Трусишка с травмой

      Ещё какое-то время Олечка посидела с любимой доченькой, пока та лежала в кровати и ворочилась, ведь не могла заснуть от плохого самочувствия и какой-то тревожности. Время близилось к вечеру, а Оля, глядя на самочувствие Миланочки, была на все сто процентов уверена, что капельницу всё-таки необходимо поставить. Осталось только уговорить на эту пугливую малышку, которая капризничает и переживает даже во время обычного осмотра, что уж тут говорить об иголке в вену, которую придётся поставить на всю ночь.       Девчуля продолжила лежать на кровати. Кожа была очень бледная, а по погрустневшим голубым глазками было видно, что малышка явно не в настроении, что понятно при таком плохом самочувствии…       Оля сидела на краешке кровати и поглаживала дочку по голове, периодически тяжело вздыхая, свою любимую малышку было очень жаль... Но спустя время женщина набралась смелости сказать о том, что капельница неизбежна:       — Милунь, зайка... — мягко начинает Олечка, приподняв ребёнка и посадив её на колени. Милаша не сопротивлялась и даже легонько улыбнулась, а потом мама обняла её, а потом на одном дыхании говорит. — Надо капельницу поставить.       Пару секунд малышка просто хлопала глазками и продолжала смотреть на маму, пока что ничего не понимая, но потом, переварив слова, её выражение лица сменилось:       — Это что? — спросил наивный ребёнок, уже забыв, что эта процедура значит, но забывать про то, что это процедура, ятрофоб никогда не забудет, поэтому малышка сразу напрягалась.       А Оля ненадолго впала в ступор, потому что не знала, как объяснить это её впечатлительной девочке...       — Это... — замялась женщина. — Небольшая иголочка в ручку, как мне в больнице делали, — всё-таки рассказала брюнетка, сразу начиная тискать дочку, чтобы та не боялась так сильно.       — Что?! Зачем?! — Миланка моментально вспомнила, что это такое, и стало очень страшно, малышка вскрикнула, а в её глазах так и читался ужас.       — Ну, не кричи так, милая, — вздыхая, говорит Оля, уже представляя будущую истерику. — Лечиться надо, капельница нам очень поможет, — мягко объясняет Олечка, поглаживая малышку по головке, чтобы она успокоилась и поняла, что это действительно не страшно.       — Ну, это же будет очень больно… — грустно говорит девочка, примерно понимая свои перспективы. Это же иголку в руку, значит, это очень больно. И вообще, любой укол — это больно! По крайней мере, по мнению Миланы, Оля даже придумала такому поведению название — Миланология.       — Ну что ты, зайка, я же не мучитель, не буду скрывать, это неприятно, но нужно, чтобы ты выздоровела, ты же хочешь выздороветь? — попыталась воззвать к здравому смыслу женщина, уговаривая малышку на процедуру, которая так необходима.       — Хочу выздороветь… — протянула Милашка, ведь болеть, конечно, не хотелось...       Сейчас, когда Ольга забрала Милашу и показала ей жизнь, где девочка не заложница отца-тирана, многое изменилось — малышка стала более активная, улыбчивая, общительная со взрослыми и Милашка наконец-то стала обычным ребёнком, не просто роботом, который обязан учиться на отлично и тренироваться, чтобы занимать исключительно первые места, а обычным ребёнком, который бегал, прыгал и просто радовался жизни.       — Ну вот, а для этого нам нужно сделать капельницу, — успокаивающе произнесла Оля.       — А как это делается? — стала интересоваться Мила, немного успокоившись благодаря маминым объятиям и поцелуям. — Как тебе в больнице делали? — спросила она, ведь минуту назад Оля сказала, что такую процедуру ей проводили в больнице.       Миланка сразу вспомнила тот случай... Изначально малышка вообще испугалась, что это будут делать ей, но её любимая Оля пообещала, что такого не будет. По крайней, мере не сейчас... Когда они вошли в процедурную, то Оля села в кресло и протянула руку, вскоре туда была воткнута капельница. Женщина сидела спокойно, ведь не испытывала боли и дискомфорта, а вот Милаша крутилась на 360⁰, лишь бы не смотреть на это, по её мнению, ужас. Малышка вся разнервничалась, смотря как кто-то другой делает процедуру, что уж говорить о себе... Что сказать, сегодня Милашка испытывает это процедуру на себе, как бы ей этого не хотелось...       — Да, именно, — подтвердила врач. — Ты же помнишь, я не кричала и не плакала, это не больно, просто немного неприятно в начале.       — Нет! — сразу начала кричать девочка, ведь её самые страшные опасения подтвердились... — Это больно, Оля! Я не буду!       Оля спокойно выслушала эти визги. В общем-то, на другое она и не рассчитывала, зная фобию дочки.       — Милаш, ну надо...       — Оля, ну пожалуйста… — стала умолять малышка.       — Не бойся, солнышко, всё хорошо будет, я же не хочу сделать тебе больно, — обещает доктор, ведь она просто хотела помочь малышке, а не делать ей больно.       — Я не буду… — не очень уверенно говорит Милуня, понимая, что Оля её вынудит…       — Милаш, ты же смелая девочка, ты недавно укол вытерпела! — заходит с другой стороны Ольга, начитавшись детской психологии, где было написано, что чтобы заставить ребёнка, то его обязательно надо похвалить за предыдущее действие. — Неужели мы не справимся с какой-то капельницей?       — Ну, я не хочу иглу в руку!       «Ты её никуда не хочешь», — подумала Оля.       — Ну, она небольшая, Милунь, я же с тобой, я сделаю очень аккуратно, может быть, ты вообще ничего не почувствуешь.       — Она огромная! — спорит Миланка. — Я же видела!       — Ну, нам вся и не понадобится, Милан, долго будем тянуть время? — уже более строго спрашивает Ольга, которая, кажется, уже использовала все методы уговоров, и не один раз. — Я всё сделаю очень аккуратно, если не будешь дёргаться, больно тебе не будет.       — Я не хочу! — не соглашается испуганная пациентка. — Давай я выпью самую горькую таблетку? — предлагает наивный ребёнок, не зная, что таблетки ей уже никак не помогут.       — Милаш, таблетки тут не помогут, если бы был другой способ, я бы не стала тебя мучить, зай, давай быстренько сделаем и пойдём смотреть мультики, м?       — Оля, я тебя очень люблю, — пытается льстить Милаша, но её мамочка оказывается слишком умной для таких дешёвых манипуляций, — поэтому не делай ничего…       — Милунь, доченька, я тебя тоже очень люблю, поэтому я хочу, чтобы ты была здоровой, а чтобы выздороветь, тебе нужно лечиться, — не отступает Оля. — Пошли, быстренько всё сделаем, а потом пойдём мультики смотреть.       — Значит, не любишь?! — манипулирует девочка.       — Ну, Милаш, зачем ты так говоришь? — вздыхает Ольга. — Я тебя очень люблю, ты моя единственная любимая доченька, и я хочу, чтобы ты была здоровой.       — Ну почему это нельзя делать без иголок?! — возмущается Милуня, но потом это недовольство сменяется на детский жалобный плач.       — Ну-ну, не плачь, милая, — говорит доктор, крепче обнимая дочка, начиная её периодически целовать. — Ну и чего же ты расплакалась, чудо? Всё хорошо, — пытается убедить она, но её девочка была неутешна...       — Давай не будем, пожалуйста? Мне будет больно! Я год на пятёрки закончу, я буду Веню кормить, я… — стала обещать Милашка, глядя на Олю щенячьими глазками.       — Стоп, стоп, стоп! — остановила этот поток Олечка. — Милашка, не нужно ничего делать, я люблю тебя просто за то, что ты есть, а капельницу нам всё-таки придётся сделать, тебя надо лечить, — спокойно объяснила женщина, ведь она действительно никогда ничего не требовала от дочки. Оля очень её перелюбливала, часто позволяла многое и не требовала абсолютно ничего. Милана досталась ей слишком тяжело, поэтому сейчас брюнетка только и делает, что балует её, придерживаясь мнения, что надо воспитывать в первую очередь себя, а не ребёнка.       — Нет, Оля, я не дам! — кричит ребёнок. — Это же ещё больнее, чем укол, — накрутила себя малышка, думая, что ей постоянно будет больно от иголки, что, конечно, было не так.       — С чего ты взяла? — поинтересовалась врач. — Это неприятно, да, но точно не больнее укола, а сделать нужно, и лучше по-хорошему, я очень не хочу делать насильно, но если ты не дашься, придётся делать так…       — Значит, больно всё-таки будет? — испуганно интересуется Милуня.       Оля глубоко вздохнула, но решила не врать дочке, ведь когда иголка входить в вену, то небольшая боль присутствует.       — Немножко, скорее неприятно, чем больно, и только в самом начале, дальше ты иголку чувствовать перестанешь, — рассказывает Оля, стараясь успокоить девочку.       — Ты же говорила, что больно! — возмутилась Милка. — Ты хочешь меня обмануть!       — Милунь, не придумывай, я тебе обещаю, будет немного неприятно, но не больно, я всё сделаю очень аккуратно, — сказала Оля, стараясь, чтобы это прозвучало ласково, а не раздражённо.       — Ты снова сделаешь катр. Катерь… Катутер? — спросила Милаша, с трудом пытаясь выговорить слово.       Миланушка вспомнила, как ей стало катетер и это действительно было больно, это подтвердит не только любой другой ребёнок, но и взрослый, потому что установка любого катетера, в том числе и венозного, крайне неприятная процедура. А для такой девчульки, как Милаша, это вообще ужас! Тем более, если вспомнить, что Оля затащила бедняжку туда путём обмана...       — Нет, моя хорошая, не буду, — ласково поясняет Оля. — Нам же таких капельниц много не надо, правда же?       — Правда! — эмоционально отвечает Милана, даже несмотря на слабость. — Нам вообще нисколько не нужно!       — Мы уже час спорим, Милана, тебе не надоело? Кто виноват, что заболел, а? — немного более строго произносит врач, которой хотелось поскорее уговорить дочку на необходимую процедуру.       — Оля, давай ты лучше меня ударишь? — предлагает Милаша, всё ещё воспринимая медицинские процедуры как наказание.       «Видимо Оля наказывает меня за то, что я заболела», — пронеслась глупая мысль в голове Миланы.       После этих слов Оля ненадолго впала в ступор, отец ублюдок, совсем психику девочке сломал, неужели она думает, что Оля её так за что-то наказывает?       — Милунь… О чём ты говоришь?! Я никогда тебя не ударю! Ты что? Думаешь, что капельница — это наказание? — спрашивает Оля, немного отойдя от шока. — Нет-нет, конечно нет! Миланочка, я тебя не наказываю, пойдём, сядем на диван, поговорим, а то уже час стоим спорим.       — Давай поговорим, но только без иголок! — ставит условие Милана. — И Веню с собой возьмём!       — Хорошо, Милаш, просто поговорим, пока без иголок, — соглашается врач.       — Пока? — с щенячьими глазками спрашивает Милуня.       — Ну, милая, капельницу всё равно нужно поставить, но пока мы просто поговорим, хорошо? — предлагает Оля.       — Давай поговорим… — соглашается Мила, во многом, чтобы оттянуть время процедуры.       — Милаш, почему ты считаешь, что капельница — это наказание? Это просто часть лечения, чтобы ты выздоровела, тебя никто не наказывает, — говорит Оля, мысленно поливая её отца всеми известными женщине матами.       — Ты же сама мне говорила, что я виновата, что так получилось, — грустно вздыхает Милана, опустив глазки в пол. — Значит, ты меня наказываешь.       — Да, Милунь, ты виновата в том, что заболела, ты меня не слушалась, и вот так получилось. Если честно, я вообще не ожидала, что такая умная девочка, как ты, можешь наесться немытых фруктов. Но это не значит, что тебя надо наказывать, я хочу тебя вылечить, милая, я никогда не сделаю тебе больно специально, и если есть другие варианты в лечении, то я не стану причинять боль, я стараюсь избегать для тебя неприятных процедур, — пытается объяснить Оля, говоря достаточно длинную речь, которую Милаша внимательно слушала, сквозь слёзки, конечно, но слушала и даже попыталась вынести урок, но, к сожалению, страх оказался сильнее. — Это не наказание, Мила, просто тебя нужно вылечить, чтобы ты была здоровой, а лечение немного неприятное…       — Я поняла… — вздыхает Милаша, наконец поняв, что её просто пытаются вылечить. — Но я не буду лечиться иголками!       — А куда деваться? — невесело усмехнулась доктор. — Придётся лечиться, капельницу мы сделаем один раз, я сделаю всё максимально безболезненно и аккуратно, так что давай быстро сделаем и забудем, хорошо, Милунь?       — Давай без иголки? — умоляет Милаша, которой очень-очень страшно.       — Милашенька, солнышко, так тоже не получится, придётся делать с иголкой, — максимально ласково говорит Оля, буквально объясняя ребёнку очевидные вещи.       — Ну, я не хочу… Мне надо долго терпеть, мне будет долго больно… — вздыхает Милуня, очень печально глядя на врача, буквально пиля своим взглядом щенячьих глазок.       — Милаш, ну придётся немного потерпеть, и я же говорила, будет неприятно, а не больно, и иголку ты почти сразу перестанешь чувствовать, — уговаривает Оля.       — Мне страшно будет, — тихо проговорила Мила, — и сейчас страшно…       — Я буду тебя за руку держать и по головке гладить, я же буду рядом, так что не бойся, всё будет хорошо, — убеждает боящуюся девочку Оля.       — А если мне будет очень больно, то ты вытащишь? — спрашивает пациентка.       — Тебе не будет очень больно, я обещаю, — уверенно говорит Оля.       — А если будет? — не отступается от своей логики Милаша. — Любая иголка — это больно!       — Ну хватит уже со своей Миланалогией, зай, — вздыхает врач, которой хочется поскорее провести процедуру и не затягивать с этим.       — Ну ведь правда больно… — продолжает спорить Милана.       — У меня будет не больно, я тебе обещаю. Только чуть-чуть в первые секунды, потом ты иголку вообще чувствовать не будешь, — в который раз поясняет Олечка. — Давай быстренько проделаем процедурку, а потом ты поспишь.       — Мне надо с этим спать? — с ужасом в глазах спрашивает Милашка, показывая на иголку от капельницы.       — Да, Милаш, лекарство долго капается, сейчас поставим, а утром уберём, — рассказала Оля.       — Значит, я не буду спать! — говорит Милаша, ведь ей очень страшно засыпать, зная, что в её руке торчит игла.       — Ну, не придумывай глупостей всяких! — устало говорит Ольга. — Лекарство капается не больно, мешать тебе не будет, а спать тебе нужно!       — Я не буду спать с иголкой… — тихо говорит Милка, трясясь от страха.       — Ты сама не заметишь, как заснёшь, — обещает Оля. — Ну что ты так трясёшься, сладкая... — вздохнула Олечка и начала целовать дочку, которая явно была напугана.       — Мне страшно… — снова говорит очевидный факт Милана.       — Ну, солнышко моё, — нежно говорит Оля, вытирая слёзки с ангельского личика. — Не нужно плакать, всё хорошо, сейчас поставим, и я тебе сказку почитаю, если хочешь, с тобой побуду, пока ты не уснёшь.       — Так тоже не хочу… — после недолгого раздумья говорит Милаша. — Можно ты поспишь со мной?       — Поспать с тобой… — повторяет Оля… — Нет, дорогая, у тебя кровать узкая, лучше ты со мной ляжешь, пошли в мою комнату, — предлагает она, понимая, как сейчас необходима дочке.       — Хорошо, пошли спать! — соглашается Милуня, надеясь, что тема с капельницей закрыта.       — Подожди немного, сейчас капельницу поставим и будем спать, — говорит Оля, тем самым обламывая надежду Милы на «спасение».       — Нет, Оля, я не буду! — всхлипывает Милаша.       — Милунь, ну пойдём ко мне, просто поговорим ещё немного, — вздыхает Оля.       — Ладно, но на капельницу я не дамся! — ставит условие Милаша.       Ольга вздыхает, берёт дочку на ручки и они отправились в спальню женщины.       Ольга и Милашка пришли в комнату Оли, которая была достаточно просторная, посередине стояла кровать, поэтому врач сразу же уложила туда своё маленькое счастье. Может оно и к лучшему, что они пришли к Оле, ведь весь раствор капельницы уже был готов. Доктор надела пару медицинских перчаток и подошла к доченьке:       — Дай мне ручку, Милуль, — попросила она.       Ответа Оля не услышала, зато получила детские хныканья и отрицательные мотания головой.       — Ну, солнышко, мы же это уже обсуждали, больно не будет, я очень аккуратно сделаю, — повторяет Оля ласково, но с небольшой ноткой строгости, чтобы девочка послушалась.       Милашка чувствует сильный страх, но на удивление, она никуда не убегает, но ручку пока не протягивает, потому что до безумия боится этой страшной иголки. Да, Оля тысячу раз обещала, что больно не будет, и Милана действительно ей верила, но её Миланология была сильнее…       — Миланочка, — ласково говорит Оля, — ручку мне давай и закрой глазки, хорошо? — Больно не будет, — в сотый раз говорит ей Оля.       Пару раз хныкнув, Милунька закрыла свои глазки и протянула Оле свою маленькую детскую ручку. Нет, страх никуда не делся, просто у малышки закончились силы и снова появилась слабость. Хотелось спать. Но Милка была умной девочкой и понимала, что Оля не оставит её без капельницы, если твердила об этом буквально весь вечер.       Оля погладила свою малышку по голове и взяла маленькую ручку. Она достаёт спиртовую салфетку и начинает протирать руку, а Милана сразу же дёргается от этого действия:       — Я не хочу! Я передумала!!! — начинает плакать она. М-да, адреналин дал вверх... Бедный ребёнок.       Однако и Оля не стала отступать, ведь и так долго уговаривала малышку на процедуру:       — Не дёргайся, котик, это просто салфеточка, — просит Ольга, придерживая руку дочки.       — Оля, я не хочу, пусти! — сопротивляется Милашка.       — Тише-тише, — говорит Оля и опускает привставшую на локтях девочку обратно на кровать. — Всё хорошо, не бойся.       Оля заново протирает ручку дочки, очень жалея свою малышку, но, увы, другого выбора не было...       — Милаш, если сильно страшно, отвернись и закрой глазки, — посоветовала доктор.       — Ты же обещала, что будешь рядом! — всхлипывает Милуня.       — А я где тогда? — усмехнулась врач. — Не рядом что-ли?       — Ты просто больно делаешь… — грустит Милашка, опуская глазки.       — Ну, если тебе так не нравится, то мы можем лечь в больницу и ставить капельницы будет другой врач, а я просто буду рядом, — устало вздохнула Ольга, которой уже надоели эти капризы. Но буквально через секунду женщина поняла свою ошибку... Дочка указала на неё звонким криком:       — Нет! Я так не хочу!!! — сразу же начинает кричать Милуня, которой точно не хочется в больницу к другим врачам.       — Ну, всё, всё, прости, Милунь, я не хотела напугать… — извиняется Олечка, моментально пожалев о своих словах. — Я сама всё сделаю, никаких других врачей!       — Где котик? — переводит тему Милашка, пытаясь глазками найти Веню.       — Хочешь, чтобы он был с тобой? — спросила женщина.       — Угу… — тихо кивает Милка.       Да, так же Милашка очень сдружилась с котом. Обычно этот пушистик спал только с Ольгой, но сейчас перебрался в розовое царство маленькой хозяйки. Радовало то, что Миланка была очень трепетна и аккуратна с котиком: никогда не обижала его, очень аккуратно гладила, угощала вкусняшками, которые ему не навредят. Оля была просто в восторге, что дочь такая внимательная! И сам Веня, конечно, остался в плюсе. Оля, конечно, любила его, но не могла уделить так много времени, как уделяла ему Милана, играя с питомцем каждый день по нескольку раз. В общем, котик — главный Милашкин защитник.       — Веня-я! Иди к нам! — позвала Оля своего питомца.       В дверном проёме показался пушистый кот. Он вальяжной походкой прошествовал к кровати Оли и запрыгнул на неё. Кот подошёл к Милане, помурчал и устроился у девочки под боком.       — Ну всё, Милунь, отворачивайся, смотри на Венечку, — просит Оля.       — Хорошо… Только сделай не больно, — умоляет девочка, параллельно не переставая плакать.       — Я очень постараюсь, Милаш, смотри на Венечку, не переживай и расслабь ручку, — успокаивающим тоном говорит доктор.       — Мне страшно… — снова всхлипывает Милуня.       — Зайка, не переживай, всё будет хорошо, — убеждает Оля, поднося иголку к руке.       Оля нашла вену и, не став тянуть время и тем самым нервировать девочку, быстро уколола, с первого раза попав. Оля обещала девочке сделать не больно, и хоть совсем без боли не получится, но врач и так сделала всё быстро и аккуратно, так что боль должна была быть минимальной.       — Ай, мне больно!!! — кричит и плачет Милуня, почувствовав колющее чувство в вене. Стало больно... И не зная, как себя успокоить, малышка начала дрыгаться и дёргаться.       — Ч-ч-ч, сейчас пройдёт, Милашка, не дёргайся, — просит Оля, начиная придерживать дочку за плечики, чтобы та не могла так сильно сопротивляться и, конечно, чтобы возможность навредить себе равнялась примерно нулю. — Сейчас привыкнешь и перестанешь чувствовать иголочку.       Девочка снова заплакала, почувствовав колющее ощущение в вене. Она кричала, хныкала, била ножками об кровать и даже потянулась ручкой, чтобы вытащить источник боли.       — Стой, стой! — Оля вовремя перехватывает руку девочки, так что Милана не успевает вытащить иглу.       — Оля, мне больно, убери! — отчаянно плачет девочка.       — Тише-тише, зайчонок, сейчас всё пройдёт, если перестанешь дёргаться, — говорит Ольга.       — Больно! — со слезами на глазах крикнула малышка. — Ты меня обманула… Ты же пообещала… — рыдает Мила.       — Ну, не так уж и больно, я всё сделала очень аккуратно, если сейчас успокоишься, то поймёшь, что там уже не болит, — пытается убедить дочку Оля.       — Болит… — хлюпает носиком Милаша.       — Кукла моя, если ты сейчас перестанешь так кричать и дрыгаться, то пойдёшь, что ничего уже не болит, — даёт понять Оля, вытирая слёзки дочки, продолжая её придерживать.       Девочка уже ничего не ответила, а лишь продолжила заливаться слезами, хныкая и вырываясь, но Оля крепко держала ручку с капельницей, не давая даже возможности ей пошевелить.       — Солнышко, не вырывайся, успокойся и не дрыгайся, сейчас всё пройдёт, прости меня, пожалуйста, я правда, не хотела делать тебе больно, но приходится… — решает извиниться Оля, хоть она и сделала эту процедуру исключительно ради здоровья Милуни.       На это Милана снова ничего не ответила, а лишь продолжила рыдать. Ольга легла на кровать к своей мученице, обняла её и стала поглаживать по головке.       — Ну всё, всё, тише, моя зайка, самое страшное позади, — произнесла женщина.       Милашка потихоньку успокаивалась, потому что действительно перестала чувствовать боль и, похоже, привыкла к капельнице.       — Всё, моя куколка, успокоилась? — спросила Оля. — Уже не больно?       — Не больно, но очень страшно, — честно говорит Милана.       — Ну, я же с тобой, котёночек, всё хорошо будет. Тебе сказку почитать? — предлагает Оля. — Или так уснёшь?       — Поцелуй! — детским голосом попросила Милашка.       — Конечно, моё золотце, — говорит Оля и целует своё чадо в лоб, одновременно с этим примерно измеряя температуру: девочка не горячая, значит, можно спокойно ложиться спать.       Ещё несколько раз поцеловав это чудо и получив от неё забавную улыбку в ответ, Оля выключает свет и ложится обратно в кровать       Через несколько минут сбоку раздаётся ровное дыхание, девочка уснула, устала, вымоталась бедненькая. Приобняв своё чудо, Оля тоже провалилась в царство снов.