Out of sight, out of mind

      Раны на сердце имеют свойство стягиваться и заживать. Обычно это происходит не так-то быстро, и Ники был уверен, что его собственным ранам ещё далеко до восстановления. Перестали кровоточить — и на этом спасибо. Фокус со своих чувств всецело сместился на эмоциональное состояние Сону, которое, по мнению Нишимуры, было куда более плачевным, чем у него самого.       Конечно, парню было больно изо дня в день видеть своего хëна и понимать, что взаимности ждать бесполезно. Однако Сону всё больше и больше открывался Ники, доверяя и позволяя заботиться о себе. Пусть они и были друзьями уже много лет, но их общение было построено исключительно на легкомысленных подколах друг друга и приятном времяпрепровождении. Серьёзные и мрачные темы никогда не затрагивались парнями, и сейчас они открывали для себя новые стороны дружбы, видя друг друга в абсолютно убитом состоянии.       Вероятно, Ники сам был отчасти виновен в том, что взаимодействия их трио имели исключительно весëлое направление, потому что он собственноручно уводил тяжёлые темы для разговора в позитивное русло. Это было своего рода ребячеством и избеганием ответственности, потому что раньше Нишимура был уверен, что дружба необходима лишь для трусливого отвлечения от насущных проблем, но никак не для их проработки и поиска решений.       Ники понял, что он стал взрослее и осознаннее, но на душе от этого легче не становилось.       Последние дни он просто плыл по течению, посещая пары и проводя время со своими хёнами. Текущая стабильность была хлипкой, хотя, может, её образ был иллюзорным, ведь очаг проблемы в лице Сонхуна не устранён. Однако все трое делали вид, что всё было в порядке — театр для самих себя, потому что это было сравнимо с неоправданно позитивным настроем на тонущем корабле.       Вот и сейчас Ники с абсолютно пустой от мыслей головой шёл в восточное крыло университета — ему нужно было найти профессора по естествознанию, чтобы получить задания для закрытия пропусков. В этой стороне почти всегда было тихо, потому что студенты старались вести себя прилично в опасной близости с деканатом и кабинетами других преподавателей.       Он почти завернул в нужный коридор, как услышал радостный возглас заведующего кафедрой.       — Молодец, Сонхун! Ты всё сделал правильно. Я похвалю тебя перед преподавательским составом, чтобы к тебе относились лучше. Хотя, ты и так уже являешься для всех примером!       Нишимура замер перед самым углом и задержал дыхание.       — Ну что вы, господин Чон! Я рассказал вам это не для того, чтобы меня как-то выделяли на фоне других студентов, — Сонхун снисходительно рассмеялся. — Всё на благо репутации нашего университета!       — Ну молодец, молодец, — судя по звукам, Пака одобрительно похлопали по спине. — Если что, мои двери всегда для тебя открыты. Ладно, иди на пары.       — Спасибо большое, господин Чон! До свидания.       Разговор прекратился так быстро, что Ники никак не успел среагировать и скрыть факт собственного присутствия. Через секунду в него почти что врезался выходящий из коридора Пак.       — Ой, извините… — растерянный тон сменился на злорадный, когда Сонхун распознал, кто перед ним находился. — Ого, кого я вижу. Ай-яй, а подслушивать нехорошо, Нишимура.       Конец диалога Ники ничего не дал, поэтому он не знал, о чём шла речь. Однако страшные догадки сами лезли на ум, потому что они фоном ютились на фоне остальных его мыслей всю последнюю неделю. Напряжение сковало всё его нутро.       — Язык проглотил? А в прошлый раз ты был посговорчивее и наглее. Кажется, я знаю, какая каша у тебя в голове, поэтому успокою — мы разговаривали не о тебе. Бедняжка, уже заволновался и распрощался с университетом? — самодовольный изгиб губ хотелось стереть кулаком, но Ники держал себя в руках. — Печально будет сливать тебя так быстро, так что пока можешь дышать спокойно — тебя не отчислят.       — Мне поебать на отчисление. Иди и жалуйся прямо сейчас. Просто отъебись уже от Сону-хёна!       — При последней нашей встрече Сону ясно дал знать, что не расстанется со мной. То, как он мне отсасывал в машине — отличный тому пример. А его покорность, когда я…       — Закрой свой рот, сука! — жар ярости охватил тело Нишимуры.       Кончики пальцев подрагивали из-за адреналина, и Ники был готов в эту же секунду выплеснуть его в драке, но за углом открылась дверь.       — Это что ещё такое?! Хватит шуметь, негодяи! — незнакомый для Нишимуры седой старик шёл к ним, размахивая какой-то папкой.       Однако всё внимание Ники было приковано к гипнотическим холодным глазам Пака.       — Увидимся, — Сонхун пихнул его плечом, прежде чем скрылся из виду, совершенно игнорируя гневные возгласы преподавателя.

***

      Повседневная рутина давалась Сону очень тяжело. Теперь даже простая сосредоточенность на лекциях упала ниже плинтуса, из-за чего ему ничего не оставалось, кроме как пытаться вникнуть в слова профессора, что было заведомо провальной идеей. Все дни проходили будто в замедленной съёмке, а посторонние звуки звучали приглушённо — абсолютная потеря концентрации внимания.       Чтобы хоть как-то обеспечить себя калориями энергией, Ким начал пить соки без сахара. Толку было мало, но это лучше, чем упасть в обморок и распугать своих одногруппников, которые и так уже с волнением указывали на изменения Сону. Последнее неимоверно раздражало, потому что ему самому казалось, что перемены его тела были незначительными — по крайней мере, каждый день в зеркале его встречал всё тот же толстощёкий уродец. sunghoon: жду тебя в кабинете А616. не задерживайся ;)       — Ты в порядке? — Чонвон оторвался от закидывания тетрадей в сумку и посмотрел на Сону и выпавшую из его пальцев ручку.       — Да, в полном, — он наклонился и поднял предмет с пола, натянув при этом самую очаровательную улыбку, чтобы успокоить друга. — Иди без меня, хорошо? Мне нужно подойти к профессору Ким, чтобы узнать, какие книги лучше взять из библиотеки.       — Может тебе помочь донести их?       — Не стоит. Если сам не смогу, то попрошу Ники — он заканчивает через час.       — Хорошо, — Ян как-то измученно вздохнул и махнул ему рукой. В последнее время он был каким-то дёрганным, но не желал раскалываться. — Увидимся завтра.       Сону попрощался в ответ, и дежурная улыбка начала медленно сползать с его лица. Телефон в руках больше не вибрировал, чтобы уведомить о новых сообщениях, но его хотелось швырнуть в стену со всей силы.       Он быстро собрал свои вещи со стола и двинулся к назначенному месту встречи с Сонхуном. Кабинет А616 находился во временно заброшенном корпусе, где проходили ремонтные работы. Это было самое тихое место в университете, потому что туда никто особо не совался кроме изредка наведывающихся работников строительных компаний. В коридоре сильно пахло свежей краской, и от этого запаха у Сону слегка закружилась голова, поэтому он поспешил открыть дверь кабинета.       — А ты быстро. Молодец, — Сонхун сидел на парте, упираясь в неё руками позади себя.       — Что тебе нужно? — на удивление, голос не дрожал, но имел в себе нотку раздражения.       — Не скучал по мне? А я вот скучал. Мы же в отношениях, Сону, поэтому нам не нужна особая причина, чтобы видеться.       — Последнее, чем я буду заниматься, так это скучать по тебе! — на самом деле Ким не хотел злиться, а злить Сонхуна — тем более, но мысли вырывались наружу быстрее, чем он мог бы их осмыслить.       — А вот это уже обидно, — Пак говорил нарочито мягко и спокойно, аккуратно подходя ближе. — Разве так разговаривают со своим парнем? Промыть бы тебе рот с мылом за это. Надеюсь, ты не забыл, в каком положении находишься.       — Прости, — Сону затравленно опустил голову, избегая зрительного контакта. Пыл быстро остудился, заменяясь на ощущение тревоги, ведь в его случае действительно не стоило грубить.       — Хорошо, что ты понял, — рука Сонхуна подняла чужой подбородок. — Кто-нибудь знает, что ты здесь?       — Нет.       В эту же секунду Пак накрыл губы Сону своими, пальцами надавливая на его углы челюсти, чтобы зафиксировать голову в одном положении. Кисти рук Кима почти что упёрлись в предплечья напротив, чтобы оттолкнуть, но тут же упали вниз, сдаваясь без боя. Он податливо раскрыл рот и зажмурился, стараясь не думать ни о чём. Будет хуже, если сопротивляться — этот урок был усвоен, поэтому стоило принять свою участь, надеясь, что всё закончится быстро.       Сонхун грубо притянул парня впритык к себе за талию, руками проникая под ткань безразмерной толстовки. Холодные пальцы просчитали выступающие рёбра, заставляя Сону задрожать от дискомфорта.       — Ты вообще что-нибудь ешь? — недовольно спросил Пак, прерывая поцелуй. — Мне такое не нравится — ты слишком худой. Тебе стоит набрать вес.       Сону полностью потерял дар речи. Почти до слёз стало обидно и горько, ведь он именно из-за претензий Сонхуна начал весь этот тернистый путь похудения. А теперь тот так легко заявлял, что ему это не нравится? Пусть Ким больше и не гнался за похвалой Сонхуна, но было неприятно, что любой исход в конечном счёте порицался — не важно, толстым ты был или худым.       Как ни странно, но из-за этих слов Сону не надумал перестать худеть. Изначально ему требовалось одобрение Сонхуна, ему хотелось нравиться парню, но теперь замечание по поводу потерянных килограммов не принесло удовольствия. Сейчас им управляло отражение в зеркале и ненависть к собственному телу. Он не перестанет, пока сам не удостоверится в том, что доволен своей внешностью.       — Я… ем.       — Значит, ешь больше. Кости меня не привлекают, — сказав это, Пак резко развернул Сону и ладонью надавил на лопатки, чтобы тот упёрся локтями в парту под собой.       Подушечки пальцев Сонхуна нажали на чужую нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот. Ким смиренно поддался действию и позволил им проникнуть внутрь. Старательно смачивая пальцы слюной, Сону мысленно молился, чтобы ему не было больно. Однако он делал это каждый раз, и каждый раз его ожидания не оправдывались.       Решив, что этого достаточно, Пак нашарил другой рукой ширинку парня под ним и расстегнул замок. Он особо не церемонился, сразу двумя смазанными пальцами проникая внутрь. Сону промычал в рукав толстовки, ощущая неприятное жжение. Впрочем, это были лишь цветочки по сравнению с тем, что ждало его дальше.       Растяжка продлилась от силы секунд тридцать, чего, естественно, было катастрофически мало для неподготовленного тела. Измученный вскрик пронёсся по помещению, когда Сонхун толкнулся внутрь. Дрожащие руки вцепились в края парты, и Сону автоматически попытался отползти от физической пытки, но Пак одним ловким движением притянул его на место.       — Не убегай и будь тише, — прошептал он в ухо обливающегося слезами Кима. — В этом корпусе, конечно, никого не бывает, но стоит перестраховаться, — его ладонь легла на мокрое лицо, заглушая подступающие рыдания.       Сонхун грубо толкнулся внутрь, вставляя член на всю длину, а у Сону потемнело в глазах.       «Больно! Больно-больно-больно», — только одно слово крутилось в его мыслях.       Сейчас действия Пака были особо резкими и нетерпеливыми, и, казалось, что с каждым днём и каждым новым половым актом он становился всё бесчеловечнее, относясь к Сону как к неодушевлённой кукле. Если к физической боли ещё можно было как-то приспособиться, перетерпеть издевательства, то морально Киму было всё хуже — он и сам начинал верить, что является не более, чем игрушкой. Собственная гордость стала половой тряпкой, а самооценка упала ниже плинтуса.       Некоторое время спустя Сонхун, кончив, выскользнул из обессиленного тела и отнял руку от лица. Понимая, что мучениям пришёл конец, Сону медленно прикрыл глаза, обрамлённые слипшимися от слёз ресницами. В душу словно наплевали — настолько униженным чувствовал себя парень. Колени подкашивались, совершенно отказываясь подчиняться командам мозга, но Пак пришёл ему на помощь и натянул на место бельё и джинсы, игнорируя стекающую по бёдрам сперму.       — Потрясающе. Я позвоню тебе вечером, — послышался хлопок двери и стихание удаляющихся шагов в коридоре.       В тишине кабинета зазвучал тихий всхлип, и Сону в эту секунду хотел лишь одного — умереть.