Братья по магии. Точка отсчета

      Субботу решили посвятить плюй-камням. Все эти дни стояла замечательная погода, как будто был не конец января, а солнечный весенний денёк. Оказалось, хогвартский чемпионат по плюй-камням вынесли из помещения, где обычно приходилось разлиновывать каменный пол какого-нибудь коридора или рекреации, прямо на лёд озера.              Мальчики втроём — Алекс, Гарри и Энди — воспользовались тем входом, который вёл в лодочный сарай. Он не запирался, просто обычно желающих там пройти было не так много, разве что старшекурсники выходили туда покурить, да и то нечасто, так как для этого существовали более привлекательные места. Но для того, чтобы попасть на лёд Чёрного озера, этот выход подходил идеально.              Настывший камень окружал детей со всех сторон, гулкое эхо сопровождало каждый шаг вниз по бесчисленным ступеням, предусмотрительно кем-то расчищенным. Алекс невольно поёжился, и вовсе не от холода — уединённое место действовало угнетающе. Он совсем не помнил, как они здесь поднимались первого сентября, никакого «Я их забираю, Хагрид!», а жаль. Но тот день он вообще не очень чётко помнил, как будто это было не полгода, а полжизни назад.              — Нам туда! — Энди показал рукой вперёд, где недалеко от замка на льду озера столпилось довольно большое количество учеников.              Кое-где лёд был припорошен снежком, но по нему всё равно было хорошо катиться. Энди, опасаясь упасть, ставил ноги осторожно, а вот Гарри вырвался вперёд, разбежался и проехал по льду, как на коньках. Он только засмеялся, когда Кейн закричал ему: «Осторожнее, Гарри!» Алекс улыбнулся: он знал, что брат помогает себе заклинанием Полёта, придавая себе дополнительное ускорение и устойчивость. Гарри развеселился; вырвавшись вперёд, он кричал: «Алекс, догоняй!» Но Грей не захотел бросать Энди одного, они не торопясь шли вместе, на всякий случай поддерживая друг друга, чтобы не поскользнуться.              Внезапно Гарри едва не упал. Он, продолжая катиться по инерции, словно коснулся ногами того, что затормозило его. К мальчику тут же направилась высокая, немного полноватая девушка в широких брюках и коротком вязаном жакете. Приглядевшись, Алекс узнал её. Это была Агата Боуд, он уже видел её несколько раз, но самое эффектное появление девушки было в компании Алана Макалистера, когда она принимала участие в сражении со слизеринцами, прикидывающимися пожирателями.              — Эй, осторожнее! Не надо катиться, на площадке наложены специальные чары против скольжения, чтобы игроки и зрители не падали, — сообщила Агата Поттеру.              Агата Боуд с Хаффлпаффа, по совместительству староста школы, была очень энергичной, любое дело спорилось, если она за него бралась. Будучи фанаткой игры в плюй-камни, она выступила инициатором общешкольного чемпионата. Идея была не новая, игроки с радостью её подхватили, и в назначенный день толпа желающих поучаствовать, окруженная преданными болельщиками, только и ждала сигнала начинать.              При помощи нескольких подручных — их факультетскую принадлежность не удалось понять, поскольку они тоже были без верхней одежды — Агата быстро разбила всех желающих на несколько групп, наколдовала расписание игр, трансфигурировала доску, на которой посредством наложенных чар появлялись результаты сражений. Согревающие чары, наложенные её командой на довольно большую площадку на льду озера, были настолько хороши, что играющие тоже скинули мантии, и под яркими лучами совсем не зимнего солнца казалось, что скоро весна.              Братья знали, что Энди был заядлым игроком, у него даже нашёлся запасной комплект плюй-камней, который он уже как-то предлагал Алексу и Гарри, но тогда им не довелось воспользоваться этим комплектом. Сейчас лишние камни пригодились.              Поттер и Грей попробовали играть, но быстро выяснили, что у них не получается играть честно: они постоянно, сами того не замечая, корректировали движение камня Заклинанием полёта. Когда мальчики это обнаружили и перестали подправлять броски, всё равно ничего не вышло, потому что теперь в дело вступала сырая сила, исподволь перемещавшая камни. Особенно заметно такое воздействие проявлялось у Гарри. В этом не было ничего удивительного, ведь магия волшебника и должна помогать своему хозяину добиться желаемого.              Сначала было весело всех обыгрывать, даже толком не зная правил, но потом братья посмотрели на тех, с кем играли, — а это были преимущественно барсуки, — и устыдились, уж очень огорчались их противники, для которых это состязание действительно много значило.              Алекс утешал Гарри, обещая придумать что-нибудь, чтобы можно было сыграть честно. Он сначала даже хотел предложить брату полностью взять на себя управление его магией, но передумал: в случае нападения, хотя его и не ожидали, братья окажутся без серьёзной защиты, потому что сам Алекс уступал в этом Гарри. В конце концов, те несколько партий, которые удалось сыграть, уже подняли братьям настроение и помогли отдохнуть, дав ощущение праздника. Можно было спокойно поставить точку и сообщить организаторам, что Поттер и Грей выходят из игры.              Энди остался в одиночестве сражаться за победу. Среди незнакомых игроков обнаружился Перси Уизли, за него азартно болела Пенелопа Кристалл. Даже таким новичкам, как Алекс и Гарри, было понятно, что соперники у Кейна серьёзные.              Братья поддерживали Энди вместе с Райаном и Дугласом, которые подошли позже. Неожиданно для всех, в том числе и для себя, Кейн прошёл в полуфинал. Хотя Агата организовала всё просто прекрасно, светового дня не хватило. Играть при наколдованном свете было сложно и некомфортно, а с наступлением темноты приходилось постоянно обновлять согревающее чары, поэтому, к всеобщему облегчению, финальные игры решено было провести на следующий день, в воскресенье.       

***

      Утром мальчики собирались пойти поддержать Энди, но тут Дин и Симус позвали их на подпольные гонки на мётлах, которые проходили на квиддичном поле.              — Подпольные гонки? — недоверчиво переспросил Алекс, а глаза Поттера уже горели энтузиазмом.              — Давай сходим, а? — попросил он. — К Энди мы успеем, там начинают на целый час позже.              — Ну хорошо, — согласился Грей. Он и сам был не против посмотреть на гонки, ведь он и понятия не имел, что такое вообще возможно в Хогвартсе.              Дин и Симус, выступавшие змеями-искусителями, предложили Поттеру и Грею стать не только зрителями, но и участниками, но те отказались летать, сославшись на то, что тогда им не хватит времени, чтобы поддержать друга, играющего сегодня в полуфинале школьного первенства по плюй-камням. Был ещё один аргумент против их участия, но его Алекс не озвучил: его смущало слово «подпольные». Наверняка, участников накажут сильнее, чем зрителей, если их всех накроют. А вот посмотреть мальчики были не против.              Томас и Финниган были крайне раздосадованы тем, что поттеровский Нимбус остался под кроватью, и удвоили натиск, не подозревая, что результат будет прямо противоположный. Гарри, слушая их активные уговоры, ещё больше заупрямился и категорически отказался летать. Он хорошо помнил, как выиграл деньги, делая на себя ставку перед матчем Гриффиндор-Слизерин. Поттеру казалось, что эти уговоры соседей по комнате неспроста, потому что они имеют свой интерес. Гарри поделился своей мыслью с Алексом, но тот сказал, что так скорее поступили бы близнецы Уизли, а весёлая парочка просто хочет устроить движ. А всё потому, что братья не очень доверяли азартным Дину и Симусу, даже если бы те горячо уверяли, что предлагают Поттеру принять участие в гонках по доброте душевной.              Наконец, Томас и Финниган сдались. Пообещав встретиться позже, они не стали ждать Гарри и Алекса, а побежали вперёд. Братья не торопясь отправились следом.              На поле было оживлённо. Ещё один солнечный день, немного ветрено, но не холодно. На гонки пришли посмотреть ученики со всех факультетов; гриффиндорская команда по квиддичу, не считая девушек, была в полном составе. Команды барсуков, змей и воронов тоже присутствовали, но на мётлах могли летать все желающие, даже если они не входили в команду своего факультета.              Из общего гула выделялся знакомый голос — это активизировался капитан Вуд, который вёл себя так, как будто снова начался сезон игр. Впрочем, продолжение квиддичных баталий между факультетами действительно было не за горами. Оливера было слышно отовсюду, хотя на глаза попался он значительно позже. Горячо поприветствовав Поттера и Грея, капитан благополучно свалил по своим делам, не переставая что-то громко выкрикивать. Общий смысл его высказываний и деятельности ускользал, но позднее стало ясно, что Оливер вместе с другими влиятельными студентами был задействован в организации сегодняшних гонок. Осталось лишь подождать и посмотреть, как пройдёт мероприятие, тем более мальчикам было с чем сравнить — турнир по плюй-камням, организованный Агатой Боуд, за весь вчерашний день не вызвал ни одного нарекания.              Подошли Дин и Симус. Они объяснили, что гонки проходят по трое, соревнующимся нужно сделать всего один круг по стадиону на высоте пятнадцати футов. Старшекурсники с Рейвенкло сделали дымовую разметку, чтобы было легче ориентироваться во время полёта. Но самым невероятным было то, что в награду победитель загадывал желание, которое проигравшие должны были обязательно выполнить в течении недели. Услышав это, Алекс и Гарри были рады, что не стали участвовать. Хотя они всё равно бы выиграли, они не хотели связываться с таким сомнительным призом — ограничений на то, что могли потребовать победители, не было.              Кто-то воспользовался Сонорусом и объявил о скором начале гонок. Хаотично сновавшие туда-сюда студенты с мётлами и без подтянулись к стартовой линии. Участники в порядке живой очереди вставали по трое в ожидании команды на взлёт. Они возбужденно гомонили, толкались, поправляли прутья на мётлах, в общем, создавали нужное настроение.              Гриффиндорец с четвертого курса по имени Айзек, высокий и тощий, на весь стадион истошно вопил, что Вуд должен увидеть, как он всех победит. Вездесущие и всезнающие Дин и Симус объяснили, что Айзек не попал в команду и теперь хотел доказать капитану, как тот ошибается и что его надо взять, если не прямо сейчас, то на следующий год точно.              Стартовала первая тройка. Ожидающие своей очереди участники зашевелились, и братья неожиданно увидели Рона. Оказалось, что он тоже гоняет и полетит в тройке с одним из близнецов, взяв метлу другого. Алекс и Гарри с интересом посмотрели этот заезд, гадая, чем закончится полёт Рона. Они ожидали чего-нибудь эпичного, например, падения Шестого или мухлежа близнецов, но всё оказалось просто: Фред выиграл просто потому, что обогнал своих соперников. Теперь Рон и парень с Рейвенкло, летевший вместе с ними, попадали ему в подчинение.              Близнецы, празднуя победу Фреда, хлопнули друг друга по рукам. Спровадив рейвенкловца со словами: «Мы тебя найдём, парень, готовься!», старшие братья принялись издеваться над Роном:              — Куда же тебе на метлу, малыш? Ты же даже ходить ещё толком не научился, а туда же — соревноваться с нами, асами!              — Ронни, деточка, ботиночек сегодня не обронил? Помнишь, маленький, как ты его потерял, когда удирал от страшных тёмных волшебников?              При упоминании ботинка близнецы захохотали. Фред и Джордж вообще были очень смешливыми парнями, они, чуть что, могли разразиться гомерическим хохотом, глядя друг на друга и хлопая друг друга по плечам.              Оказалось, Рон после сражения весь вечер ходил в одном ботинке и искал на поле битвы закатившуюся куда-то пропажу. Ботинок слетел с ноги Рона при падении и разбил окно. Сосредоточившись на восстановление стекла, а также на том, чтобы не попасться Филчу, Алекс и Гарри и думать забыли про «хрустальный башмачок Золушки», оставшийся после поспешного отступления Рона. Алекс покосился на Гарри — тот явно сожалел, что не уничтожил злополучный башмак, чтобы Уизли остался босым.              Рон, не обращая внимания, что вокруг собирается любопытная толпа, отругивался:              — Братья называются, помогли бы тогда с поисками! Только вас просить бесполезно. Вы могли пойти со мной и призвать мой башмак Акцио. Вы летом таскали у мамы с кухни пирожки, а у Лавгудов сливы, и хвастались, что специально его выучили, не дожидаясь четвёртого курса!              — У тебя есть ещё один брат, по имени Персиваль, что ж ты к этому брату не обратился? — иронизировал Джордж.              — Побоялся, что он тебя оштрафует на кучу баллов, если узнает, как ты потерял свой ботинок? Это ещё мама не в курсе, вот она тебе задаст! — обещал Фред.              — Не вздумайте ей написать! Ботинок ведь нашёлся!              — Брат мой Дред, а ведь мы уже можем загадывать желание, чтобы Ронни его выполнил. Башмак он нашёл, но есть ещё кое-что. Рон, ты помнишь, что твоя палочка сломана, а родители об этом ещё не знают?              — Точно! Брат мой Фордж, ты гений! Нашим желанием будет, чтобы Рон написал домой и попросил новую палочку!              Со стороны могло показаться, что старшие братья побуждают младшего признаться родителям из самых лучших побуждений. Колдовал младший Уизли и так довольно средне, а после поломки палочка, замотанная скотчем, выдавала самые непредсказуемые реакции. Однако в глазах у близнецов плясали черти, видно было, что они предвкушают, как разозлённые очередными непредусмотренными тратами Молли и Артур разделывают своего младшего сына, как Снейп — флоббер-червя. А может, близнецы, фееричные косяки которых были известный всей школе, решили подстраховаться и найти другого козла отпущения, чтобы родители не покатили бочку на них самих, когда вскроется очередное их нарушение.              После того, как братья выставили его (в который раз) на посмешище, Рон куда-то скрылся, а Джордж пошел занимать очередь — он ещё не летал.              Алекс и Гарри посмотрели, как выглядела индивидуальная гонка у других участников. На квиддич было совсем не похоже — дистанцию здесь проходили за считанные секунды, и чаще всего выигрывал тот, у кого была скоростная метла. Кстати, Айзек проиграл. Стартовал он неплохо, но потом летел так медленно, что без метлы было бы быстрее. Однако, парень не сдавался; он, едва добрался до финиша, стал кричать, что его метлу прокляли.              Отдельный интерес представляли разговоры хогвартских студентов, наблюдающих за полётами. Они свободно общались, не скованные присутствием учителей и старост, и явно не следили за языком, обсуждая школьные порядки. И да, тотализатор работал, но, к счастью, Поттер и тем более Грей там никак не фигурировали.              Алекс был уверен, что услышанного сегодня на квиддичном поле хватит Лаванде и Парвати не на один день разговоров, девочки ни за что не упустят возможности об всём этом посплетничать рассказать… Стоп, вокруг не было не только Браун с подружкой Патил, но вообще девчонок почти не было. Это настораживало.              Алекс огляделся и выяснил, что и Перси Уизли с Аланом Макалистером не было, значит, представители школьной власти тоже отсутствовали. Ну, по крайней мере, местоположение старосты Гриффиндора было известно — на турнире по плюй-камням, а вот где другие старосты факультетов? Алекс огляделся. Неподалеку зловеще маячили Кейпер и Мальсибер и другие слизеринцы. Они в числе прочих старшекурсников с других факультетов стояли кучками и курили, дым красивыми фигурами — феникс, гиппогриф, нунду — поднимался в воздух. Некоторые студенты даже доставали из кармана фляги, и от таких компаний время от времени раздавались дружные взрывы хохота.              Итак, школьных старост нет, а есть плохие парни, и они чувствуют себя слишком свободно. Конечно, нельзя было запретить слизеринцам здесь находиться, но Алекс не мог понять, что его тревожит. Он по наитию решил поискать Драко. Тот наверняка не пропустит эти гонки и не упустит возможность или полетать самому, взяв чужую метлу, или просто поглазеть — Малфой любил полёты. Но Драко среди присутствующих не было, и Алекс понял, что это — индикатор: Драко Люциус Малфой ни за что бы не стал присутствовать на сомнительном мероприятии. Драко нет, значит, это мероприятие — сомнительное.              — Гарри, мы уходим, догоняй, — на ходу бросил Алекс, моментально приняв решение.              Поттер не стал задавать вопросов, и мальчики поспешно ушли. Они не стали слушать тех, кто уговаривал их повременить с уходом, — если остающиеся напрашиваются на неприятности, это их дело. Алекс и Гарри поспешили на лёд озера и правильно сделали — как раз начались состязания плюй-камнистов.              В этот раз Энди сразу проиграл, и они не стали задерживаться на турнире — ни у кого не было желания дожидаться финала, чтобы узнать, кто станет победителем. Энди отправился на Хаффлпафф, у него было там какое-то дело, а Алекс и Гарри решили скоротать время до обеда в Гриффиндорской башне. По пути им попался Невилл. Он откуда-то шёл со счастливой улыбкой на лице, а когда Гарри его окликнул, пошёл в общежитие вместе с ними.              — Ты идёшь с репетиции хора? — вежливо поинтересовался Грей. Он давно не общался с Невиллом, короткие пожелания доброго утра и спокойной ночи, а также «Что задано по Трансфигурации?» не в счёт.              Неожиданно такой простой вопрос застал Лонгботтома врасплох. Мальчик заметался, несколько раз открывал пухлый рот и громко сопел вместо ответа, но в конце концов выдал:              — Я… нет, у нас нет репетиций по выходным, я…              Тут Невилл замялся, не желая продолжать, но вмешался Гарри:              — Так где же ты был?              — Я кое с кем встречался, — выдавил наконец пухляк. Казалось, он, как партизан на допросе, будет хранить имя в тайне, но Лонгботтом всё-таки решился и добавил: — Это… Миллисент Булстроуд… я… мы…              — Булстроуд со Слизерина! Она-то нам и нужна, — с энтузиазмом проговорил Грей, не обращая внимания на смущение Лонгботтома. — Невилл, сможешь устроить нам встречу?              Лонгботтом был, конечно же, удивлён такой просьбой, но, когда ему объяснили, в чём дело, тут же согласился, и по дороге на факультет мальчики успели обсудить все детали. Занятые разговором первокурсники ввалились в спальню и сразу не заметили Дина и Симуса. Два прохиндея успели вернуться раньше и теперь играли крысой и жабой, как малыши играют машинками — поднимают в воздух, бибикают, устраивают столкновения. Крыса ещё попискивала, слабо отбиваясь конечностями, а жаба уже свесила лапы и тяжело дышала раскрытым ртом.              Лонгботтом выхватил питомца и заворковал:              — Тревор, мой хороший, ты цел?              — Ой, не могу! — Дин схватился за живот. — Невилл, давай, целуй его, будет тебе подружка!              — Всяко получше, чем твоя толстуха со Слизерина, — подхватил Финниган.              Невилл насупился, но промолчал, забрал жабу и залез на кровать, рывком задёрнув занавеску. Из-за плотной ткани раздался невнятный шёпот.              Зашедший следом Рон, как оказалось, успел увидеть, что делали с его питомцем. Он выхватил у Симуса Коросту и обозвал друзей-весельчаков живодёрами (те привычно отругивалась), а потом посмотрел на Алекса. Грею не в чем было себя упрекнуть, они с Гарри в этот раз крысу не трогали. Сейчас у Рональда был совершенно другой взгляд — не придурковатый, жадный и злобный, как раньше, а тяжёлый, хмурый взгляд исподлобья, от которого становилось неуютно.       

***

      Утром в понедельник в Большом зале красавица Букля, хотя и принесла письмо и посылку для Энди Кейна, в присутствии хозяина сочла необходимым отдать чужие послания именно ему. Сова пошла на снижение, помогая себе крыльями, от чего предметы на столе чуть не упали от потока воздуха. Гарри поднял голову, и Букля, развернув крылья, изящно зависла прямо перед ним. В уголке губ Поттера спряталась улыбка — это Алекс поддержал совушку заклинанием Полёта, чтобы ей было удобнее отдать послание хозяину.              У Алекса с Буклей сложились тёплые доверительные отношения, какие бывают у животного со старшим родственником хозяина-ребёнка. Взрослый не тискает зверушку, но проявляет заботу о её потребностях. Алекс вдобавок ко всему разговаривал с Буклей, используя свой голос, тот, от которого успокаивался даже страшный цербер. Сове очень нравилось слушать мальчика; купаясь в магии одного хозяина — Гарри, она получала дозированно через уши чистейшую, структурированную вторым хозяином энергию, которая лечила, как лекарство, дарила покой и наслаждение.              Такое взаимодействие Алекса с совой сложилось не сразу. Поначалу ему казалось неправильным дружески общаться с животным, принадлежащим брату. Алекс прекрасно помнил, что Поттеру нравилось, что у него было что-то своё. Букля — первый подарок Гарри в волшебном мире, и Алекс понимал, что не имеет никакого отношения к подаренной птице. Но Гарри обижался, что брат не выражает бурного восторга и держится от совы подальше, ведь как можно её не любить? Ну и наоборот, Букля не может не признать второго хозяина. Получилось так, как Гарри и думал: теперь Алекс по-настоящему чувствовал, что Букля — их общая сова. Птица, между прочим, отвечала взаимностью.              Гарри наконец отцепил от лапки Букли письмо и посылку, выяснил, что это для Энди, и поискал его глазами. Кейн сидел немного дальше со своими друзьями.              — Сейчас отдадим? — спросил Поттер.              — Давай сначала доедим, Энди тоже пусть съест свой завтрак, — предложил Алекс.              Гарри положил письмо и уменьшенную посылку на край стола, чтобы не забыть отдать Энди. Оба брата сразу же подумали о судьбе посланной посуды, переживая, что по какой-то причине чашки и тарелки пропали — разбились, развеялись, исчезли в самый неподходящий момент, например, на праздничном столе. Возможно, письмо было именно об этом. Но узнать, как обстояли дела, можно было только после того, как Энди его прочитает, поэтому сейчас мальчики, поглядывая на Кейна с друзьями, невольно продолжили тему, на которую уже говорили несколько раз.              Алекс и Гарри обсуждали, почему друзья Энди, которые вроде бы хорошо к нему относятся, не помогут ему раз и навсегда наказать близнецов. По крайней мере сам Гарри, если бы вдруг у него в Литтл-Уингинге образовалась компания сверстников-единомышленников, с радостью бы повёл своё войско и насовал бы Дадли и его банде по самые помидоры. Поттер был уверен, что обижали его потому, что за него некому было вступиться. А вот Энди мог рассчитывать на Райана и Дугласа, но почему-то ничего не делал.              Алекс видел ситуацию по-другому. Энди — добрый неконфликтный мальчик, который и понимает, что надо дать отпор, но всё в нём восстает против этого. Едва противостояние заканчивается, даже если очевидно, что это только до следующего раза, Энди по доброте душевной надеется, что обидчики больше не полезут. А его друзья, видя, что сам Энди не горит желанием вести их в бой, не стали проявлять излишнюю инициативу, но не уставали напоминать ему, — а заодно Поттеру и Грею, — что они тут, рядом, и просили не забыть о них, когда настанет час окончательно разобраться с наглыми пакостниками по фамилии Уизли.              Но вот, наконец, Энди встал из-за стола и подошёл к Поттеру, когда тот его окликнул. Мальчик очень обрадовался письму из дома. Пробежав его глазами прямо в Большом зале, он сообщил, что миссис Кейн очень понравилась посуда, она только недоумевала, где сын взял такую. Энди — добрая душа, он даже не подумал спросить своих друзей о её происхождении, он думал только о том, чтобы пригодиться им. Получив от Поттера фарфор для матери, он не ожидал ничего подобного и был потрясён и обескуражен.              Мистер Кейн прислал в уменьшенном виде несколько пакетов, в которых были заказы, собранные Энди у ребят с других факультетов, — шапки, варежки, перчатки. Все эти вещи были зачарованы мистером Кейном, чтобы дольше носились и подошли по размеру без примерки, но они были из магловского магазина, в отличие от шапок и перчаток из шерсти волшебных животных, которые Ричард Кейн покупал для Гарри Поттера и его друга.              Энди попутно ещё раз поблагодарил за мантию, которую он носил уже несколько дней и смог оценить её по достоинству. Оказалась, что Алекс был неточен в деталях, хотя думал, что хорошо представляет себе подобные изделия, потому что они с Гарри носили такие же. Однако, такая неточность послужила только на пользу: новая мантия Энди оказалась сшита гораздо лучше прежней, а отделка и фурнитура были более высокого качества. Энди носил мантию уже несколько дней и не мог нарадоваться — ему казалось, что это не его отремонтированная мантия, а совершенно новое изделие другой ценовой категории.              Алекс со смехом сказал, что Энди всё придумал от радости из-за того, что одежду удалось спасти. Не стоило просвещать Кейна, что это не Репаро и даже не фирменная Трансрепарация Алекса, столь любимая Гарри. Мантия была создана по тому же принципу, что и посуда, хотя сначала Алекс об этом и не подозревал. Но он ошибся в деталях и автоматически создал новый предмет — улучшенную мантию.              За разговором гриффиндорцы чуть не опоздали на первый урок, и им пришлось бегом преодолевать расстояние до кабинетов. От того, что трансфигурированный сервиз добрался до дома Энди целым и невредимым, да ещё и понравился его маме, настроение у Алекса резко скакнуло вверх. Гарри был непривычен к такому — обычно эмоциональный фон Алекса был довольно ровным, но теперь Поттер и сам поддался позитивным эмоциям, ведь, в конце концов, для плохого нет причин.              В добавок, появился ещё один повод для радости. Братья узнали, почему Дин и Симус вернулись с квиддичного поля так рано — нагрянула облава в лице дежурного по школе учителя. Откуда профессор Вектор узнала о гонках, неизвестно, но она сняла кучу баллов с каждого, кого там встретила. Томас и Финниган смогли ускользнуть и остаться незамеченными только благодаря своей пронырливости, а вот многие другие гриффиндорцы попались и со страхом ждали реакции Макгонагалл. Грей и Поттер были рады, что сумели вовремя уйти.              На этой волне счастья братья были весь день, всё у них ладилось, и их не пугало даже то, что завтра на Чарах наверняка будут сложности с новым заклинанием. В таком состоянии они встретили вторник.              Утром Букля не прилетела — сегодня ей нечего было доставлять своему хозяину или его друзьям. Но другие совы в зале появились. Одна из них покружила немного по залу и уронила прямо на голову Алекса чью-то газету, которую Щит отбросил в сторону. Алекс подхватил разлетевшиеся страницы и невольно заглянул на одну из них. Альбус Дамблдор, облачённый в тяжелую мантию цвета бургундского с расшитым самоцветами воротником и шапочке в тон, строго посмотрел на Алекса со снимка, а огромная подпись внизу гласила: «Нужно срочно принять самые решительные меры!»              Неожиданно для себя, от пронизывающего взгляда старого волшебника, проникающего прямо в душу, Алекс вздрогнул так, что его рука сбила кубок с тыквенным соком, пролившимся на скатерть.              — Алекс, Алекс, что с тобой? — встревоженно спросил Гарри. — Ты побледнел!