Порка по телефону

- Вы позвонили в службу “Порка по телефону”, - раздается приятный роботизированный голос девушки из динамика - неожиданно громко, и Денис в спешке сбавляет звук, пока автоответчик благодарит его за то, что он обратился в их компанию, а сидящий по правую руку Егор сдавленно ржет себе в кулак. - Для продолжения нажмите один, если желаете переключиться на оператора с верхней позицией; два, если с нижней. Затем нажмите один, если хотите провести сессию с мужчиной, два, если с женщиной.  Девушка-робот даже не успевает закончить последнюю фразу, а Денис уже дважды нажимает на единицу. Автоответчик еще раз благодарит его за выбор и переключается на незамысловатую музыку, пока звонок висит на ожидании. Мелодия должна быть успокаивающей, но Денису она особо не помогает: под ложечкой как сосало, так и продолжает сосать, причем дико, будто неумелая старшеклассница, которая только что купила онлайн-курсы по минету на каком-то сомнительном сайте. Он косится на препода, но Роман Дмитриевич ходит где-то впереди, размеренно читает лекцию и на галерку, где они разместились, внимание не обращает. Егор, который обычно пялится как раз таки на Романа Дмитриевича, сейчас в его сторону даже не смотрит, а с интересом разглядывает телефон у уха Дениса и, прикрыв рот ладонью, продолжает тихо угарать. Денис же крепко стискивает пластиковый корпус в пальцах и опасливо, на всякий случай пригнувшись, следит за преподавателем.  - Здравствуйте, вы обратились в компанию “Порка по телефону”, - низкий мужской голос обрывает музыку на середине ноты; Денису хочется ответить “Я в курсе”, но он прикусывает себе язык: нервное это. Да и лучше не говорить без необходимости. - Как к вам обращаться?  - Денис, - едва слышно шепчет он, ни на секунду не отводя взгляд от Романа Дмитриевича. Одногруппники на соседних местах их уже заметили, заинтригованно косятся, оборачиваются, что-то тихонько спрашивают у растекшегося в хитрой улыбке Егора. Тот охотно, хоть и с наигранной ленцой, отвечает им, и Денис стискивает зубы, заставляя себя не обращать на них внимание и сосредоточиться на преподавателе и звонке. Чтоб он еще хоть раз согласился играть с ним в дурака на желание…  - Извините, не расслышал, - оператор тоже будто издевается, только добавляя лишнего адреналина ему в кровоток. Денис чуть поднимает голос и повторяет:  - Денис.  - Денис, почему вы говорите шепотом?  - Я на паре. На несколько секунд оператор замолкает, а потом растерянно спрашивает:  - А как же вы тогда собираетесь..? - Фантазия хорошая, - бурчит Денис, краем глаза с раздражением замечая, как Егор почти прижимается к столешнице в новом приступе беззвучного смеха.  На другом конце линии снова ненадолго повисает тишина; Денису чудится, что он слышит усмешку, но когда с ним вновь заговаривают, голос вполне нейтрален:  - Хорошо, Денис. Как вам угодно. Вы выбрали нижнюю позицию, верно? У вас есть предпочтительные сюжеты?  - Воспитательная порка. Наказание, - он вновь поневоле понижает тон и тут же пугается, что его не расслышали и попросят повторить, но оператор только тихо угукает. - Все остальное - на ваш вкус. Главное, чтобы мне нужно было говорить как можно меньше.  - Не беспокойтесь, - хмыкает оператор. Денис слышит несколько тихих щелчков клавиатуры. - Я все сделаю. А вы, - на этом моменте усмешка Денису уже точно не кажется, - наслаждайтесь.  “Ага, наслаждаюсь,” - хмуро думает Денис и чувствует, как щеки слегка покалывает от нахлынувшего румянца. Тем не менее, он, как может, устраивается поудобнее: в его случае это означает пониже прижаться к парте, спрятавшись за спиной одногруппницы, и упереть подбородок в сложенные руки. Роман Дмитриевич отворачивается от студентов и чертит на доске запутанные (и, как всегда у него, кривые) схемы, увлеченно рассказывая про генеалогическое древо четы Романовых.  - Я - строгий преподаватель в вузе, - начинает оператор. Голос у него теряет равнодушие и становится более томным. - Ты - систематически нарушающий правила студент. Ты хамишь всем и каждому, часто пропускаешь пары без уважительной причины, а если приходишь, да еще и без опозданий - уже праздник. На семинарах ты никогда не отвечаешь по своему желанию, а если тебя спрашивают, ты не готов. Но ты в близких отношениях с деканом: он твой дальний дядюшка, поэтому тебя не исключают, а на экзаменах тянут до троек.  Пока что, если не считать родственника-декана, оператор попадает в самое яблочко - Денису даже становится не по себе. На сессиях, конечно, оценки ему никто не дарит - там приходится реально ебашить, - но в остальном, про опоздания, про прогулы, про плохую подготовку к парам - все верно. Денис напрягается, нервно одергивает плечами и тихонько барабанит пальцами по телефону… но почему-то не посылает оператора с Егором на пару и не кладет трубку. Почему-то слушать становится интереснее. Видимо, хамство сдает, в отличие от описанного мужчиной персонажа.  - Все это работает с большинством моих коллег, но не со мной. Я молод, но на очень хорошем счету в универе и, что греха таить, сам в отличных отношениях с деканом. Я терплю твои вечные опоздания и пропуски, но баллы просто так не раздаю, а хамство пресекаю. Я не так давно преподаю у твоей группы, и ты все пытаешься то ли вывести меня, то ли прогнуть под себя самыми разными способами. В последнее время один из твоих любимых - банальное, но действенное вечное торчание в телефоне во время лекций.  Щеки покалывает уже не слегка: Денис ощущает, как они стремительно алеют. Ясно, куда оператор клонит, и ясно, откуда в голосе слышался хохоток. До сих пор слышится, если уж на то пошло: мужчина говорит с легкой, снисходительной иронией, которая так идет этому бархатному баритону, что Денис не сомневается - вне работы тот говорит так постоянно. Спокойный, глубокий, уверенный в себе голос - так и хочется, чтобы этот голос заставил себе подчиниться.  - Сперва я не обращаю внимание, - продолжает оператор все так же иронично. Если бы Роман Дмитриевич прямо сейчас не исписывал кусок мела в нескольких метрах от него, Денис бы подумал, что именно он разговаривает с ним по телефону. - Меня это, конечно, раздражает, но мне без разницы, как ты потом будешь догонять программу. Ты переписываешься, листаешь ленту, может, читаешь там что-то - мне до лампочки даже на твои периодические смешки, когда тебе попадаются мемы. Но когда ты, охренев в край, начинаешь прямо посреди пары записывать голосовое сообщение и, не стесняясь и не снижая звук, разговаривать с кем-то по телефону и мешать всей группе, мое терпение лопается.  Роман Дмитриевич заканчивает писать и кладет крохотный кусочек оставшегося мела на полочку под доской. Он оборачивается, и Денису кажется, что он смотрит прямо на него, и сердце пропускает удар; но препод лишь окидывает взглядом группу, не задерживая глаза ни на ком, и уходит к кафедре, продолжая рассказывать что-то. - “Денис,” - строго говорю я и подхожу к твоему месту. Ты смотришь на меня с вызовом, но сбрасываешь звонок. Я протягиваю руку и забираю у тебя телефон. Ты пытаешься возмутиться и сказать что-то про то, что я не имею права, но я сурово смотрю на тебя, и ты замолкаешь. “А если такое случится еще раз - всей группе в качестве предупреждения будет продемонстрирована твоя публичная порка,” - говорю я и кладу телефон себе на кафедру. Ты забираешь его только в конце пары, а до тех пор не мешаешь дальнейшему ведению лекции.  Денис бессознательно проводит кончиком языка по верхней губе. Сюжет банальный, самый простой - первый, который вообще может прийти в голову в такой ситуации, и вполне очевидно, что будет дальше, но Денис слушает с замиранием сердца и весь так и подбирается, когда голос продолжает все так же покровительственно:  - Конечно же, твое хорошее поведение заканчивается ровно в тот момент, когда ты покидаешь аудиторию, и на следующей паре ситуация повторяется. Что удивительно, ты не опаздываешь, но начинаешь болтать с первых же минут лекции, причем так громко, что тебе шикают даже другие студенты. Я терпеть это не намерен и сразу приказываю тебе встать. Ты поднимаешься, медленно, словно хочешь довести меня еще больше. Я подхожу, снова забираю у тебя телефон, который ты мне сам и протягиваешь, говорю: “Останешься стоять до конца пары, раз тебе энергию девать некуда” и уже разворачиваюсь и хочу отойти, но ты вдруг негромко интересуешься: “А как же обещанная порка?”. Я поворачиваю голову и недовольно смотрю на тебя, а ты усмехаешься, будто только этого и ждешь.  “Жду, естественно,” - думает Денис и нетерпеливо ерзает на стуле. Егор склоняется к нему, почти касаясь ухом заднего корпуса телефона, но Денис тут же отстраняется: делиться происходящим в истории, а уж тем более этим язвительным, но строгим голосом в динамике, совсем не хочется. Оператор продолжает: - Я прошу тебя остаться после пары…  - Нет, - хрипло прерывает его Денис. Егор, все еще пытающийся подобраться поближе, вздрагивает от неожиданности. - Давайте публично.  Пару мгновений оператор молчит. Затем, еще с большим задором, наконец произносит:  - Я прошу тебя выйти со своего места и подойти к кафедре. Ты подчиняешься, двигаешься неспешно, лениво, но при этом, когда подходишь ближе, я прекрасно вижу, что ты нервничаешь. У тебя слегка трясутся руки и коленки, кончики ушей покраснели, будто я тебя за них оттаскал. Я бы, может, и оттаскал, если бы ты отказался двигаться, но ты, стараясь на меня не смотреть, сам послушно подходишь к кафедре в передней части аудитории. Я беру лежащую у доски указку.  Словно услышав его, Роман Дмитриевич, не вставая из-за кафедры, берет свою собственную указку и тычет ее кончиком куда-то в верхнюю часть своей запутанной диаграммы. В голове бегло проносится мысль, что они - Егор со своими идиотскими желаниями, оператор с пробирающим на мурашки голосом и препод, повторяющий за его рассказом - сговорились и коллективно его троллят. Но даже если бы Роман Дмитриевич сейчас действительно попросил его встать и нагнуться над кафедрой, чтобы по первое число зарядить ему указкой, Денис вряд ли бы был против.  - Твои глаза испуганно расширяются, - продолжает, тем временем, оператор, - но ты даже не пытаешься остановить меня, когда я подхожу к тебе вплотную, кладу руку на загривок и заставляю склониться над кафедрой, опершись о нее руками. Из глубины аудитории слышны перешептывания и хохотки, и это заставляет тебя покраснеть еще больше. Но на стыд тебе становится все равно, когда я начинаю опускать указку на твою задницу. Я бью сильно и достаточно быстро, не давая времени на то, чтобы опомниться. Удары пробирают, пусть на тебе белье и плотные джинсы, и после первого ты вскрикиваешь от неожиданности и боли, а после остальных - надрывно ойкаешь. Ты возишься и бессознательно пытаешься уйти от указки, но не вырываешься, и чтобы зафиксировать тебя на месте, мне достаточно лишь переложить свободную руку с твоего затылка на поясницу и прижать посильнее. Указка звонко свистит в воздухе и встречается с твоей бесстыжей задницей с тихим хлопком. Порка не продолжается долго, я выдаю всего около пятнадцати ударов, но тебе кажется, будто прошла вечность, и в конце в твоем голосе слышны слезы.  Денис действительно готов заплакать - из-за досады от того, что это лишь звонок, а не реальность, и что сейчас он не может не то чтобы ударить себя: он даже ответить, чтобы подыграть, не может.  - Потом я тебя отпускаю. Ты выпрямляешься, тоже медленно, но теперь не от строптивости, а из-за пульсирующего жжения в нижней части тела. Я вижу, что твои глаза действительно покраснели, но ты не выглядишь расстроенным: наоборот, мне кажется, будто ты весь сияешь от довольства. “Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком,” - говорю я и обвожу взглядом аудиторию. - “Как и всем вам.” “Что, остальных тоже будете пороть?” - спрашиваешь ты с издевкой. Я смотрю на тебя, сведя брови к переносице, и покрепче сжимаю в руках указку. “Нет, это одноразовая акция,” - говорю вразрез с собственными действиями. Ты хмыкаешь и уходишь к своей парте. Я напоминаю, что ты должен провести оставшуюся пару стоя, но сесть ты, разумеется, даже не пытаешься. Указка надолго заставила тебя подчиниться моим правилам, - оператор заканчивает рассказ и замолкает на некоторое время. Денису хочется немедленно возмутиться и попросить продолжить, узнать, что будет дальше, когда герой вновь перестанет слушаться правил, действительно ли порка была только раз - но в этот момент ловит на себе взгляд Романа Дмитриевича, и вот теперь глаза препода с него не перемещаются. - Надеюсь, вам понравился…  - Да, очень, - перебивает оператора Денис, нервно теребя пальцами краешек чехла от телефона. - Извините, мне, кажется, пора идти…  - Яковлев! - словно гром разносится гневный оклик Романа Дмитриевича. Денис раздосадованно зажмуривает глаза; ну что за фейл… - А ну уберите телефон! Такой наглости я еще не встречал!  - Оплата автоматически спишется с моего номера, - шепчет Денис напоследок и отключается. Роман Дмитриевич уже быстрыми шагами подбирается к их парте; половина группы, в том числе Егор, не скрываясь, заливается смехом. А Денису хочется провалиться на месте, и даже призрачная перспектива порки указкой, оставшаяся со звонка, не спасает положения.