Братья по магии. Точка отсчета

      — Гарри, ты готов одурачить Дамблдора и нарушить ему все планы?              Гарри был готов. Он тут же предложил сжечь дамблдоровский маячок, но Алекс объяснил ему свой план и напомнил, что они оставили следилку на Букле с определенной целью.              — Теперь ты понимаешь, что если бы мы её убрали, то Дамблдор бы понял, что мы её нашли и, больше того, можем убрать. Ни к чему, чтобы он знал о наших возможностях. Теперь мы можем его дурачить, осталось только придумать, как переместить следилку на другой предмет, который останется в твоём чемодане. Пусть директор думает, что мантия постоянно лежит там.              — А почему бы нам просто не оставить мантию в чемодане? Нам ведь не обязательно ей пользоваться. Тогда и следилку не нужно будет перемещать.              Алекс не нашёлся, что сказать в ответ. Для него обладание мантией-невидимкой было неотъемлемой чертой Гарри Поттера. Но мальчик не стал этого говорить, зная, как болезненно брат относятся к внешним проявлением его славы: шраму, очкам, всему тому, что, по его мнению, он был обязан иметь, чтобы подходить Алексу.              — Невидимка нам пригодится. Сколько ещё будет опасных ситуаций, когда мы сможем спрятаться под ней вдвоём и нас никто не обнаружит. Так что это вопрос нашей с тобой безопасности, — наконец сказал он.              Безопасность Алекса всегда была на первом месте для Гарри, и он кивнул, соглашаясь с этой идеей.              — Только я не знаю, как переместить следящие чары с одного объекта на другой, — немного смущённо сказал Грей. — Надо как следует поразмыслить. Может быть, понадобятся эксперименты.              — Значит, пока уберём мантию? — спросил Гарри.              — Да, пусть Дамблдор привыкает, что она лежит в чемодане. Пусть думает, что ты так её ценишь, что боишься лишний раз доставать.              Гарри хмыкнул, убирая мантию в дальний угол своего чемодана. Он воспользовался случаем, чтобы достать подарок для Алекса. Несмотря на обилие свалившихся на него самого подарков, Поттер даже на мгновение не забывал о том, что он должен вручить свой брату.              Алекс снял грубую оберточную бумагу, под которой обнаружился льняной мешочек с тремя перламутровыми пуговками.              — Надеюсь, тебе понравится.              Больше Гарри ничего не сказал, но его лицо передавало такое неприкрытое волнение, что Алекс не стал дольше тянуть. Стоило ему расстегнуть пуговки, как он понял, почему Энди всеми силами отговаривал его от покупки пижамы для Гарри: брат подарил пижаму ему. Именно этот предмет одежды и лежал в мешочке. Пижама была шёлковой, глубокого синего цвета, и конечно же, ни в какое сравнение не шла с той, которая была сейчас на Алексе.              Увидев восторг в серых глазах, Гарри, который в ожидании реакции брата задержал дыхание, быстро заговорил, усиливая впечатление Грея об обновке:              — Это шёлк акромантула, цвет называется «королевский сапфировый», чары накладывались по индивидуальному заказу. Энди сказал, что его отцу было очень приятно выполнить мою просьбу и подобрать для тебя самое лучшее, что только было в Твилфитт и Таттинг. Эта пижама очень удобная, в ней тепло зимой и прохладно летом, а цвет меняется со сменой времени года, — похоже было, что Гарри выучил наизусть описание, приложенное магазином к дорогому изделию. — Не хочешь примерить?              Алекс, забыв, что в комнате холодно и что он и так долго стоит раздетый, мгновенно скинул свою старую пижаму, ткань которой по сравнению с новой напоминала дерюгу. Он натянул брюки, а прежде чем надеть куртку залюбовался переливами ткани. На синей материи пробегали и исчезали тонкие золотистые линии, от чего казалось, что пижама — синяя в полоску. Мальчику тут же стало тепло.              — Теперь мой подарок, — сказал он и подвёл Гарри к его кровати, где под подушкой, наконец, обнаружился небольшой свёрток. Он был упакован в золотистую бумагу. Когда Гарри развернул его, внутри оказалась коробочка.              Удивлённому Поттеру, который явно не ожидал ответного подарка, потребовалось всё его самообладание, чтобы не расплакаться от нахлынувших чувств: это был его первый подарок на Рождество от брата! Гарри было даже не очень любопытно, что в коробочке. Сам факт того, что Алекс о нём позаботился, думал о нём, выбирал ему подарок, грел его душу.              Однако Алекса такое положение вещей не устраивало. Видя, что брат и не думает открывать коробку, он решил его поторопить, и вот уже Гарри с восторгом разглядывает кошелёк. Теперь настала очередь Алекса рассказывать в его свойствах.              — Кошелёк с незримым расширением пространства, четыре отделения. Кожа гебридского чёрного дракона, тиснёная рунами, отвлекающими внимание, предотвращающими кражу и потерю. Я хотел заказать привязку на крови, но Энди мне объяснил, что это незаконно. Я не стал настаивать, чтобы у его отца не было неприятностей. Ах да, металлические части позолоченные, золото — гоблинское.              Ошалевший от такой роскоши Гарри схватил брата за руку и, не выпуская кошелька, побежал в туалет, где было единственное зеркало на этаже. Там он, пытаясь уместиться в отражении, поменял форму и металл очков, чтобы гармонировали с его приобретением. Теперь они стали продолговатыми в золотой оправе. Алексу даже показалось, что золото — настоящее. Поттер вертелся перед зеркалом, поднимая руку с кошельком, чтобы получился ансамбль с очками. Старая, хотя ещё крепкая пижама Дадли несколько выбивалась из образа богатого преуспевающего бизнесмена, но Гарри это не смущало.              Алекс понял, что подарок понравился, однако он попросил брата перед выходом из общежития вернуть очкам прежний вид. Гарри вздохнул, но согласился. Необходимость соблюдать осторожность напомнила ему о директоре.              — Алекс, ты сказал, что директор ждёт, что я пойду нарушать сегодня после отбоя. Как он собирается меня ловить? Я понимаю, следилка подскажет ему, где я, но он что, будет бегать за мной по всему замку? Я бегаю быстрее.              — Вообще-то, Дамблдор может мгновенно перемещаться по замку. У него для этого есть феникс, большая волшебная птица с красными и золотыми перьями. Правда, я его не видел, когда мы с тобой были в директорском кабинете. Но это не важно. Есть одно место, где он будет ждать тебя.              — Что за место? — без интереса спросил Гарри. Единственное, что могло его заинтересовать, это возможность посмотреть на физиономию директора, когда тот поймёт, что он ждёт напрасно.              — Какой-то пустой класс, не помню точно, где он. В нём будет стоять редкий артефакт — зеркало «Еиналеж»… Зеркало «Желание», — поспешно добавил он, видя недоумение на лице брата. — Такое название у него потому, что оно показывает самые сокровенные желания человека. Дамблдор почему-то уверен, что ты не отлипнешь от этого зеркала, чтобы смотреть на свою семью.              Гарри фыркнул. Он приобнял Алекса и показал на их отражение.              — Если мне надо посмотреть на свою семью, и не вживую, а в зеркале, то это зеркало вполне подойдёт, пусть оно и не называется так по-идиотски.              И тут Алекс вспомнил, что не рассказал Гарри ещё кое о чём, но теперь в этом уже не было необходимости. Ведь если человек счастлив, то в зеркале он увидит только своё отражение, что объясняется тем, что ему не о чем мечтать, у него всё есть. Своими словами Гарри показал, что ему хорошо, когда Алекс рядом. Алекс почувствовал, что у него в носу что-то защипало.              Время до рождественского ужина пролетело в разговорах о подарках. Когда возбуждение схлынуло, Гарри, довольный тем, что его простили, осторожно заговорил о крысе. Ему было важно убедиться ещё раз, что брат по-прежнему не только не обвиняет его, но и считает убийство предателя актом возмездия.              Алекс действительно так думал и, более того, чувствовал свою вину. Он был в Хогвартсе уже четыре месяца, и за это время вполне мог начать действовать. Попаданцу полагалось подружиться со Сьюзен Боунс, чтобы через неё затем выйти на её тетю. Во всех фиках Амелия Боунс, получив крысу-Питера, развивала бурную деятельность по освобождению Сириуса. Если бы Алекс не надеялся на то, что все пойдёт как в каноне и до третьего курса ещё далеко, то он бы успел добраться до Питера. А так непонятно, то ли крыса-анимаг действительно сдохла, — об этом говорили близнецы Уизли, — то ли сбежала, а может, в этой реальности вообще не была питомцем рыжих. И вообще, шансов подружиться со Сьюзен и понравиться Амелии было мало: Алекс вспомнил рейд Поттера на Хаффлпафф. Племянница главы Отдела магического правопорядка наверняка сообщила своей тёте о том, что национальный герой взял с неё деньги за колдографии и подписи.              К тому же, Алекс видел, что Гарри опять переживает на пустом месте. Чтобы поднять ему настроение перед праздничным ужином, Грей высказал предположение, что Короста не обязательна погибла от молнии Поттера. Петтигрю давно мог сбежать от Уизли или вообще к ним не попадать, а Гарри мог убить простую крысу. Алекс признался, что сам частенько поглядывал на неё в раздражении. Если бы он не лежал пластом после удара близнецов, он бы тоже поучаствовал, потому что очень злился на рыжих.              — Это, конечно, плохо — убить фамильяра, но я могу тебя понять, — заключил он и понял, что не очень преувеличивает.              — Фамильяр… — протянул Гарри и задумался о чём-то. Он вышел из своих мыслей только тогда, когда Алекс напомнил ему, что пора одеваться на ужин. Мальчики выбрали самую нарядную одежду и решили на пробу оставить мантии в спальне. Всё-таки сейчас каникулы, и профессора не вправе требовать от них, чтобы они всё время следовали дресс-коду.              Пройдя вестибюль, ремонт которого всё ещё был далек от завершения, мальчики вошли в зал, и Алекс остановился как вкопанный. Он не ожидал, что вместо отдельного стола, за которым будут сидеть вместе учителя и ученики, как Алекс помнил из канона, все усаживались за стол Гриффиндора.              Предположив, что в торце усядется Дамблдор, Алекс и Гарри выбрали себе место подальше от него, оказавшись напротив Снейпа. Против этого профессора они не ничего не имели. С одной стороны от преподавателя Зельеварения сидела какая-то ведьма, что она преподавала, Алекс не знал, а с другой — Флитвик. И ещё это место было далеко от Уизли, которые в полном составе расположились с директорского края стола.              Конечно, без Дамблдора начинать никто не стал. В ожидании директора Алекс оглядывал стол, который в этот раз не ломился от яств: просто хорошее угощение и всё. Возможно, было решено, что одного пышного празднества будет более чем достаточно, а может, нападение перед отъездом заставило быть скромнее. Но если что и было в изобилии, то это индейки. Навскидку, за столом собралось около тридцати волшебников, считая и преподавателей, а индеек, бесстыдно выставляющих свои окорочка, было если не для каждого, то на каждую пару гостей по штуке точно.              — А я думал, что директор снова скажет эти странные слова, после чего на пустых столах появится еда, — заметил Гарри. — Но так даже лучше, сразу можно выбрать себе что повкуснее.              Под прикрытием Барьера братья обсуждали предстоящий пир, не стесняясь присутствующих профессоров, которые беседовали о своём. Если на своих уроках те не смогли засечь болтовню Поттера и Грея, то сейчас и подавно. Карту мальчики отключили, решив вернуть эту функцию после пира.              Внезапно все оживились: через боковую дверь в зал вошёл Дамблдор. Однако он не занял приготовленное ему место, а широким шагом пошёл вдоль стола и остановился прямо напротив Гарри.              — Северус, Филиус, вы не возражаете, если я сяду между вами? Я хотел кое-что с вами обсудить, а вы сели так далеко от меня!              Вышеупомянутые волшебники немного подвинулись, и Альбус Дамблдор, как какой-нибудь школьник, приподнял подол мантии и поочерёдно перекинул свои длинные худые ноги через скамейку. Он умостился на её жёсткой поверхности с таким видом, как будто это был его удобный золочёный трон за учительским столом. Устроившись поудобнее, он первым делом подмигнул Гарри.              Глядя на такие пертурбации, Алекс поскорее выключил Барьер. Гарри понял, что замечательный рождественский ужин придётся провести в полном молчании — разговаривать при директоре даже на отвлеченные темы не хотелось.              Алекс был солидарен с братом. Не сговариваясь, мальчики решили налегать на еду. Они как могли игнорировали игривые взгляды из-под очков-половинок. Иногда, когда Дамблдор думал, что мальчики на него не смотрят, он пристально разглядывал их через артефактное стекло.              В основном директор донимал коллег — Снейпа и Флитвика. Они вежливо слушали, кивали, изредка вставляя слово-другое. Оба слишком хорошо знали Альбуса, чтобы ожидать чего-то иного, поэтому у них прекрасно получалось сохранять бесстрастное выражение лица и самообладание во время этой пародии на беседу.              Время от времени директор обращался к присутствующим с речью. Он желал им, оптом и в розницу, счастья, радости, розовых пони, голубых единорогов, если не этими словами, то очень близко. Временами казалось, что он нарочно начинал говорить и требовать внимания именно в тот момент, когда все налегали на очередное блюдо. Видеть досаду на лицах и отложенные обратно куски, видимо, составляло счастье самого Дамблдора.              В общем и целом, вёл он себя, как клоун на пенсии.              Однако ни Алекс, ни Гарри на это не купились бы, даже если бы не знали то, что открылось Алексу в его так называемых видениях. Слишком хорошо оба мальчика помнили выражение лица старого колдуна, когда он отчитывал их, давил, пытался направить на тот путь, который он считал правильным.              Гарри Поттер клал с прибором на директора, и Алекс был очень рад, что канон в этом плане накрылся с самого начала решительно и бесповоротно. Теперь не было ни малейшего шанса, что Мальчик-Который-Выжил будет заглядывать старому козлу в рот, чтобы получить толику его расположения.              Иногда Дамблдор, как будто его не смущал демонстративный отказ Поттера общаться, обращался к нему с каким-нибудь вопросом, вместо ответа на который Гарри засовывал в рот кусок побольше и старательно жевал, ожидая, когда директор отвяжется. Один раз Дамблдор обратился к нему с вопросом, какие хлопушки тот любит. Не смущенный молчанием, Дамблдор наколдовал несколько хлопушек, которые тут же предложил использовать по прямому назначению. Несколько штук он отправил на другой конец стола, где сидели Уизли, а одну использовал сам. Из хлопушки появилась шляпа.              Директор попытался нахлобучить эту шляпу Гарри на голову, но Поттер дёрнулся и шляпа укатилось куда-то под стол. Под укоризненным взглядом Дамблдора Гарри пнул шляпу Алексу, а тот зафутболил её куда-то дальше. Грей с удивлением почувствовал под столом чьи-то длинные ноги. Он похолодел от страха, что мог пнуть директора.              Однако ноги под столом с азартом перемещали шляпу дальше. Похоже, это был Снейп, который только что провёл успешную передачу Флитвику. Комизма ситуации придавало то, что лицо зельевара было как всегда бесстрастным. Делал ли декан Рейвенкло что-либо с головным убором — неизвестно, возможно, на нём футбол все же закончился: вряд ли Флитвик достал бы ногами до пола. Хотя кто знает, на что способен мастер Чар, вооружившись палочкой.              Дамблдор не замечал, или делал вид, что не замечает сопротивления, и продолжал натужно веселиться.              Несмотря на то, что столы не ломились от яств, выбор всё же был. Алекс распробовал плам-пудинг и подвинул порцию Гарри. Оба мальчика, не дожидаясь, когда все закончат с индейкой, наелись пудингом до отвала. Пудинги были с сюрпризом. Гарри показал, что он действительно очень удачливый — ему досталась монетка. Поттер был очень доволен тем, что в будущем их с Алексом ждет финансовое благополучие.              Оба чувствовали, что вряд ли захотят мясного, ведь пудинг был очень сытным: орехи и сухофрукты, пропитанные алкоголем, сделали их день.              Наверное поэтому, когда они с братом собрались уходить, не дожидаясь конца пира, Поттер решил набрать с собой не бисквитов со сдобными булочками, а подхватил поднос с индейкой. Мальчики встали из-за стола и, не говоря никому ни слова, отправились в общежитие. Их уход был настолько неожиданным, что никто не успел ничего им сказать о том, что нельзя отрываться от веселящегося коллектива, а также поинтересоваться, куда они потащили целую индейку.              Едва они вышли из Большого зала, Алекс, наконец, перестал сдерживать хохот.              — Гарри, куда нам столько? Ты хоть представляешь, сколько весит эта индейка?              Поттер представлял. Он ощутимо согнулся под её весом и поскорее подключил Систему. Обычно это делал Алекс, но тут Гарри проявил инициативу: чтобы не уронить тяжелый поднос, ему срочно нужно было использовать заклинание Полёта.              Когда поднос плавно полетел перед мальчиками, Гарри перевел дух.              — Видел, сколько у них этих индеек? Мы даже не поели индейку за столом и имеем полное право продолжить праздник в любое удобное для нас время!              Поскольку птицу они всё равно уже утащили, Алекс не стал ничего говорить. Конечно, можно было бы сказать брату, чтобы не лез на рожон, но почему-то не хотелось этого делать. Он вдруг ощутил, что поддержит Гарри даже в такой глупости.              Но Поттер уже сам сообразил, что, возможно, утащить столько мяса не было хорошей идеей, ведь оно может испортиться. Когда они вернулись в общежитие, он, не долго думая, предложил Алексу провести эксперимент.              — Как ты считаешь, Пространственной карман может сохранить индейку до завтра?              У Алекса были сомнения, и он поделился ими с братом, ведь они ничего не помещали туда надолго.              — Гарри, мы ведь никогда не ложились спать с предметом в Кармане. У меня есть предположение, что утром всё обнулится и он окажется пустым.              Гарри тоже сомневался, однако тут раздался стук, и в комнату вошёл Перси.              — Меня прислала профессор Макгонагалл, — Уизли впервые выглядел не очень довольным поручением любимого декана. — Она сказала, что вы своим поведением позорите Гриффиндор и велела избавиться от индейки.              Алекс хотел спросить, что значит избавиться. Неужели выкинуть? Выкидывать еду казалось кощунством, но кто их, этих магов, знает? К тому же, он не мог допустить, чтобы Гарри остался без своей рождественской птицы, наверняка, она для него что-то значила. Зря он, что ли, её тащил?              — У нас её нет, Персиваль, — сказал Алекс, старательно отводя взгляд от подоконника.              Уизли не купился. Он строго посмотрел на мальчиков и обратился к ним по фамилиям, чего не делал с начала каникул.              — Грей, Поттер, доставайте индейку немедленно! Акцио индейка! — скомандовал Перси, видя, что первокурсники не идут на сотрудничество.              Но Гарри не стал переливать из пустого в порожнее. Было ясно как день, что индейку он не отдаст ни при каком раскладе. Алекс почувствовал, как брат впервые на его памяти сам инициировал Пространственной карман, и здоровенная, килограммов в шесть, индейка прямо вместе с блюдом отправилась с подоконника в подпространство. К счастью, это перемещение не сопровождалось никакими зрительными эффектами.              Перси ещё раз повторил заклинание, направляя палочку на подозрительные места в комнате, однако полноценный обыск проводить не решился. Мальчики заверили его, что они передумали нести тяжелую индейку в общежитие и отдали её назад на кухню. Алекс даже предложил старосте поинтересоваться у домовиков, правда ли это. Расчёт был на то, что Уизли будет откровенно влом туда тащиться. Староста ретировался, обещав передать профессору Макгонагалл их слова о судьбе индейки.              Уход Уизли вызвал у мальчиков приступ бурного веселья.              — Всё-таки Перси зануда, — подвёл итог визита Гарри.              А Алекс прикидывал в уме, какова была вероятность, что мясо не пропадёт.              На утро Поттер первым делом проверил, как поживают его запасы. Не дожидаясь завтрака, он с аппетитом умял целую ножку. Гарри объяснил, что должен это сделать сам. Ведь если Алекс попробует испорченное мясо и ему станет плохо, то помочь ему будет сложно из-за аллергии на зелья. Другое дело сам Гарри: ему лекарства помогали и, если что, он быстро поправится.              Алекс не возражал — доля истины в сказанном братом была. Однако, он хотел бы знать, что с ним случится, если Гарри отравится. Будет ли Алекс тоже чувствовать половину ущерба? Если да, то маленький кусочек мяса на пробу — чистый эксперимент — не повредит. Алекс попробовал и подтвердил, что мясо было в порядке.              — Это хороший способ хранить еду, — сказал хозяйственный Гарри. — Надо сегодня набрать побольше хлеба в Большом зале. Хорошо, что индейка такая большая. Её мяса нам хватит надолго.              После завтрака мальчики вернулись в общежитие, где до обеда примеряли и разглядывали мантию-невидимку. Алекс был удивлён, что у них обоих этот чудесный артефакт не вызвал должного восторга. Время смелых экспериментов над мантией ещё не настало, поэтому очень скоро она вернулась в чемодан Поттера.              — Если на вещь навесили следилку, значит — за ней следят, — Алекс проследил взглядом, как Гарри задвигает чемодан под кровать. — В таком случае, самым лучшим для нас будет просто оставить её пока здесь, как и собирались.              Алекс пока был слишком далёк от фундаментальных исследований феномена невидимости, которые нечаянно анонсировал Гарри. Он даже не знал, как подступиться к решению проблемы по снятию следилки с мантии, а потом и с совы Гарри — Букли. Это не было делом первостепенной важности, но и откладывать его в долгий ящик не следовало.              Однако в этот раз Алекс не собирался поступать так же, как с очками для Гарри. Тогда он не мог думать ни о чём другом, и все его мысли были загружены поиском проблемы. Тем не менее, Грей практически не продвинулся в её решении, пока не набралось достаточно материала для анализа. Поэтому он отдавал себе отчёт в том, что не было необходимости денно и нощно ломать голову. Если он параллельно займётся чем-то полезным, то это будет очень кстати, поэтому Алекс предложил Гарри отправиться в библиотеку, тем более что её посещение пригодится для поиска подсказки.              Братья отправились в библиотеку. Алекс не собирался искать там что-то конкретное, он просто хотел загрузить как можно больше литературы, которая могла пригодиться и для занятий, и для общего развития. И кто знает, вдруг какая-нибудь книга натолкнет Алекса на идею, как перенести следящие чары. Однако библиотека была закрыта, и даже стук в дверь не побудил мадам Пинс её отпереть. Грей понятия не имел, почему это происходило. То ли библиотека не работала на каникулах, в чём он сильно сомневался, то ли привычную работу храма науки нарушило нападение, и мадам Пинс сейчас усиленно махала палочкой в компании Макгонагалл, восстанавливая вестибюль.              Когда подошло время обеда, Алекс решил узнать, почему библиотека закрыта. Было бы удачно встретить Персиваля, он точно в курсе подобных вещей. Однако мальчикам повстречалась профессор Макгонагалл, и он решил обратиться с этим вопросом к ней. Декан почему-то была страшно недовольна тем, что Алексу могли понадобиться книги на каникулах. Она раскричалась, что мадам Пинс заслуживает отдыха ничуть не меньше, чем ученики, и со стороны мистера Грея непозволительно дерзко отказывать ей в этом.              — Похоже, она чокнулась, — решил Гарри, когда они с братом обсуждали разговор с деканом, возвращаясь в башню. — Другая бы радовалась, что мы хотим что-то изучать!              Алекс был согласен.              — Ну если мадам Пинс нужно отдыхать, я не против, пусть отдыхает. Но вообще-то орать было необязательно. Хотя знаешь, Гарри, я тут подумал…              Алекс умолк. В каноне Гарри набрёл на комнату, где его поджидало зеркало Нальёшь, в тот день, когда он получил мантию-невидимку, в которой он направился прямиком в Запретную секцию, чтобы разузнать о Фламеле. Что, если здешний Дамблдор ожидал, что Гарри тут же отправится именно туда? Тогда понятно, почему библиотека была закрыта: чтобы герой сразу пошёл в запретную её часть, ведь мантия-невидимка для нормального мальчишки — это просто приглашение к приключениям и нарушениям. Или в случае с библиотекой это притянуто за уши, и он подозревает директора даже в том, чего он не делал?              Когда Алекс изложил свою гипотезу, не утаив свои сомнения, Гарри был категоричен.              — Лучше перестраховаться, я этому клоуну не доверяю. Устроил на рождественском пире какое-то позорище для детсада с этой шляпой …              — Тебе не кажется, — задумчиво проговорил Алекс, — что шляпу он наколдовал специально, как будто хотел навести тебя на какую-то мысль?              — И на какую же?              — Я бы не удивился, если бы директор нахлобучил тебе эту шляпу и стал намекать на другой предмет одежды, которой просто необходимо поскорее примерить. И подмигнул бы по-дурацки. Это если бы ты был более разговорчивым…              — Очень может быть. Я вот не думаю, что ты преувеличиваешь. Ты ведь знаешь, что от него ждать, поэтому ты вполне можешь додуматься до остального. А даже если всё не так, то какая разница? Лучше ожидать от директора подлянок, чем столкнуться с неожиданностью.              Алекс удовлетворённо кивнул. Было отрадно сознавать, что Гарри поддерживает его паранойю. Ну, почти, потому что брат опять не утерпел.              — Слушай, Алекс, а может мы правда выйдем куда-нибудь в этой мантии, недалеко? Ну, пусть Дамблдор думает, что мы купились?              — Нет, Гарри! Даже не думай об этом, пока я не догадаюсь, как отцепить следилку и навесить её на что-нибудь ещё.              Гарри не обескуражил отказ. Он сразу же переключился на другую мысль.              — А давай это будет не неподвижный предмет, а какая-нибудь живность. Крыса Рона, например! — Гарри хихикнул. — Да нет, ладно, это я пошутил. Нужно что-нибудь покрупнее. Как насчёт того кота? Ну, того серого книзла?              — Кошки, ты хочешь сказать? — хмыкнул Алекс. — Надо подумать. Но пока я даже не знаю, как подступиться к этому вопросу. Придётся пока поразмыслить. А мантия пусть лежит в твоём чемодане. Она нам очень пригодится в будущем, поэтому нельзя рисковать и попадаться в ней Дамблдору.              — Ну, если нам нельзя её одевать и шляться по ночам, то ведь мы можем и без неё погулять по замку днём? Мы так его и не исследовали. Тогда на нашей Карте будет больше помещений.              — Ладно, время есть, пойдём погуляем по замку. Но не будем забираться в дальние закоулки, где нас просто ждут неприятности. Несправедливо, что я не даю тебе как следует осмотреться, как тебе хочется. Дамблдор уверен, что ты не удержишься и полезешь куда-нибудь без меня. Может быть, он думает, что ты вообще не скажешь мне о такой ценной вещи, как мантия-невидимка. Он наверняка уверен, что любой мальчик не удержится, а уж ты — тем более.              — Он очень сильно ошибается, если так думает, — издевательски проговорил Гарри. — Я не какой-нибудь обычный мальчик, у меня самый замечательный брат на свете. Ведь ты ни за что бы никуда не полез, точно? А я беру пример с тебя.              Алексу пришлось признать, что Саша Акимов ни за что бы не оказался в опасной ситуации по своей инициативе и тем более из пустого любопытства. Поттер торжествующе улыбнулся: он же говорил! Гарри, похоже, был уверен, что положительные качества Алекса распространяются и на него тоже.              Не дойдя несколько шагов до портрета Полной дамы, мальчики развернулись и пошли назад. Настало время исследований.              Они не пошли к движущимся лестницам. Какое же это исследование, если отправиться туда, где был тысячу раз? А вот если спускаться по неподвижным лестницам, то оттуда можно выйти в какое-нибудь таинственное место. К тому же, на каникулах лестницы, как общественный транспорт, двигались в «режиме выходного дня», и их приходилось иногда подолгу дожидаться.              Мальчики, не торопясь, спускаясь по лестнице, когда откуда-то снизу послышались мяуканье. Всем ученикам Хогвартса полагалось при этом страшном звуке вздрагивать и нервно оглядываться по сторонам, даже если это происходило ясным днем в абсолютно разрешённом месте. Но Алекс лишь ускорил шаг, переступая со ступеньки на ступеньку, он хотел посмотреть, на кого настроился и реагирует радар Филча.              Зам завхоза реагировала на них. Это мальчики поняли тогда, когда миссис Норрис, завидев их, заволновалась, призывно показывая мордочкой в сторону коридора второго этажа, ведущего к Больничному крылу. Однако мальчики, удивлённые таким вниманием, остановились в нерешительности, не спеша следовать за кошачьей сиреной во всех смыслах этого слова.              Миссис Норрис стала подбадривать Алекса, выписывая вокруг него восьмерки. Она делала несколько грациозных шажков в сторону коридора, поворачивала головку и оглядывалась на Алекса. Кошка поводила ушками и мордочкой, как будто не понимала, почему он ещё не идёт вслед за ней. Видя такой игнор, миссис Норрис возвращалась и тёрлась о ноги мальчика. В общем, она вела себя, как обычная кошка.              Теперь Алекс не бросался чесать любую кошку, которая оказывалась в зоне его досягаемости, и не горел желанием осчастливить служивую своими поглаживаниями.              — Ну вот, Гарри, она теперь не отвяжется. Знал бы, что одним разом не отделаюсь, не стал бы тогда вычёсывать её. Сейчас наверняка все брюки в кошачьей шерсти, — с досадой сказал он. Дорогую одежду из волшебного бутика Алекс старался поддерживать в порядке. Эльфы Хогвартса и Гарри всецело ему в этом помогали.              Поттер немного наклонился, чтобы оценить ущерб.              — А ты знаешь, теперь миссис Норрис не облезает. Посмотри сам.              Если миссис Норрис и не была кошачьей супермоделью, то ей можно было подумать о такой профессии, потому что выглядела она теперь совсем по-другому. Её шерсть стала не просто блестящей и пушистой, казалось, она даже поменяла окрас на более яркий и насыщенный. И мяукала она уже без хрипотцы, и движения стали легче и изящнее. Изменения в ней происходили постепенно, поэтому Алекс ничего не заметил, когда приглядывался к ней после встречи в коридоре подземелий, кончившейся расчесыванием.              — Вот уж не думал, что я действительно могу лечить животных. Хотя я уже говорил тебе, как это должно работать. Наверняка я просто во время поглаживания или расчёсывания подаю животному мощный магический импульс, который улучшает здоровье. И расчёсывание, по-моему, гораздо эффективнее.              Миссис Норрис наскучило уговаривать учеников. Она требовательно мяукнула и уверенно потрусила по коридору. Весь её вид говорил о том, что эти мальчишки пожалеют, если не пойдут следом. Братья пожали плечами и отправились за ней.              — Спасибо, миссис Норрис, — сказал Алекс через несколько минут, когда увидел, куда привела их кошка.              — О да! — Поттеру тоже понравилось увиденное. А увидели они тощие зады близнецов Уизли, на коленях натирающих грязный пол коридора. — Жаль, что не зубной щеткой.              — Ну да, у них же отработки за то, что обчистили кладовку Снейпа, — вспомнил Алекс. — Кажется, Гарри, сейчас самое время приступить к осуществлению моего плана. Пришла пора рассказать тебе о карте Мародёров. Вернём артефакты Поттеров хозяину!              

***      

      В четверг, двадцать шестого декабря после обеда Северус Снейп начал собираться к Малфоям. Он каждый год проводил с ними часть рождественских каникул. Однако он никогда не присутствовал в Малфой-мэноре на Рождество, не только потому, что полагал, что это семейный праздник, но потому, в основном, что Дамблдор не отпустил бы его из Хогвартса.              Люциус обычно прекрасно понимал ситуацию, но в этом году он неоднократно и очень настойчиво приглашал Северуса провести в поместье и Рождество. Снейп так и чувствовал во всем этом невысказанное, но такое ощутимое нетерпение. Желание узнать, как продвигаются его исследования и есть ли надежда на их успешное завершение. Люциус изнемогал от желания снять с рода проклятье, не позволяющее Малфоям иметь больше одного ребёнка.              Северус уменьшил и положил в карман заранее упакованный чемоданчик с вещами, но объёмный кейс с зельями взял в руки. Он никогда его не уменьшал, потому что многие составы и препараты нельзя было подвергать магическому воздействию. В этом кейсе лежали зелья, которыми Северус обычно снабжал семейство Малфой.              Ещё было несколько фиалов для Нарциссы — её рождественский подарок. Так, ничего особенного, косметические зелья, ведьмы такое любят. Конечно же, для леди Малфой всё было на высшем уровне — из самых дорогих ингредиентов и уникального состава.              Ну и конечно там был подарок зельевара для Люциуса: несколько пробирок, за содержание которых лорд Малфой обещал целое состояние. Но для него Северус приготовил другие зелья, не косметические, хотя Люциус тоже следил за внешностью. В кейсе Снейпа были неоспоримые доказательства того, что у лорда Малфоя есть ещё один сын. И этого сына зовут Алекс Грей.