Братья по магии. Точка отсчета

             Дамблдор, неловко примостившись за своим письменным столом, смотрел в одну точку. Северус, не обращая внимания на хозяина кабинета, рассматривал блестящие приборы и механизмы, как будто в первый раз видел. Он бы сейчас смотрел куда угодно, лишь бы не на Альбуса.              Старый волшебник тихо застонал и зашевелился.              — Что же делать, Северус? Я так виноват, виноват перед Гарри и Алексом… Но я не мог, просто не мог согласиться на их условия!              — Что за условия? Чьи? — прорычал Снейп, за мгновенье оказываясь напротив стола Альбуса. Он был готов собственноручно растерзать старого хитреца.              — Ох, Северус… Я не говорил тебе… Похитители прислали письмо. Они обещали прислать голову Алекса, если я не выполню…              — Не выполните чего? — перебил Снейп, с трудом сдерживаясь, чтобы коршуном не наброситься на Альбуса.              Северус не видел ни одной причины, чтобы рисковать жизнью детей, особенно этих двоих. Да, Гарри Поттера он клялся защищать, пусть эту клятву он дал вынужденно, и то же самое он собирался делать по отношению к Алексу Грею, на этот раз добровольно.              — Это мой законопроект… Они требовали, чтобы я аннулировал результаты его принятия, но как я могу? Я лишь разработал закон, за него проголосовал Визенгамот…              — Если бы вы захотели, то вы нашли бы возможность, — отрезал Снейп. — Очевидно, что вы не станете уступать похитителям, так что вопрос в другом: что вы собираетесь предпринять? Ни за что не поверю, что у вас совсем нет никакого плана.              — У меня действительно нет никакого плана, и идей тоже нет. — Альбус впервые за все время посмотрел Северусу прямо в глаза. — Может быть ты, мой мальчик, что-нибудь предложишь?              — С чего бы идеи были у меня, раз их нет у вас? Вот если бы я хотя бы выследил Дженкинса … Но, как я вам уже докладывал, мне это не удалось, — проговорил Снейп с горечью. — Вы бы, Альбус, начислили ещё больше баллов этому недоумку Уизли. Если бы Дженкинса не спугнули…              Альбус смотрел на собеседника. Обычно тот при разговоре выбирал другие выражения. Такое количество сослагательных говорило, что Снейп тоже волнуется.              — Ты неправ, Северус. Пойми, мальчик мой, если не поощрять стремление к благородству с юных лет, то когда волшебник станет старше, он не захочет рисковать собой и пожертвовать своей жизнью или хоть чем–то ради другого.              Снейп скривился.              — Избавьте меня…              — Я понимаю, Северус, для тебя, как и для любого слизеринца, гриффиндорская доблесть кажется глупостью, но мой долг как воспитателя дать детям возможность испытать себя, поставить себя на грань, дойти до предела, чтобы познать высшую радость — служить, служить другим! Но я понимаю, что сейчас не время. И ты зря обвиняешь Рональда в том, что он все испортил. Для него сегодняшний день был не днём фиаско, а днем триумфа. Он смог поставить жизнь другого выше собственной и превозмочь свой страх, это дорогого стоит.              — Только не говорите, что вы задумали поход в лес, чтобы тренировать мужество Уизли!              — Конечно, нет. Но я точно знаю, что мы ничего не потеряли, отпустив Реджинальда. Только если ты настаиваешь на правосудии.              — Плевать мне на правосудие! Ради результата я без колебаний пошел бы на сделку.              — Да, Северус, я не сомневаюсь, что ты бы так и поступил. — Альбус наконец оправился и стал выглядеть как обычно — спокойным и уверенным. — Я говорил тебе, что мне всё же удалось применить легиллименцию к Дженкинсу? — Снейп сердито прищурился: не говорил. — Вероятно, юноша догадывался, что я уделяю ему внимания не просто так. Я даже начал подозревать, что у него есть какой-то амулет, поскольку я ничего не смог прочитать в его мыслях. Всё время нашего общения мистер Дженкинс старательно отводил взгляд, но иногда мне удавалось заглянуть ему в глаза, пусть на самый краткий миг. Обычно мне этого хватает, чтобы понять, что у собеседника на уме, но только не с юным Реджинальдом. Но в самый последний момент, когда Дженкинс отвлекся на девочку, он ослабил контроль над своими мыслями, и я на долю секунды проник в его мозг.              — Что вы узнали? — Северус сам едва не потерял свой хвалёный контроль.              — Что мистер Дженкинс действительно причастен. Он вывел обоих мальчиков за пределы замка, а затем вывез по озеру на лодке. Гарри подчинился, потому что Дженкинс угрожал расправой Алексу. — Дамблдор вздохнул. — А затем Дженкинс передал мальчиков другим волшебникам. Он не знает, куда те потом увезли их. Как ты понимаешь, то, что я применил к Дженкинсу, не есть полноценная легилименция, я увидел лишь картинку в голове, а не название местности или имена тех, кто за этим стоит.              Северус медленно кивнул — так оно и работало. Альбус вопреки обстоятельствам сумел кое-что выяснить даже в такой обстановке, сам бы он не сделал большего в подобных условиях.              — Ты уверен, что Люциус не в курсе? — внезапно спросил Дамблдор, вырывая младшего коллегу из размышлений.              — Нет, Люциус определенно ничего не знает о том, где мальчики. — Снейп моментально стряхнул с себя расслабленное состояние. Ему не понравилось, как быстро кающийся Дамблдор сменился атакующим. — Я встречался с Малфоем, как вы просили, и могу с уверенностью сказать, что он непричастен к похищению.              — Он не причастен или ничего не знает? Это не одно и тоже.              Снейп помедлил, нарочно спокойно усаживаясь напротив директора. Это дало несколько секунд для размышления о том, как выгородить Люца.              — Вы не там ищете, Альбус. Вы подозреваете, что Малфой что-то где–то слышал, но не хочет сообщать? Неужели вы надеетесь, что нам это что-то даст? Между тем единственным надежным вариантом было как следует допросить Дженкинса, а потом стереть ему память. — Видя тень, набежавшую на лицо Дамблдора, Снейп усмехнулся: — Да, да, я знаю, что ваши принципы не позволяют так поступать, но это мог бы сделать я. В отличие от вас, меня не так связывают глупые, выдуманные недалёкими людьми моральные принципы. Чтобы отыскать сейчас Поттера, я готов на многое и я могу зайти достаточно далеко. Вы знаете, как вредно не выполнять клятвы.              — Да, Северус, я понимаю. Ты сделал всё, мой мальчик, чтобы Дженкинс не ушел.              — Видимо, всё же недостаточно. Я даже кусты заколдовал, чтобы они его задержали при побеге, — выплюнул Снейп, морщась при этом воспоминании, доказавшем, что усилия, потраченные на подготовку, были тщетны. — И что толку? Вы сами–то, Альбус, неужели при виде Дженкинса, хватающего Грейнджер, потеряли голову и раскисли? Ни за что не поверю, что вы больше не в состоянии обезвредить старшекурсника.              — Это был непростой старшекурсник, Северус, — назидательно проговорил Дамблдор.              — Ну да, особенный старшекурсник, верно. Который перешел на темную сторону и стал на редкость искусен в темных искусствах, — иронично сказал Снейп, который своим каламбуром подчеркнул нелепость ситуации, поскольку совершенно не верил в наличие каких-то особенных умений у Дженкинса, а его внезапно удавшийся побег приписывал исключительно дилетантству помощников и непонятных решений руководителя. — Только почему мне кажется, что вы, Альбус, позволили ситуации зайти так далеко и даже подвергли жизнь девчонки опасности, только чтобы сохранить незапятнанными свое громкое имя и образ светлого волшебника? Волшебника, который по причине безграничной доброты безропотно, как все от него ждут, опускает свою волшебную палочку, чтобы сохранить чью-то жизнь, если этого требует преступник?              Дамблдор в очередной раз вздохнул и отвел взгляд.              — Ты прав, Северус… Если бы это был Гарри, я бы ни секунды не сомневался, и не важно, что подумают обо мне другие. И если ты полагаешь, что мне не стыдно, что я не выручил девочку, ты не прав. Каждый раз, Северус, когда я не могу ничего сделать, совесть — страшный зверь — мучает меня и не даёт спать.              Снейп впился глазами-туннелями в светлые озерца на лице Альбуса, пытаясь понять, что из сказанного было искренним, а что работало на тот самый, им только что помянутый, имидж, не справился с этой трудной задачей и резюмировал:              — Если мы не найдем Поттера, вряд ли потеря сна будет такой уж большой проблемой.       

***

      — Гарри, бей первым! — крикнул Алекс брату.              Гарри не успел совсем чуть-чуть. На его ладони затрепетала фирменная поттеровская молния красивого призрачно-сиреневого цвета, и он метнул её в сторону волшебника в светлой мантии. Братья ожидали, что приложенного усилия хватит, чтобы сразу убить врага или хотя бы надолго вывести его из строя. Однако, оба мальчика до этого никогда не сражались со взрослыми, за исключением, пожалуй, Дамблдора, который, не имея целью уничтожить своего Избранного, ни при каком раскладе не хотел его смерти и не бил на поражение. Поэтому так сложилось, что братья привыкли к противникам-ученикам, существенно уступающим им если не умением, то магической силой. Но реальное противостояние полностью отличалось от их ожиданий.              Волшебник в светлой мантии неуловимым движением палочки практически без напряжения отбил молнию Гарри. Зеленые глаза удивленно распахнулись, когда в воздух полетели искры, как будто меч ударил о меч. Сиреневый луч ушел в промерзшую землю, нагрев её за считанные секунды.              — Редактум Скулус! — прорычал главарь, вновь поднимая палочку. Судя по движению руки, он целился в Алекса.              Щит с лёгкостью поглотил попавшие в него заклинание; пославший его волшебник не смог скрыть удивления, потому что оно не нанесло Алексу никакого урона.              Похититель сообразил, что не стоит придерживаться прежней тактики. Он оставил попытки прислать Дамблдору уменьшенную голову пленника и, не подозревая о том, что дети способны полноценно защищаться, кинул подряд несколько заклинаний в Гарри, как в наиболее опасного. Слава Мальчика-Который-Выжил говорила сама за себя, к тому же молния подтвердила её. С лица лидера полностью исчезла расслабленность, наоборот, он стал сосредоточенным, решительным и резким, доказывая, что стал главным не просто так.              Однако Поттер уцелел. Он стоял неподвижно, нервируя колдуна отсутствием результата своей атаки.              — Убрать обоих! — приказал главарь. — За них мы и так уже ничего не получим! Надо все подчистить!              Его сообщники, получив право бить на поражение, вскинули палочки и стали выпускать заклинания одно за другим, целясь в Алекса и Гарри. Мальчики стояли не двигаясь, и нападавшие могли бить наверняка. Щит выдержал одновременно атаку всех четверых, и это сказало нападавшим о многом. На их лицах появилась растерянность, быстро сменившаяся яростью.              — Бруэр, ради Морганы! Стреляй! — взревел главный.              Алекс был уверен, что, пока похитители стоят к нему и Гарри практически вплотную, автоматчики не будут открывать огонь. Однако он просчитался. Похитители аппарировали, предоставляя маглам свободу действия. Один из маглов, наверное, тот самый Бруэр, поднял руку и резко бросил её вниз. Похоже, совместные действия похитителей и военизированной охраны были согласованы заранее и тщательно отработаны.              Уровень магии братьев просел за секунды. Именно столько длился обстрел. Алексу было трудно судить, поскольку у него не было инструмента, чтобы посчитать количество выпущенных пуль. Но он с уверенностью мог сказать, что каждый из автоматчиков выпускал в минуту не меньше тысячи, а стрелял в них добрый десяток маглов.              И без Остановки времени Алекс прекрасно представлял, что происходит. Падение уровня магической энергии происходило не плавно, а по экспоненте. Невооруженным глазом было видно, что нужно срочно искать выход из положения. Алексу не пришлось выполнять сложные математические расчеты, чтобы понять, что очень скоро они, лишившись единственной защиты — своего магического Щита, окажутся полностью уязвимыми. И тогда неважно кто — маглы или волшебники — убьют их и отправят по частям в уменьшенном виде в назидание Дамблдору за несговорчивость.              Надо было прорываться, и поскорее — ещё немного, и маги вернутся. Объединившись с маглами, они усилят натиск и продавят Щит. О том, чтобы победить всех и сразу, мыслей у братьев уже не было.              — Гарри, вперёд!              — Понял!              Взлет. Непривычно было поднимать в воздух себя, а не врага. Вверх десять футов, пятнадцать, а теперь полет по горизонтали. Автоматчики тут же сменили прицел и продолжили огонь. Щит, запущенный на сто процентов, вдруг дал сбой. Он почему–то не прикрывал мальчиков, хотя Алекс делал все как обычно. Он едва не ударился в панику, пока не понял, что его расчеты для Щита годились только для устойчивого положения на поверхности земли.              Хотя братья пролетели совсем немного, пришлось срочно приземлиться. И вовремя — одна шальная пуля пробила мантию Алекса, а другая разодрала штанину Гарри, оцарапав его ногу до крови.              Едва мальчики опустились на землю, как стрельба стихла. Пронзительный ветер, на который сначала удавалось не обращать внимания, усилился. Расположение площадки в окружении массива гор, казалось бы гарантировало защиту от непогоды, но если присмотреться, становилось понятно, почему здесь вечный сквозняк. В скале с противоположной стороны от входа на площадку была огромная расщелина.              Алексу сначала было просто некомфортно, но сейчас он сильно замерз. Несмотря на наличие Второго потока, Алекс не мог как следует сосредоточиться. И, словно отвечая его потребностям, внезапно включилась защита от непогоды наподобие той, что появлялась при игре в квиддич. Обогревать она по-прежнему не умела, но защищала от ветра исправно.              В отличие от прежнего варианта, это была Военная Виртуальная Карта (ВВК), даже более примитивная, чем схематичная Квиддичная Виртуальная Карта (КВК). Но это не помешало новому девайсу показать возвращение врагов аппарацией с опережением по времени в несколько секунд.              — Гарри! Внимание! — крикнул Алекс под Барьером.              Брат был наготове, и появление врагов не застало его врасплох, хотя похитители, внезапно исчезнув и появившись вновь из ниоткуда, явно рассчитывали на другую реакцию.              — Бьем на поражение! — скомандовал Алекс уже не в первый раз. До сих пор он не чувствовал никаких признаков отката. Может, его и не будет? В конце концов, это не они с братом агрессоры, их похитили, и они, по сути, всего лишь обороняются!              — Понял! — отозвался Гарри.              Трое суток в заложниках — хорошая причина не сдерживаться. Бандиты уже видели, на что способны они с братом, а эти знания Алекс велел скрывать, значит их тем более не стоит оставлять в живых! Гарри хотел было взять на себя мощного громилу, но тот оказался напротив Алекса. А самому Гарри оказалось не до помощи брату — против него выступили трое остальных волшебников. Трое на одного — всегда много.              Несмотря ни на что Гарри чувствовал себя в своей стихии. Пусть в его голове сейчас не было ни одной связной мысли, это ему не мешало, наоборот, все его движения были подчинены одной цели — сражению. Гарри наклонялся, уворачивался, приседал и подпрыгивал, перемещался по небольшой территории, ограниченной домиками и скалами. Эти действия помогали Поттеру экономить магию, задействованную на отражение проклятий, ведь Щит работал под очень большой нагрузкой.              Алекс так не мог, и на него тратилось гораздо больше магической энергии. Сейчас он не рискнул применить подсмотренный у Гарри прием использования множественных микрощитов. Пусть мальчик его уже как-то использовал против школьников, сейчас было не время для экспериментов. Громила, расставив для устойчивости ноги пошире, размашистыми движениями кастовал связку за связкой, не смущаясь тем, что никак не может пробить пацана. Наверное, думал, что у мальчишки — амулет, который в конце концов разрядится?              Алекс тоже атаковал, как мог. Он рассчитывал свои действия, чтобы те приемы, которыми он владел, удались. Но у Алекса отсутствовал реальный опыт взаимодействия с серьезным противником. У него не получалось вести бой, который предполагает обмен ударами, перемещения, атаки и контратаки. Противник легко сбил пламя со своей мантии, устоял, когда почва у него под ногами вздыбилась, а когда Алекс хотел приподнять его тушу заклинанием Полета, мальчик почувствовал, что ему не хватит сил. Вообще, в реальных условиях боя такие простые действия, приводящие ранее к предсказуемым результатом, почему–то давались тяжело и не приносили результатов.              — Не годится. Магии тратится слишком много, эффекта нет. Добивайся летального исхода, — раздался в голове голос Саши.              Наличие Второго потока не научило Алекса чудесным образом драться, но помогло лучше анализировать ситуацию и не терять голову в жестких условиях боя. Поэтому мальчик решил вложить магию брата в один решающий удар. Он понимал, что нельзя затягивать противостояние — это не дуэль, а он сам не владеет ни одним по-настоящему смертельным заклинанием. Алекс запретил себе сомнения — рефлексировать он будет потом.              Верзила в очередной раз поднял палочку и, судя по широко открывшемуся рту, выкрикнул какое–то заклинание, отчего в Алекса полетел желтый луч. Братья не знали, что колдовали похитители. Алекс убрал звуки ещё тогда, когда они попали под обстрел автоматчиков, запустив двусторонний Барьер. Возможно, не самое выгодное решение с точки зрения опытных дуэлянтов, которым заклинания врагов, произнесенные вслух, могут подсказать их следующий ход. Точно так же мальчики не могли ориентироваться по цвету выпускаемых заклинаний, часть из которых к тому же вообще была бесцветной. Однако Алекс без сожаления пожертвовал возможностью слышать противников, ведь им с Гарри было все равно. Уникальная магия братьев позволяла им строить защиту совсем по–другому, что компенсировало их слабые знания о настоящих боевых заклинаниях.              Алекс начал действовать. Он максимально собрался и мысленно потянулся к магическому источнику брата.              Резкое изменение системы координат, и верзила потерял равновесие, отчего его рука с волшебной палочкой в решающий момент дрогнула. Мощный желтый луч взорвал землю неподалеку от Алекса. Заклинание Полета — верзила взвился высоко в воздух, а потом с ускорением, в несколько раз превышающим притяжение земли, упал на каменистую площадку. Его голова треснула, и Алексу, хотя он не слышал звука из-за Барьера, показалось, что он слышит отвратительный чавкающей звук.              Этот противник был единственным, кого удалось упокоить так быстро. Поттер, которого похитители считали по сравнению с его другом более сильным противником, с трудом отбивался от наседавшей троицы. Он действовал двумя руками, пользуясь рассчитанной Алексом стратегией. Но его противники как раз ожидали, что Гарри Поттер может что-то серьезное, поэтому они, энергично что-то выкрикивая («Протего»?), блокировали его молнии. Они легко уворачивались, когда он пытался применить удушение. Гарри усиливал натиск и силу ударов, но их все равно отбивали. Взрослые опытные волшебники, которые привыкли к сражениям, были очень неудобными противниками.              К тому же, у Гарри было всего две руки, а врагов против него вышло трое, и брат не успевал с ними справляться. Если бы не Щит, Поттера давно бы прокляли, хотя он все время двигался, не давая врагам прицелиться, разгружая таким образом Щит, в который и так попадало слишком много заклинаний. Магия Гарри критически уменьшалась с каждой минутой.              Долго так продолжаться не могло. Сознавая это, Алекс поспешил на помощь брату.