don't leave me alone

Утро среды для Венти началось ещё в 5:00. Юноша вскочил с кровати и тут же сел за дополнительное домашнее задание, которое ему дали из-за прогула. И хоть срок сдачи был аж до конца этой недели, Барбатос настроился доделать всё как можно скорее. Боялся ли он забыть или попросту не успеть — неизвестно. Но было ясно одно — Венти оторвать от учёбы практически невозможно. Этот парень создавал впечатление ветреного и даже ненадёжного человека. Однако те, кто хоть раз имел с ним дело, в один голос скажут, что это всё ложь. Венти всегда ответственно подходил к делам не только учёбы, но и организаторских вопросов. Собственно, это и стало причиной, по которой его единогласно выбрали старостой в группе. И всё же была в Барбатосе некая таинственность… Он мало посвящал друзей в свои дела или же трудности (коих на самом деле было приличное количество). Некоторые и вовсе не знали, что Венти по уши завален университетскими (и не только) проблемами. Этот юноша умел хранить секреты… Причём и свои, и чужие. На часах уже за 7 утра, и Барбатос наконец закончил разгребать накопившиеся долги по учёбе. Следом темноволосый решил переписать в тетрадь конспект, который любезно попросил скинуть одного из одногруппников. В этом особого смысла не было, однако неизвестное стремление, которое двигало парня чуть ли не нестись по всей образовательной программе вперёд ногами, успокоить не получалось. А иначе… — Венти? Ты чего не спишь? Названный от неожиданности подскочил на месте и поднял голову на соседа. Барбатос всё это время сидел в гостиной и потягивал неприятный кофе. И он был явно не готов к тому, что его потревожит Итэр. Длинноволосый, судя по заспанному лицу и растрёпанной причёске, только проснулся. Он хотел приготовить завтрак, но не думал, что пересечётся с Венти. Неужели тот всегда поднимался так рано? Темноволосый улыбается, дабы не беспокоить своего соседа. И да, улыбка была неискренней, но по-другому Барбатос не умел. Уже не умел… — Я недавно встал, — отмахивается Венти. — А ты чего так рано подорвался? Итэр отвлекается на зевок, а после осматривает стол в гостиной, полностью заваленный какими-то бумажками и тетрадями. Взгляд блондина ненароком падает на стоящие в углу кружки, коих было аж три. В следующую секунду длинноволосый хмурится. «Раз он встал недавно, то когда успел столько выпить?» — думает Итэр, начиная подозревать неладное. — Я просто рано спать лёг, — всё же отвечает блондин. — Вроде выспался… А тебя как всегда тянет к учёбе, да? — усмехается парень, решая таким образом расположить соседа к себе. А всё для того, чтобы тот не чувствовал себя некомфортно рядом с длинноволосым. Венти в ответ молча улыбается и допивает противный на вкус кофе. — Сяо писал тебе? — вдруг меняет он тему. Итэр проходит в гостиную и присаживается на край дивана рядом с соседом. Он хотел в первую очередь узнать, как дела у Барбатоса, ведь его поведение давно беспокоило блондина. Вот только вопрос про человека, который волновал его не меньше, заставляет и длинноволосого незаметно поддаться смене темы. — Да, писал. Но я не уверен, что всё в порядке… Просто… Сяо с виду очень упрямый, сомневаюсь, что он бы честно написал, что ему всё ещё плохо… Блондин опускает печальный взгляд себе на ладони. В этой ситуации он чувствует себя абсолютно беспомощным. Итэр ведь не имеет права вмешиваться в жизнь Сяо. От Барбатоса не ускользает смена в настроении соседа, и в его голове появляется одна идея. Он откладывает тетрадь и поворачивается на парня: — У нас сегодня пару отменили, а мне как старосте нужно отдать Сяо конспекты по темам, которые он пропустил пару дней назад, и домашнее задание за пропуск. Но скоро этот несчастный конкурс… — вздыхает Венти. — Я просто не успею после репетиций забежать к нему домой… Вернее успею, но буду без сил. Я ему ещё вчера пообещал, что зайду сегодня… Слушай, — вдруг громче произносит темноволосый. — А давай ты сходишь? Итэр растерянно захлопал ресничками, совершенно не ожидая, что его сосед додумается до такого стечения обстоятельств. Чтобы он, малознакомый человек для Сяо, просто взял и пошёл к нему в гости? — Даже не знаю, — тушуется длинноволосый. — Может, это не самая хорошая идея? Он вряд ли будет рад увидеть на пороге именно меня… Откажется, я уверен. — А ты и не говори ему, что придёшь, — предлагает Венти свой хитрый план. — Сяо будет думать, что это я пришёл, а на деле ты. — И? Как скоро он меня пошлёт после того, как откроет дверь? Барбатос вздыхает и тянется руками к чужим плечам, дабы развернуть соседа к себе лицом и сказать уже глядя в медовые глаза: — Доверься мне, он тебя не выгонит. Конечно, Сяо будет отнекиваться, если ты предупредишь о своём визите, а так он не сможет отмазаться. Заодно поговорите в спокойной обстановке. Ты же волнуешься о нём? Хочешь узнать про его самочувствие? Да и какая разница, кто занесёт конспекты. Это просто хороший и логичный повод для встречи. Итэр задумчиво прикусывает нижнюю губу. Ведь нет же ничего плохого или подозрительного в том, что блондин просто зайдёт на минуту в гости к Алатусу, оставит там пару тетрадей и уйдёт? — Ладно, — сдаётся длинноволосый. — Но если что, виноват будешь ты. — Разумеется, — смеётся Венти.

***

Итэр по привычке ждал Кадзуху у общежития. Вот только он совсем не ожидал стать свидетелем весьма забавной сцены… — Уйди от меня! — знакомый голос откуда-то сзади заставил длинноволосого обернуться. Из здания быстрым шагом выходил Скарамучча, постоянно оборачиваясь назад. Следом за ним шёл беловолосый друг. И, что показалось Итэру странным, — он улыбался. Что же у этих двоих опять произошло? — Неужели ты теперь бегаешь от меня? — подал голос Кадзуха. — Я же просто хочу помочь. — Отстань, извращенец. Синеволосый прошёл мимо Итэра, но даже не взглянул на него, ибо был обеспокоен настырным соседом. Который, к слову, встал сегодня с какой-то не такой ноги и аж с самого пробуждения решил устроить Скарамучче вынос мозга. А ведь всё так хорошо начиналось… Парень даже подумал, что вчерашний инцидент с душем полностью забыт, но как бы не так… Каэдэхара тихо рассмеялся с поведения синеволосого и, перед тем как тот скрылся за поворотом, решил добавить: — Моё предложение всё ещё в силе. Жду сегодня ночью ответ. Скарамучча резко остановился, развернулся лицом к соседу и начал стремительно сокращать между ними расстояние. Пару секунд — и парень стоял уже в полушаге от Кадзухи. — Если ещё раз заикнёшься о совместном походе в душ, я тебе душевую лейку засуну сам знаешь куда, — шипит он. Глаза Каэдэхары загораются огоньком азарта. Меньшего от Скарамуччи он и не ожидал. Тот такой же эмоциональный, вспыльчивый и малость агрессивный. Однако почему-то сегодня у беловолосого не было желания заткнуть соседа или послать его подальше. Куда интереснее теперь было продолжать подначивать парня, а после наслаждаться его реакцией. — Вау, ты и такое умеешь? — улыбается Кадзуха. — Интересное у тебя хобби… Сам такое для себя открыл или кто подсказал? — Ты… — Скарамучча теряется в словах, в очередной раз не найдя что ответить. — Блять, Каэдэхара. Не выводи меня из себя перед учёбой. Итэр, что молча стоял и наблюдал за всей этой сценой чуть ли не разинув рот, вдруг слегка вздрогнул от неожиданного прикосновения сзади. Он поворачивает голову и видит Хэйдзо. А этот то когда успел выйти? Неужели Сиканоин всё это время был тут и тоже видел перепалку между Кадзухой и Скарамуччей? Хэйдзо прикладывает к губам указательный палец, показывая тем самым блондину, чтобы тот молчал. После он располагает руки на его плечах и возвращает взгляд на парней. — А ты у нас, оказывается, личность чувствительная, — размышляет в голос Кадзуха. — Хотя по тебе видно. Не каждый здравомыслящий человек будет бегать от своего соседа с воплями «о нет, спасите меня от этого извращенца», — тот нарочно делает голос писклявым, чем вынуждает соседа закатить глаза. Следующим зрителем сего спектакля становится Лини, одногруппник и по совместительству староста Скарамуччи. Выйдя с общежития, он поправляет на поясе ремешок и не сразу замечает в студентах знакомые лица. Парень замедляет шаг, спускается по лестнице и оказывается рядом с Хэйдзо. — Что тут за движ? — спрашивает Лини шёпотом, а Итэр уже во второй раз вздрагивает от неожиданности. Длинноволосый коротко оглядывает незнакомца рядом с собой. Его он точно не знает, но отдалённо припоминает, что именно этого парня частенько видел рядом со Скарамуччей на улице или в коридорах университета. Хэйдзо закидывает одну руку на плечи Итэра, а вторую перебрасывает уже на Лини, тем самым приобнимая двоих студентов. — Ничего необычного, — спокойно произносит Сиканоин. — Просто эти двое выясняют, кто из них главный в отношениях. Длинноволосый позволяет себе слабый смешок. В какой-то степени именно так сейчас и можно было описать общение этих двоих. Лини же хмурится, а после решает оборвать начинающуюся ссору между Кадзухой и Скарамуччей: — Скара, ты никуда случайно не опаздываешь? Парни синхронно поворачиваются на источник звука. — А, привет, — отзывается синеволосый, узнав старосту своей группы. — Как вас тут много… — к своему удивлению юноша понимает, что со всеми этими людьми он знаком. — Неудивительно, — говорит Хэйдзо, — Вы своими криками скоро всю общагу на уши поставите. Лини освобождается от чужой руки на плечах и спокойно подходит к одногруппнику. Он тут же хватает того за локоть, как бы оттаскивая подальше от Каэдэхары: — Мы пойдём, а то за опоздание нам здорово так прилетит. Скарамучча не думает сопротивляться действиям старосты, а просто машет Итэру и Хэйдзо на прощание. Напоследок он пересекается взглядами с Кадзухой, показывает тому язык и наконец уходит в сторону вуза. Каэдэхара усмехается с этой выходки соседа и поворачивается к своим одногруппникам. — Это что вообще такое было? — спрашивает длинноволосый. — Я просто нашёл слабое место Скарамуччи, — пожимает плечами Кадзуха. — И теперь знаю как его утихомирить. — Общага превращает тебя в монстра… — качает головой Сиканоин. — Даже страшно как-то шутить над вами. Беловолосый на такое заявление складывает руки на груди и гордо поднимает голову. Итэр же смеётся и делает шаг к Каэдэхаре. — Мы, кстати, тоже опаздываем, — как бы невзначай напоминает он. — Если задержимся здесь, Син Цю с нас три шкуры снимет… — Точно, — кивает Хэйдзо. — Не знаю как вы, а я побежал. — Стоп, мне это сейчас не показалось? — вдруг спрашивает Итэр. — Сиканоин… ты на пару сегодня придёшь?! Темноволосый подмигивает и срывается на бег, кидая через плечо: — Кто последний, тот престарелый импотент!

***

Во время занятий в коридорах была абсолютная тишина. Даже голоса преподавателей не удосуживались просачиваться сквозь щели под дверьми, пока Венти ждал начала репетиции к вечеру первокурсников. Эта атмосфера часто уносила темноволосого в свои мысли, не давая толком сосредоточиться на каких-то делах. Иногда Барбатос, сидя на кресло-мешке на одном из этажей, даже терял счёт времени от наплыва размышлений в голове. Именно поэтому он всегда брал с собой, к примеру, Хэйдзо или кого-то ещё. Рядом с посторонними людьми в тихом вузе у парня автоматически включалась продуктивность. Хотя, казалось, это должно работать наоборот. Если брать образовательный процесс, то у Венти не было проблем с концентрацией внимания. Он просто делал то, о чём просят преподаватели, и получал хорошие оценки. Точно так же и дома: темноволосый ответственно брался за домашние задания и только потом шёл отдыхать (хотя с этим у него всё же бывают проблемы). Но почему-то в стенах вуза, когда Барбатосу не нужно было учиться, а, например, просто заниматься организаторскими делами, юноша часто «терялся». Однажды он сам за собой заметил, что уже почти час сидел на месте и ничего не делал, хотя мог бы сходить перекусить или с кем-нибудь поговорить. Вместо этого Венти тогда просто копошился в своих неутешительных мыслях… Парень осознал: бездействие и одиночество изводили его, позволяли думать о беспокойствах и проблемах, которые никак не в силах решить. Поэтому он пришёл к выводу, что отвлекать себя чем-то или кем-то — его лучший способ со всем справиться. Одновременно с этим Барбатос не любил жалость к себе. Просто физически не выносил. И когда ещё в школе ему впервые сказали, чтобы он перестал изводить себя и просто пошёл домой долечиваться после ангины, парень почувствовал себя ещё хуже. Он пыхтит до ночи над учебниками не для того, чтобы вместо его успехов и стараний замечали круги под глазами. Венти уже не воспринимает себя как человека, который может всё исправить и начать жить так, как хочется ему, а не кому-то ещё… Барбатос возвращается в реальность, когда видит сообщение от Хэйдзо. Тот написал, что сегодня репетиция отменилась, ибо большинство первокурсников просто разошлись по домам. Следом Сиканоин спросил, сходить ли ему закрыть репетиционный зал, отведённый специально для будущих конкурсантов. Венти попросил не переживать, написав, что займётся этим сам, после чего встал с кресло-мешка. В его голове поселяется совершенно другой план действий, который парень спешит воплотить в реальность. Темноволосый спускается на первый этаж, выходит из корпуса и направляется к соседнему. Юноша старается как можно скорее пройти через турникет и сворачивает в сторону нужного ему кабинета. Он оказывается в самом конце коридора перед обклеенной плакатами дверью. Там висели объявления о конкурсе, вечере первокурсников и прочих студенческих радостях. Венти дёргает ручку на себя и заходит внутрь. Довольно пустое помещение, которое раньше было обычной аудиторией, встретило Барбатоса полумраком. Видимо, Хэйдзо перед уходом решил выключить здесь свет. Темноволосый закрывает за собой дверь и тянется к выключателю. Окна закрыты шторами, а на полу лежит не до конца раскатанный палас тёмно-серого цвета, который с другого края был придавлен большим шкафом. Однажды техничкам стало слишком в тягость пылесосить этот ковёр каждый день, а потому попросили студентов хотя бы носить в тот кабинет сменную обувь. В итоге ребята решили просто скрутить его до середины зала и постоянно обходить. Из мебели в аудитории было только пару стульев и одиночная парта в дальнем углу, на которой разместились всякие бумажки с нотами и текстами песен. А остальное свободное пространство занимали музыкальные инструменты. Изначально данный кабинет хотели превратить в обычный склад всякого ненужного хлама, в том числе и некоторых поломанных инструментов. Но Венти ещё на первом курсе заприметил эту аудиторию и попросил её не трогать. Теперь же студенты периодически проводят тут репетиции к мероприятиям или же играют что-то для себя. А что насчёт Барбатоса, то он ходил сюда постоянно. Это единственное место, где парень чувствовал себя в безопасности. И именно здесь Венти может быть самим собой, не притворяясь сильным и независимым. Именно здесь он отпускает свои страхи и позволяет себе ненадолго стать тем самым мальчишкой, что всегда стремился к музыке. Но которого постоянно били по рукам и не давали возможности зажить по-настоящему… Темноволосый проходит к пианино в центре кабинета и стряхивает с банкетки тонкий слой пыли. Венти с особым трепетом открывает клап и проводит пальцами по клавишам. Он даже на мгновение задерживает дыхание и только потом, выждав пару секунд, присаживается. Глаза автоматически закрываются, а руки начинают играть знакомую мелодию. Вся аудитория заполняется нежной игрой Барбатоса. Отточенные движения пальцев, которые с особой лёгкостью скользили по клавишам, намекали на частые репетиции и музыкальное прошлое юноши. Венти полностью отдаётся приятной мелодии и забывается. Темп игры размеренный, успокаивающий и такой родной… Барбатос определённо соскучился по этому чувству. Абсолютная свобода. Именно это движет юношей прямо сейчас. Такая манящая, но далёкая мечта. За ней Венти так просто не угнаться. Как бы быстро ни бежал, он всё равно споткнётся и рухнет на землю, оборвав последнюю надежду на истинное счастье. Но сейчас тревожность с каждой новой сыгранной нотой отступает назад, позволяя Барбатосу невесомо приблизиться к давним грёзам. Венти так увлечён игрой и музыкой, что даже не замечает одного случайного слушателя в проёме двери. Тот посчитал кощунством прерывать такой волшебный момент и просто замер, наслаждаясь чужой мелодией. Темноволосый заканчивает игру, открывает глаза и делает глубокий вдох. На выдохе он слышит сзади чьи-то аплодисменты и резко оборачивается на банкетке. Неожиданным слушателем оказался Тарталья. Рыжий зашёл сюда, дабы взять безответственно оставленные однокурсниками партитуры. Венти испуганно вскакивает с места и захлопывает клап. — Ты… напугал меня, — неловко смеётся он. — Что ты вообще тут делаешь? Тарталья мягко улыбается и проходит в аудиторию. — Кое-кто забыл тут свои ноты, а меня, как самого немузыкального человека со всего потока, заставили вернуться и забрать их, — спокойно объясняет он, одновременно с этим приближаясь к парте, а после начинает копаться в бумажках. — Кстати, не знал, что ты играешь. «Да никто не знал», — хочет ответить Барбатос, но вовремя прикусывает собственный язык. Он хоть уже и успокоился после испуга, всё равно выглядел растерянным. К Аяксу у него не было какой-то неприязни, однако парень никак не планировал показывать кому-либо эту свою сторону. Однажды Венти сделал подобное по отношению к Сяо, но повторять больше не желал. Темноволосый неловко топчется на месте и ждёт, когда старшекурсник закончит свои дела. Однако тот, найдя нужную партитуру, не спешил уходить. — Слушай, тебя Синьора же ничем не шантажировала? — осторожно спрашивает Тарталья. — Прости, может, это не моё дело… Но ты прекрасно знаешь, как мы все с неё вешаемся уже. Да и я за справедливость. Не люблю, когда страдают невинные. Венти удивлённо вскидывает брови, но тут же спешит вернуть своему лицу спокойствие. Сначала этот рыжий парень испугал его внезапным появлением, а теперь озадачивает неожиданной заботой. Вот только Барбатосу не нужна ничья жалость или сочувствие. Он вполне способен сам со всем разобраться, и пусть никто не считает его слабаком. — Не переживай так сильно, — наконец решается ответить Венти. — Эта мымра даже шантажировать толком не умеет. Просто поистерит и успокоится. По взгляду Тартальи не понятно, поверил тот словам темноволосого, или нет. Одно очевидно — он не планировал заканчивать диалог. — Ты же знаешь, что тебе необязательно молчать, если что-то происходит, — говорит рыжий. — Хочу сказать, что я могу помочь, если у тебя будет такая потребность. У тебя точно всё в порядке? Венти прикусывает губу, поражаясь тому, как же ему сейчас тяжело поддерживать такой, казалось бы, привычный образ. Парень не сомневается в том, чтобы смолчать и продолжить играть всегда позитивного человека. Нет, дело в другом — он понимает, что теряет сноровку. А этого раньше не было… Неужели Барбатос и вправду не справляется? — Не бери в голову, Аякс, — резко произносит Венти, пытаясь натянуть самую беззаботную улыбку на своё бледное лицо. — Я очень ценю, что ты готов мне помогать, но в этом и правда нет необходимости. Тарталья вздыхает, понимая, что в очередной раз проиграл. Уже не впервые юноша пытался вот так растормошить второкурсника, но у него никогда не получалось. И рыжий мог бы обратиться за помощью к другим, но, кажется, один он видел в поведении Барбатоса очевидную ложь. Возможно, во многом благодаря Чжун Ли и собственным связям в университете. Однако теперь Тарталья чётко понимал, что у Венти что-то происходило… Вот только что именно? — Мне уже пора, — вдруг произносит темноволосый. — Кстати, я должен закрыть кабинет. Ты тут надолго? — Нет, — качает головой юноша, — уже ухожу. Аякс понимает, что не имеет права лезть дальше, а потому просто сдаётся и прощается с Венти. Тот же ещё минут 5 сверлил закрытую дверь пустым взглядом, и только потом наконец опомнился. Барбатос выходит из аудитории, не забыв выключить свет, и закрывает дверь на ключ. «На сегодня хватит слабостей», — думает он, направляясь прочь от кабинета.

***

Сяо сегодня почти весь день провёл дома возле раковины, пытаясь спастись умыванием холодной водой. По сравнению со вчерашним, его состояние никак не изменилось. Казалось, что стало даже хуже. И всё же брюнету удалось заставить себя поесть, а после тот засел за перечитыванием очередного фэнтези из своей библиотеки. Спустя примерно час Алатус просто физически больше не мог держать глаза открытыми и решил направиться в спальню. В итоге он уснул на 4 часа, а проснулся от неожиданного звука рингтона. Звонил Скарамучча, который, судя по времени, уже возвращался с учёбы. Сяо переворачивается на бок, укладывает телефон с принятым вызовом себе на ухо и закрывает глаза, проговаривая ленивое: — Алло. — Ты живой? Алатус вздыхает: — Мне не нравится, что ты уже не первый раз начинаешь наш диалог с этой фразы… По ту сторону трубки слышится неловкий смех. — Прости-прости, — тараторит Скарамучча. — Сегодня просто столько всего произошло, а ты не отвечал на мои сообщения. Я испугался за тебя. Сяо улыбается и поднимается с кровати, решив, что этот звонок всё же очень в тему: парню уже давно пора вставать с постели. — Я готов тебя выслушать, — говорит он, а после зевает. — Если не усну… — Только попробуй, — шипит Скарамучча. — Короче… Ты же помнишь, что вчера произошло в душе? Так вот, этот хорёк решил надо мной поиздеваться… Говорит мне: «Если тебе страшно ходить в общий душ, то можем ходить вместе». Вместе?! Какое, блять, вместе? Я вчера чуть душу Богу не отдал, а тут «вместе»! — Скарамучча прерывается, чтобы, видимо, отдышаться, а после продолжает: — Я из-за него чуть не опоздал сегодня. Хорошо хоть Лини вышел и поторопил меня, а то был бы выговор… Сяо правда старался впитывать всю информацию внимательно, однако получалось не очень хорошо. Уже на первых словах монолога друга Алатус начал зевать, а к концу и вовсе потерял нить повествования. — Не понял… — хрипит он. — Ты с кем вместе душ теперь принимаешь? С хорьком или Лини? — Ты чем вообще слушаешь?! — возмущаются ему в трубку. — Ни с кем я душ не принимаю! — М-м… Сяо ещё раз зевает и плетётся на кухню. На удивление самого парня, его теперь тошнит не так сильно, как сегодня утром или вчера. Радоваться раньше времени всё же не стоило, но эта новость была приятной. Алатус шарит у себя на полках, пока краем уха продолжает слушать ещё одну порцию возмущений от Скарамуччи. Сяо даже поймал себя на мысли, что точно так же было, когда они жили вдвоём в его квартире. Тогда брюнет занимался делами по дому, пока друг жаловался на огромную очередь на заселение в общежитие. Вдруг в дверь звонят. Алатус нехотя шаркает тапочками по полу и оповещает друга, который тоже услышал посторонний шум: — Это Венти. Он предупредил, что принесёт конспекты. Не думая, Сяо открывает дверь и собирается сказать отрепетированное «привет, спасибо за помощь и пока», как вдруг замирает. Перед ним стоял не его староста, а… — Итэр? — удивляется Алатус и даже забывает о том, что до этого разговаривал со Скарамуччей. — Итэр?! — звучит уже из динамика телефона. — Я… тебе перезвоню, — проговаривает Сяо и бросает трубку. — А ты что тут делаешь? — парень старается звучать как можно мягче. Ему не хотелось выдать своего шока, что у него на пороге сейчас стоял человек, с которым он знаком всего ничего. Итэр тоже выглядел взволнованно. В одной руке у блондина был пакет с тетрадями Венти, а в другой — любимые заварные пирожные и небольшой тортик. Не с пустыми же руками ему приходить в гости? Да и есть после пар очень хотелось, а пройти мимо кондитерской было как-то даже неправильно. Длинноволосый мягко улыбается и всё же отвечает: — Привет, Сяо. Прости, что так внезапно… Просто меня Венти послал. — Сочувствую… — не подумав, ляпает Алатус. Итэр хмурится, а после усмехается: — Да нет, не в этом смысле послал. Он передал тебе конспекты, домашку и что-то там ещё. А я подумал, что будет грубо, если я просто зайду без ничего, и взял сладости к чаю. Может… Может, ты был бы не против перекусить вместе? — всё же решается тот на такое предложение, хотя готовится и к отказу. Сяо, кажется, окончательно проснулся. Перед ним сейчас действительно стоял Итэр, мило улыбался и просился к нему на чаепитие. Вот только любого, кто осмелился ошибочно решить, что он так запросто впустит к себе, брюнет бы послал. Но не его. Блондин вызывал у Алатуса только светлые эмоции. Поддаваться шарму этого симпатичного парня было в какой-то степени опрометчиво, но Сяо не подозревал его в чём-то плохом. Возможно, он просто не хотел верить в то, что Итэр, который стал причиной целого переворота в жизни брюнета, мог оказаться подлым человеком. — Конечно, проходи, — слишком спокойно произносит Алатус и отходит от двери, дабы неожиданный гость зашёл в квартиру. — Позволь позаимствовать, — Сяо перехватывает пакеты Итэра и проходит к столу на кухне. — Какой чай будешь? Блондин облегчённо выдыхает, когда слышит приглашение зайти. Начало пути положено, дело осталось за малым. — Я пью любой, не ошибёшься. Итэр разувается и шагает по коридору, коротко оглядывая чужие апартаменты. Всё как парень себе и представлял — тёмная квартира, обставленная мебелью в стиле чистого и уютного минимализма. Дальше гостиной длинноволосый не позволил себе рассматривать и пошёл на кухню. Там Сяо уже поставил чайник и аккуратно разрезал тортик. — Как себя чувствуешь? — интересуется блондин, присаживаясь на стул. Вчерашняя ситуация с Сяо во дворе университета не давала ему покоя. — Уже лучше, — отвечает Алатус и даже не врёт. Дневной сон и отдых от учёбы точно пошли ему на пользу. — Не нужно переживать обо мне. Я вчера просто переутомился. Итэр на это поджимает губы и опускает взгляд на столешницу. Ему всё ещё было беспокойно за брюнета. На того свалился массовый буллинг, публичные унижения, а теперь ещё и усталость. Хотелось оказать поддержку, но не будет ли она слишком навязчивой? Сяо тем временем разливает чай по кружкам, раскладывает угощения по тарелкам и присаживается рядом с гостем. — Вот как… Надеюсь, ты постараешься уделить больше внимания своему отдыху и сну, — пытается подобрать слова длинноволосый. — Учёба действительно утомляет. У вас там на экономическом, наверное, совсем запара? Венти то и делает, что домашку пишет или зубрит. Итэр подозревал, что причина плохого самочувствия Сяо далеко не просто в усталости от учебной рутины. Но они сейчас недостаточно близки, чтобы заводить разговоры о чём-то столь личном… Их объединяет университет и студенческая жизнь, и блондин решает, что это хорошая тема для начала беседы. Алатус в какой-то степени благодарен, что гость не стал лезть с расспросами про его состояние настолько далеко. Сяо и сам не сильно радовался нынешним положением дел… Но он уже пообещал сам себе, что возьмёт всё в свои руки и наконец начнёт делать шаги на пути к выздоровлению. И для этого нужно лишь пропить курс антидепрессантов до конца… Сяо отвлекается на глоток чая и думает над вопросом длинноволосого. Брюнет на деле никаких проблем с учёбой не имел. Возможно это из-за его перфекционизма и искажённого мышления насчёт подобных вещей, а возможно парень просто был заранее подготовлен к нагрузке в университете. — Запара была на первом курсе, — отвечает Алатус. — Думаю, так у всех студентов, независимо от направления. Новое место, предметы, требования, люди… Сейчас я справляюсь, об этом беспокоиться не нужно. А вот Венти… — Сяо осмеливается поднять взгляд на собеседника и еле заметно вздрагивает, когда пересекается им с чужими, на удивление заинтересованными глазами. — Венти всегда был таким, — держать зрительный контакт почему-то стало неловко и Алатус снова уткнулся в столешницу. — А у тебя как с учёбой дела? Не думаю, что у вас нагрузка меньше… Кстати, — парень почувствовал укол вины, что не поинтересовался раньше, и снова поднял взгляд на Итэра, — а ты на кого учишься? Итэр отправляет в рот первую ложку шоколадного торта, пока вслушивается в ответ парня напротив. Сладость приятно ласкает рецепторы на языке, а слух — голос Сяо. Длинноволосому было радостно, что брюнет наконец-то завёл с ним полноценный диалог. Тот ответил более развёрнуто и открыто, чем обычно, и даже поддержал разговор взаимным вопросом. Это всё вызывает на лице блондина лёгкую улыбку. После того, как длинноволосый отпивает чай, он спешит ответить: — Ты прав, нелегко на первом курсе, но я хорошо адаптировался и влился в ритм, так что мне не на что жаловаться. Ну разве что хотелось бы больше полениться и поспать, — Итэр тихо хихикнул своим словам. — А учусь я… Хм, может, попробуешь угадать? — вдруг предложил тот чисто из любопытства. Сяо ненароком поддержал смешок гостя. Оказывается, вести такие простые, но уютные беседы было приятно. А, может, всё дело в самом Итэре? Вряд ли Алатус позволил бы себе так расслабиться, находясь наедине с кем-нибудь другим. Неожиданный вопрос застал брюнета врасплох. Юноша вернул взгляд на длинноволосого, пытаясь таким образом прочитать хоть какой-то намёк на подсказку. Сяо коротко оглядывает Итэра, внимательно наблюдает за тем, как тот отпивает из чашки и ставит её на стол. «И как я теперь должен угадать?» — едва заметно хмурится брюнет. Сяо не сразу замечает, что молчание между ним и его гостем затянулось надолго. Ну вот каким образом по одному лишь взгляду понять, на кого учится этот блондин? Если бы Алатус не знал Итэра лично, а, скажем, случайно увидел где-то на улице, то подумал бы, что он вообще какая-нибудь модель. Но такого «направления» у них в вузе не было… Сяо мысленно хлопает себя по щеке, понимая, что собственный внутренний голос подкидывает абсолютно не те варианты. Принимать поражение не сильно хотелось, а потому парень выдаёт: — Мне нужна подсказка. После услышанного Итэр останавливает себя от поедания вкусного торта и смотрит на Сяо. Ему кажется милым то, что темноволосый не отказался от этой маленькой игры в угадалки, не отмахнулся, а всё же пытался что-то придумать. Так уж и быть, блондин снизойдёт и поможет. — Я имею дело с о-о-очень большим количеством текста, — отвечает парень, при этом наигранно протянув гласные. Он с хитростью в глазах наблюдает за задумчивым видом собеседника и неосознанно прикладывает ложку к своим губам. Сяо, услышав долгожданную подсказку, уже начал мыслительный процесс. Однако он был нагло прерван жестом Итэра. Взгляд как-то сам, против воли хозяина, упал на губы парня, чуть скрытые за ложкой. Чем именно руководствовался Алатус в этот момент — неизвестно. Темноволосый одёргивает себя и снова притрагивается к чашке с чаем. Он просто подметил одну деталь, связанную с блондином. В этом нет ничего такого. Так ведь? Сяо отводит взгляд в сторону, как бы возвращаясь к реальности, а после решает занять руки тарелкой с кусочком торта. — Филология? — предполагает он, берясь за десертную ложечку. — Правильно! — задорно ответил Итэр и даже тыкнул своим столовым прибором в сторону брюнета. — Так что мы с тобой забавный дуэт из гуманитария и технаря, — пошутил тот с очередным смешком. — Математика мне всегда тяжело давалась, но не это причина тому, что я поступил на филолога. Блондин снова отвлекается на чай, вот только всё внутри него согревает не горячий напиток. Ему правда приятно, что он становится немного ближе с Сяо. Длинноволосый искренне хотел подружиться с этим парнем, хотя до конца так и не осознавал своих стремлений. То ли всему виной его общительность и желание завести новые знакомства, то ли какой-то синдром спасателя, ведь на Сяо явно давит много трудностей. Алатус на собственную победу мягко улыбнулся, оторвавшись от лицезрения содержимого своей тарелки. Он снова задержал взгляд на сияющем лице блондина. Юноша и не представлял, что кто-то мог так тепло реагировать на общение с ним. Это по-прежнему было непривычно… Интерес Сяо к решению Итэра поступить именно на филологический факультет стремительно возрос. Что же такого было в голове длинноволосого? — И вправду забавный дуэт, — усмехается брюнет. — Надеюсь, мы не будем устраивать ссоры на этот счёт. Признаюсь сразу: меня пугает, когда меня поправляют в ударениях или запятых, — Алатус снова позволяет себе улыбку, больше похожую на виноватую. — Обещаю не придираться, если не будешь насмехаться, когда увидишь, что я что-то лёгкое считаю на калькуляторе, — поддержал эти признания блондин. — Клянусь, не буду, — тихо смеётся Сяо. — А если не секрет, почему поступил именно на этот факультет? — Совсем не секрет, — мотает головой гость. — Несмотря на то, что многие мои одногруппники поступили просто для галочки, лишь бы какой-то диплом получить, я шёл на филолога намеренно. Дело в том, что я хочу стать… писателем. Я мечтаю писать свои книги про невероятные приключения, про интересные миры и всё, на что хватит моей фантазии. Меня всегда зачаровывала возможность уйти от реальности путём чтения, а писательство позволяет мне окунуться в сюжет ещё больше, ведь я буквально становлюсь его частью. У меня уже столько идей в голове! Даже не знаю, за что браться, что реализовать первым, ведь хочется написать обо всём и сразу. Конечно, кто знает, найду ли я читателей, вызову ли в них отклик… Но я буду стараться, — воодушевлённо делится парень, но потом вдруг с неловкостью выдаёт: — Ой, что-то я заговорился маленько, прости. — Ого, — удивляется Сяо, не зная даже на что именно отреагировать в первую очередь. — Значит, передо мной претендент на попадание в мою коллекцию? — Алатус понимает, что звучит не очень, и уточняет: — То есть ко мне на полку… Блять. Не в прямом смысле… Брюнет хотел прозвучать как-то уверенно и, возможно, впечатлить своим ответом Итэра, но что-то пошло не по плану. Теперь Сяо чуть ли не краснел от стыда. «Да что со мной сегодня такое творится?!» — мысленно ворчал на себя парень. Итэр сначала удивился услышанному про коллекцию, аж чашку опустил обратно на стол, так и не отпив оттуда чая. Но потом осознание доходит до его разума, и парень не может остаться спокойным. Ему хочется рассмеяться, но тот боится, что обидит этим растерянного Сяо. Сдерживаясь, Итэр выдает смешок себе в кулак, прикрыв глаза. Быстро успокоив этот порыв, юноша снова возвращает взгляд на темноволосого. То, как он ругал себя за сказанные глупости, было для блондина очень забавным и даже… очаровательным? Все эти новые эмоции со стороны Сяо ему было приятно наблюдать. Будто бы этот угрюмый и закрытый парень наконец-то оживал. — Надеюсь, ты всё-таки коллекционируешь книги, а не всяких там романтичных блондинов, — не в силах остановить себя от шутки, произнёс Итэр с улыбкой. Алатус пытался сделать вид, что всё нормально, но услышанное заставило его поднять голову и, кажется, покраснеть ещё сильнее. Этот блондин сейчас открыто издевался над ним, не иначе. Ну вот как можно своими словами заставлять такого человека, как Сяо, испытывать нечто новое и очень непривычное? Так ещё и без зазрения совести! Брюнет уверен, что Итэр сдерживался, чтобы не рассмеяться во весь голос… Однако Алатусу это не было неприятно. Наоборот, это показалось ему… милым? Сяо всё же заражается улыбкой собеседника, не осознавая, что уже не в первый раз вот так поддаётся ему. Брюнет прокашливается и отвечает: — Да, всё так. Я как раз люблю читать фэнтези, иногда на детективы нападаю. Будет интересно ознакомиться с твоими идеями в будущем. Уверен, в моей библиотеке найдётся место для твоих книг. Итэр замечает лёгкий румянец на щеках парня рядом и всё внутри него будто ликует. Сяо выглядит сейчас совершенно по-другому, открывается ему с новой стороны и кажется забавным. Длинноволосому хочется бесконечно наблюдать за ним именно таким. Жаль чай уже постепенно заканчивался… — Я буду искренне счастлив дать тебе одному из первых почитать свои работы, — отвечает блондин с мягкостью в голосе. — Погоди, так у тебя прям целая библиотека? Такая большая коллекция? — вдруг изумляется тот, когда осознание стукнуло по голове. — Ничего себе! Это звучит как мечта! Может быть, когда-то выделишь мне немножко времени и покажешь её? Ну там, на выходных каких-то, вот, э-э-э если будет настроение… — немного с неловкостью и смущением добавляет парень, отводя взгляд в сторону. Он вдруг забеспокоился, что мог слишком навязывать свою компанию, чересчур спешил, а это отпугнёт Сяо. Алатус не мог не умилиться в ответ этой очаровательной картине. Кажется, он видит такого Итэра в первый раз. Выходит, блондин только казался смельчаком. Что ж, от этого становилось даже интереснее. «А как он отреагирует на размер библиотеки?» — ухмыляется своим мыслям Сяо, уже прикидывая, как глаза длинноволосого загорятся ещё бо́льшим неподдельным любопытством. Брюнет на самом деле не ожидал, что их с Итэром интересы в каком-то смысле совпадут. Если вспомнить Скарамуччу, то тот не питал к прозе никаких чувств. А других друзей у Сяо как бы и не было. Но сейчас ему буквально на голову свалился этот длинноволосый, который, сам того не подозревая, постепенно менял жизнь Алатуса. — Могу устроить, — произносит парень. — Спишемся, когда будешь свободен, и я проведу экскурсию по своим стеллажам. Если, конечно, у тебя нет топографического кретинизма и ты не заблудишься, — усмехается брюнет. От услышанного Итэр тут же снова взглянул на брюнета и засиял, как солнечный лучик. Невероятно, Сяо действительно согласился! Значит, у них теперь назначена ещё как минимум одна встреча в его квартире? К тому же на книги получится посмотреть, поговорить про любимую литературу… Радости блондина нет предела от мыслей, что у них с Сяо есть точка соприкосновения, что-то объединяющее, а так общаться будет намного комфортнее. Общие увлечения и вкусы — залог успеха в дружбе. И, конечно же, юмор, с чем, как оказалось, у них тоже всё хорошо. — Кретинизмом не страдаю, обещаю, я умный парень, — хихикает Итэр. — А ты умеешь заинтриговать. Тогда договорились, я буду ждать. И… я правда рад такой возможности, — не может тот остановить себя от порыва искренности. Сяо ответил улыбкой. Перед ним сидел такой счастливый Итэр, что невольно хотелось заразиться этим же настроением. Однако долго наслаждаться спокойным и приятным общением не удастся — чай уже допит, а порции сладкого доедены. Алатус не смог удержаться от разочарованного вздоха. Вот сейчас они перебросятся парочкой фраз и всё — длинноволосый уйдёт, а следующая их встреча произойдёт неизвестно когда. Так просто отпускать Итэра Сяо не хотел, но насильно держать его он тоже не планировал. Всё же всему хорошему свойственно быстро заканчиваться… — А я взаимно буду рад стать твоим первым читателем, — говорит брюнет. — В следующий раз заранее возьму у тебя автограф, — шутит он, не упуская возможности хотя бы так оттянуть момент прощания. — Ого, какая честь, — сразу слегка удивился Итэр такой идее. Выходит, Сяо уже верил в него, как в будущего писателя? Это кажется блондину милым, и тот усмехается: — Ты предусмотрительный и дальновидный, я погляжу. Мне нравится. Тогда у тебя будет первый и неповторимый автограф от великого писателя Итэра Калли́сто, специально подписанный для самого необычного грубияки в мире, — наигранно торжественно выдает парень, скрестив руки на груди и чуток задрав голову для горделивой позы. Алатус не успел даже усмехнуться с забавного поведения блондина перед собой, как вдруг слышит его полное имя. «Итэр Каллисто…» — задумывается Сяо. Звучало необычно, но по-особенному изящно. И парень бы обязательно сказал, что у его гостя очень красивые имя и фамилия, вот только осекается, когда слышит отдалённо знакомое слово. «Грубияка…» — гуляет в мыслях у брюнета. И он вспоминает. Именно так Итэр однажды назвал его при их первой встрече. Именно с того момента и нетипичного диалога всё, можно сказать, и началось. И, наконец, именно благодаря упорству и доброжелательности длинноволосого они сейчас допивают чай и беседуют как давние друзья. — Буду безмерно Вам благодарен, — произносит Алатус. — Неужели я стану единственным исключением? — Сяо звучит наигранно серьёзно, дабы показать, что присоединяется к продолжению этой небольшой игры. Итэр не может перестать улыбаться. Он даже и не подозревал, что Сяо способен на такого рода забавное общение. И теперь блондин чувствует, как парень напротив становится для него всё более интересным. Неужели именно этот нынешний образ — его настоящий? Не тот молчаливый, зажатый и грустный, который длинноволосый встречал ранее… Сяо всё ещё кажется ему запутанной загадкой, но прямо сейчас Итэр будто начинает её потихоньку разгадывать. — Конечно! — уверенно отвечает блондин. Он подпирает подбородок рукой и выглядит при этом довольным, пока в медовых глазах горит какое-то лукавство. — Ещё никто не додумался попросить у меня автограф. Ты особенный, — вырываются у него какие-то двусмысленные слова. От такого сильного заявления Алатус просто замер. Фраза Итэра прозвучала эхом в голове брюнета. Такого ему ещё ни разу не говорили… Сяо даже на миг дал слабину и вышел из «роли», показывая гостю искренне удивлённое и одновременно смущённое лицо. — Ну ты скажешь конечно… — гораздо тише произносит парень и опускает взгляд на свою пустую чашку. Увидев такую реакцию брюнета, Итэр вдруг подумал, не сказал ли он что-то не так? Длинноволосый внимательно смотрит на парня напротив, нет, скорее даже любуется, подмечая его лёгкий румянец. Значит, Сяо может быть и таким? Но беспокойство блондина, что он мог как-то переборщить, заставляет того сказать: — Прости, что смутил, иногда я болтаю всё, что приходит на ум, не успевая подумать, — при этом неловко почесав затылок. — Наверное, тебе сто́ит хорошенько отдохнуть после случившегося в университете… Я отнял достаточно твоего времени, а ещё ведь домашка… Но я очень рад, что мы поговорили, — парень поднимается со стула, решая, что ему уже пора идти. И не потому, что у него было желание быстрее попрощаться… Скорее думая, что так будет лучше для Сяо. Алатусу хочется начать всё отрицать, задержать парня ещё на пару минут, но неуверенность в своих действиях ему в этом активно мешает. Да и понимание того, что у Итэра могут быть сейчас свои дела, тоже присутствовало. Брюнет поднялся с места вслед за гостем. — Я рад, что ты пришёл, — вырывается у Сяо, но это было абсолютной истиной. — И не вини себя за якобы отнятое время. Без сегодняшнего чаепития я бы протух уже тут, — усмехается он. Сяо хочет предложить проводить парня, но отчего-то не решается. Вероятно, всему виной был страх как-то навязывать Итэру свою компанию. — Ой, не надо протухать, ты что, — отвечает блондин, выходя из кухни, через плечо смотря на парня, что идёт вслед за гостем. — Ты лучше пиши мне в таких случаях, я переписки люблю, как и просто общение. Буду тебя оживлять. Как расскажу тысячу и одну свою историю для рассказов — не соскучишься, — Итэр останавливается в прихожей и улыбается подошедшему брюнету в подкрепление своим словам, а после обувается. Сяо понимает, что прощаться сейчас будет жутко неприятно и грустно, но насильно держать здесь человека — это уже слишком. Да и откуда у Алатуса вообще такие мысли? С каких пор он стал так легко соглашаться на времяпровождение с Итэром? Брюнет стоит в прихожей перед длинноволосым и невольно оглядывает его с головы до ног. На парне были светло-серые джинсы и лёгкий свитер без горла белого цвета. Волосы у того привычно заплетены в длинную косу и выглядели немного растрёпанными, но от этого образ Итэра выглядел даже более очаровательным. Хотя, казалось бы, куда ещё больше… Сяо осознает, что рассматривает блондина как-то слишком долго, и прокашливается, надеясь так отогнать от себя странные мысли. — Уже готов слушать все твои идеи для будущих книг, — произносит он вдогонку их диалогу. — О, ты сам на это подписался, — Итэр в ответ одаривает брюнета очередной мягкой улыбкой. Эта встреча пусть и была короткой, но… такой замечательной. Просто потому, что парень увидел позитивные перемены в Сяо, и это не могло не радовать. А ведь ещё совсем недавно темноволосый будто шугался его и даже умудрился внезапно убежать. Это воспоминание заставляет блондина выдать на прощание: — Спасибо большое за чай. Кстати, я теперь знаю, где ты живёшь… Так что не думай убегать от меня. Я всё равно найду тебя, — конечно, шутя, но доля правды в этом была. Сяо совсем не ожидал подобного от Итэра, но шутку оценил. В следующую секунду послышался смешок длинноволосого, и брюнет подхватил его. Теперь Алатус знает, что блондин не только милый, интересный и дружелюбный, но ещё и весьма «опасный». С какой же ещё стороны ему откроется Итэр? Парни попрощались. Дверь с характерным ей звуком закрылась, и Сяо снова оказался один. Однако сейчас он чувствует себя гораздо лучше, нежели до встречи с длинноволосым.