шутить на такие темы было не особо правильно, но Скарамучча мог в черный юмор. — Серьезно что ли?- Тарталья, кажется, почти выронил изо рта сигарету, рыжие брови поднялись почти до самой линии роста волос, делая выражение его лица дико забавным. — Шучу. Ну, не совсем. Рак крови это,- решил не мучать друга дальше и просто ответить на его вопрос.  — Крови?- морщинки снова поплыли по лбу Тартальи, выражая глубокий мыслительный процесс. — Ну.  — Так рак это же типа… опухоль, не? Как в крови опухоль или что? — Бл*ть, Тарт, какой же ты непробиваемо тупой. Все, за*бал со своими вопросами. Иди к нему спрашивай, мне тугодумов среди одногруппников хватает. — Ой ой ой,- передразнил Тарталья, тут же задумываясь о словах Скарамуччи посерьезнее,- так он… ну, его вылечили? — Ну, что значит вылечили? Может человек в ремиссии, откуда я знаю? Он мне ничего сильно рассказывать не хотел. Хочешь узнать— шуруй к нему сам. Задолбали уже меня в свои проблемы и вопросы впутывать. С каких пор я должен быть посредником между всеми? — С тех пор, как Нахида выбрала тебя замом,- улыбнулся Тарталья, получая на это осуждающий взгляд ярко-голубых глаз. — Эта тоже молодец. Вообще день сегодня удался. Не успел начаться, а я уже задолбался. — Как обычно. Привыкай, так еще три курса будет. — Я вскроюсь. — Удачи, все, пошли на пару. Опоздаем к Горгоне и вот тогда нас реально препарируют. — Выучил новое слово и теперь будешь хвастаться им до самой смерти? — Именно,- Тарталья щелкнул пальцами, улыбаясь, чтобы хоть чуть-чуть поднять Скарамучче настроение.  Хотя оно у него из-за столь ярко-выраженного позитивного настроя, скорее, наоборот, падало.  Оставшиеся две пары прошли почти точно также, как и предыдущие. Только вместо сна у Скарамуччи был морской бой, просто бой, крестики-нолики и скаченные на телефон книги.   В целом, первый день проходил относительно спокойно, если не считать постоянно суетящуюся Нахиду. Она всегда была такой, очень переживательной, когда дело касалось сплоченности коллектива. И сколько бы раз Скарамучча не пытался объяснить, что подружить всех со всеми невозможно, она не слушала.  Однако он тоже очень удивился, когда на второй паре Хэйдзо отсел от Кадзухи к Люмин, оставляя последнего сидеть в одиночестве. И даже во время перерыва к нему так никто и не подсел.   Скарамучча удивлялся этому лишь потому, что был уверен в их дружеских отношениях. По крайней мере, сам Хэйдзо переодически упоминал Кадзуху, как одного из своих друзей.   Но Скарамучча не собирался в это лезть, а думал об этом лишь из-за Нахиды, которая волновалась за каждого одногруппника, как за члена своей семьи.    После занятий Скарамучча очень хотел поехать в общагу один, чтобы окончательно не высадить свою социальную батарейку, так что поспешил удалиться первым, вновь оставляя компанию друзей. Те прекрасно все понимали и никогда не протестовали. Скарамучча явно не был виноват в том, что его друзья были гораздо более социально-активными, чем он сам.  На выходе из университета он, как назло, вновь наткнулся на Кадзуху. Тот стоял у входа, теребя край своего кардигана. Скарамучча мог бы просто попрощаться, но почему-то решил остановиться и проявить минимальную заинтересованность из соображений вежливости и, в каком-то смысле, для Нахиды: — Ну что? Как ощущения от первого дня?  Кадзуха не поднял глаз на Скарамуччу, разглядывая грязное крыльцо поникшим взглядом. — Нормально.   Скарамуччу этот ответ всегда вымораживал до глубины души. Он и сам когда-то был таким же, отвечающим на все «нормально», и теперь из уст других его это очень раздражало.  — Точно? Я видел, ты там уже познакомиться со всеми успел.  К Кадзухе и правда подходили несколько одногруппников на перерывах, так что Скарамучча был уверен, что тот уже начал заводить какие-никакие отношения с коллективом. — Ну, да, получается. — Точно все норм?  — Да.  А Кадзуха просто не хотел быть обузой, не хотел взвешивать на Скарамуччу, буквально почти незнакомого человека, свои никому ненужные проблемы.  — Тогда до завтра, пока. — Пока.  На этом и разошлись. Скарамучча не видел смысла выжимать из Кадзухи какие-то вразумительные ответы. Они были друг другу чужими людьми и явно не теми, кто подружится в будущем, так что тратить время на бессмысленные разговоры просто-напросто не хотелось.  Скарамучча знал, что у Кадзухи есть Хэйдзо, а еще Нахида, которая обязательно вмешается, если ему понадобится помощь. Так что Скарамучча просто решил для себя, что заниматься чужими делами он не хочет.  Да, ему было по-человечески жаль Кадзуху, но, раз уж он находился в ремиссии, ему явно стоило учиться заново жить в социуме, а с этим Скарамучча вряд ли смог бы ему помочь.  Учеба достаточно быстро снова стала рутиной. Привыкать к ней долго не пришлось, а общежитие, и вовсе, привносило в жизнь новые краски. Постоянный, вечно сменяющийся поток людей, с которыми нужно было коммуницировать и сосуществовать, неплохо так встряхивал мозги.  Так что Скарамучча очень редко умудрялся оставаться наедине с собой. Постоянная беготня в университете, потом беготня в общежитии, помощь Нахиде и все остальное, делали свое дело. Скарамучча полностью погряз в своих обязанностях и друзьях, так что почти не замечал ничего вокруг.  Так прошла первая неделя учебы, первая шестидневка, которая наконец-то завершилась. Осознание того, что таких недель будет еще вагон и маленькая тележка, было не особо приятным, но у Скарамуччи не было времени об этом думать.  Снова нужно было делать сложное дз, которое как и всегда давали на воскресенье, чтобы у студентов, не дай архонт, не было мысли, что они могут отдыхать от учебы. Так что с последней субботней пары Скарамучча возвращался уставший и замученный.   Какого же было его удивление, когда в уже почти пустом дворе университета (он сильно задержался, помогая Нахиде решать организационные вопросы) его окликнули.  Этот тихий, похожий на шепот голос Скарамучча узнал сразу.  — Да? Ты чего еще тут? — Тебя ждал,- Кадзуха подошел к парню, доставая из сумки какую-то тетрадь,- мне нужна кое-какая помощь по учебе. Ты не мог бы кое-что объяснить?   Скарамучча тяжело вздохнул, закатывая глаза. — По учебе ко мне обычно не обращаются. Я сам не сказать, что супер умный. В следующий раз проси кого-то другого.  Кадзуха опустил глаза в пол, кивая. — Да, прости, что отвлекаю. Мне просто не к кому было обратиться,- его слова звучали слишком искренне, чтобы не поверить. — Еимия, Аяка, Нилу, Тигнари, Сайно и еще дофига людей, которые шарят за учебу. Ты же с ними вроде в норм отношениях, я-то почему? Мы даже ни разу не общались после той первой встречи. — Да, я знаю. Но все, кого ты назвал, и остальные тоже со мной не общаются. Хэйдзо вообще на пары не ходит. Но если ты не можешь помочь, не буду тратить твое время.  Кадзуха хотел было убрать тетрадь назад, но Скарамучча слишком сильно сосредоточился на его словах, чтобы не заметить скользнувшую в голосе горечь. — Смотря с чем. Может и смогу. Показывай, в чем проблема.   Взгляд Кадзухи был недоверчивым, но тетрадь он все-таки отдал в руки Скарамуччи. — Преподша по фонетике сказала сделать доклад по этой теме такой же, как вы делали в прошлом году, чтобы кое-что решить с моими старыми долгами. Но проблема в том, что я не знаю, как вы делали его в прошлом году. Если у тебя есть время, можешь объяснить? Я не думаю, что это очень долго.   Скарамучча вздохнул, что-то свистя себе под нос. — Да уж, сейчас бы еще вспомнить, что мы там делали.  Спустя пару секунд размышлений до Скарамуччи наконец дошло, в чем была соль того конкретного доклада. — Пошли сядем на лавочку, я тебе расскажу. За тобой должок. — Да, конечно, спасибо,- вновь улыбнулся лишь на мгновение, будто бы для улыбки расходовал максимум всех своих жизненных сил.  Объяснения и правда не заняли много времени. Кадзуха был в разы умнее и осведомленнее во всех дисциплинах, так что суть слов Скарамуччи уловил сразу. Оставалось лишь сделать работу и не забыть ничего в нее добавить. — Спасибо еще раз. — Ага, в понедельник купишь мне булочку в столовке. — Обязательно,- Кадзуха кивнул, доставая из кармана белый платочек с голубыми узорами на уголках и застиранными розоватыми пятнами,- прости,- закашлялся, тут же прикрывая рот платком.  Скарамучча с удивлением наблюдал за тем, как на белой ткани стали появляться красные пятнышки. — Еще раз прости. Не бойся, это десна кровят,- попытался объясниться Кадзуха, на что в очередной раз получил недовольный вздох. — Я и не боюсь. Извиняться за то, что ты болеешь, глупо.  — Возможно,- Кадзуха кивнул, убирая платок назад в карман своего кардигана. — Все, давай, я спать уже хочу.  — Ага, пока.  Кадзуха непонимающе уставился на протянутую руку Скарамуччи, часто моргая. — Хлопни.  — Зачем? — Ну, мы так прощаемся обычно.  — Ладно.   Кадзуха хлопнул по ладони Скарамуччи своей, худой и почему-то очень горячей. — Теперь точно давай. — Ага.  Скарамучча все отдалялся, а Кадзуха был несколько ошарашен всей сложившейся ситуацией. Он глянул на свою ладонь, полупрозрачную кожу, и все не мог понять, что за странное чувство сейчас испытал.   Скорее всего, он просто отвык от людей, отвык от взаимодействий с ними, отвык от того, что в его жизни мог быть кто-то помимо родителей и врачей.