Трусишка с травмой

      Ольга удивилась такой реакции, ведь она была настолько резкой и неожиданной, что даже она не успела среагировать и удержать дочь, однако позже смогла придежать ребёнка за спинку и поясницу:       — Милана, ну что ты делаешь? Можно поспокойнее, это же не больно! — недовольно говорит врач, стараясь не злиться, но получалось, однако, плохо.       — Я не хочу… — тихо говорит Мила, переворачиваясь к маме лицом, чтобы в случае чего она не могла сделать всё против воли. — Ну, ты же моя Оля! — пытается объяснить она, но не может признать то, что просто стесняется своей мамы, да и желания принимать инородное тело в интимную зону тоже не хотелось.       — Мила, но нам же надо сбить температуру! — уговаривает врач, не видя ничего стыдного в таких процедурах, особенно для ребёнка.       Однако Оля и сама немного волновалась, потому что ни разу не проводила эту процедуру для своих пациентов, что логично, ведь Оля — травматолог. Тем более, по большей части женщина сидела на бумажных работах в своей клиники, а лечением пациентов занималась крайне редко. Брюнетку успокаивало только то, что процедура была не очень сложной, ведь многие мамы делают это своим детям, не имея высшего образования.       — Но я так не хочу, — заплакала перепуганная малышка, очень переживая и боясь. Но потом Мила поняла, что пора действовать, и снова резко встала, однако Оленька мгновенно схватила дочь и положила ребёнка обратно:       — Милан, ну что за поведение, в самом деле? — строго спросила Оля.       — Ну, это будет больно… — захныкала бедняжка, боясь, что той может быть больно.       — Это не больно, Милаш, — упрашивает Ольга, уговаривая доченьку, ведь очень переживала, чтобы у ребёнка поднимется температура ещё сильнее, и как бы не пришлось делать укол, а брюнетка понимала, что этого девочка очень боится.       — Откуда ты знаешь? — интересуется Милка, думая, могла ли таким заниматься мама? Пожалуй, нет.       — Я врач, зайка, я знаю, что делаю, — твёрдо говорит женщина. — Ну, или укольчик, милая... — добавляет она, чтобы припугнуть малышку, но на самом деле инъекция может быть эффективнее, чем свечка.       — М… — ещё раз задумалась девочка, ведь укол ей очень не хотелось. — Тогда отвернись! — ставит условие Милана, очень стесняясь Олю.       Оля тяжело вздохнула, удивляясь такой логике. Как врач может проводить процедуру, ничего не видя? Да никак! Как минимум потому, что это может быть опасно! Ну, а если серьёзно, что такого не видела Оля, чтобы Милаха так стеснялась? Женщина училась в медицинском институте, там она и не таких ужасов насмотрелись, поэтому интимная зона маленького ребёнка Ольгу вовсе не интересует. Да любую мать не интересует.       — Милаш, я не сделаю этого вслепую, — объясняет Ольга.       — Ну почему? — вновь заплакала девочка, абсолютно не понимая, почему мама не может так сделать. М-да, логика девочки была такова: Оля принципиально хочет засмущать малышку, хотя на самом деле это вовсе не так.       — Я же не буду видеть, что делаю! — констатирует факт Оля, как минимум потому, что в слепую она может причинить ребёнку боль, а возможно, и нанести травмы для Миланы, врачи не делают процедур, отвернувшись. — Давай ты просто ляжешь, мы быстро всё сделаем, и будешь отдыхать, — просит врач.       — Ну, Оля… — сильно смущается Милашка. — Я не хочу, ты же увидишь…       — Милунь, что здесь такого? Я доктор, ты не должна стесняться, — объясняет Оля.       — Вот именно, ты доктор! Я их боюсь! — говорит Милана, не переставая хныкать и плакать.       — Милан, ну, правда, это не больно и не страшно, — теряет терпение женщина, пытаясь объяснить ребёнку элементарные вещи.       — Давай я сама? — хлюпая носиком, предложила девочка, но, конечно, делать бы она ничего не стала.       — Что ты сама? — усмехается Оля. — Нет уж, милая, — не раздумывая, не разрешает травматолог, понимая, что это же её Милана...       Просто очевидно, что никакой ятрофоб не будет делать себе медицинские процедуры. У них просто не хватит смелости... Да и желания тоже, никому не хочется что-то в себя пихать. А что уж тут говорить про маленькую девочку, которая даже если попытается, то с большой вероятностью сделает себе только хуже, а если не сделает, то температура малышки останется высокой, если не поднимется выше...       — Ну почему? — недовольствует девочка, её план провалился, поэтому ей очень обидно. Да, Оля ещё умнее, чем кажется.       — Потому что ты не сможешь, да и пытаться не станешь, — прямо заявляет врач, поняв всё с первого раза.       — Смогу! — продолжает спорить девочка.       — Не обсуждается, — говорит врач. — Ложись.       — Нет! Не буду! — начинает кричать и плакать девочка.       — Милана, перестань, — в очередной раз говорит Оля уже очень строгим тоном. — Хватит уже драмы, — с небольшим раздражением говорит она. На самом деле доктору очень жалко своего голубоглазого котёнка, но процедуру провести надо, а поведение Миланы начинает раздражать, ведь малая даже не слушает Олю.       — Не буду! — продолжает плакать Мила.       — Милана, хватит, — Оля не кричит, но и спокойствия уже давно не наблюдается. — Я всё понимаю, милая, но я уговариваю тебя на каждую мелочь.       — Ну не уговаривай, — спорит девочка, сложив ручки у груди, имея ввиду то, что не надо уговаривать её на медицинские процедуры, она всё равно не согласится.       — Давай, ложись, — говорит врач, пытаясь аккуратно уложить девочку рукой.       — Не трогай! — моментально вскрикнула Милана.       — Дочь, прекрати, — говорит Ольга, не убирая руки, потому что ей уже надоели эти капризы.       В ответ были лишь визги, параллельно с отбиванием от врача.       — Милана, я пытаюсь тебя вылечить, ну что опять за поведение? — вздыхает женщина.       — Пусти, Оля! — заплаканным голосом просит Милашка.       — Сама перестанешь сопротивляться? — спрашивает Ольга, хотя вопрос скорее риторический.       — Да… — согласилась девочка, кивая головой и действительно переставая брыкаться.       Оля решила поверить ей и отпустила руку.       Сопротивляться девочка перестала, как и обещала, но, несмотря на это, отползла подальше от мамы.       Ольга тяжело вздохнула и сказала:       — Ну что мне с тобой делать, м? Температуру то сбить надо. Значит, если ты так против свечки, то делаем укол, — ставит перед фактом Ольга, ведь температура от такого плача сейчас поднимется до небес.       — Нет! — ещё громче выкрикнула Милка. М-да, Оля не удивится, если в конце дня у дочки разболится горло.       — Сама выбирай, — пожала плечами Ольга. — У тебя две опции. Главное — без капризов.       — Ничего! — крикнула Милка, а потом залилась слезами.       — Нет, Мил, так не пойдёт, — с лёгким раздражением, но довольно спокойно говорит Оля. — Либо мы договариваемся, либо я делаю укол, потому что не могу допустить, чтобы температура угрожала твоему здоровью.       — Ну, Оля, — ещё больше расстроилась девочка. — Всё больно…       — Я бы сама рада этого не делать, но выбора нет! — говорит Ольга.       В ответ лишь детский плач, который разрывал материнское сердце. Милашка была до ужаса напугана, ведь перед ней поставили выбор, но ни один вариант её не устраивал.       — Не надо, не болит… — промяукала она.       — Детка, придётся, — расстроенно говорит врач. — Температура очень опасна.       — Она же небольшая! — утвердила малышка. — Просто таблеткой давай…       — У тебя отравление, таблетка не усвоится, — объясняет Ольга. — А возможно, ты и проглотить её не сможешь.       — Ну, я по-другому не буду! — снова захныкал котик.       — Будешь, так что ложись, — нежно, но властно говорит женщина, не понимая, почему девочка никак её не слушается. Врачу было так сложно не срываться, эти уговоры выводили её из себя.       — Нет! — вредничает Мила.       Ольге уже надоел этот концерт, так что она решила брать всё в свои руки. Тем более, чем дольше они тянут, тем выше ползёт температура. Так что Оля, не обращая внимания на крики Миланы, аккуратно перевернула её набок.       — Оля, не надо! — крикнула Милашка. — Я не хочу!       — Милаш, перестань, я не могу тут стоять и ждать, пока температура полезет выше, — решительно сказала женщина.       Девочка начала активно дрыгать ногами и кричать, как будто её режут без наркоза, хоть Оля пока что абсолютно ничего не сделала.       — Не хочу!!! — срывала голос девочка.       — Я ещё ничего не сделала, — устало говорит Оля, удерживая Милану в нужном положении.       — Пусти! — умоляет малышка.       — Собью температуру и сразу отпущу, — объясняет Оля, которой очень хочется поскорее с этим закончить.       Милана снова начала громко плакать, потому что ей было очень страшно, а у Оли уже начинала побаливать голова от таких визгов.       — Пожалуйста, потише! — просит женщина, которая уже ждёт не дождётся таблетки от головы.       — Не надо, не трогай, — в очередной раз требует Мила, чувствуя, что Оля уже начинает спускать с неё штаны.       — Ну, Милан! — не выдерживает уставшая Ольга. — Я не могу часами уговаривать тебя на элементарное действие! Ты понимаешь, как это тяжело?       — Легко! — не соглашается Милана, ведь её мнению мама просто делает ей больно.— Больно и страшно мне, а не тебе!       — Нет, милая, совсем не легко. Уговоры выматывают, а от криков болит голова, к тому же мне очень жалко тебя, — честно говорит врач, надеясь этой откровенностью побудить что-нибудь в дочери.       — У меня тоже болит! — в ответ жалуется Милуня, а потом разворачивается лицом к женщине, потому что та ослабила хватку. — Тебе меня не жалко! Ты же всё равно всё делаешь! — утверждает Милка.       — Вот видишь! А чтобы не болело, нужно сбить температурку, — говорит врач более ласковым тоном, пытаясь тем самым уговорить малышку на нужную процедуру.       — Не буду! Ты полностью снимешь… — снова начинает смущаться девочка.       — Ну всё, — говорит Оля, прижимая руку к ноющей голове, которая уже просто не выдерживает. — Последний шанс лечь самостоятельно, Милунь, я серьёзно.       Сначала девочка снова взвизгнула, а потом, поняв, что руки Оли заняты её же головой, то быстро вскочила с кровати, собираясь бежать, куда глаза глядят, но слабость была сильнее неё, к тому же и врач проявила реакцию.       — Милана, это уже ни в какие ворота! — зло сказала Оля, хватая дочь за руку и пресекая попытку побега.       — Оля, не надо, — лишь заплакала девочка, которая понимала, что, скорее всего, её сейчас принудят к процедуре, которой она очень боится.       — Что за… — Оля сдержалась от ругательства, — Что ты вытворяешь?! — строгим и раздражённый тоном спрашивает брюнетка.       — Почему ты кричишь? — начала хныкать девочка, боясь следующих действий мамы.       — Это я ещё не кричу! Ещё одна такая выходка и… — начала угрожать женщина, но осеклась. Она недавно чуть не потеряла дочь, и снова срываться было никак нельзя. Так что Оля выдохнула, а после вышла из комнаты.       — Я больше не буду, не уходи! — кричит вслед девочка, думая, что мама её бросила из-за поведения Милы.       Оля пришла на кухню, приняла таблетку от головы и запила её водой, а после устало присела на стул. Ну не могла она больше уговаривать Милану, у неё не было никаких сил. В итоге женщина решила, что у Миланы не критичная температура, может, она не полезет выше? Врач намочила полотенце холодной водой, чтобы приложить его ко лбу девочки и хоть чуть-чуть снять жар.       «Если не поможет, то сделаю насильно», — мрачно подумала Ольга, ведь здоровье дочки превыше всего.       Девочка же сидела в уголке кровати, обняв свои колени руками. Она тихонько плакала, думая, что Оля больше не придёт, а если придёт, то только затем, чтобы сделать больно. Женщина вернулась с полотенцем в руке и подошла к Милаше. Девочка ещё сильнее попятилась назад, отползая от доктора, испуганно смотря на неё.       — Ложись, — устало вздыхает врач.       — Набок? — тихо промяукала Милуня. — Или на живот? — ещё тише спросила она, а потом снова разрыдалась.       — Смысл спрашивать, всё равно же не ляжешь, — не могла не съязвить Оля. — На спину!       — Зачем? — испуганно спросила Мила, ещё больше пугаясь женщину.       — Полотенце положу, — деланно спокойно говорит Оля.       — А потом укол? — с щенячьими глазками спрашивает Милашка.       — Посмотрим, — холодно отрезала Ольга.       Девочка молча легла, а по глазам продолжили стекать слёзы, но Милашка сдерживалась, вспоминая, что у Оли болит голова.       — Ну, чего ты опять плачешь, Милан? — спрашивает врач, кладя полотенце на лоб девочке. — Ты добилась своего, поздравляю, я ничего тебе не делаю.       — Прости… — тихо проговорила девочка, а потом поспешила замолчать, чтобы не бесить Олю.       «Теперь то она извиняется», — подумала Ольга, но в слух ничего подобного не сказала,       — И ты меня прости, — говорит и врач. — Я должна быть терпимее.       — Я больше не буду, — пообещала Милка, стараясь не плакать, выходило плохо…       «Да-да, конечно, не будет она», — «верит» про себя Оля.       — Ну не плачь, котик, ничего же не произошло, — начинает успокаивать ребёнка Ольга, поняв, что дочка испугалась ещё и эмоций мамы.       — Не буду, извини, — говорит Милка, ОЧЕНЬ стараясь не плакать, думая, что Олю это раздражает.       — Ты не должна ни за что извиняться, — говорит врач, не понимая, к чему Милана это сказала.       — Я не буду плакать, только не уходи! — просит Милка, боясь быть брошенной.       — Я никуда не ухожу, Милашенька, — поспешила сказать Оля. — Я всегда с тобой, — на этих словах женщина чмокнула своего котика в макушку, уже злясь на себя за то, что посмела так общаться со своей единственной радостью в жизни.       — Мне страшно… — призналась Милка, хлюпая носиком.       — Чего ты сейчас боишься, Милунь? — не поняла Оля.       — Не знаю, — тихо говорит Милаша. — Мне просто страшно… — девочка не врала, ведь её действительно потрясывало.       Оле становится очень жалко дочку, так что женщина обнимает её.       — Я тебя люблю, — говорит Милашка, утыкаясь врачу в плечо. Оля почувствовала холодок, потому что прижалась дочка лобиком, где было холодное полотенце.       — Я тебя тоже, — говорит врач, сильнее обнимая девочку.       — Оля… — снова подаёт голос ребёнок. — Ты точно никому меня не отдашь? — спросила девочка, ведь именно сейчас её заволновал этот вопрос.       — Милаш, ты чего? Я не собираюсь никому тебя отдавать! — отрицает Оля.       — А вдруг ты передумаешь?! — спрашивает Милана. — Ну… Я тебе никто, а ещё бешу тебя.       — Ты меня не бесишь, Милунь, я никогда не передумаю! — отрицает Оля.       — У тебя болела голова! — утверждает Милана. — Ты будешь делать себе эту? — интересуется она, взглянув на свечку, вздрагивая. Ей не хотелось, чтобы Оля из-за неё страдала.       — Я выпила таблетку, котик, — объяснила врач. — Не переживай за это.       — Я тоже так хочу! — говорит девочка, которая тоже хотела просто выпить таблетку, а не спорить с мамой.       — У меня же нет отравления, — развела руками Оля. — Как и температуры.       — М, — надулась девочка. — Пообещай, что не будешь ничего делать…       — Не могу я такого обещать, пупсик, тебе может стать хуже, — объясняет женщина.       Девочка лишь хныкнула, но сразу замолчала, чтобы не провоцировать конфликт. Конечно, сейчас за эмоции Милу никто не ругал, но девочка считала иначе.       — Милунь, попробуешь поспать? — спрашивает врач. — Тебе нужны силы.       — Хорошо, — соглашается Милка. — У тебя на руках!       — Как скажешь, — говорит Ольга, устраиваясь поудобнее и гладя девочку по голове.       Так Милашка пролежала минут десять, но так и не смогла уснуть:       — Я не хочу спать! — воскликнула она.       — А чего ты хочешь? — спрашивает врач.       — Играть, — тихо говорит Милка, сил у неё не было, но повеселиться хотелось.       — Мил, у тебя же слабость, не до игр сейчас, — говорит Оля. — Давай я лучше спою тебе, а ты подремлешь?       — Ты умеешь петь? — удивилась девочка.       — Да, немного, — пожимает плечами Оля. — Что тебя так удивляет?       — Не знаю… Ты же врач! — м-да, по мнению Миланы, врачи вообще не имеют права на личную жизнь.       — Милунь, у врачей тоже есть хобби, — ответила Оля, усмехнувшись с такой логики.       — Я не люблю твою профессию… — честно признаётся ребёнок.       — Это заметно, — снова усмехается Ольга. — Однако врач — очень важная профессия, — пытается объяснить она.       — А я стану гимнасткой, — рассказывает свои планы девочка. — Никому больно делать не буду…       — Ты уже гимнастка, — с улыбкой говорит Оля, а потом всё же пытается доказать. — Милан, врачи делают больно, только чтобы помочь.       — Нет, они плохие, — не соглашается Мила, что вполне логично, потому что опыт с отцом никуда не делся.       — Я всё понимаю, — вздыхает Ольга, зная, через что прошла Милана. — Такой опыт невозможно забыть. Но большинство врачей хотят только лучшего для своих пациентов.       — Я вырасту и не буду к ним ходить! — заявила Мила.       — Милаш, это неизбежно, — усмехнулась Оля. — Все люди болеют, и все ходят к врачам. Кто-то больше, кто-то меньше, но рано или поздно все идут. А чтобы выявлять возможные болезни, нужно регулярно ходить на медосмотры.       Девочка лишь отрицательно помотала головкой, потому что была не согласна с мамой, но сил спорить не было.       — Давай, Милунь, ложись и готовься слушать песенку, — переводит тему врач.       Милаша послушалась, но от Оли так и не отлипла, а Ольга начала петь, по-прежнему обнимая дочку. Милана начала прислушиваться к нежному голосу мамы, который очень успокаивал, а буквально через пять минут уснула, продолжая обнимать врача.

***

      — Милаш? — обращается к полусонной девочке Оля. — Спишь?       Девочка не ответила, а лишь продолжила ровно дышать, она однозначно спала.       Женщина вздохнула и достала из комода маленький шприц и ампулу. Дело в том, что курс для лечения стопы всё ещё не закончен, сегодня как раз был последний день. Ольга невероятно устала уговаривать дочь на какие-либо медицинские манипуляции, поэтому решила, что сделать укол, пока дочь в полусонном состоянии — гениальная идея!       Милашка услышала шорох, ведь врач не могла делать всё идеально тихо, дочка слабо зашевелилась, однако всё ещё оставалась сонной.       — Спи-спи, котик, — тихо промурлыкала Оля, натягивая перчатки и заметив, что дочь начала шевелиться.       — Оля… Что происходит? — сонным голосом спросила Милуня.       — А что происходит? — нежным голосом спрашивает Оля, подсаживаясь рядом, сделав вид, что действительно ничего не понимает.       — Почему… Почему ты не спишь? — выговорила девочка.       — Скоро лягу, Миланочка, — поясняет шатенка. — А ты чего? Тебе силы нужны.       — Я слышала шорох, — зевая, говорит Милана.       — Тебе послышалось, наверное, — врёт Оля, поглаживая дочку по ножкам.       Девочка снова укладывается и начинает засыпать, ничего не заподозрив.       — Тебе не холодно, дочь? — спрашивает Ольга, трогая стопы Милашки, которые действительно были прохладные, но на самом деле вопрос был наводящий.       Сквозь сон Милаша промычала что-то, напоминающее отрицание.       — Да? — наигранно спросила Ольга, делая вид, что разогревает ножку, хоть на самом деле зафиксировала стопу ребёнка. — Чувствуешь холодок? — интересуется она, пару раз пройдясь по ножке спиртовой салфеткой.       — Оля, что... Ты делаешь? — снова спросила Милка, практически засыпая.       — Я ничего, — уверяет Олечка, снова соврав. — Ножки у тебя холодные!       И Милана снова ничего не заподозрила, ведь ей очень хотелось спать.       Тогда Ольга не стала медлить и, сняв колпачок с шприца, ввела препарат в ножку, не забывая удерживать дочь, чтобы та не сделала себе ещё больнее.       В этот момент Милаша захныкала, ведь действительно почувствовала боль.       — Ай-й-й, Оля-я, — заплакала она.       — Что такое, родная? — поинтересовалась Оля, убирая шприц, ведь препарат вводится очень быстро.       Девочка просто продолжила всхлипывать от боли, не понимая, что случилось.       — Ты чего, котёнок? — спрашивает Оля, делая вид, что не понимает, почему дочь плачет.       — Оля-я, мне больно, — проревела Милана.       — Что больно, милая? — интересуется Оля таким тоном, словно не имеет никакого отношения к происходящему.       — Что происходит?! — паникует Милана, показывая на ножку.       — А, ты про это! — наигранно удивилась Оля, убирая ручки Миланы от стопы.       — Болит! Что случилось? — испуганно спрашивает Милка.       — Ой, я тебя ногтём поцарапала, наверное, — снова врёт Ольга. — Прости, котик, сейчас ватку дам, — женщина прислонила к ножке ватку.       Милаша немного успокоилась, поверив Оле. Девочка поняла, что мама — это не специально, так что не стала обижаться.       — Прости, Милашечка, — снова извиняется Оля, целуя дочку в щёчку, радуясь, что ребёнок ничего не понял.       — Ничего, ты же не хотела, — проговорила Милаша.       — Люблю тебя, солнышко! — нежно сказала Ольга.       — И я тебя, — сказала Мила, а после снова улеглась на подушку.