раскалённой любовью зажгу твоё сердце

Раздался стук в дверь. Он сразу же привлёк внимание Лютика и Истредда. Следом открылась дверь, и из-за неё выглянула смущённая Йеннифэр. — Лютик, — аккуратно сказала она, проходя в комнату. Мимолётно девушка улыбнулась Истредду. — Я не знаю, что произошло, но мне почему-то неловко. Не объяснишь почему? Юлиан вздохнул, отодвинул скетчбук и поднялся с места, чтобы переместиться на кровать. Йеннифэр осторожно села рядом, боясь встревожить чувствительного друга. Удивлённо Истредд приподнял бровь. Как ни странно, он был в курсе того, что его дорогой сосед влюблён в преподавателя, и Лютик с Йеннифэр, собственно, от него этого не скрывали. — Ты не виновата, Йен. Но в моменте я хотел тебя убить, — почти ласково улыбнулся Лютик. Йеннифэр удивлённо окинула его взглядом. Истредд промолчал, но сжал кулак. — Я спросил у профессора, что между нами. — Серьёзно? Ты не испугался? — Я, конечно, сейчас корю себя, что вообще поднял эту тему, но просто такой момент подвернулся… Я уже начал верить в чудо, — Лютик усмехнулся и ткнул пальцем себе в щёку, в пластырь и чуть поморщился от боли. — Это он наклеил. Не просто так, естественно. Но… Это был слишком интимный момент. — Так а что он ответил? — вклинился в разговор Истредд, крайне заинтересованный. — Сказал, что мы просто дружим. В комнате повисло молчание. Йеннифэр сочувствующе накрыла своей ладонью руку Лютика. Ей и правда было стыдно, что из-за неё ситуация теперь имела такой исход. Хотя иначе Лютик бы продолжил страдать ещё больше, не зная правды. — Лютик… — А может, послать всё к чёрту? — Лютик усмехнулся, на что получил недоумённые взгляды. — Признаться, что это я писал эти грёбаные записки. — Пожалеешь, — Йеннифэр вздохнула и покачала головой, понимая, что Лютик не должен так рисковать. — Да плевать уже, Йен. — Тебе не плевать, Лютик, не строй из себя дохера смелого и бесчувственного. Тебе больно. Юлиан лишь закатил глаза. Он понимал, что с самого начала его любовь не имела никакого значения. Все страдания только вымотали душу. Лютик не позволил слезам скользнуть по щекам. — Хочешь обняться? Лютик посмотрел на Йеннифэр, мягко улыбающуюся и раскинувшую руки в стороны для объятий, заторможенно кивнул и прижался к подруге, пряча слёзы в чёрной ткани её футболки.

***

Смотря, как Йеннифэр отдавала треклятый учебник в руки профессора Беллегарда, Лютик закусил губу и попытался отогнать воспоминания о таком недалёком вечере. Ему за это время удалось унять клокочущие внутри чувства, так что ответный взгляд профессора и его еле заметная улыбка вызвали внутри всполох огня и несильного сожаления. Лютик вышел из аудитории вслед за Йеннифэр. Через десять минут начинались другие пары, поэтому следовало поторопиться. Но тут раздался звонок телефона Лютика, и он слегка удивился, когда увидел, что звонила мама. — Да, мам? — принял он вызов. — Юлик, привет, — послышался родной голос. — Я не отвлекаю? — Нет, вот только что пара закончилась, но через несколько минут другая. Что-то случилось? — Нет-нет, всё в порядке, дорогой, — мама явно улыбнулась и сделала небольшую паузу. — Ты же приедешь ко мне на день рождения? Через неделю у Оливии намечался юбилей, и она так сильно хотела, чтобы на её празднике были все самые близкие, что боялась, если у кого-то намечались другие планы. — Конечно же, мама. Я сам сильно жду этот день, чтобы наконец вас увидеть. — Мы тоже по тебе соскучились, милый. Да, Альфред? — мама обратилась к отцу, и Лютик улыбнулся. — Да, Юлиан, мы вас с Эсси очень ждём, — послышался голос отца и брякание посуды. Наверняка что-то снова готовил. — Кстати, из-за этого я и звоню, — начала мама, пока Лютик прижался к стене спиной. Рядом стояла Йеннифэр и залипала в телефоне, ожидая друга. Скорее всего, переписывалась с Истреддом, который на данный момент был в другом корпусе. — Эсси приедет со своим молодым человеком, чтобы познакомить нас. Лютик побледнел и сжал телефон. Йен заметила это и, пока ничего не спрашивая, но сочувствующе смотря, мягко взяла его за локоть. Юлиан кивнул и слабо ей улыбнулся. — Хотела спросить, — мама немного замялась. — У тебя никого нет? Девушки? Парня? Родители были в курсе, что Лютику нравятся и девушки, и парни. И, кстати, отнеслись довольно хорошо и сказали, чтобы он не переживал, что они примут его любого, всё же он их сын. Лютик сильно боялся осуждения, но, когда услышал эти слова, растёкся нежностью и любовью к родителям и со слезами, скользящими по щекам, обнял их. — Нет, я свободен, — вздохнул Лютик. — Если хочешь, можешь взять с собой Йеннифэр. И если она будет не против. Эта мысль очень воодушевила Лютика. Он не будет находиться один на один со своей проблемой, и рядом всегда будет милая и прекрасная Йеннифэр. — Йен? — обратился к ней Лютик, чуть улыбаясь. Однако в душе поселился страх, что она может отказать. — Что? — Поедешь со мной на мамин юбилей? — О, да, я с радостью, — часто закивала Йеннифэр. — Наконец нормально пообщаюсь с твоими родителями. У Лютика отлегло от сердца, и он одними губами прошептал слова благодарности. — Мы приедем, — радостно сообщил маме Лютик. — Замечательно, будем вас ждать. Ещё какое-то время пообщавшись с родителями, Лютик попрощался с ними и отключился от звонка. С минуты на минуту должна была начаться пара. — На дне рождения будет парень Эсси, — мрачно оповестил Йеннифэр Лютик. — Твою мать. — Поддерживаю. — Так, ну в любом случае, если он к тебе подойдёт хоть на шаг, я сделаю так, чтобы он больше не ходил, — Йен хлопнула Лютика по плечу, пока они спускались по лестнице. — Премного благодарен, — прыснул Юлиан, надеясь, что до рукоприкладства не дойдёт.

***

— Боже, Лютик, не надо так переживать. Ты же едешь повидаться с родными. Вряд ли он сделает что-то, из ряда вон выходящее, при них и в вашем доме. Йеннифэр подбадривала Лютика как могла, пока поезд мчал по железной дороге. Под мерный шум Юлиан почти привёл свои эмоции в порядок, но внутри всё равно что-то жгло. Страх? Тревожность? Неприязнь? Или всё-таки гнев? — Я не знаю его. Я не знаю, что он может вытворить в следующий раз. Меня пугает неизвестность, понимаешь? — Лютик отвёл взгляд, наблюдая, как за окном меняется пейзаж. Тихое умиротворение для совсем неспокойной души Лютика. — Я буду рядом, Бард. Я для этого и еду с тобой. Но ещё, конечно же, обсудить с твоей мамой рецепт того самого торта, что она привозила в начале учебного года. — Только не заговорись с ней, когда я буду в опасности, — грустно улыбнулся Юлиан. — Я буду на страже, — весело подмигнула ему Йеннифэр и продолжила говорить что-то на отвлечённую тему, чтобы Лютик перестал тревожиться. Время в поездке пролетело незаметно, когда Лютик наконец стал общаться с Йеннифэр, забывая обо всех проблемах. Пару раз им даже делали замечание из-за шума, но они лишь продолжали хихикать и делать вид, что это их не касается. На вокзале их встретил отец Лютика. Мужчина лет пятидесяти с такими же волосами, как у Юлиана, но уже с редкой сединой в них. Голубые глаза, спрятанные за очками, казались большими и от того полными доброты. Он крепко обнял обоих. Йеннифэр даже несколько растерялась, не готовая к такому приёму. Приняв сумки и положив их в багажник, Альфред повёз Лютика и Йеннифэр домой. Девушка во все глаза рассматривала Ньюкасл за окном, пока отец и сын разговаривали. Лишь автомобиль остановился у дома, Лютик ощутил тревожность, и спросил у папы: — Эсси уже приехала? — О да, — воодушевлённо кивнул отец, выходя из машины. — Радовид, кстати, довольно классный парень. Вы же уже знакомы? Йеннифэр, выйдя из машины одновременно с Лютиком, мягко взяла его за руку. Если Радовид понравился и родителям, то это полный крах. — Знакомы, — мрачно ответил Лютик. Папа же, кажется, не заметил изменившегося тона Юлиана, доставая багаж, и продолжил говорить о Радовиде. Вот, мол, приехали с утра, а он уже смог завоевать родительские сердца своими интеллигентностью, галантностью и готовностью помочь. Лютик, пока отец не видел, лишь фыркнул на это. Альфред, так как шёл первым, толкнул дверь в дом и переступил порог, запуская вслед за собой Лютика и Йеннифэр. — Вау, у вас такой большой дом, — восторженно протянула Йен, рассматривая всё вокруг, пока её взгляд не остановился на вышедшей к дверям маме Лютика. — Миссис Леттенхоф, добрый вечер! — Ой, дорогие мои, как я рада вас видеть! — Привет, мам, — улыбнулся Лютик, пока Оливия обнимала сына и целовала в обе щёки. Когда мама заключила в объятия Йеннифэр, Лютик увидел сладкую парочку, половину из которой он бы не хотел видеть никогда. — Лютик! — Эсси повисла на нём, и Юлиан всё же растёкся в улыбке. — Привет, сахарок, — мягко потрепал её по волосам Юлиан. Лишь девушка отступила в сторону, чтобы познакомиться с Йеннифэр, к Лютику подошёл Радовид, протягивая ладонь, усмехаясь и рассматривая юношу с ног до головы. В присутствии родителей и сестры пришлось играть а-ля самый искусный актёр современности. Он, улыбаясь (и делая вид, что это всё до чёртиков искренно), протянул руку в ответ с желанием сжать её и увидеть искажённое лицо, которое так жаждало понравиться родителям. Йеннифэр же, видя сальный взгляд Радовида, нахмурилась и пожелала закопать его в ближайшей подворотне. Но в следующую секунду пришлось улыбнуться, так как он переключился на неё и тоже протянул ладонь. — Меня зовут Радовид. А вас, прекрасная дама? Лютик на это закатил глаза и внимательно вгляделся в лицо Йеннифэр. Оно было непроницаемым, на губах была мягкая улыбка. Но Лютик чувствовал, что в её глазах рождаются молнии. — Йеннифэр, — девушка протянула ладонь для рукопожатия и всё-таки не сдержалась, сжав руку Радовида чуть сильнее. Он удивлённо приподнял бровь, но так ничего и не ответил. Лютик, сняв верхнюю одежду с обувью, подхватил сумки и поманил за собой внутренне разозлённую Йеннифэр. Девушка быстро сняла ботфорты, пальто и шарф, которые буквально сразу же были приняты папой Лютика, мило кивнула ему в знак благодарности и поспешила вслед за другом по лестнице на второй этаж. — Вот урод! — лишь дверь в комнату Лютика захлопнулась за ними, воскликнула Йеннифэр. — О… А у тебя тут миленько. Комната была настолько уютной и свойственной Лютику, что Йеннифэр на секунду подумала, что она попала в голову друга. Односпальная кровать, небольшой диванчик, шкаф с множеством книг… Лютик очень любил читать, будучи ребёнком, подростком и юношей. Мог за месяц прочитать как минимум пять книг. В университете душа лежала больше к музыке, поэтому на книги времени оставалось не так много. Письменный стол был прибран (спасибо маме), в общажной комнате Лютика же на столе всегда был творческий беспорядок. Однако здесь, в родительском доме, всё же на столе оставались вещи, присущие Лютику. Стопка записных книжек, которые были исписаны и изрисованы вдоль и поперёк, фигурки Эппл Джек и Искорки из коллекции «Funko Pop», сухоцветы в красивой вазочке, много милой мелочи в маленьких контейнерах и просто уйма ручек и карандашей в подставке. Ещё, что немало важно для такого творческого человека, как Лютик, в комнате было большое окно с красиво обустроенным подоконником, на котором — о диво! для нашей прекрасной Йеннифэр — можно было сидеть, лицезреть на чудесный сад, за которым ухаживала вся семья (но ввиду только окончившейся зимы, сад был не столь чудесным, однако Йен могла представить, что могло открыться её взору в подходящее время года), писать музыку, песни, играть на гитаре, рисовать или читать книги. Среди светлых подушек лежала укулеле с цветочными наклейками. Йеннифэр никогда не видела, чтобы Лютик играл на укулеле. И она обязательно попросит его сыграть ей в эти выходные. — Теперь ты понимаешь, что это за человек и, возможно, представляешь, на что он способен. Голос Лютика вытянул Йеннифэр из размышлений о столь прекрасной части души Юлиана, как его комната, и заставил немного опуститься на землю. — О чёрт… Он так на тебя смотрел! Премерзко, Лютик, просто премерзко! — Я знаю, — вздохнул Лютик и сел на свою кровать. — Но… Знаешь, я не хочу думать и говорить о нём. Давай наслаждаться выходными. — Прекрасная идея, — Йеннифэр кивнула, соглашаясь. — Чур я сплю с тобой. В целях безопасности и тайных ночных разговоров. На этом милом диванчике. Боже, я его уже обожаю! Йеннифэр села на мягкий диван и растеклась на нём как лужа. Лютик хихикнул в кулак. — Я сам хотел тебе предложить. Думаешь, я отпустил бы тебя спать в другую комнату? Да ни за что на свете! Мне общаги хватает. — Ох точно, тогда просто восхитительно, — Йен часто закивала. Лютик вновь улыбнулся и решил, что выходные дома будут терапией и ничем не смогут омрачиться. Вечер в компании семьи прошёл спокойно. Лишь спустившись на ужин, Лютик сразу выбрал себе и Йеннифэр места за столом, чтобы быть подальше от Радовида. Йен, судя по всему, посчитала, что выбор мест в таком случае очень подходящий. Лютик сел ближе к родителям и недалеко от Радовида, как бы не давая тому шанса пялиться на себя весь ужин и заставлять терять аппетит. Йеннифэр села между ними, чтобы в случае чего дать хорошего леща Радовиду. Но, конечно же, он не стал ничего делать и, надеемся, не только из-за того, что Юлиан был вне поля его зрения. Лютик на некоторое время совсем забыл про него, пропадая в разговорах с родителями. Рядом мяукал Джесс, выпрашивая что-то со стола. Ну конечно, ему же обидно, что все едят, а его к себе не зовут. Состроив жалобную мордочку, он всё же смог выпросить у мамы кусочек мяса. Лютик, соскучившись, потрепал его по голове. Джесс подставился под ладонь и протяжно промурчал. Утром следующего дня Йеннифэр проснулась первая и на цыпочках подкралась к кровати Лютика. Рядом с ним мило спал Джесс, и Йен ну просто не могла не начать его осторожно гладить. Он сонно приподнял голову, начиная мурлыкать, а после, зевнув, мяукнул и задел лапой Лютика, как бы пытаясь разбудить. Йеннифэр хохотнула, прикрыв рот ладошкой и наблюдая, как морщится Лютик. Конечно, не каждому понравится получить лапой в нос с утра. — Как говорит моя мама, — приоткрыв один глаз и проанализировав ситуацию, сонно проговорил Юлиан, — «Не буди лихо, пока оно тихо». Лютик кивнул на Джесс, и тот, будто обидевшись, отвернулся от него и стал ещё больше тыкаться в ладонь Йеннифэр для того, чтобы она продолжила его гладить. — Ой да ладно тебе. Не внемля словам Лютика, Йеннифэр подхватила на руки Джесс и мягко прижала к себе. — Он же просто чудо, Лютик! — До первой порванной шторы. — Эй, ну ты же его любишь, я знаю! — Естественно, — Лютик наконец открыл оба глаза и потянулся. — Просто иногда он бывает… Слишком игривым. — Весь в тебя, — хихикнула Йеннифэр. За окном светило яркое солнце, что просто было каким-то чудом. Не иначе как подарок для мамы на день рождения. Йеннифэр, держа на руках Джесса, открыла шторы и услышала протяжный стон Лютика. — Йеннифэр, чёрт побери. — Вставай! Сегодня важный день. Да, Джесс? Кот мяукнул, Йен посмеялась, а Лютик вздохнул и всё-таки поднялся, бурча под нос, что ещё слишком рано. Но, взглянув на время на телефоне, понял, что ошибался. Было почти девять утра. — Напомни сегодня после ресторана лечь пораньше, а не общаться с тобой всю ночь, — оповестил Лютик, протирая глаза. — Между прочим, это было атмосферно, — мечтательно протянула Йеннифэр. — Но не тот момент, когда ты восхищённо стал говорить о профессоре Беллегарде. Целый час. — Ты должна меня поддерживать, а не осуждать. Йеннифэр на это лишь посмеялась и, мягко опустив Джесс на пол, подошла к Лютику и взяла его за руку. — Знаю. Я этим и занимаюсь. Всегда. Лютик от серьёзности слов кротко улыбнулся. — Я, надеюсь, ванная не занята. Какое счастье, что у вас их целых две! Пойдём быстрее! — Йеннифэр потащила Лютика за собой. — Это же такой вайб ночёвок… Чистить зубы вместе! Мы же с тобой такие подружки, я не могу! — Не узнаю тебя, Йен, — Юлиан хихикнул, позволяя себя тащить по коридору к ванной комнате. — Где моя серьёзная Йеннифэр? — В Лондоне, — честно ответила Йен. — Дай мне хоть одни выходные побыть самой обычной девушкой без закидонов по учёбе. — Ох, молчу-молчу, — улыбнулся Лютик. Когда водные процедуры были окончены, друзья привели себя в порядок, забежали в комнату забрать подарки для мамы и вновь умилиться посапывающему на незаправленной кровати Лютика Джессу, чтобы наконец спуститься вниз. Мама фотографировала подаренный папой букет красных роз, пока как сам папа готовил завтрак. Мама, заметив Лютика и Йеннифэр, нежно улыбнулась. — Вы проснулись! Доброе утро, мои хорошие. — С днём рождения, миссис Леттенхоф! — прощебетала Йеннифэр, подлетая к Оливии и крепко обнимая её. — Это мой подарок для Вас. Йеннифэр протянула небольшую коробочку в руки женщины. — Спасибо, моя дорогая, — Оливия чмокнула девушку в щёчку. Следом подошёл Лютик и обнял маму, проговорив: — С днём рождения. Я очень люблю тебя, мам. — Ну Юлик… И я тебя люблю, — растроганно проговорила мама. — Это тебе, — он тоже протянул подарок. — Спасибо, солнышко, — мама поцеловала Лютика в щёчку и мягко потрепала по голове, принявшись открывать подарки. Йеннифэр подарила Оливии красивое жемчужное колье, и женщина сразу надела его, сыпясь в благодарностях и говоря, насколько оно прекрасно. Открыв подарок Лютика, мама была приятно удивлена. В коробке лежал небольшой чайничек, о котором она буквально мечтала, но никак не доходили руки наконец купить, потому что по воле случая магазин, где продавалась посуда от этого бренда, был только в Лондоне и ещё парочке городов Англии. Но ближе всего был Лондон. Учитывая, что родителям нечасто удавалось посетить столицу, Лютик и выбрал этот подарок, положив внутрь ещё листовой чай с необычным вкусом. А мама в чаях была гурманом. Благодаря и целуя сына в лоб, мама разулыбалась и, пряча слёзы счастья, стала воодушевлённо рассказывать, какие ещё подарки получила сегодня, и показывать их. Папа, кроме большого букета цветов, который уже стоял в красивой вазе, подарил Оливии два билета в театр на интересный спектакль, который как-то раз упомянула в разговоре. А папа удачно запомнил. Эсси и Радовид подарили вафельницу, ведь мама сетовала на то, что старая работает через раз и часто совсем не пропекает вафли. Вскоре завтрак был готов, и вся семья (и Радовид, к сожалению, в том числе) села за стол. После завтрака решили отправиться гулять. День был просто прекрасным и располагал к прогулкам. Оливии было очень приятно, что семья была в сборе и вместе с ней гуляла по Ньюкаслу. Йеннифэр во все глаза наблюдала за красотой города, словно только прибывший турист, фотографировала здания, пейзажи, а Лютик с удовольствием ей показывал родные места и рассказывал, что они для него значат. Внезапно, проходя мимо океанариума, папа предложил зайти, так как они здесь никогда не бывали, а мама любила животный мир. Оливия восторженно закивала, казалось, вот-вот начнёт прыгать и хлопать в ладоши, словно маленькая девочка. Лютик улыбнулся, наблюдая, как мама поцеловала папу в щёчку, а тот, взяв её за руку, повёл в здание. Остальные двинулись за ними. На входе были кассы, где они успешно купили сравнительно недорогие билеты. Йеннифэр отправляла фотографии Истредду, показывая, как прекрасно проходят их выходные в Ньюкасле. А, зайдя в сам зал, ахнула и чуть не выронила телефон из рук. Над ними и по обеим сторонам от них плавали рыбы за толстым стеклом. Она, отойдя от шока, как и другие, убежала вперёд, чтобы сделать парочку фотографий, когда к Лютику, который брёл в конце процессии подошёл папа. Лютик улыбнулся ему. Папа, поправив очки, убрал руки в карманы. — Слышал, у Йеннифэр появился молодой человек, — начал отец. — Да, мой сосед по комнате. — Хороший? — Вполне. — Тогда я спокоен за твою подругу, — папа мягко улыбнулся и, кашлянув, продолжил, — а у тебя как? Никого нет? — Нет, — усмехаясь, проговорил Лютик. — Кажется, мои первые и серьёзные отношения остались в выпускном классе школы. В университете я просто искал кого-то, перебирая то девушек, то парней. В итоге ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Конечно же, я ими никогда не пользовался, но всегда хотелось найти особенного человека. Лютик всегда был честен с родителями, как и они с ним. Конечно, отношения не были идеальными, но они, кажется, всегда стремились к этому. Глаза скользнули за стекло, где плавали разноцветные коралловые рыбы. Совсем не торопясь и словно не замечая посетителей океанариума. — А сейчас ты ищешь? Или отчаялся? — спросил папа, тоже всматриваясь в воду. — Ох, нет, пока не найду, не отчаюсь, — посмеялся Лютик. — Может, таки влюбился? — папа прищурился и улыбнулся, как бы считывая Лютика. Конечно же, Юлиан не собирался скрывать правду, от того щёки приобрели рябиновый цвет. — Знаешь, да… И достаточно сильно, — нервно кусая губу, произнёс Лютик. — Великолепно! — ободряюще ответил папа. — Парень или девушка? — Эм… Мужчина. Папа слегка опешил, но после секундного молчаливого изумления всё-таки хмыкнул. — О, — протянул он. — Не говори, что это твой преподаватель. Кажется, папа хотел немного пошутить, но молчание и бегающие глаза выдали юношу с головой. — Чёрт, — поняв свою оплошность, ругнулся папа. — Если он моего возраста или старше, то есть вопросы, а, если младше, вообще нет. Вы взрослые люди. Не в школе же, ей-Богу. — Ему чуть больше 30, — замявшись, ответил Лютик. — Ох, сын, тогда вообще ерунда, — хмыкнул отец. — Шансы есть? — Не думаю. Он сказал, что мы просто дружим. Некоторое время помолчали, каждый раздумывая своё. Они не слышали разговоры идущих впереди членов семьи, рассматривая лишь успокаивающий водный мир. Лютик проводил взглядом акулу, которая вскоре спряталась за водорослями. — Знаешь, — продолжил наконец папа. — В любом случае ты найдёшь своего человека. Может, сложится и с преподавателем, может, встретишь нового человека. Всё случится тогда, когда должно, и твой особенный человек найдёт тебя. Лютик заметил, как папа влюблённо засмотрелся на идущую впереди и смеющуюся маму. Он всегда удивлялся, что они смогли пронести любовь через года, и каждый день был для них как первый. Лютик нежно улыбнулся, и в краешках глаз собралась влага. — О да, я верю, — ответил он, стараясь скрыть слёзы. — Спасибо. Папа приобнял сына за плечи и наконец подвёл к семье, чтобы продолжить прогулку по океанариуму всем вместе. Пройдя весь зал и испытав неимоверное количество эмоций от разнообразных рыб, акул, черепах, медуз и других обитателей вод Земли, семья продолжила прогулку по Ньюкаслу, пока не пришло время отправляться в ресторан. Зал был арендован только для них, поэтому лишнего шума там не наблюдалось. Оформление в белом и золотом цветах как раз кстати подходило маме. Вечер проходил как нельзя хорошо — вокруг витала семейная атмосфера, звучали нежные и добрые пожелания, играла приятная слуху музыка, на столе в красивых тарелках была до невозможности вкусная еда. Но даже она не смогла бы переплюнуть мамину еду, по скромному мнению её младшего сына Юлиана. Йеннифэр заметила, что Лютик совершенно перестал нервничать по поводу Радовида, да и тот особо не обращал внимания на юношу, поэтому расслабилась и, попивая красное вино, влилась в атмосферу вечера. Лютик действительно успокоился и принял стойкое решение не бояться. Когда он отлучился в уборную, Йеннифэр взглянула на него обеспокоенно и схватила за руку. — Всё хорошо. Я не надолго, — улыбнулся он. — Точно не надо пойти вместе с тобой? — Йен искоса глянула на Радовида. Тот приобнимал за плечи Эсси и общался с родителями. — Не стоит. Отдыхай. У Йеннифэр зазвонил телефон. Это оказалась мама, поэтому девушка была занята более важными делами. Лютик, улыбнувшись, покинул общество подруги и направился к уборным. Без страха вскоре покидая их, он ступил в коридор. К несчастью, пустой. Но где-то недалеко были слышны голоса родных, поэтому, когда его прижали к стене одним рывком, он никак не ожидал, прислушиваясь к звукам из зала. Радовид, улыбаясь, провёл пальцем по щеке Лютика, не давая выпутаться из хватки. — Знаешь, — произнёс он, прикусывая губу и жадно осматривая Лютика, — я соскучился. Думаю, и ты тоже. — О, перестань, — Лютик махнул головой, чтобы хотя бы убрать пальцы со своего лица. — Не обольщайся. — Ты так отрицаешь притяжение между нами, что это даже смешно, — усмехнулся Радовид, прижимаясь к Юлиану ещё сильнее. Лютик стойко терпел, ища подходящий для побега момент. Сердце стучало как бешеное, к горлу подступала тошнота. Руки, сжимающие его так крепко, были противны и словно вызывали ожоги на коже. — Смешны здесь только твои слова. А ты мне лишь противен, — выплюнул ему как яд в лицо Лютик. — Посмотрим, сможешь ли ты это сказать, когда будешь стонать подо мной. Лютик сглотнул и хотел сказать что-то острое и больное, начиная уже предпринимать попытки к побегу, но был перебит: — Стонать начнёшь здесь ты, когда получишь от меня ногой в твоё самое чувствительное место. Лютик и Радовид обернулись на голос. Недалеко от них стояла Йеннифэр. В полумраке коридора казалось, что её глаза приобрели фиолетовый оттенок и они готовы выпустить шквал молний. Лютик выдохнул и заметил, как хватка на талии ослабла. — Йеннифэр, — проворковал Радовид, — неужели ты пришла спасти своего друга? Или не друга? Только не говори, что ты та одна единственная, что смогла устоять от красоты и сексуальности этого цветочка. Йеннифэр, стуча каблучками по кафельному полу, которые отдавались в ушах Лютика набатом и одновременно отчётом до спасения, подошла к Радовиду. — Ты переходишь черту, — она схватила его за запястье, сжимая с такой силой, что он нахмурился. — Твоя ненаглядная может зайти сюда в любую минуту, потеряв своего совсем нечестного кавалера, так будь же добр, оставь, — она сжала ещё сильнее, — Лютика в покое. Радовид поджал губы, совсем выпуская Лютика. Юноша стал делать шаги к отступлению. — Или хочешь, чтобы все узнали о твоей гнилой душе? Йеннифэр отвесила ему пощёчину в тот момент, когда Лютик, пытаясь совладать со своими эмоциями, выбежал на улицу. В зале он старался не попадаться родным на глаза, чтобы не вызвать лишних вопросов. В душе появилась гордость за Йеннифэр и скоблящее чувство слабости. Он как мужчина не смог постоять за себя, когда как Йеннифэр уничтожила Радовида всего за пару минут. Зайдя за угол в сумрачный переулок, Лютик прижался спиной к стене. Он прикрыл глаза, пытаясь успокоить нервы. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… Выдох… В уши ударила до боли знакомая песня, слышимая из ресторана. Резко открыв глаза, Лютик стал вслушиваться в каждую ноту, чтобы в конце концов прийти в себя.

You lit the neon inside of my chest

There was no vacancy I felt it flicker,

the light that you left

You left a space in me

Novacaine

Thought I couldn't feel no pain

But it still feels like

When I hear your name

I can't escape, tryin' but I can't escape

(Let me go)

Губы сами начали вторить песне. Глаза обратились к небу, где узорами рассыпались мириады звёзд. Вспышка света пронеслась в голове. Назло там был один лишь профессор Беллегард — песня навеяла мысли о нём. Даже появилось желание достать из кармана телефон и написать сообщение. С признанием в любви. Потому что страдания, съедающие душу изнутри, уже порядком поднадоели.

You flipped the beat 'round inside of my chest

Changin' the frequency

You had me trippin' the night that you left

Lost electricity

Чёртовы мысли не давали покоя, и хотелось заглушить их. От касаний и слов Радовида было противно, и Лютик старался стереть это из памяти, вслушиваясь в песню Maroon 5 и наблюдая за мигающими звёздами. Дыхание удалось восстановить, руки перестали дрожать, и сердце вернуло свой прежний ритм. Рядом снова раздался стук каблучков. Лютик знал, кто пришёл в этот сумрачный переулок. — Лютик! — обеспокоенно и едва не слёзно воскликнула Йеннифэр. — Я тебя потеряла, весь ресторан обыскала… Ты в порядке? Нежным касанием Йен обвела плечо Лютика. Юноша улыбнулся, одёргивая рукава рубашки. — Лучше, чем могло бы быть, — грустно произнёс он. — Он же ничего не успел сделать? — осторожно спросила Йеннифэр, прижимаясь к боку Лютика. Он положил голову на её плечо. Каблуки прибавляли ей рост, поэтому Лютик мог, чуть скользнув по стене, сделаться маленьким и почувствовать себя им (или на месте Йеннифэр в любые другие дни). — Благодаря тебе, моя хорошая. Надеюсь, теперь он побоится ко мне подходить, когда ты рядом. — Вполне-вполне. Я так хотела его убить, о пресвятая дева Мария! Место только неподходящее, — она сделала вид, что задумалась. — Труп некуда было бы спрятать. Лютик рассмеялся, а вслед за ним и Йеннифэр. Она мягко поглаживала друга по каштановым волосам, ощущая, как он действительно расслабляется. На улице было удивительно тихо, слышна была лишь негромкая музыка из ресторана и пение сидящих на рядом стоящем дереве птиц.