Братья по магии. Точка отсчета

      — Гарри, ему тоже не смотреть в глаза! — сказал Алекс.       Поттер непонимающе огляделся и увидел, как на вернувшейся лестнице к ним величественно приближается директор Дамблдор в сопровождении декана Гриффиндора Макгонагалл.       Алекс тихонько пояснил:       — Похоже, Гарри, мы здесь не случайно! И Снейп нас рассадил, чтобы Невилл взорвал котел тебе, а я — Малфою. Гарри, нам сейчас вкатят отработку, ты, пожалуйста, не возражай!       Между тем Дамблдор приближался на лестнице, как посетитель торгового центра на эскалаторе или пассажир на трапе, подъезжающем к самолету. На директорском лице застыла огорченно-сочувствующая мина, а Минерва, выглядящая по сравнению с ярко-попугаистой мантией старшего коллеги бледно и блекло, стояла рядом с сосредоточенным видом, явно готовясь к неприятному разбирательству. Так и оказалось.       — Мистер Поттер, мистер Грей! Как это понимать? Или вы до сих пор не в курсе, что здесь запрещено находиться? — с неожиданным напором проговорила заместитель директора. И, чтобы не дать нарушителям возможности оправдаться, если вдруг они захотят с ней поспорить, решительно сказала: — Отработка с мистером Филчем, сегодня в восемь!       — Минерва, дорогая, ну не стоит так, мальчики часто нарушают правила, это свойственно юным и пытливым умам, которые стремятся к новым знаниям! — не согласился директор.        Макгонагалл одарила его обиженным взглядом, ведь они договорились не об этом, когда Альбус сказал ей, что узнал о нарушении и ему нужна её помощь! Но он как всегда поступает по-своему, чтобы выглядеть лучше в глазах учеников для своих целей. Теперь злым профессором будет она, а добрый директор освободит детей от наказания! Не успела Минерва высказаться против того, чтобы спустить этим двоим с рук такое явное нарушение, как Дамблдор продолжил:       — Раз вам так нравится узнавать новое, думаю, будет несправедливо отправить вас к мистеру Филчу. Не хочу сказать ничего плохого об Аргусе, но все же есть кое-кто, кто может совместить наказание с обучением. Я имею в виду профессора Снейпа. Ведь всем известно, что он замечательный зельевар, не так ли, Минерва?       Поджав губы, Макгонагалл согласилась с этим утверждением, как и с тем, что отработка у Снейпа — предел мечтаний.       — Я предупрежу профессора Снейпа, — сказала она, и лестница с преподавательским составом отъехала, чтобы незамедлительно вернуться за Алексом и Гарри, отвозя их ко входу в общежитие Гриффиндора.       — И чего ему неймётся? — удивился Гарри, имея в виду директора.       — У него на тебя планы, — буркнул Алекс. Вдаваться в подробности не хотелось, но он чувствовал, что скоро придется если не рассказать всё-всё, то хотя бы объяснить брату больше.       — У Снейпа тоже, — в тон заметил Гарри. Зельевара он не боялся, наоборот, тот казался ему неплохим человеком, ведь он так помог с лечением! Подумаешь, прийти к профессору в класс после уроков, они у него даже на квартире уже побывали!       После ужина к столу Гриффиндора подошел Малфой. Он был один и по делу.       — Декан велел передать, что ваша отработка переносится на понедельник, на то же время, — сообщил Драко.       Поттер моментально взвился:       — Чем докажешь, что ты не придумал это только что, чтобы нас подставить? Ты же ждешь, чтобы нас наказали!       Алекс вздохнул. Нет, ну какие из этих двоих друзья? Они — прирожденные соперники, бесполезно пытаться их разнять или утихомирить, обоих так и тянет померяться своими достижениями и возможностями. Пусть их.       — Мы поняли, Малфой, — сказал Алекс, вставая из-за стола. Пусть Гарри доругивается, если хочет, получит еще одну отработку, например с Филчем для разнообразия.       Но Поттер не захотел бросать брата и пошел следом, оглядываясь на Драко, вернувшегося к своим друзьям. Он прекрасно чувствовал настроение Алекса и не хотел по-настоящему его огорчать.

***

      Северус стоял под Дезиллюминационными чарами возле двери, которая вела в комнату, находящуюся под охраной трехголовой псины Хагрида. Внутри сейчас был Квиррелл.       Снейп не ожидал, что коллега там задержится, но в любом случае зельевару пришлось отменить отработку у Грея и Поттера, которую он ждал куда сильнее, чем придумавший ее Альбус. Все дело было в зелье, сваренном блондином.       За пару часов, которые Северус провел в своей лаборатории, он смог выяснить, что зелье таит еще больше загадок, чем он мог себе представить, увидев жидкость в первый раз. Ему просто не терпелось увидеть, как Грей повторит сегодняшнее задание, которое было аналогично по свойствам зелью от фурункулов — теме прошлого занятия, но для приготовления которого использовались совершенно другие ингредиенты.       Снейп определил, что флакон с этикеткой «Драко Малфой, Грей. Зелье от фурункулов №2» содержал поистине целебный эликсир. Его можно было применять как по прямому назначению, сильно разбавив, так и в качестве противовоспалительного для наружного использования, например, для гноящихся и не заживающих ран после темных проклятий. И хотя анализ состава показал, что в нем не было ничего, что не входило в рецепт, мастер зельеварения сразу понял, что делало его таким действенным.       Снейпа бесконечно веселили бесчисленные истории о том, как сквиб стал зельеваром и даже варил хорошие зелья. Или рассуждения о том, что можно самим заниматься варкой, не тратясь на аптеку. Можно, конечно, и определенная польза в этих снадобьях будет. Сваренные аккуратно, они действительно способны помочь. Такие растворы будут сродни хорошей растительной настойке или вытяжке из органов животных, немного усиленные за счет обработки. Однако большинство волшебников, даже чистокровных, были на редкость безграмотны в тонкой науке зельеварения.       Полукровка Снейп знал о зельеварении лишь то, чему смогла обучить его мать, и поэтому заранее считал себя в невыгодном положении по сравнению с другими учениками. Это заставило его просмотреть всю имеющуюся в Хогвартсе информацию и искать все, что было по интересующей его тематике. Накапливая знания параллельно оттачиванию навыков зельеварения, Северус вдруг понял, что знает об этой науке не только больше своих сверстников, но и больше студентов-старшекурсников.       Среди последних ему повезло встретить волшебника, понимающего и поддерживающего его интерес к предмету. Это был Люциус Малфой, который очень помог своему молодому протеже, а потом другу-приятелю. Аристократ помогал ему финансами, но чаще подкидывал копии бесценных работ ученых-зельеваров и рецептов старых мастеров. Легко справляясь со школьной программой, Снейп, будучи еще учеником Хогвартса, стал пробовать воплотить то, о чем читал в этих трактатах. И у него получалось.       Все дело было в том, что уже в школе Снейп стоял на уровне, с которого начиналось Зельеварение. Для этого нужно было выполнить два условия. Пусть слабые маги варят свои супчики; то, что они делают, и рядом не стоит с настоящими лекарствами от мастера. Ведь зелье, сваренное им, отличается от обычного, как дракон от ящерицы. А все потому, что целебным препарат становится не из-за ингредиентов или процесса приготовления, а из-за магии, вливаемой в него мастером. Будучи очень одаренным магически, Северус с легкостью смог выполнить первое условие становления настоящим зельеваром и приступил к выполнению второго.       Для этого необходимо было создавать свои рецепты, которые говорили бы о полном понимании процессов, происходящих во время варки. Правильная нарезка и помешивания были лишь способом эффективно внедрить магию зельевара в растительные и животные компоненты, четкое следование технологии приготовления помогало лучше ее сохранить. Разработка рецептов, рекомендаций и пояснений к ним для того, чтобы другие, менее сильные зельевары могли тоже ими пользоваться, и сделало Снейпа в конечном итоге самым молодым мастером зельеварения.       Конечно, он мог варить и без этого, подобно зельеварам-интуитам, которые, как ни странно, встречались чаще. Но последние были заложниками своего дара: одно и то же зелье они варили каждый раз по-новому, что было и хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что они могли учитывать нюансы и обстоятельства, а плохо потому, что они не всегда могли повторить успешно созданный состав. Поэтому Северус посвящал много времени тщательной проработке процесса варки на всех этапах. А сваренные им даже простейшие зелья были невероятно эффективны, что и отличало работу мастера.       И вот он держал в руке пробирку с таким зельем, сваренным первокурсником, что было само по себе нонсенсом. Не спеша делать скоропалительные выводы, мастер собирался продолжить исследования на отработке, на которую в восемь должны были прийти Грей с Поттером.       Но тут, как нарочно, сработали сигнальные чары, которые Снейп лично наложил на Запретный коридор. Они были настроены на преподавателя ЗОТИ по просьбе Альбуса. Директор почему-то решил, что тот попробует проникнуть в комнату, чтобы выкрасть (?) то, что было там спрятано. На вопрос, что именно директор там спрятал, тот замерцал загадочно очками, как делал это тогда, когда хотел пробудить или увеличить интерес к чему-то очень сомнительному, и заговорил о Хагриде, гоблинах, ограблении, выводя Снейпа из себя своими туманными намеками.       Северус понимал, что правды ему не скажут, а до того, как он сам соберет достаточно информации, чтобы сделать выводы, пройдет еще немало времени. Поэтому он просто собрался проследить за Квиринусом и стоял сейчас в коридоре, в котором побывали, по его сведениям, как минимум близнецы Уизли, а, может быть, и еще кто-то, о ком он не знал.       Наконец Квиррелл вынырнул из-за двери, отделяющей Хогвартс от цербера и, не замечая Северуса, заспешил прочь. Снейп его хорошо понимал и тоже не собирался задерживаться. Жаль только, что Дамблдор не разрешил наложить на дверь надежные чары, препятствующие любопытным идиотам испытывать судьбу. И этот запрет говорил зельевару о задумке Альбуса куда больше, чем тот мог ожидать.

***

      Выходные Алекс и Гарри провели в библиотеке. Грей был полностью поглощен мыслью, пришедшей ему недавно в голову. Он теперь старательно гнал от себя желание отредактировать до «нормального» то, что он читал в книгах и изучал на уроках.       Вот, например, встретив в учебнике по гербологии такой пассаж: «Вонючка болотная произрастает на песчаных почвах», он с трудом удерживался, чтобы не фыркнуть и не показать такую глупость брату со словами «Волшебники и логика несовместимы», или, по крайней мере, посчитать это опечаткой. Возможно, узнав больше об этом растении, он поймет, в чем тут дело.       Оставалось надеяться, что все это действительно имело смысл, пусть и глубоко скрытый. В любом случае, он собирался дать волшебникам и их науке шанс, так сильно на Сашу подействовала удивительная метаморфоза, произошедшая с зельем, которое они сварили с Малфоем в пятницу.       Сидя над книгами, Алекс поглядывал по сторонам, подсознательно выискивая Гермиону. Но отличница изменила своей привычке и не показывалась в библиотеке. Интересно, чем она занимается? Учитывая, что её постоянно видели в компании Рона, занималась она чем-то далеким от учебы. Вспоминая канон, Саша с содроганием думал о том, что кудряшка начнет сколачивать команду по поиску Философского камня. Ведь они с Уизли уже познакомились с Хагридом. Кто им помешает притащиться к леснику еще раз, чтобы тот проговорился о Фламеле?       Гермиона вызывала у Алекса двойственное чувство. С одной стороны, он делал скидку на ее возраст и характер, понимая, что он — более взрослая и зрелая личность и поэтому должен быть к ней снисходителен, но с другой — Грейнджер раздражала его так же сильно, как в первый день знакомства. Парню приходилось себя сдерживать, чтобы не приподнять заучку заклинанием полета и не опустить резко, чтобы прикусила свой ядовитый язык.       Похоже, дело было не в возрасте, а в том, что у Грея и Грейнджер единственной общей чертой была первая буква фамилии. Алекс все же решил не доводить до открытой конфронтации и учесть, что Гермиона — девочка, поэтому старался с ней не пересекаться, и ее отсутствие в библиотеке было ему только на руку.       Зато Алекс снова встретился с тем старшекурсником с Рейвенкло, который навел его на мысль, как использовать чары отвлечения внимания на Барьере.       В субботу он закончил диктовать своему перу очередное эссе по трансфигурации, а Гарри, который писал сам и справлялся намного медленнее, выглядел таким несчастным, что Алекс, недолго думая, прервал его.       — Гарри, давай попробуем зачаровать твое перо!       Поттер не мог поверить в свое счастье, когда Алекс велел ему написать на отдельном пергаменте все буквы алфавита, строчные и прописные, в качестве образца, а потом снял магией виртуальную его копию и наложил на перо, соединив с магией Гарри. Едва Поттер начал на пробу диктовать, как перо застрочило по пергаменту, бойко выводя каракули, неотличимые от тех, которые получались, когда писал сам Гарри. Теперь за столом под диктовку двух первокурсников без устали трудились целых два Самопишущих пера.       — Ты все-таки не наложил чары отвлечения внимания! — услышал Алекс за спиной и обернулся на голос. Он увидел того старшекурсника с Рейвенкло. — У вас уже две самописки! Смотри, кто-нибудь заметит и сообщит учителям! Кстати, какие чары ты наложил на ваши перья?       Алекс замялся. Как объяснить, что он уверенно освоил только Люмос и вряд ли в ближайшем будущем сможет колдовать, как остальные? Грей встал из-за стола. Надо попробовать отвлечь собеседника.       — Привет, я Алекс Грей! А как тебя зовут?       Парень засмеялся.       — Да, моя известность, как оказалось, сильно уступает вашей. Я Алан Макалистер, староста школы. А вот тебе не надо представляться, тебя знают теперь так же хорошо, как Гарри Поттера.       Грей сомневался, что это был комплимент и что это положительная слава. Он спросил:       — Скажи, а что не так с самопишущими перьями? К тому же, сейчас мы не на уроке.       — Проблема не в перьях, а в том, что такое отношение к учебе не нравится заместителю директора, вашему декану, кстати. Она считает, что знания попадают в головы нерадивых учеников только путем переписывания текстов из книг от трех и более футов. К счастью, наш декан так не думает.       — Понятно, — протянул Алекс. Уж он-то испытал на себе старорежимные взгляды профессора Макгонагалл в полной мере. Хорошо, что Алан это сказал, а то он все думал, что резко отупел, раз не смог справиться с простейшим заданием. — Спасибо, я учту.       — Не за что! Обращайся! Уверен, что у тебя будут интересные вопросы. А если все же захочешь рассказать, как зачаровал эти перья, заходи. С твоими способностями тебе не составит труда попасть к нам в гостиную. Все наши с удовольствием с тобой пообщаются!       Перекинувшись со старостой школы (Грей только сейчас обратил внимание на его значок) еще парой ничего не значащих фраз, Алекс вернулся к работе. Поттер, который с интересом прислушивался к разговору, спросил брата, когда рейвенкловец ушел:       — Ты такой умный, Алекс! Как Шляпа не отправила тебя к воронам?       — Разве не ты помог ей отправить меня на Гриффиндор? — удивленно спросил Саша. Момент распределения он помнил очень хорошо, тогда ему показалось, что магия Гарри как-то повлияла на распределяющий артефакт. — Я боялся, что меня вообще никуда не отправят!       — А я — что попаду не туда, где будешь ты! — признался Гарри. — Кстати, ты будешь зачаровывать наши перья чарами отвлечения внимания, как предложил староста?       — Думаю, надо попробовать на досуге, — откликнулся Грей. — Я хочу развить эту идею и наложить слова «Вы нас не видите» на наш Барьер, чтобы получился аналог Дезиллюминационных чар. Если сработает, то можно будет скрывать не только перья, но и самим становиться незаметными. Только сейчас мне не хочется этим заморачиваться. Понимаешь, Гарри, я хочу поскорей расспросить Снейпа. У меня столько вопросов, которые не касаются школьной программы, на которые может ответить только он! Я тебе не говорил, но Снейп — мастер зельеварения, он стал им очень рано.       — Что же он в школе-то делает? — скептически спросил Гарри.       — Угораздило его, пошел на поводу у директора. Я поэтому тебе сказал в глаза Дамблдору не смотреть и вообще держаться от него подальше.       — Не думаю, что я ему интересен.       — Все как раз наоборот. Все уверены, что Дамблдор — твой магический наставник. Думаю, он…       Алекс замолчал.       — Я тебе про директора еще расскажу. А сейчас я хочу кое-что попробовать.       Разговаривая с Гарри, Алексу пришла в голову идея, совершенно не связанная с обсуждаемым вопросом. Все дело было в том, что во время разговора он смотрел на пергамент, где Гарри писал образцы букв. Что, если…       Алекс наложил тонкую магическую сетку на страницу учебника и подхватил её виртуальную копию. Теперь следовало «сохранить». Саше не пришлось долго думать, как это сделать. Представив виртуальную папку, как на компьютере, он поместил туда копию страницы и подписал «Трансфигурация». Напитав папку магией, чтобы не развеялась, он довольно посмотрел на Поттера. Как бы попонятней объяснить брату, что он сделал, ведь о компьютерах тот хорошо если слышал? Неважно. Главное, они оба смогут открыть эту папку с помощью магии.       — Гарри, кажется, я смогу сделать нам качественные шпаргалки. Смотри!       Гарри переключился на внутренне зрение. Там, где раньше была только карта Хогвартса, виднелась иконка — желтая папка. Гарри потянулся к нему и увидел страницу учебника!       — Мы теперь отличники! — в восторге закричал он. К счастью, его крик заглушил Барьер. — Будем отвечать на все вопросы учителей, и Грейнджер сдохнет от зависти!       — Это мысль! — согласился Саша. Вот так разобраться с девчонкой не запрещают никакие моральные нормы и правила.       Все свободное время братья были заняты сначала диктовкой своим перьям, а потом переносом изучаемых предметов в «память». Обоим было так интересно изучать новые возможности, что они много раз открывали «сохраненные» материалы. От этого усвоение прочитанного только улучшалось. Поттеру казалось, что наступил его персональный рай. Он был рядом с братом, хорошо одет, сыт, а скоро он сможет стать, как Стивен или Маргарет из его класса в школе Литл-Уингинга, которые всегда знали ответы на вопросы учителя!

***

      — Идут! — с придыханием произнес Мальсибер, когда Поттер со своим светловолосым другом показались за обедом в воскресенье. — Давай, Пасси!       Веспасиан с сомнением посмотрел на гриффиндорских первокурсников. Он вовсе не был уверен в том, что вновь наложить на них Следящие чары было хорошей идеей. Сначала это удалось, а вот в прошлый раз следилка не просто слетела, а шандарахнула Кейпера сырой силой как молнией. Не хотелось бы повторения.       — Не время! Думаю, тогда следилку отцепил Снейп. Он явно что-то подозревает и ждет только повода. Он использовал какое-то очень темное заклинание, которое меня чуть не убило, когда я хотел посмотреть, где наши объекты, — наклонившись прямо к уху кузена, сказал парень.       — Ты преувеличиваешь, и декан здесь ни при чем. Согласись, все дело в том, что он нашел наши запасы и поэтому зол на нас. Но это я должен огорчаться, что он забрал всё огневиски.       — Может, я и преувеличиваю, но у меня с таким подходом и с такими темпами совсем здоровья не останется. Это ты у нас такой мощный и неубиваемый. И вдобавок, у тебя напрочь отсутствует чувство самосохранения.       Слизеринцы молча проследили, как Поттер и Грей садятся за свой стол.       — Кстати, — вновь заговорил Кейпер, — если тебе неймется и тебе нипочем темное проклятье, могу научить Сигнальным чарам. Хотя, если Флитвику не по силам обучить тебя чему-нибудь…       — Я не идиот! И, в отличие от кое-кого, я не трус! — взревел Мальсибер. — Хорошо, научи! — уже спокойней сказал он сердитому Кейперу.

***

      Алекс был доволен тем, как прошли выходные. Наконец-то ему интересно учиться! Теперь он был уверен, что им с Гарри можно менять план. Хватит прятаться, боясь привлечь внимание своей силой! Пусть все поймут и запомнят раз и навсегда, что Поттер и Грей — сильные и умные волшебники!       Оба мальчика снова легли пораньше, чтобы не хотелось спать на уроках. Теперь они с нетерпением ждали возможности проявить себя. Профессор Макгонагалл должна оценить!       Алекс проснулся среди ночи от громкого шума. Кто-то кричал и плакал, что-то громоздкое упало на пол. Сердце застучало от страха: что с Гарри? Грей отдернул полог и осторожно выбрался из кровати, пытаясь увидеть хоть что-нибудь.       — Я боюсь! Мы все умрем! — закричал кто-то совсем рядом.