Трусишка с травмой

      Наступило следующее утро. Ольга сидела на кухне и пила кофе, читая новости в своём айфоне, когда в дверном проёме показалась Милашка в светло-розовой пижаме и тапочках-единорогах. Девочка была всё ещё обижена, но понимала, что рано или поздно всё равно придётся помириться. Милана поняла эту истину ещё в больнице, а сейчас, когда они живут вместе, это стало только более очевидным. Пока Милана не знала, что это был только первый укол…       — Доброе утро, зайка, — сказала женщина.       — Доброе утро… — тихо ответила Милана.       — Будешь завтракать? — спрашивает врач, решив не задавать вопросов в духе «Ты больше не обижаешься?», и вообще как-то затрагивать ссору, а просто продолжить общаться, как раньше.       — Хорошо, — отвечает Милана, которой очень неловко.       Ребёнок садится за стол и берёт йогурт, который Оля предварительно выложила на стол.       Кушает ребёнок в тишине, по классике позволяя облизать обёртку от йогурта коту, который уселся рядом с Милкой. Девочка неторопливо кушала, параллельно гладя котика и с украдкой поглядывая на Олю. Конечно, без внимания женщины это не осталось, видимо, Милка созрела для того, чтобы наконец-то поговорить и помириться.       — Милунь... — мягко начинает врач. — Всё хорошо, зайка?       — Угу, — тихо подтверждает Милана, которая действительно готова была помириться, но не знала, как сказать об этом Оле.       — Сходим куда-нибудь сегодня? — предложила Олечка.       — Опять в твою больницу? — загрустила девочка, вспоминая, что в последнее время они только туда и ездят.       — Нет, зая, в больницу нам не надо, — поясняет Ольга, ведь необходимости, правда, не было.       — А куда тогда?       — Я думаю, что тебе бы пора вернуться в школу.       — Сегодня? Ладно… — согласилась девочка. В школу ей не очень-то хотелось: отец устроил Милашу в частную школу, где большинство девочек были избалованными стервами, а мальчики — хулиганами. И Милана с её характером совершенно не вписывалась в этот живописный коллектив.       — Ты любишь свою школу? — спросила Оля.       — Папа говорил, что она хорошая, — ответила девочка.       — Мила-ан, — с характерной интонацией произнесла Оля, ведь Милана опять ответила не на тот вопрос.       — Нет, — после недолгого раздумья сказала девочка. — Совсем нет.       — Вот и хорошо, — ответила Оля. — Видишь ли, Милунь, я подумала, что тебя придётся перевести тебя в другую школу, ведь в твою старую очень далеко ездить. А раз ты так к ней относишься, тогда я только сильнее в этом уверена.       — Правда? — удивлённо и радостно спросила девочка. — А что это будет за школа?       — Пока не знаю, Милаш. Можем прямо сейчас поехать по разным школам, какая тебе понравится, в ту ты и пойдёшь, — предложила Ольга.       — Хорошо, — соглашается Милунька.       — Тогда доедай и поедем, — говорит Оля.

***

      Оля и Милка уже сели в машину и отправились искать школу. Ехали они в полной тишине, девочка залипла в телефоне, а Оля, соответственно, просто водила машину, внимательно смотря на дорогу.       Спустя какое-то время Оля решила прервать это неловкое молчание:       — Милулик, ты уже не обижаешься? — спрашивает доктор.       — Нет, — отвечает Миланка, которая уже успела остыть и отпустить ситуацию, но, естественно, она была очень обижена за этот укол.       — А чего вчера так дулась? — мягко интересуется доктор.       — Потому что! — отвечает Милашка. — Ты сделала укол, мне было очень больно! — заявляет она, обиженно сложив ручки у груди.       — Милаш, послушай меня внимательно, пожалуйста, — просит Олечка, а потом начинает лекцию. — Котёнок, мы же с тобой договорились вчера. Я сделала тебе укольчик, чтобы полечить ножку. Понимаю, было неприятно, но пришлось потерпеть. Я тебя не прижимала, всё было по твоему согласию. Откуда обидки, зая?       — Просто страшно... — говорит девочка. — И больно!       — Понимаю... — вздыхает врач, понимая, что ребёнок испытал максимальный дискомфорт от инъекции, ещё бы, девочка то ятрофоб. — Но и ты, пожалуйста, пойми, что это было необходимо, я не хотела делать тебе больно специально.       — Я понимаю, — говорит Милана, наконец-то поняв женщину, только, к сожалению, вчерашнюю боль это не заглушит.

***

      Оля с Милой объехали множество частных и дорогих школ с красивым интерьером и достаточно хорошей системой образования. Женщина была в восторге, что нельзя сказать о Милаше, которая училась примерно в такой же школе и зная, какие там одноклассники, такой восторг школа у неё не вызвала. На все вопросы и восхищения женщины Милана отвечала достаточно холодно и однотипно. Оля много раз предлагала какую-то определённую школу, но Милана стояла на своём и отвечала что-то типа: «Мне не нравится».

***

      — Милка, ты такая нехочуха! — комментирует Ольга, когда они уже ехали домой, объехав множество школ.       — Оля, я хочу в вот эту школу! — внезапно говорит Милана, тыкая пальчиком на здание, показавшееся из окна машины, которое, кстати, находится недалеко от дома.       — Вот в эту? — переспрашивает Оля, взглянув на школу.       — Да! — радостно отвечает Милана.       — Милаш, ну она же не частная, — говорит женщина, которая планировала отдать дочь в хорошую частную школу. — Я бы очень хотела, чтобы ты получила хорошее образование, — поясняет Оля. Конечно, каждая мать хочет, чтобы ребёнок получил хорошее образование, а у Оли, кроме желания, есть возможности в виде денег, которые ей не жалко потратить на образование любимой доченьки.       — Ну, Оля-я-я-я, — обиженно тянет Милана, которая хотела сама выбрать себе место обучение, а Оля ей это пообещала.       — Ладно, пойдём посмотрим, — вздыхает Оля, забрав с переднего сиденья папку, в котором были документы Миланы.       Они вышли из машины и отправились в школу. Однако женщина практически сразу же предупредила Милану:       — Милунь, я сама училась в этой школе, — говорит Оля.       Да, это действительно было так. На самом деле изначально Оля и Вадим росли совершенно в обычной семье. Воспитывала их только мать, потому что отец практически сразу же ушёл из семьи после рождения второго ребёнка, а то есть Оли. Да и воспитанием со стороны матери трудно назвать. Каждый проступок карался ремнём. В те времена это считалось совершенно нормальной методикой воспитания, но, однако, мать не проявляла к детям никакой заботы и любви.       Хорошо Оля никогда не училась, поэтому часто получала от матери, хоть брат всячески пытался её защитить, получалось, к сожалению, не всегда.       Ольга еле-еле закончила одиннадцать классов, после чего поступила в медицинский университет, который на удивление хорошо закончила.       Если коротко, то судьба женщины сложилась очень даже хорошо: она успешно владеет бизнесом, зарабатывает хорошие деньги, может позволить купить себе дорогие вещи и украшения, например, с бриллиантами, но главным бриллиантиком и счастьем была, конечно же, Милаша.

***

      — Здравствуйте, нам нужен директор, — вежливо попросила Ольга.       Вахтёрша показала, куда нужно идти.       Оля взяла Милку за руку, и они отправились в кабинет директора. Идя по коридорам родной школы, женщина ловила дежавю, вспоминая школьные будни. М-да, в школе почти ничего не поменялось. Даже директриса осталась та же. К этой женщине Олю вызывали ни один раз, потому что её поведение было сложно назвать прилежным.       — Здравствуйте, Светлана Сергеевна, можно? — спрашивает Оля, прежде чем войти в кабинет к директору. В школьные будни, однако, она никогда не интересовалась разрешением войти в кабинет.       — Здравствуйте, заходите, — отвечает директриса, пока что не подозревая, кто такая Оля.       — Нам бы ребёнка в четвёртый класс утроить.       — Да, конечно, — отвечает директриса. — Давайте свои документы и документы ребёнка.       Ольга достала из папки документы и протянула их директрисе, думая, как же она удивится, когда узнает бывшую ученицу.       — Так-так... — Светлана Сергеевна рассмотрела документы матери, то есть Оли. — Ольга Кирилловна, скажите, пожалуйста... — начинает говорить она, а потом всматривается до боли в знакомую фамилию. — Арефьева, значит. Оля, это ты? — директриса быстро перешла на «ты» зная, с кем говорит.       — Я, — с улыбкой подтверждает Ольга. — Дочка захотела тут учиться.       — Ты замуж вышла? — интересуется директор, понимая, что фамилии Оли и Миланы не совпадают. Вероятнее только у ребёнка фамилия мужа Оли. Но директор даже не имела представления, какой судьбой Оле досталась Милана.       — Замуж вышла, — подтверждает Оля, ведь она действительно один раз была в браке. — А потом развелась, — добавляет она.       — Милана, — директор обратилась к девочке. — Как ты училась в прошлой школе?       — Я была отличницей, — говорит Милана, и это действительно было так. Девочка была невероятно умная, но оценки она явно зарабатывала ради отца и своей же безопасности.       — Какая умница, — реагирует женщина, а потом обратилась к Ольге. — Оль, дочь вообще не в тебя пошла, — улыбнулась она.       — Да? — переспросила Оля. Да, Оля действительно всегда училась плохо, но, несмотря на это, добилась очень многих успехов. — Разве на меня не похожа? — улыбнулась женщина, ведь несмотря на то, что Милана была не родной, но она была безумно похожа на Олю внешне.       — Как две капли, — подтвердила директор, заполняя какие-то документы. — В какой бы класс вас определить.       — В «в», — попросила Милана, зная, что в этом классе учатся её подружки с гимнастики.       — Хорошо, — улыбнулась директриса, а потом предупредила Милану. — Учти, если ты будешь вести себя, как когда вела твоя мама, ты тут не задержишься.       Девочка не особо поняла, что этим хотела сказать директриса, поэтому просто кивнула.       Ольга и Милана вернулись домой. Девочка была счастлива, ведь она пойдёт в ту школу, которую выбрала сама. Отец никогда не спрашивал мнения Миланы ни по каким вопросам, так что девочка была счастлива самому факту самостоятельного решения.        Однако счастье длилось не долго, ведь Милане предстоял очередной укол. Ребёнок об этом пока не знал, а Ольга уже морально готовилась к очередной истерике. Женщина чувствовала, что она на пределе, у неё не было никаких сил уговаривать, упрашивать и убеждать, что это не больно уже в миллионный раз. Врач подготовила лекарство, налила его в шприц и отправилась к девочке в комнату.       Милаша сидела за столом и рисовала новыми маркерами, которые Оля недавно подарила ей, когда в комнату вошла Оля.        Милана оторвалась от рисования и уставилась на женщину. Врач понимала, что без истерики по любому не обойдётся, так что лучше сказать всё быстро и прямо.        — Милаш, твою ножку нужно лечить, для этого нам нужно сделать ещё один укольчик, — начала Оля.        От этой новости Милаша чуть не упала со стула, на котором сидела.        — Что?! — выкрикнула в ужасе девочка, уже начиная плакать.        — Милунь, знаю-знаю, но травму нужно вылечить, чтобы тебе было лучше, — стала объяснять Оля.        — Хватит уже, я не хочу! — крикнула девочка, всхлипывая, но крайне рассерженным тоном. Малышке казалось, что Оля слишком часто делает ей всякие медицинские штуки. Слишком часто! Хоть Оля и повторяла это каждый раз, но девочка не осознавала, что это ей на пользу… А параллель прошла очень быстро: кто тоже часто делал ей медицинские процедуры без причины? Правильно, папа!        «Вдруг Оля тоже такая?!» — с ужасом подумала девочка и снова всхлипнула.       — Зайка, лечиться надо, — в очередной раз сказала Оля.       — Хватит уже меня мучать! — воскликнула Милана на повышенном тоне.       — Милана, я хочу тебе помочь, — сказала Ольга всё ещё спокойно, но уже не использовав ласковое обращение.       — Неправда! — возмущённо сказал ребёнок, — Ты только и делаешь, что меня мучаешь! Ты плохая, ты делаешь больно, ты как папа!       А вот эти слова моментально вывели врача из себя. Ольга столько сделала для Миланы... Дорогие шмотки, техника, любовь, ласка и ни грамма насилия и криков, а девочка сравнивает Олю с этим ублюдком?       — Милана, следи за словами! Ещё раз подобное услышу, по губам получишь! — на эмоциях воскликнула женщина.       — Ну вот, ты точно как папа, я же знала! — заплакала Милаша.       — Милана, прекрати немедленно! — приказным тоном сказала Ольга.       Девочка, заливаясь слезами, проговорила:       — Ты меня совсем не любишь, ты злая, ты врала мне всё это время!       — Хватит тут драму разыгрывать! — потребовала врач. — Давай, ложись!       — Не буду! — решительно ответила девочка.       — Немедленно! — повелительно требует Оля, повышая голос, потому что она явно на нервах.       — Ты плохая! — говорит девочка, которая всё ещё плачет, но явно настроена крайне агрессивно.       — Хватит мотать мне нервы! — кричит Ольга, доставая из кармана шприц.       Милаша невольно попятилась, однако не хотела казаться слабой. Можно было плакать, когда девочка пыталась верить, что уколы ей на пользу, но сейчас точно нет. Ещё сегодня утром в машине, Милана, казалось, поверила Оле, но сейчас доверие было раздавлено.       — Милана, ложись, быстро сделаем и всё, — продолжала уговаривать Ольга недоброжелательным тоном.       — Нет, ты плохая, я не буду, отойди от меня! — со слезами на глазах кричит Милашка.       — Быстро. Легла, — ни капли не ласковым тоном потребовала врач, которая вот-вот сорвётся и снова начнёт кричать.       — Нет! — стоит на своём девочка, отвечая Оле уверенным тоном, но на самом деле девочку просто трясёт от страха.       — Милана, блять! — окончательно срывается Ольга. Да, это было неправильно, но женщина была настолько на эмоциях, что уже не контролировала и не фильтровала свой лексикон.       Милану не беспокоил сам факт, что Оля крикнула на неё матом — отец постоянно орал на дочку всеми возможными матами, так что она привыкла. А вот её гневное лицо и предстоящий укол пугали девочку не на шутку.       Женщина направляется в сторону Миланы со шприцом в руке, так что девочка решает защищаться и ни за что не даваться на укол. Она судорожно осматривается вокруг в поисках «оружия» и первое, что подворачивается ей под руку — это булавы. И прежде чем подумать о том, что она делает, Милана схватила булавы и швырнула их в Ольгу. Милана провернула невероятно опасный трюк, если бы булавы попали в женщину, не обошлось бы без серьёзной травмы, но, к счастью, Милана промахнулась, и булавы стукнулись об пол с громким звуком.       Ольга рассвирепела: Милана попыталась её атаковать — это уже беспредел. Разумная мать точно не стала бы отвечать взаимностью и объяснила бы дочке, что драться нельзя, но Ольга поддалась эмоциям.       Врач подошла к Милане и схватила её за руку. Девочка начала кричать, отталкивать Олю от себя, пытаться царапаться и драться. Однако женщина оказалась сильнее, она довольно резко надавила Милаше на спину второй рукой, заставляя её лечь на кровать. Свободной рукой Милана схватила подушку и швырнула ей в Олю, продолжая сопротивляться.       — Милана, перестань немедленно! — в который раз кричит Ольга.       Но Милана не собиралась переставать. Сегодня девочка открыла для себя удивительную «истину»: если Оля может на неё орать, то Милана может давать сдачи и не слушаться.       — Милана, ну что это за поведение?! Так и наказание схлопотать не далеко! — распалялась Оля, начиная угрожать девочке.       Милана хотела немедленно впасть в дикую истерику, ведь слово «наказание» было самым страшным словом в жизни девочки. Это же уколы и избиения в одном флаконе — Милаша ведь не знала, что бывает по-другому.       Но потом Милане пришла в голову другая идея…       — А мне поебать! — твёрдо сказала девочка, вытирая набежавшие слёзы.       Может показаться странным, что Милана с её добрым и нежным характером могла послать маму подобным словом, но глупо винить в этом девочку: всё детство отец отвечал ей этой фразой, когда Милана пыталась что-то ему рассказать или поделиться какой-то проблемой. Так что Милаша невольно использовала очень плохой пример.       «Пиздец...» — единственное, что пришло в голову женшины в этот момент, ведь она даже не представляла, что такая миленькая девочка может так материться.       — Что-о-о?! — выкрикнула взъерепененная Ольга. — Милана, ты совсем охренела так со мной разговаривать?!       И с этими словами Ольга с силой прижала Милану к кровати, быстро стащила с больной ноги кроссовок и собралась делать инъекцию. Девочка кричала, плакала и брыкалась, но Оле было уже всё равно. Женщина ни в коем случае не хотела вымещать свою злость во время укола, но руки тряслись от ярости так, что получилось довольно сильно больно.       Милана ревела в голос, она упала на кровать, задыхаясь от слёз и злости. Но доктор не собиралась её сейчас успокаивать, разозлённая Оля стащила с себя перчатки и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, напоследок сказав:       — Подумай над своим поведением!