Трусишка с травмой

      Милана просыпается в одиночной больничной палате. Комната ничем не примечательна: скучные белые стены, одна кровать, прикроватная тумбочка и небольшой столик. Над кроватью окно, завешанное шторами.        Девочка сразу вспомнила, что случилось: скорая, врачи, «угрозы» уколами.       У Миланы сильно болела голова, а ещё её от чего-то тошнило. Но все эти ощущения перебивались страхом нахождения в больнице. Из комнаты вели две двери, и Милана быстро сунулась в ближнюю. Это была ванная комната.        Тогда девчушка попыталась открыть вторую, но тщетно: санитары, принёсшие девочку в палату, закрыли дверь на ключ. У Миланы слегка закружилась голова, и она решила вернуться на кровать. Здесь хотя бы не было врачей, и это её радовало. Пока не было.        Милаша отодвинула штору и посмотрела в окно. Она была на втором этаже, земля виднелась далеко внизу. Вид выходил на территорию больницы, и смотреть было особо не на что.       Как Ольга Кирилловна и предсказывала, девочка поспала до утра следующего дня. За это время ей успели сделать рентген, МРТ и КТ, и диагноз «сотрясение мозга третьей степени» подтвердился.       Милане недолго пришлось пробыть в одиночестве: через пятнадцать минут Ольга пришла в палату к девочке.       Когда дверь открылась, и в комнату вошла представительница столь ненавистной Миланой профессии, девочка сразу же отползла на самый дальний угол кровати. На самом деле она не ожидала, что встретит именно того же врача, что и был в скорой.       — Привет, привет, солнце, — поздоровалась Ольга, не удивляясь реакции девочки, ведь врач помнила вчерашнюю поездочку в скорой.       — Здравствуйте… — тихо и испуганно произнесла Милана, она заранее не ждала от врача ничего хорошего.       — Как себя чувствуешь, что болит? — ласково спрашивает доктор, стараясь не усугублять панический страх пациентки.       — Ничего, — врёт девочка, ведь понимает, что если скажет правду, за этим наверняка последует какая-нибудь неприятная процедура.       — Познакомимся? — ласково спрашивает Ольга.       — Угу, — тихонько пропищала Милаша.       — Как тебя зовут, дитё? — ласково спрашивает Ольга, она, конечно, знала ответ, но хотела получить его напрямую у девочки. Врач искренне улыбается ей, но этой улыбки Милана не увидела, потому что не поднимала взгляд на доктора, боясь даже заглянуть «мучительнице» в глаза.       — Милана, — коротко отвечает ребёнок, всё ещё не поднимая глаза.       — А глазки на меня поднять? — ласково спрашивает женщина, намекая на то, что на неё надо посмотреть.       С неохотой Милаша выполняет просьбу и поднимает свои прекрасные голубые глазки на доктора.       — Теперь повтори, пожалуйста, — просит врач, смотря на девочку, сохраняя зрительный контакт.       — Милана, — повторяет она.       — Приятно познакомиться, Милана, — всё так же улыбается врач. — А я Ольга Кирилловна, твой доктор. Тебе можно называть просто «Оля», — доброжелательно говорит доктор, протягивая девочке руку для знакомства.       Та робко пожала её своей маленькой ручкой.       «Вчера она была явно поразговорчивее», — подмечает Ольга Кирилловна.       — Милаш, а чего ты так плакала и кричала вчера? — спрашивает женщина, вспоминая вчерашнюю ситуацию. Она понимала, что девочка — ятрофоб, но интересно, признаёт ли она это?       Конечно же, Милана прекрасно помнит, что происходило вчера. Ей немного стыдно за своё поведение, но страх она не контролирует, поэтому даже если бы хотела, то не смогла бы избежать вчерашней истерики. Но всё-таки ребёнок решает извиниться перед врачом, осознавая, что могла доставить ей неприятности.       — Простите... — грустно говорит Милаша, — Я вас испугалась.       «Какой воспитанный ребёнок!» — радуется Ольга Кирилловна.       — Солнце, а чем я тебя так напугала то? — пытается понять проблему доктор.       — А вы снова будете уколы делать? — спрашивает ребёнок, игнорируя вопрос врача.       — Ну что значит «снова», котик? Я же не делала тебе ничего.       — А будете? — вопрошает ребёнок, который хочет получить ответ на свой вопрос.       — Я пока не знаю, милая, — честно говорит Ольга Кирилловна, потому что для более точного ответа на вопрос стоило взять кровь на развёрнутый анализ. Хотя диагноз «сотрясение мозга третьей степени» даёт понять, что что-то колоть всё-таки придётся.       Милана чувствует подвох. Как это больница без уколов? Да быть такого не может! Больницы же придуманы только для того, чтобы колоть болезненные уколы и мучить людей. По крайней мере, так думала Милана.       Но эти раздумья прервал резкий приступ тошноты. Девочка чувствовала, что её вот-вот вырвет, и поэтому бежит в ванну.       Доктор знала, что девочка будет от неё бегать, но не ожидала, что это произойдёт так быстро. Поэтому она не успела среагировать и поймать девчульку. Ольга тут же побежала за девочкой.       Милана стояла в ванной и снова ждала приступа, но к счастью или к сожалению, его не произошло.       — Миланочка, — обращается к юной пациентке доктор. — Ну нельзя же так от меня убегать! — говорит она абсолютно не строго, а скорее встревоженно. — Тошнит?       Девочка отрицательно мотает головой, снова обманывая врача.       — Врать нехорошо, — спокойно объясняет женщина.       Доктор понимает, что Милана ей соврала. Впрочем, уже неважно, потому что её в любом случае надо осмотреть.       Женщина открыла кран, настроила прохладную воду, намочила свою ладонь и умыла Милану, чтобы она пришла в себя.       — Получше тебе? — спросила она.       — Да, — подтверждает Милаша.       Ольга Кирилловна берёт ребёнка за ручку и ведёт обратно. Посадив на кровать, она принимает решение, что осмотреть юную пациентку нужно немедленно.       — Милаш, можно я всё-таки тебя посмотрю? — интересуется мнением ребёнка Ольга. — Это быстро и не больно, — поясняет она.       Милана, конечно же, напугалась. Но вроде бы просто осмотр. Что может быть страшного? Хотя нет! Страшно. Это же больница!       Она отрицательно помотала головой.       — Ну, я просто посмотрю, — предпринимает ещё одну попытку Ольга.       От Миланы поступил тот же ответ, что и в прошлый раз.       — Что же ты такая бояка, а? — ласково спрашивает доктор, поглаживая девочку по голове. Та сильно зажалась и съёжилась, как будто чего-то ожидая. Врач, конечно, это заметила, но сделала вид, как будто ничего не произошло. — Милаш, но я же тебе не наврежу.       — Обещаете? — с недоверием спрашивает Милана.       — Обещаю, — уверенно заявляет доктор.       — Хорошо... — наконец-то гимнастка дала своё согласие. Было видно, что она боится и переживает. А Ольга, глядя на это, пообещала самой себе, что это будет самый комфортный осмотр в жизни девочки.       — Вот и умничка, — улыбается врач, снимает со своей шее стетоскоп и вместо того, чтобы начать слушать ребёнка, доктор протянула его ей.       — А что это? — наивно спрашивает Милана, разглядывая прибор, но брать в руки не торопится из-за недоверия к медицинским штучкам.       — Это? Это стетоскоп, детка. Он нужен, чтобы слушать, как бьётся твоё сердечко, — объясняет врач. — Если хочешь, то можешь взять в ручки, — разрешает она.       — Не хочу.       — Милаш, а ты ведь гимнастикой занимаешься, да? — спрашивает женщина, отвлекая юную пациентку от происходящего. Да и ей было интересно, чем же таким занимается Милана, что заработала себе сотрясение на тренировке.       — Да, художественной, — подтверждает девочка.       — Вот это да! Будешь как Алина Кабаева?       Милане приятно такое слышать, она легонько улыбается, ведь действительно, Алина и сёстры Аверины являются её главными кумирами.       — Ну, наконец-то улыбнулась, — радуется врач, успев изменить давление, сатурацию и температуру. Записав результаты в карточку, она щёлкнула девочку по носику, а та дёрнулась от неожиданности.       — Давай я послушаю твоё сердечко, — говорит Ольга Кирилловна и берёт стетоскоп, разогревая в руках мембрану, чтобы девочке было комфортнее.       На эту «пытку» Милаша сразу не согласилась, но врач успокоила её и даже показала, что и как будет делать. Всё-таки девочка согласилась, и осмотр прошёл без лишних капризов.       — Вот и всё, Милаш. А ты боялась, — ласково говорит доктор и убирает все инструменты на прикроватный столик.       — Уже всё? — удивляется ребёнок. Она явно ожидала чего-то страшного, но на самом деле она действительно больше накрутила себя.       — Угу, — радостно подтверждает врач. — Пока мы с тобой болтали, я успела тебя осмотреть.       — И всё? Уже можно домой? Мне не нравится тут, — говорит Милана. Однако её слова очень удивляют врача.       — Милаш, ну домой точно рано. Полежишь здесь недельку, а я тебя вылечу.       Милана горько вздыхает. Желания лежать в больнице не было никакого. Она была не глупой и понимала, что она будет не просто лежать, а лечиться. Очевидно, что не просто таблеточками, потому что мы в таком случае её бы отпустили домой.       — Зайка, а ты сама как себя чувствуешь? — спрашивает доктор, вспоминая, что совсем недавно девочку тошнило.       — Нормально, — врёт Милана. Хоть она и понимала, что доктор знает о том, что её тошнило, но окончательно признаваться не хотелось, ведь процедуры никто не отменял.       — Милаша, ну зачем ты врёшь? Я же помочь хочу. Тошнит? Головка кружится?       — Угу, — всё-таки признаётся девчуля.       Женщина пометила это в карточке. В таком случае надо бы уколоть два укола, но для начала лучше взять развёрнутый анализ крови, а его берут натощак.       — Миланочка, нужно ещё кое-что сделать, — начинает доктор, и от этих слов девочка мгновенно испугалась, даже не дожидаясь продолжения фразы. — Ну ты чего, зайка, я же ещё даже ничего не сказала, — успокаивающим тоном говорит врач.        — И не надо, — всхлипывает девочка. — Не хочу знать.        — Милаш, это вовсе не страшно, вообще пустяковое дело, — спокойно объясняет Ольга.        — Это больница, здесь всё всегда страшно, — отвечает Милана, ведь девочка уверена на все сто процентов: без пыток из подобных мест не выпускают. — И больно, — добавляет она.       — Ну я же ни разу не сделала тебе больно, правда же? — интересуется врач.        Милана неуверенно покачала головой: пока не сделала, но всё ещё впереди.        — Так вот, — продолжает врач. — Пойдём-ка сходим, сделаем одну быструю процедурку, а после ты будешь отдыхать, хорошо?        — Зачем куда-то идти? — моментально поинтересовалась Милана. Для неё это было дурным знаком.        — Потому что там нам будет удобнее, — поясняет врач.        — Удобнее делать что? — спрашивает девочка.        Врач поняла, что лучше сказать прямо, ведь дальше ходить вокруг да около было бессмысленно и только больше пугало пациентку.       — Обычный анализ крови — минутное дело, — говорит Ольга и улыбается, пытаясь показать, что это правда, пустяк.        — Нет, я не хочу, — немедленно всхлипнула Милана, ведь она прекрасно знала, как это делается.        — Я понимаю, солнышко, но так нужно, — говорит врач. — Исключительно чтобы понять, как тебя лечить.       — Не надо меня лечить! — говорит Милаша и сразу вскакивает с кровати, на которой сидела, прижимаясь к какому-то углу.       — Котик... — вздыхает доктор и идёт за Миланой. — Миланочка, солнышко, это не больно, — поясняет она ласковым голосом.       Милана же абсолютно не верит словам врача. Забор крови — это иголка, а иголка — это всегда больно и страшно. Она начинает плакать, а видя, что врач приближается к ней и хочет обнять, то быстро убегает в ванну, закрываясь там.       — Милаша! — кричит в след девочке доктор, но видит, что та её не слышит.       Ольга Кирилловна бежит за ней, но дверь уже закрыта, поэтому она начинает стучать и просить девочку открыть.       — Миланочка, дорогая, открой, пожалуйста, — стучит в дверь доктор, ласково попросив девочку открыть.       Милана ничего не отвечает, а лишь плачет в ответ и даже не думает над тем, чтобы открывать. Ей ужасно страшно и не хочется сдаваться и идти «проливать» кровь.       — Заинька, открой, — вздыхает Ольга. — Милаш, пожалуйста, я же помочь хочу.       В ответ только детский приглушённый плач. Девочка села на пол спиной к двери и обняла свои ноги, утыкаясь лицом в коленки.       — Хорошо, дорогая, — тяжело вздыхает доктор. — Давай ты откроешь дверь, и мы просто спокойно поговорим.       Милана оставила врача без ответа.       — Милан, хорошо, давай я дам тебе время успокоиться, а потом быстро всё сделаем, ладно?       Снова никакого ответа. После этих слов Ольга вышла из палаты, дверь за ней закрылась с характерным громким стуком. Но врач не собиралась отходить от палаты, она была уверена, что скоро Милана должна выйти, как минимум, потому, что сидеть, облокотившись на дверь, с головной болью — невесёлое занятие.       И так оно и случилось: через пару минут врач услышала скрип открывающейся двери. В этот самый момент Ольга зашла обратно в комнату и схватила девочку за руку — максимально аккуратно, но при этом крепко, девочка не могла вырвать руку.       — Попалась? — ласково говорит врач, улыбаясь.       — Отпустите меня, — немедленно потребовала Милана, стараясь вывернуться.       — Тш-тш... — пытается успокоить малышку доктор, поглаживая по руке, но та активно вырывалась. — Пойдём всё аккуратненько сделаем? — просит доктор. — Я буду с тобой.       — Я не хочу! — в сотый раз утверждает очевидное Милана.       — Но ты же хочешь выздороветь и чувствовать себя хорошо? Вот, для этого нужен анализ, — в который раз объяснят врач. — Пойдём, сладкая, хочешь, я тебя за ручку поддержу? — предлагает она.       — Хочу выздороветь… — неуверенно говорит девочка, потому что в её голове просто не укладывается: как ей может стать лучше от подобной пытки?       — Ну вот видишь. Поверь мне, это совсем не страшно.       — Не хочу, не буду! — сопротивляется Милана.       За этой увлекательной беседой они вышли в коридор и пошли в направлении процедурной.       Комната была небольшой. У стены стояло медицинское кресло, в центре комнаты – высокая кушетка, а всё остальное пространство было занято медицинскими инструментами. Ещё там была какая-то медсестра, она любезно поздоровалась с врачом:       — Здравствуйте, Ольга Кирилловна, какими судьбами?       — Здравствуй, нам надо кровь сдать.       — Ребёнку? — спрашивает женщина.       — Нет, мне! — с сарказмом говорит Ольга Кирилловна, язвя медсестре, потому что вопрос кажется воистину глупым.       Увидев всю эту «замечательную» обстановку, девочка моментально сорвалась с места и попыталась открыть дверь, но Ольга предусмотрительно её закрыла.       — Пустите меня отсюда, — плачет Милана, с ужасом разглядывая кабинет, а свободной рукой, которой её не держат, бьёт кулачком об дверь.       Ольга еле слышно вздыхает: так долго уговаривать кого-то на обычный анализ крови ей в жизни не приходилось. Медсестра сочувственно кивнула ей.       — Милаш, ну правда, это очень быстро и совсем не больно, — в очередной раз делает попытку врач, ведь так не хочется делать с силой.       — Не буду, — спорит гимнастка, сквозь слёзы и крики.       — Сядь в это кресло, пожалуйста, — ласково просит доктор.       — Ну уж нет. Я не буду, не буду! — в очередной раз плачет и кричит девочка, упрямо топая ножкой.       Тогда у врача не остаётся выбора: Ольга сама садится в кресло, нежно подхватывает девочку и сажает к себе на колени. Милана плачет и отбивается, и врачу действительно не хочется принуждать её, но выбирать не приходится, без анализа лечения не назначить. Доктор вытянула ребёнку правую руку и положила её на подушку. Дитё уже откровенно рыдает и кричит.       — Котёнок, ну хватит мяукать, я прошу тебя... — ласково говорит доктор, удерживая руку ребёнка. Позже она кивнула медсестре в знак того, что можно начинать.       Медсестра начала проводить процедуру. Для начала она просто протёрла руку спиртом. Девчушка просто хныкала. Врач с сочувствием на неё посмотрела, но не стала ничего говорить, а просто держала руку крепче.       — Да что такое?! — наконец не выдержала медсестра, которой надоел этот спектакль.       Врач посмотрела на неё неодобрительно, а Милаша продолжала отстаивать свои права.       Она упорно вырывалась, пока не почувствовала иголку в вене. Вот тогда девочка просто заплакала.       — Мне больно, пустите, пустите! — верещит Милаша, пытаясь выдерживаться, как могла, но, конечно же, врач была её сильнее, поэтому удерживала её, не давая возможности выбраться.       — Золотце, немножечко надо потерпеть, уже почти всё, — доктор всячески ласкала ребёнка словами, но угомонить её не получилось.       Ольга всячески успокаивала девочку, однако это не помогало: Милана не собиралась мириться с происходящим и вырывалась, как могла.       — Ну, тише, моя хорошая, не надо плакать, я прошу тебя, — Ольга Кирилловна поглаживала Милану по голове, чтобы та успокоилась, но, конечно же, этого сделать не удаётся, потому что девочка неутешна.       Когда анализ был, наконец, взят, девочка была совершенно ослаблена. Ей было очень страшно и очень больно.       — Да чего реветь то, не больно это, — снова подаёт голос медсестра, чем крайне возмущает Ольгу.       — Хватит вам, Марина Алексеевна, ребёнку же страшно, — упрекает врач медсестру, а после уводит Милану из кабинета.       — Было больно! — возмущается девочка.       — Но это же не так страшно, правда? — ласковым тоном спрашивает врач, хотя ответ знает заранее. — Накрутила ты себя больше, Милаша.       — Страшнее не придумаешь! — эмоциональный и очень ожидаемый ответ от Миланы. Она очень обижена на всех, кто принимал участие в этой «пытке».       — Но ты большая молодец, давай-давай, не плачь, — утешает её доктор, вытирая слёзки. — Пошли, мы что-нибудь сладенькое купим, а то вдруг ты у меня в обморок грохнешься, — предлагает она, переживая, что девочка действительно потеряет сознание.       — Нет, — снова капризничает девочка.       — Милаша, в чём дело?       — Мне нельзя сладкое.       — Почему?       — Нам тренер запрещает, — говорит девочка.       — Тогда идём в палату, но ты ложишься и отдыхаешь, ага? — предлагает доктор.       — Ага, — всё-таки соглашается Милана, не прекращая реветь.       — Зайка, прекрати плакать, пожалуйста, — ласково просит женщина. — Всё закончилось, ты умничка. Всё хорошо, — пытается успокоить малышку Ольга.       — Эта тётя была плохая, она кричала! — плачет Милаша, потому что она действительно очень обижена.       — Золотая моя, — доктор приобняла девочку одной рукой. — Ну, хочешь, я её уволю? — предлагает Ольга Кирилловна. А почему бы, собственно, и нет? До этого на эту медсестру уже поступали жалобы, а Ольга, как владелец клиники, имела полное право уволить сотрудницу за хамство и отсутствие деликатности.       Та ничего не ответила. Ей было слишком страшно, чтобы перестать плакать. Бедняжке не хотелось ничего.       Они пришли в палату, и Милана рухнула на кровать, всё ещё плача. Врач хотела погладить её по плечу, но девочка всем видом показывала, что не хочет её сейчас видеть и хочет остаться одна.       — Милаш, я отойду ненадолго, а потом вернусь, — говорит врач, у которой ещё и целая больница взрослых пациентов.       Девочка ничего не отвечает, ведь она очень расстроена произошедшим.