Проблемная связь

Внезапно раздался оглушающий, в один миг разбудивший меня грохот и вдогонку ему разнёсся чрезвычайно встревоженный женский окрик: -Наруто, беги к папе! Я с запозданием в пару мгновений сообразил, что меня накрыло чужой энергией, будто бы на краткий миг прижало настоящим накатом, как бывало в Пустоши, и от полной неожиданности всего происходившего рядом я распахнул глаза. Какие-либо вопросы о том, где это я опять очутился или о том как и... главное, кто меня умудрился вырубить, не успев ещё толком зародиться в моих мыслях, тут же отошли на второй план. Со своими ошибками я... если новые и ещё невыясненные условия мне только позволят это, и позже разберусь. А в приоритете стало определиться с другим вопросом... по мне так на данный момент бывшим для меня во много, много раз важнее всех прочих. А именно, что здесь происходит? И пока я раздумывал обо всём этом, я целое биение сердца любовался сощуренным от... по всей видимости всё же сильной испытанной боли... чёрным глазом своего провожатого, того, кто всю нашу совместную дорогу меня из своих цепких рук не выпускал, да того, кто теперь меня жёстко придавливал своим телом и посматривал не на меня, а всё куда-то в сторону, туда, куда я посмотреть со своего проигрышного положения... лёжа на спине, как выходило, не мог. Я инстинктивно втянул носом уж знакомый мне запах человеческой крови и от осознания того, что я, дурак, здесь проспал, похолодел. За это долгое биение сердца определил, что моему провожатому хорошо досталось, и что он, явно прикрывая меня, подставил себя под удар намеренно. Потому толком не раздумывая о последствиях, я потянул руку ко рту и крепко вцепился в неё зубами. Большой Папа, кого... каюсь, не сдержавшись, я всё-таки укусил, когда тот передо мной помаячил своей энергией переноса, оказался для меня как нельзя полезным, а всей собранной с него энергии вполне хватало на несколько достойных навыков. Следуя этой мысли и той, что провожатый, подставившись под удар из-за меня, лёжа на мне погибал, мгновенно устанавливаю на себе за раз два нужных навыка, навык Реорганизации и попутный ему навык Синхронизации. Холодею на значительный порядок и стону от сильной испытываемой боли, но процесса становления навыков не прекращаю, и чтоб процесс завершился так, как я и задумал, я целых пять биений сердца ни на что постороннее не отвлекаюсь. А как только навыки установились и как я подтвердил это, позабыв о руке, кровоточившей и от испытанной нагрузки дёргавшейся самой по себе, я принялся проводить принудительную Синхронизацию с прикрывшим меня провожатым. И за имевшиеся мгновения, действуя, насколько я мог поспевать при заданной мне скорости, быстро, я принялся изучать своего провожатого и все имевшиеся у него ранения, а на краю своего сознания, полностью сконцентрированного на сложной задаче, в которой я ошибаться попусту не смел, потому как мой провожатый был самым первым человеком, кого я здесь исцелял, услышал неузнанный мною голос, назвавший меня «Наруко». Отметил это, запомнил звучание этого голоса и приказал себе больше на него не отвлекаться. Торопясь всё сделать максимально быстро, я перенёс все ранения провожатого на себя и начал проводить принудительную Реорганизацию. Ранения при этом навыке, даже самые тяжёлые, исцелялись значительно быстрее прошлых моих потуг в этом теле провести хоть какую-то приемлемую регенерацию, а как я разовью этот навык до высшего порядка, в дальнейшем смогу проводить Реорганизацию без физического контакта с целью, как и без иного рода отвлечения во время серьёзной битвы или в подобных этим условиях. На всплеск боли успеваю закусить губу, но все равно выдаю жалобный стон. Такой же стон издаёт и мой провожатый, теперь смотревший расширенным глазом строго на меня, на что я с непростительным запозданием припомнил одну упущенную важность, с мысленной затрещиной заставляя себе подумать про его перегруз. Как бы... здесь любое человеческое тело было значительно слабее, чем все те тела, с которыми я привык взаимодействовать там... в Пустоши. Закончил Реорганизацию, но сделанные мною изменения я быстренько перепроверяю, потому как не могу для себя уяснить один факт, мой провожатый всё ещё обездвижено лежал на мне, будто он нарочно трепал мне нервы, притворяясь умирающим. Пока разбираюсь с этим непростым вопросом одномоментно активирую свой врождённый навык Видения и по-прежнему бывший прижатым телом провожатого я наконец-то осматриваю комнату, как всё то, что в ней происходило. Зафиксировал мёртвое тело человека, чей-то мощной атакой вдолбленное в пол комнаты. Зафиксировал в углу комнаты у разбитого окна подходивший к своему завершению бой сильного противника, бившегося против женщины, к этому моменту уже серьёзно раненой и... судя по её контролю тела, отдавшей в опаснейшей битве все свои силы или большую их часть. На мои сложные манипуляции с энергией Пустоши тело Наруко похолодело, к чему я был заранее готов, хорошо зная, что становление двух сложных навыков не пройдёт для него бесследно, но к этому оно внезапно для меня отозвалось ощутимой болью, исходящей из живота. Мгновенно осознав, что этот процесс я никаким образом не контролирую, и хорошо так встревожившись изменениями в условиях, вынудивших меня действовать на опережения собственной мысли, что происходившее со мной выглядело очень даже опасным, я выпустил импульсом энергию Пустоши, отшвыривая с себя провожатого на пол кубарем, будто он для меня не имел вовсе никакого веса. Пусть немного побудет там... подальше от меня и связанных со мной неизвестных изменений. А сам, раз уже рискнул и беспечно выпустил энергию, что сделал на голом инстинкте самосохранения, хотя... нет, больше на инстинкте сохранения того, кто был со мною рядом, я с её помощью вскочил на ноги и с запозданием заметил всё тем же активированным Врождённым Видением, как из живота Наруко вырываются семь дохлых и совершенно невидимых обычным зрением ниточек. Моя рёва направила их строго в сильного противника, удачно находившегося ко мне спиной и в момент мною незапланированной атаки бесстрастно душившего раненую женщину своим крепким захватом. С трудом поспел взять под контроль единственную из семи ниточек Наруко и пустить по ней энергию Пустоши, в кратчайший миг догадываясь, что Наруко своим неожиданным вмешательством указывала мне необходимость спасти погибавшую в непосильном бою женщину. Бездумно принял её решение, как главное своё условие и всецело доверился в выборе, что мне делать, Наруко. Сам то я ещё не ориентировался, кто... помимо одного единственного провожатого, кем здесь для меня являлся, потому полагаться на свой какой бы то ни было анализ при заданной мне скорости действий я не мог. Мы одновременно пробиваем ниточками противника со спины. Наруко бьёт своими ниточками куда попало, по рукам, ногам и шее противника, а я седьмой ниточкой пробиваю спину противника насквозь, цепляюсь ею по крепче и резко отшвыриваю своего предполагаемого врага в противоположную сторону, подальше и от раненой женщины и, главное, подальше от нас. Женщина, имевшая на своём лбу странную для меня отметину, плохо видимую и почти полностью исчезнувшую, но даже в имевшихся крохах до сих пор источавшую сконцентрированную и неизвестную мне энергию, зажимала вдоволь рассечённый живот руками, излучавшими эту же энергию, но только более рассеянную, пытаясь таким образом исцелить нанесённую ей рану, что этим напомнила мне то, как я сам использовал энергию Пустоши. А стоило противнику её отпустить, она, выплёвывая изо рта кровь, примешанную, кажется, ядом, сразу скатилась по стене на подогнутых ногах на пол, сипло хватая ртом воздух. Я... вот уж не впервые сталкивавшийся с сильным противником, быстро отвёл от неё взгляд, переводя его на лежавшего на полу человека. Просто предположил что тот провернёт какую-нибудь непредвидимую хитрость, потому как был приучен от подобных ему в любой момент ожидать продолжения битвы. Для изучения его запаха запоздало втянул воздух носом и вновь услышал его голос. -Наруко... Смотрю на него и запоминаю несколько странную для человека внешность, в особенности его отличавшиеся от прочих людей глаза, в удивлении отмечая для себя, что этот... кем бы он не был, знает мою рёву, а я его из той части памяти Наруко, что я изучил, не знаю. А также отмечаю, что я его не убил, и что он, быть может могший ещё сражаться, почему-то предпочёл выглядеть поверженным, предпочёл покорно лежать на полу, там, куда я его зашвырнул, смотреть на меня снизу вверх и... раз я ему ничего не стал отвечать, он, видимо, проявляя непонятную моему уму уловку, решил после этой... своей «Наруко» помалкивать, чем значительно озадачил меня. Не успев проанализировать информацию, собранную по запаху, я ощутил накатившую на меня боль внезапного перегруза, не сильного, но вполне действенного, а от понимания, что теперь происходило, расширил глаза и резко перевёл свой взгляд на раненную женщину. Наруко. Моей рёве, как я с удивлением сообразил, несмотря на все имевшиеся для нас риски находиться здесь при ещё не поверженном противнике не терпелось помочь этой женщине. Спешно втягиваю повторный раз воздух носом, теперь акцентируя внимание не на очевидном противнике, на том, кто бы мог стать реальной угрозой для нас, а на побитой женщине, и из собранной информацией наконец-то понимаю в чём я с ней ошибся. Я не определил, что от неё пахло запахом Большого Папы. Не определил, что её выживание для меня должно было сразу же стать во главу абсолютно всех задач. За эту скорую мысль, ощутимо обдавшую меня холодом, таким, какой бы я вполне мог получить от настоящего, мощного по выплеску энергии перегруза, я провёл анализ состояния тела Наруко и имевшихся у меня возможностей действовать, чтоб как можно скорее сменить гнев Наруко на её милость. А с пониманием, что двигать этим телом так, как нужно было мне, я не мог, сам постарался, ещё и Наруко со своим вмешательством внесла мне решающие коррективы, я осмелился при имевшихся в этой комнате свидетелях открыто использовать свой врождённый навык. Здесь по иному как действовать, выверено медлить и с умом собирать информацию, было нельзя. Не позволяли имевшиеся у женщины ранения. И заранее зная, что мне сейчас станет не в пример всему испытанному в моём недалёком прошлом очень больно, я закусываю до кровоподтёков губу. Мгновенный Перенос прошёл по зафиксированной взглядом точке. Я оказался ровно там, где и планировал, прямо перед раненой женщиной. Шатнулся на в миг ослабевших ногах и чтоб не упасть, ухватился рукой за женщину, тут же со своим прикосновением проводя с ней Синхронизацию. Спешно изучаю её и её ранения, а с этим также, как я предположил ранее, имевшийся в её теле яд, отменный и достаточно любопытный. Его то я, вместе с ранениями и перегрузом женщины перенёс на себя. Этот яд мне бы тоже не помешало изучить, так я изначально подумал, да вот лишь у моего нынешнего мелкого тела был свой запас прочности, и яд, что я перенёс на себя, я без остатка выплюнул женщине на колени. -Наруко... – слышу её дрогнувший голос и тороплюсь с Реорганизацией. Исцеляю все её ранения за два биения сердца. Тщательно проверяю сделанные мною изменения, попутно с этим приглядываю за повержено выглядящем противником Врождённым Видением и соображаю, почему доставшаяся мне для Реорганизации женщина не встаёт на свои ноги. Тоже самое получилось и с провожатым, раны я его исцелил, но он, как я его откинул на пол, так и лежал там, хоть и всё это время силился встать. Отбрасываю мысль, что я... как поспешив с Реорганизацией, мог ошибиться в каком-то важном процессе, как недопустимую. Знаю, что всё сделал правильно и ошибиться в этом просто не мог. Но результат был на лицо, потому пытаюсь понять, что я упустил и мог ли я ошибиться в процессе изучения... -Наруто? – за спиной раздаётся тихий голос моего провожатого, а из-за недавней Синхронизации с ним я сразу считываю с него его тревогу, хорошо смешанную со злостью и страхом. И ещё я не успел на него обернуть голову, как и не успел вообще сообразить, о чём он здесь говорит, а меня уже пробило сильнейшем перегрузом, который я когда-либо за всю свою память испытывал. Шибануло так мощно, что волосы ощутимо встали торчком, а из головы в миг выветрились все ненужные и мешавшие мне мысли. Что Наруко была мною сильно недовольна, я сообразил тут же. Чтоб разобраться в этой тонкости... большого ума не надо было. Только её удары я мог так легко пропустить. И пока осознавал новое ответвление в условиях, оседая на трясущиеся колени, успел втянуть запах носом, беря след того, кого я по своей беспечности и полному незнанию ситуации упустил из внимания. А усилив Врождённое Видение, насколько я мог его в данный момент усилить, я тут же с его помощью отыскал быстроногого мальчонку, пахнущего запахом Большого Папы и запахом Наруко, да бежавшего от здания, в котором я находился, куда-то прочь. И не думая о последствиях, которые мне непременно прилетят, уже не считая, что для меня они будут вообще иметь какой-либо вес, когда у меня одна лишь Наруко перевешивала все прочие риски, я воспользовался Мгновенным Переносом и исчез из комнаты, где я находился.