Братья по магии. Точка отсчета

             Альбус Дамблдор уже четвёртую ночь сидел в засаде в пустующем классе, куда он поместил зеркало Еиналеж. За окном уже начало светать, и Альбус понял, что Гарри не придёт и сегодня.              Дамблдор вздохнул. На всякий случай он задействовал свой контроль замка, который подсказал ему, что Гарри сейчас в своей спальне. Однако Альбус не мог определить, чем именно мальчик там занят. Мантия-невидимка, судя по следящим чарам, которые старый волшебник на неё поместил, по-прежнему лежала среди вещей у Гарри в чемодане. Если уйти прямо сейчас, то Альбус его упустит, если Поттер всё же покинет башню Гриффиндора. Необходимо было прояснить ситуацию.              Альбус снял невидимость и вызвал домовика. Тот, старательно скрывая удивление от ночного вызова, отправился выполнять задание. Через минуту директор уже знал, что Гарри Поттер крепко спит в своей кровати и вставать не собирается.              Отпустив эльфа, Альбус не воспользовался мгновенным перемещением по замку, которое позволяла осуществить его директорская должность. Он решил пройтись до своего кабинета пешком — во время ходьбы хорошо думалось.              В общем-то, все эти бессонные ночи Альбус предавался размышлениям, анализировал факты, выстраивал стратегии. Необходимость наложить ограничители на Гарри не была единственным его делом, однако в свете недавних событий — нападения на школу — требовалось форсировать проведение ритуала.              Дамблдор возлагал большие надежды на встречу у зеркала. Он не сомневался, что правильно использует эмоциональное состояние мальчика, который наверняка будет потрясён, увидев в отражении своих родителей. Старый волшебник собирался использовать это, чтобы установить с ним, наконец, доверительные отношения. На Поттера надо было поскорее повлиять, чтобы он перестал искать во всех действиях своего директора скрытый смысл. Иначе Гарри не пойдёт с ним, когда настанет пора.              Оказавшись в своей башне, Дамблдор решил не ложиться. Он надеялся позднее компенсировать бессонную ночь зельями, благо, здоровье пока ещё позволяло. Пара скупых движений палочкой, и вот уже перед ним стоит ароматная чашка крепкого чая.              Альбус сделал осторожный глоток, зажмурился. По телу заструилась бодрящая энергия. Сейчас можно было подумать над тем, что предпринять, ведь было очевидно, что больше ждать Гарри у зеркала не имеет смысла.              Но ситуация требовала активных действий, особенно если не забывать то, что Альбус узнал от Филча.              В момент нападения тот находился в своей каморке и, будучи сквибом, не мог помочь ученикам. Однако это не помешало ему выглянуть из своего убежища, чтобы оценить обстановку. То, что он увидел и позднее рассказал Альбусу, не давало последнему покоя всё это время, прошедшее после нападения.              Нет, само нападение Дамблдор воспринимал если не как подарок свыше, то, по крайней мере, как нечто, призванное помочь ему в создании подходящей обстановки в школе, а затем и в стране. Английским волшебникам давно пора было напомнить о существовании Пожирателей и о том, что их предводитель может вернуться. Гражданам страны следовало начать готовиться к непростым временам под руководством Дамблдора.              Слизеринские старшекурсники, взявшие на себя такие милые их сердцу роли Пожирателей, невольно помогли Дамблдору в этом. Именно поэтому он не собирался никого наказывать, больше того, Альбус намеревался использовать участие в теракте отпрысков известных фамилий, чтобы позднее шантажировать иметь на них и их семьи рычаги воздействия. Так он поступал всегда, и этот раз не будет исключением.              Беспокойство Альбуса было связано с тем, что увидел Аргус Филч в школьном вестибюле.              А увидел сквиб Гарри Поттера, пустой рукой швыряющего в нападавших мощные молнии. Когда Дамблдор поинтересовался на всякий случай, не ошибся ли завхоз, тот принялся бурно протестовать: он не мог ничего перепутать, этого мальчика знала не только школа, но и вся страна!              Альбус и сам не думал, что старый сквиб ошибся. Кто ещё, кроме Мальчика-Который-Выжил, мог без палочки колдовать мощные разряды! И это подводило Альбуса к мысли, что теперь на Поттера надо было накладывать не семь ограничителей, как раньше, а гораздо больше. Уму непостижимо, как мальчик мог в таком возрасте творить настолько сильную магию! Будь он постарше, то научился бы приёмам, сберегающим энергию. Но Гарри, конечно, ничего такого не умеет и берёт сырой силой. Конечно, от этого расход магии просто огромный, но Поттера это не смущает, что говорит о его огромном магическом резерве. Настолько огромном, что он представляет для планов Альбуса ещё бо́льшую угрозу, чем первоначально казалось.              Угроза была настолько серьёзной, что Альбус начал по-настоящему опасаться, что Гарри сможет без его помощи вступить в схватку с Волдемортом, и не только вступить, а выйти из неё победителем. Этого в планах Дамблдора как раз не было.              

***

      Утром в субботу двадцать восьмого декабря Гарри проснулся с тревожным чувством. Не таким, с каким он просыпался после кошмаров, в которых фигурировали нападения лжепожирателей. Эти изводили его почти каждую ночь уже неделю, и в них Гарри раз за разом переживал самое страшное, что мог себе представить, — что на Алекса напали, а он не может его защитить, потому что магия не подчиняется ему, как раньше до Хогвартса.              Гарри прекрасно понимал, почему он теперь может так много. То, как тонко и изящно Алекс своими расчётами направлял его магию, приводило его в восторг и заставляло трепетать. Но Поттер любил брата совсем не за это. Если бы вдруг случилось так, что Алекс лишился бы своего волшебства, Гарри, наоборот, стал бы любить его ещё больше и защищать ещё сильнее. Когда ему снилось, что в Алекса одно за другим попадают страшные проклятия, а он ничего не может сделать, чтобы помочь, он испытывал непереносимые муки. Просыпаясь по утрам, Гарри был просто счастлив, что это всего лишь кошмар.              Да ещё эта новая пижама Алекса! Гарри почти пожалел, что подарил её: зачарованные штаны и куртка так хорошо согревали, что тот перестал звать Гарри спать с собой, чтобы согреться, а сам Гарри стеснялся каждый раз проявлять инициативу. Его останавливало, что Алекс ни разу сам не пришёл к нему, значит, следовало проявлять больше уважения к желанию брата уединиться. Гарри был готов пожертвовать своим комфортом и удовольствием, лишь бы Алексу было хорошо. А он подарит ему ещё очень много замечательных вещей, таких, как эта пижама, и вообще всё, что Алекс пожелает!              Гарри поспешил стряхнуть неприятное ощущение, похожее на предчувствие. Оно возникло после сна, содержание которого он не запомнил. Когда после всех утренних процедур наступило время причёсываться, он подал Алексу свою расчёску. Этот ритуал продолжался уже давно, каждое утро Грей расчёсывал брата, щедро питая структурированной магией волосы Гарри. Тот очень удивлялся, как это возможно, ведь когда он пытался расчесаться сам, такого эффекта — блестящих шелковистых волос, послушно складывающихся в аккуратную причёску — не возникало.              Алекс неоднократно объяснял ему, за счёт чего это происходит, и Гарри кивал, показывая, что понял. Но всё равно для него самым главным был не его внешний вид, а мимолетные мгновения ласки и любви, которые доставались ему от брата. Гарри чувствовал, что он и так получает гораздо больше, чем мог надеяться. Попросить Алекса ни с того ни сего обнять его или погладить по голове Гарри не мог: это выглядело бы странно. Поэтому-то он так ценил утреннее расчёсывание. Ну и то, что после него знаменитый шрам Гарри Поттера всегда оказывался скрыт аккуратной прядью волос, было очень приятным дополнением.              План на день был составлен заранее. После завтрака мальчики, воспользовавшись тем, что сейчас стол в гостиной был совершенно свободен, писали эссе по заданным на каникулы темам.              Алекс, поговорив с Перси, выяснил, что библиотека откроется только перед самым началом занятий. Считалось, что всё равно туда никто не пойдёт раньше, чем требуется для приготовления домашних заданий. Сам староста заранее запасся необходимой литературой из числа той, что выдавали на руки. Грею оставалось досадовать на самого себя: за всё это время он ни разу не подошёл к мадам Пинс, довольствуясь лишь теми книгами, который мог найти сам в читальном зале. Учитывая, что особого интереса и жажды познания братья не проявляли, тех книг и учебников, которые они уже загрузили, им должно было хватить для приготовления домашнего задания, написания эссе во время учёбы и ответов на уроках.              А вот после обеда Алекс и Гарри специально задерживались в вестибюле, поджидая Миссис Норрис, которая как рыба-лоцман, отводящая корабль в порт, провожала их в нужную часть замка.              — Смотри-ка, опять моют, — ухмыльнулся Гарри. — Даже по выходным.              Стоящий рядом Алекс проследил взглядом за близнецами Уизли: те предстали перед ними всё в той же позе — кверху задом, надраивая мили хогвартских коридоров. Школьные домовики были очень заняты, устраняя последствия нападения, и отработки Фреда и Джорджа пришлись очень кстати.               — Помнится мне, — проговорил Грей, — что Форджи должны были отрабатывать у Снейпа. Но он, похоже, куда-то уехал, раз мы не видим его в Большом зале, и Уизли достались Филчу. А уж он-то не спустит им все пакости, поэтому они пашут у него каждый день без отдыха.              Налюбовавшись с безопасного расстояния — занятые близнецы их даже не заметили — на трудотерапию рыжих, Алекс и Гарри отправились назад, но путь им преградила Миссис Норрис.              — Тебя что, опять расчёсывать? —  с ноткой ужаса в голосе спросил Грей.              — Да ладно, — заговорил Гарри, — это она каждый раз приводит нас туда, где отрабатывают Уизли. Сами мы их ни за что бы не отыскали. Миссис Норрис просто хочет свою награду.              — Ну хорошо, — сдался Алекс. Сделал он это на удивление быстро. — Киса, прыгай вот сюда на подоконник, я замучился уже сидеть перед тобой на корточках.              Кошка, как полагается настоящей английской леди, понимала куртуазное обхождение, как и английский язык, поэтому тут же вскочила на подоконник и замерла копилкой. Гарри протянул брату спецрасчёску, которую таскал в сумке для таких случаев, и тот принялся вычёсывать Миссис Норрис. Кошка теперь и так неплохо выглядела, а после нескольких взмахов расчёской распушилась, как после мытья хорошим шампунем.              Гарри не смог сдержать смех.              — Алекс, что ты натворил! Теперь Филч нас убьёт, если поймёт, что это мы с ней такое сотворили!              — Да в чём дело? — Алекс оглядел кошку, с ней было всё в порядке, и она выглядела довольной.              Гарри со смехом пояснял:              — Она теперь такая миленькая, кто же её будет бояться, когда ученики вернутся с каникул?              Алекс скептически оглядел кошачью шубку. Верно, мимимишность зашкаливала. Действительно, как-то несерьёзно для такой ответственной должности, какую занимала в школе Миссис Норрис.              — Сейчас поправим, — сказал Грей. Он провёл рукой по кошачьему меху, напитывая его магией, и теперь он выглядел плотным, густым и тяжёлым, и в целом миссис Норрис стала смотреться гораздо солидней. Она, сообразив, что процедура закончилась, довольно мяукнула и устремилась по своим кошачьим делам.              Мальчики проводили её взглядом и пошли своей дорогой. Первым заговорил Гарри.              — Мы наблюдаем за близнецами уже несколько дней. Если бы не Миссис Норрис, мы бы даже не знали, куда их пошлют на следующий день. Поэтому я не думаю, что нам удастся осуществить твой план, не зная заранее места. И вообще, Алекс, ты уверен, что близнецы действительно боятся призраков? По-моему, то, что у них дома есть упырь, как раз говорит о том, что они привычные ко всякой нечисти.              Грей рассеянно кивнул, о чём-то размышляя.              — Алекс, давай мы просто отберём у них эту карту. Ты ведь рассказывал, что она и так наша, потому что мой отец — один из её создателей. Подвесим Уизли повыше, как тогда слизеринцев, зафиксируем магией, чтобы не дёргались, и вытащим карту. Наверняка они носят её с собой, чтобы не попадаться. А жаловаться они не пойдут, потому что это не в их интересах.              — Можно и отобрать. Знаешь, мне кажется, что её название — Карта Мародёров — больше подходит для самих близнецов. По-моему, они и есть мародёры, поэтому мне хотелось, чтобы они раскаялись и сами отдали Карту. Но такие, как они, могут раскаяться, только если их как следует напугать. Вот я и подумал о привидениях. Я уже тебе говорил, что видел, как Уизли прятались от призрачных всадников в Большом зале, и решил организовать Фреду и Джорджу похожую ситуацию. Тогда можно было под шумок как-то убедить их, что это призраки требуют отдать Карту. Похоже, Гарри, ты прав, что так у нас ничего не выйдет. Но я не могу придумать ничего другого, так что я в растерянности.              Мальчики как раз проходили мимо портрета, на который по привычке не обращали внимания, так как были уверены, что Барьер убережет их от подслушивания. Но не в этот раз.              — Возможно, я бы мог предложить решение, — раздался осторожный голос, и из-за портретной рамы опасливо выглянул невзрачный волшебник в тёмном сюртуке.              Алекс резко остановился, хватая Гарри за руку. Портреты им прежде не докучали главным образом потому, что Грей, а за ним и Поттер, не обращали на них внимания, не считая их достойными своего времени. С появлением Барьера мальчики вообще перестали считать их угрозой.               — Барьер не сработал? — удивился Гарри.              — Похоже, что так, — с досадой ответил Алекс. — Сам знаешь, с ним такое бывает, иногда он решает, что сказанное предназначается не только для нас двоих.              — Так что со мной? — снова заговорил портрет. — Прошу меня простить, мистер Грей, и вы, мистер Поттер, если вмешиваюсь, не услышать вас я просто не мог. Вы, мистер Грей, так огорченно сказали: «Я в растерянности», что я почувствовал необходимость заговорить с вами.              — Ну вот, — обратился Алекс к брату, — говорю же, Барьер решил, что в этом действительно есть необходимость. Если, конечно, портрету можно верить. Интересно, сейчас он нас слышит?              Путем небольшого эксперимента установили, что волшебник на портрете слышал только непосредственно обращенные к нему слова. Сообразив, почему его расспрашивают об этом, он мягко улыбнулся и сказал:              — Вы зря переживаете, мистер Грей. Ни один портрет или призрак не посмеет передать третьим лицам ваши слова, особенно если вы прямо запретите это делать.              Алекс не успел удивиться сказанному, как портрет добавил:              — А если вам нужно, чтобы призраки что-то сделали, достаточно просто сказать им об этом.              — Мы что, теперь будем бегать за привидениями и кричать «Помогите нам, пожалуйста»? — недовольно спросил Гарри.              — Конечно же, нет! — оскорбился волшебник. — Я сам обо всём договорюсь. Вам лишь останется подойти в назначенное время в нужное место, чтобы обсудить детали.              — Что скажешь? — спросил Поттер брата, надеясь, что сейчас Барьер всё-таки заглушит их разговор.              — Может, это потому, что Поттеры в родстве с Певереллами, а те как раз могли приказывать призракам, — вспомнил Алекс. — Ладно, Гарри, думаю, можно рискнуть.              

***

      На следующий день мальчики пришли на шестой этаж восточного крыла, где у них была назначена встреча с призраками в большой круглой комнате с камином. Братья довольно легко нашли это место, хотя раньше они сюда ещё не приходили. Теперь их виртуальная Карта расширилась ещё на одну локацию.              Не успели они как следует рассмотреть многочисленные доспехи, стоявшие вдоль стен, как сквозь одну из них тихо просочилось сразу несколько призраков. Учитывая, что большинство из них были конными, их спокойное появление было просто удивительным.              Призраки, покачиваясь, безмятежно зависли над полом, а не летали сломя голову (во всех смыслах этого выражения), как они любили это делать в Большом зале. Алекс оценил их поведение.              — Патрик Делэйни-Подмор, к вашим услугам, — склонил голову призрак, отличавшийся от других более дорогой одеждой, уверенными манерами и мощным телосложением. — Прошу нас простить, мы не можем спешиться перед вами, но при иных обстоятельствах непременно бы это сделали.              Алекс и Гарри переглянулись.              — Надеюсь, вы не станете снимать свою голову, как шляпу, — холодно проговорил Грей. Он терпеть не мог все эти жуткие подробности призрачного существования.              — Разумеется, нет. Вам не нужно об этом беспокоиться. Итак, мистер Грей, мы полностью к вашим услугам. Мы уже в курсе, что именно нужно сделать, но позволю себе спросить: не проще ли забрать нужный вам пергамент прямо сейчас?              Гарри нахмурился: Алекс же объяснил волшебнику с портрета причины, по которым близнецам следовало напугаться, раскаяться и самим отдать Карту Мародёров! Неужели тот всё перепутал?              Сэр Патрик пояснил свою мысль:              — Как вы понимаете, для нас, призраков Хогвартса, нет секретов, особенно, если мы поговорим с портретами. Для нас не составило труда заметить, что шкодливые близнецы нас боятся, как и выяснить, что они не всегда носят пергамент с собой. Когда он им не нужен, они хранят его в соседней комнате. Именно поэтому мы пригласили вас на встречу именно сюда, чтобы, если вы пожелаете, сразу его забрать.              — Какой-то он странный, этот сэр Патрик, — сказал Гарри, удостоверившись, что Барьер работает. — По-моему, в Большом зале он орал так, что даже профессора вздрагивали. С чего это он такой любезный?              — Как и тот портрет, которой всё организовал, — отозвался Алекс и снял Барьер, обращаясь к призракам: — Я по-прежнему настаиваю на том, чтобы вы выполнили то, о чём мы просили. По моим наблюдениям, близнецы Уизли действительно вас по-настоящему боятся, хотя и пытаются скрыть свой страх, когда вы на них наскакиваете. Единственное, что меня сейчас волнует, насколько мы можем вам доверять. Не хотелось бы, чтобы кто-то ещё узнал о нашей просьбе, и о том, что именно мы хотим забрать у близнецов.              — Вы совершенно напрасно об этом заговорили, — оскорбился призрак. Его лошадь, прежде стоявшая спокойно, загарцевала. — Ни один призрак или портрет в этом замке, да что там в замке… — Делэйни-Подмор оборвал себя. — Мистер Грей, мистер Поттер, все призраки этого замка полностью в вашем распоряжении, — и в знак почтения он склонил голову, придерживая её для надёжности рукой.              В этот момент раздался хлопок и в комнате появился маленький человечек в ярком шутовском наряде, который увенчивала шляпа с бубенцами. В отличии от привидений, он не был прозрачным, но прекрасно летал, и сейчас завис над полом у другой стены.              — Вы забыли меня! Не только призраки, но и полтергейст! Пивз, к вашим услугам!              Мальчики впервые видели полтергейста так близко. Под недовольным взглядом Алекса тот быстро умолк.              Грей спросил, находясь в твёрдой уверенности, что кое-кто из призраков и портретов стучит Дамблдору:              — А как же факультетские приведения?              Из-за строя конных рыцарей выплыло привидение женщины в красивом старинном платье с изысканным кружевом. Цвет его угадывался с трудом, потому что все призраки были серовато-молочными.              — Вы, несомненно, имеете в виду сэра Николаса, Барона или Толстого монаха. Да, у этих призраков меньше собственной воли. Они выполняют определенные обязанности по приказу директора, поэтому магия замка влияет на них в бо́льшей степени. Но если вы, мистер Грей, прямо прикажете им, они не посмеют вас ослушаться.              Алекс нахмурился, он ничего не понимал. Ему очень хотелось разобраться, с чего вдруг призраки и портреты, не проявлявшие прежде активности, ринулись помогать.              — Вы, должно быть, госпожа Рейвенкло. Объясните мне, пожалуйста, почему не посмеют?              — Верно, мистер Грей, Елена Рейвенкло, к вашим услугам, — волшебница присела в реверансе. — Но, чтобы объяснить причины, моих скромных знаний недостаточно. Поверьте, многие выдающаяся волшебники бились над решением этой проблемы, но так ни к чему не пришли. У моей матери, конечно были, наработки по этому вопросу, но она тоже не смогла далеко продвинуться…              Гарри закатил глаза.              — Алекс, тебе не кажется, что они заговаривают нам зубы?              Грей почувствовал, что попытки хоть что-нибудь выяснить у Елены окончательно их запутают. Если они с Гарри хотели воспользоваться помощью привидений, то следовало чётко сформулировать свою просьбу.              — Хорошо, госпожа Рейвенкло, — прервал он её научную лекцию. — Я принимаю на веру то, что о нашей просьбе никто не узнает. Давайте я ещё раз повторю её, чтобы не было недоразумений. Я прошу вас пугать Фреда и Джорджа Уизли со словами «Верните то, что вам не принадлежит». Итак, вы согласны?              От имени всех привидений замка Елена Рейвенкло при молчаливой поддержке всадников заверила мальчиков, что всё будет выполнено в точности. Она задала ещё несколько уточняющих вопросов, после чего привидения просочились сквозь стену, лишь Пивз, перед тем как исчезнуть, с хихиканьем заметался по комнате воздушным шариком, из которого выпустили воздух.              Алекс выдохнул. Вероятно, приведения были ценными союзниками, но их внезапное желание помочь озадачило его. К тому же, нахождение в непосредственной близости от призраков давило и действовало угнетающе.              Гарри тоже не был очарован привидениями, но он подходил к вопросу более практично.              — Неважно, с чего вдруг всё так получилось, главное, что призраки обещали помочь.              Алекс улыбнулся.              — Надеюсь, к Новому году близнецы Уизли преподнесут нам в подарок Карту Мародёров.              До Нового года оставалось два дня. На лбу Гарри прорезалась вертикальная линия: Новый год, подарки! Кажется, Алекс что-то говорил об этом.              — Алекс, а ты помнишь, когда мы в последний раз называли пароль Полной Даме? — вдруг спросил Поттер.              Блондин замер, припоминая: обычно при их появлении дверь уже была приоткрыта, как будто кто-то только что вошёл или вышел. Однако сейчас, вспомнив хорошенько, он вынужден был признать, что дверь открывалась исключительно для них с Гарри, и это действительно было странно.              

***

      Фред и Джордж просто не понимали, что происходит. Таинственная фраза призрака, налетевшего на них только что, сводила с ума. Бесплотный дух заявил, что они должны вернуть то, что им не принадлежит!              Близнецы перебрали всё: начиная с крысы Рона, которая и так уже вернулась к счастливому хозяину после того, как с ней снова повозился Перси и вернул ей привычный облик, и кончая ингредиентами из кладовки Снейпа. А вот тут всё было печально: вернуть хоть что-нибудь было просто невозможно, потому что всё давно пошло в дело, а купить взамен было не на что.              Спокойно подумать и поискать пути решения не давали призраки. Стоило близнецам оказаться в одиночестве, как те, словно обезумев, налетали на них. Особенно свирепствовали всадники дикой охоты. Конечно, они не могли причинить физического неудобства, однако, собравшись в большом количестве, существенно нагнетали атмосферу.              Фред и Джордж действительно побаивались привидений и были вправе ожидать с их стороны самых решительных ответных действий. На первом курсе близнецы, почувствовав себя взрослыми и неуязвимыми, отрабатывали каждое изученное заклинание, направив палочки на какого-нибудь призрака. Стоило братьям начать изучать новое зелье, как они обязательно припасали флакончик с ним, чтобы облить первого попавшегося призрачного волшебника. Привидения не могли пострадать от неумелых попыток Форджей применить магию, и первое время терпели неуместные нападки. Но потом им это надоело, и они стали терроризировать мальчиков в ответ. Теперь Фреду и Джорджу предстояло получить от них сполна.              Поначалу они не сдавались, всё равно призраки могли только пугать, пока к делу не подключился Пивз. Этот не стеснялся, обливая их помоями, швыряя с высоты тяжелыми предметами, так что неудивительно, что вскоре Джордж заорал:              — Чего тебе надо, Пивз? Скажи, что мы должны вернуть?              — Если вы, маленькие негодники, хотите и дальше жить в этом замке в мире, вы должны вернуть кое-что: то, что принадлежит одному из нас, тому, кого уже нет в живых! — крикнул полтергейст, снизившись. В руке он предусмотрительно зажал наплечник, снятый с доспеха в соседнем коридоре.              Тут не выдержал Фред.              — Скажи толком, чего тебе надо, Пивз! С чего все привидения не дают нам прохода?              — Верните Карту Мародёров, пергамент, который позволяет вам шалить! Если вы этого не сделаете, то привидения этого замка объявят вам настоящую войну!              Пивз сверкал своими чёрными глазами так, как будто предпочитал, чтобы близнецы не согласились и на них можно было открывать настоящую охоту.              — Хорошо, мы сдаёмся! — прокричали Форджи. — Так уж и быть, мы отдадим Карту. Куда её принести?              Но близнецам ответил не Пивз. В коридор, в котором происходил разговор, вихрем влетели сразу несколько привидений.              — Опять бешеная охота! — простонали братья Уизли.              Сэр Патрик тронул поводья, и его лошадь надвинулась на мальчиков.              — Сейчас я укажу вам время и место передачи пергамента, — сурово провозгласил он. — Но вы, главные нечестивцы и разгильдяи школы Хогвартс, должны будете принести свои извинения за всё то, что вы творите, иначе сделке не бывать!              Оба брата разинули рты, выслушивая условия, выдвинутые привидением.              — Пошла! — Призрак, закончив говорить, пришпорил лошадь, и вся кавалькада на полном скаку влетела в стену, куда следом за ними втянулся Пивз.              Оставшись в одиночестве, Фред и Джордж принялись бессвязно ругаться, сожалеть о потере Карты и обвинять друг друга в тупости и малодушии.              Они были так заняты, что совершенно не замечали спрятавшихся в глубокой нише Поттера и Грея. Привидения заранее проводили их туда, зная, где они атакуют близнецов.              — Я был прав, — довольно сказал Алекс. Он очень хотел порадовать Гарри и не упускал для этого любую возможность. — Сегодня тридцатое декабря, подарок от твоего отца и его друзей подоспеет как раз к Новому году.              Гарри кивнул, однако возможность получить Карту Мародёров он воспринимал не как подарок себе, а получение необходимой для планов брата вещи. Его самого сейчас беспокоило совсем другое: надо дарить Алексу подарок на Новый год!              

***

      Тридцать первого декабря в Большом зале за завтраком со своих мест поднялись близнецы Уизли.              — Мы хотим попросить прощения…              — За все наши проделки…              — За всё, что мы натворили… — вразнобой заговорили они.