杏林春暖 Весеннее тепло в саду абрикосов

— Итак, я вас поздравляю. Вы успешно прошли курс молодого бойца! — с этой новостью Сюэ Ян зашёл в класс. — Поэтому что мы делаем? — А что мы делаем? — спросил Вэй Усянь. — Как же долго вы соображаете. Пятнадцатого декабря вы идёте в морг! Воцарилась минутная тишина. — Не вижу радости на ваших лицах. — Сюэ Ян усмехнулся. — Что, не нравится? — спросил он. — А я думал, вы все такие храбрые и бесстрашные. — Извините, — сказал Не Хуайсан, — а можно отказаться от практики в морге? — Можно, — ответил Сюэ Ян. — Но тогда вы не получите зачёт по этому предмету. Сюэ Ян снова замолчал. — Только не говорите, что в университете вы ни разу не были в морге. Были же? — Несколько раз были, — ответила Вэнь Цин. — Ну вот, а теперь вы будете бывать там регулярно, — улыбнулся Сюэ Ян, потирая ладони. Вэй Усянь хмыкнул, — «Я в морге ни разу не был. — подумал он, — Но теперь придется пойти». Всё походы в морг он пропустил, где-то из-за болезни, где-то из-за того, что не смог поднять свою тушку с кровати. — А что там делать? — спросил Хуайсан, уже предвкушая что-то нехорошее. — Вы будете помогать в работе, — ответил Сюэ Ян. — Изучать анатомию на практике. — Анатомию? — Вэй Усянь поморщился. — Я думал, что мы будем просто сидеть и смотреть. — Нет, — Сюэ Ян засмеялся. — Это не так интересно. — И что мы будем делать? — снова спросил Не Хуайсан. — Ну, например, вскрывать тела, — ответил Сюэ Ян. — А ещё участвовать в осмотрах. — Вскрывать тела? — Хуайсан побледнел. — А если я не хочу? — Тогда не получишь зачёт, — ответил Сюэ Ян. — Простой выбор. Сейчас уже, конечно, поздно, но у тебя ещё есть шанс пойти работать по другой специальности. Ну или сменить профессию. В общем, пятнадцатого жду всех в 13:45 здесь.

***

Цзян Чэн, выйдя во внутренний двор больницы, трясущимися руками вытащил сигарету и затянулся. Он ещё не оправился от эмоций, которые пережил в операционной. Сложная операция, несколько часов борьбы за жизнь пациента, попавшего в автомобильную катастрофу. Но все усилия были тщетны. Пациента спасти не удалось. Это была первая смерть за четыре месяца практики. Руки Цзян Чэна немного дрожали, пока он пытался успокоиться. Он и сам не понимал, почему так переживает из-за смерти совершенно незнакомого ему человека. — Ты куришь? — раздался за спиной голос Лань Сичэня. Цзян Чэн выбросил сигарету в мусорку и обернулся. — Иногда. Ты что тут забыл? — спросил он, ещё не успокоившись от переживаний. — На улице холодно, а ты в одном халате. — Лань Сичэнь, словно читая его мысли, с заботой накинул на плечи Цзян Чэна его пальто. — Ты переживаешь из-за операции? Цзян Чэн вздохнул. — Я не понимаю, — сказал он, погрузившись в свои мысли. — Это был незнакомый человек. Я даже не знал его имени. Но я чувствую себя так, словно потерял кого-то близкого. — Смерть — это всегда сложно, — ответил Лань Хуань, с мягкой улыбкой. — Не важно, знал ты человека или нет. Важно то, что ты боролся за его жизнь. И ты сделал все, что мог. Врачи не всесильны. — Я думаю, что ты просто чувствительный человек, — сказал Сичэнь. — И это хорошо. Ты не равнодушен к жизни и смерти. — Да, я переживаю. Я не могу понять, почему я так реагирую. Я же знаю, что смерть — это часть жизни. — Ты не один такой, Ваньинь, — сказал Лань Хуань, положив руку на плечо Цзян Чэна. — Все мы переживаем, когда теряем кого-то. Даже если это незнакомый человек. Цзян Чэн посмотрел на Сичэня. Он был спокоен и уверен в себе, как всегда. — Но ты же никогда не переживаешь, — сказал Цзян Чэн. — Ты всегда спокоен. — Я тоже человек, Ваньинь, — ответил юноша с лёгкой грустью в голосе. — Я тоже испытываю эмоции. Просто я учусь с ними справляться. Знаешь, в первый год практики я реагировал также. Было тяжело видеть смерть, особенно когда ты делаешь всё, чтобы спасти человека, но всё равно… Лань Сичэнь опустил взгляд, задумавшись о своих первых месяцах в больнице. Он знал, что Цзян Чэн еще не привык к этой части жизни. — Просто с тех пор я научился видеть в каждой жизни не просто пациента, а человека со своей историей, — продолжил Сичэнь, вновь встретившись взглядом с Цзян Чэном. — И это делает смерть немного легче. — Ты привыкнешь. Со временем это будет восприниматься проще. Пошли во внутрь, холодно. — Лань Сичэнь улыбнулся ему мягко, словно хотя бы немного успокоить. Цзян Чэн позволил увести себя в больницу. Он всё ещё чувствовал тяжесть в груди, но он знал, что Сичэнь прав. Со временем он привыкнет к этому.

***

— …И тогда принц проткнул злого дракона своим мечом и освободил принцессу! Дети захлопали в ладошки, радуясь счастливому концу. — Сянь-гэгэ, расскажи ещё! — Да, мы хотим ещё сказки! — Вэй Усянь! — в палату зашла Вэнь Цин. — Тебя два часа назад отправили поменять постельное бельё, ты чем тут занимаешься? — А-Цин, ты только посмотри, какие прелестные детки. Я не удержался от сказки! — А ну быстро пошёл! Тебя Сюэ Ян ищет. — Иду, иду! Детишки, не скучайте, я зайду к вам вечером! — с улыбкой сказал Вэй Ин. — Какой вечером? Вечером ты моешь полы в первом корпусе, и не забывай, что вы с Хуайсаном ещё на обход идёте. — оборвала его планы Вэнь Цин. — В любом случае, я ещё зайду! — Усянь остановился на выходе, не в силах покинуть палату. — Сянь-гэгэ, только не забудь прийти! — сказал один из детей. — Да иди ты уже! — Вэнь Цин выпихнула его за дверь. — Не беси меня, иди к Сюэ Яну. Вэй Усянь, вздрогнув от неожиданного толчка, поспешил выйти из палаты. Он посмотрел на детей, махая им рукой. «Вечером, вечером!» — прошептал он, уже уходя в коридор. Вэнь Цин с усмешкой посмотрела ему вслед. Она знала, что Вэй Ин ещё не забудет о своём обещании и вернётся к детям вечером, несмотря на все его обязанности. В конце концов, она сама не могла устоять перед его чарами. В коридоре Вэй Усянь вздохнул. «Сюэ Ян, Сюэ Ян…» — пробормотал он, направляясь к кабинету своего куратора. Как оказалось, Вэй Ину нужно было просто поменять несколько лампочек в холодильном помещении и разобрать кое-какой мусор. После этого Вэй Усянь отправился в столовую. Там он встретил Лань Чжаня, который сидел за столом в компании каких-то двух парней. «Интересная картина… Но Лань Чжань ни с кем не общается» подумал Усянь. Он взял себе поесть, и направился к столику. — Лань Чжань, рад тебя ви… Юноша обернулся, и Вэй Усянь замер на месте. Это был не Лань Чжань, а его старший брат — Лань Сичэнь. Братья были очень похожи друг на друга. Единственное, что их отличало, цвет глаз и улыбка. У Сичэня и глаза были темнее и улыбка никогда не сходила с его губ, в отличие от Лань Чжаня, который постоянно ходил с каменным лицом. — А, ой… Прости, я перепутал тебя с Лань Чжанем. — Ничего страшного, садись, поешь с нами, — успокоил его Лань Хуань. Вэй Усянь сел, неловко улыбаясь. — А ты забавный… — сказал один из друзей Сичэня, критически оглядывая Вэй Усяня. Взглянув на него, в голове Вэй Усяня всплыло просто возмутительное количество шуток про шкаф. Лишь огромным усилием воли он заставил себя смолчать. Просто потому, что он не мог предсказать, оценит ли шутку этот, собственно, шкаф, а от его подзатыльника у Усяня определенно расколется череп. — Не Минцзюэ, — он протянул руку, Вэй Ину принял рукопожатие, и на секунду ему показалось, что сейчас ему сломают пальцы. — Мэн Яо, — представился второй, улыбаясь. На его щеках появились ямочки. Вэй Усянь неловко улыбнулся, пытаясь скрыть свое замешательство. «Интересно, где же сам Лань Чжань?» — пронеслось у него в голове. — А ты кто такой? — поинтересовался Мэн Яо, изучая Вэй Усяня с явным интересом. Вэй Ин вздохнул. — Я Вэй Усянь, — сказал он, — студент. Сейчас прохожу практику. А у вас, я полагаю, второй год практики? — Верно, — подтвердил Минцзюэ, накручивая лапшу на палочки. — Хуайсана знаешь? — Конечно, мы в одной группе с ним. Ты его старший брат? — Мгм. И как он? Хорошо учится? — Да вроде нормально… Почему ты сам не спросишь у него? — поинтересовался Вэй Ин. — Мы с ним очень редко видимся, а когда встречаемся, из него и слова не вытянешь, — объяснил Не Минцзюэ. Вэй Усянь пожал плечами, понимая, о чем говорил Минцзюэ. Хуайсан никогда не блистал знаниями и был несколько труслив. — А ты с ним в хороших отношениях? — спросил он. — Мы не то, чтобы в хороших отношениях, — Минцзюэ улыбнулся горько. — Но я его люблю. — Любишь? — Вэй Усянь удивился. — Не ожидал такого от тебя. — Что в этом странного? — Минцзюэ посмотрел на него с удивлением. — Я его брат. Я должен его любить. — Да, конечно, — Вэй Усянь кивнул. — Но ты кажешься таким … жёстким. — Он не всегда такой, — улыбнулся Мэн Яо, кладя руку на плечо друга. — Просто с Хуайсаном он не может быть мягким. Несколько минут они ели молча, просто слушая разговоры других вокруг. Лань Хуань первый поднялся из-за стола. — Операция через час, нужно подготовиться. Я пойду пока, мне ещё нужно зайти кое-куда. — Ты разве сегодня ассистируешь? — удивился Мэн Яо, нахмурившись. — Мне казалось, что сегодня кто-то другой. Сичэнь кивнул, не показывая своего недовольства. Честно говоря, сегодня у него были другие планы. — Да, — сказал он бросив быстрый взгляд на друзей. — Сегодня не мой день, но что-то случилось с тем, кто должен был ассистировать, и мне пришлось взять на себя его смену. — Понятно, — Минцзюэ кивнул, — Ну, удачи тебе. Мы тогда тоже пойдём. Рады были познакомиться, Вэй Усянь. Он снова протянул руку для рукопожатия, и Вэй Ин с трудом удержал улыбку. Руки Не Минцзюэ были такими сильными, что, казалось, он запросто сломает кому-нибудь кость. — Я тоже рад, ещё увидимся, — ответил он, незаметно потирая кисть.

***

Зайдя в ординаторскую, Вэй Усянь увидел такую картину: Хуайсан сидел на стуле, схватившись за голову и покачиваясь вперёд назад. Цзысюань развалился на диване рядом с Цзян Чэном, у обоих застыло хмурое выражение лица. — Вы чего такие грустные? Умер кто-то? Сюэ Ян от нас отказался? — Вэй-сюн, всё гораздо хуже, — Хуайсан уже чуть не плакал. — Завтра пятнадцатое! И тут Вэй Ин вспомнил то, о чём не мог вспомнить всё утро. Сюэ Ян, морг, практика. И как он мог забыть? — Так это же здорово! — воскликнул он. — Вы же знаете, я в универе почти всю практику пропустил! — Вэй-сюн, я не могу! — снова начал Хуайсан. — Я не могу идти в морг, а тем более резать людей! — Тебе же Сюэ Ян предложил сменить профессию. — Я не могу, родители мне голову оторвут, если я скажу им об этом. Ты же знаешь, что у нас в семье все врачи. А я хотел быть художником! Усянь, охваченный радостью, не обратил внимания на то, что друзья не разделяли его оптимизма. — Не-Сюн, ты же не серьёзно? — усмехнулся Вэй Ин. — Художник? Это же так скучно! — Не скучно, — протестовал Хуайсан, — Я хочу рисовать картины, а не резать людей! — Но ты же врач! — сказал Вэй Ин. — Ты должен помогать людям! — А помогать людям можно не только будучи врачом, — ответил Хуайсан. — Можно быть художником, и тогда твои картины будут приносить людям радость! — Да ладно тебе, — сказал Вэй Ин. — Ты же не серьёзно! — Я серьёзно! — закричал Хуайсан. — Я не хочу быть врачом! — Вы оба, заткнитесь! — не выдержал Цзян Чэн. Всё это действовало ему на нервы, и ему отчаянно хотелось выйти покурить, чтобы успокоиться. Он резко встал и быстро вышел из комнаты. Вэй Ин и Хуайсан вопросительно посмотрели на Цзысюаня. Тот помолчал несколько минут и объяснил: — Он с утра такой нервный. Выйдя на улицу, Цзян Чэн порылся в кармане и громко выругался. К его ужасу, он обнаружил, что оставил сигареты в своей сумке, а возвращаться было непозволительной тратой времени. Цзян Чэн сел на скамейку и тяжело вздохнул. Несколько минут он сидел в одиночестве, пока не почувствовал движение рядом. — У тебя все хорошо? Выглядишь не очень. Цзян Чэн повернул голову и увидел рядом с собой Лань Сичэня. — Ещё бы мне нормально выглядеть. Почему мы опять пересекаемся здесь? — язвительно спросил он. — Я часто тут отдыхаю после операций, — с улыбкой ответил Хуань. Несколько минут он наблюдал за движениями рук Цзян Чэна. — Сильно хочется? — осторожно спросил он. — Тебе какое дело?! — почти выкрикнул Цзян Чэн, а затем чуть тише добавил: — А вообще-то хочется… — Ты же врач. Откуда такая вредная привычка? — Я еще в универе курить начал. Было слишком много всего, плюс ещё родители давили, что я должен хорошо закончить учебу. Я не выдерживал давления и стресса, поэтому начал курить, чтобы как-то расслабиться. Сначала я курил редко, только когда совсем не мог справиться с нервами. Пытался бросить несколько раз. Я знаю, что должен сделать это ради своего здоровья, но пока не могу найти в себе силы отказаться от этой привычки. — А сейчас давишь на себя? — спросил Сичэнь, отвлекаясь на начавшийся снегопад. — Конечно, да, — Цзян Чэн усмехнулся. — Только сейчас мне нужно хорошо закончить практику, а не университет. — Ты знаешь, ты очень талантливый. Я всегда удивлялся, как ты всё так хорошо запоминаешь. — Это просто дар, — Цзян Чэн попытался сделать шутливый вид. — И как же ты справляешься с нагрузкой? — Справляюсь, — Цзян Чэн сделал неопределенный жест рукой. — Иногда бывает тяжело. — В такие моменты я всегда вспоминаю слова своего брата, — Лань Хуань улыбнулся. — Он говорил, что все мы — как струны на музыкальном инструменте, и нужно уметь найти ту ноту, которая зазвучит чище и ярче всего. — Красиво сказано, — криво улыбнулся Цзян Чэн. — Думаю, тебе стоит найти другой способ расслабляться. Может быть, у тебя есть какое-нибудь хобби? Цзян Чэн промолчал. На самом деле ему очень нравилось вышивать, но он не хотел, чтобы кто-то знал об этом. Поэтому он держал свое хобби в секрете. Он вышивал только дома, когда был один и никому не показывал свои работы, даже не говорил о них. — Тебя так сильно волнуют проблемы других людей? Психолог что-ли? — Цзян Чэн попытался задеть собеседника. — В университете я интересовался психологией, — пояснил Сичэнь. — Поэтому проходил курсы, чтобы узнать больше. — И что, помогло? — скептически спросил Цзян Чэн. — Да, помогло, — спокойно ответил Сичэнь. — В первую очередь Я разобрался в себе. Потом научился лучше понимать людей и их мотивы. Это помогает мне быть более чутким и сострадательным по отношению к другим. — Чутким и сострадательным? — передразнил Цзян Чэн. — Ага, вижу-вижу. Сичэнь не обиделся на сарказм. Он понимал, что Цзян Чэн просто защищается. — Я не пытаюсь тебя убедить в чём-то. Я просто делюсь своим опытом, — сказал Сичэнь, слегка улыбнувшись. — Ты можешь не соглашаться со мной, это нормально. Цзян Чэн хмыкнул, но на этот раз в его голосе прозвучала едва уловимая нерешительность. — Опыт… да, может быть, ты и прав. Но не думаю, что ты действительно понимаешь, что такое настоящая жизнь, все эти твои сострадания и прочее. Ты слишком идеалистичен, Сичэнь. Лань Хуань кивнул, признавая, что в словах Цзян Чэна была доля правды. — Возможно. Я просто стараюсь быть добрым к людям. — Добрым? — Цзян Чэн усмехнулся. — Это смешно звучит. Ты никогда не видел настоящего зла, ты никогда не терял никого по-настоящему. Ты просто не знаешь, что такое настоящая боль! Сичэнь помолчал, почувствовав в словах Цзян Чэна скрытую боль. — Я не хочу говорить, что знаю всё. Но я верю, что доброта может изменить мир. Даже если это только на каплю. — Может быть, — грустно проговорил Цзян Чэн. — Но я не уверен, что мир готов к таким переменам.