Братья по магии. Точка отсчета

      Ночью Саше приснился сон.       Очень явственно Александр Акимов увидел свою школу. Он попал на урок английского, так как он был в кабинете, на стене которого висели плакаты — один с неправильными глаголами и еще один с Биг Беном. Это было классе в пятом-шестом, судя по тому, как выглядели его одноклассники — друг Антоха, он же сосед по парте, две болтушки-подружки Ксюша и Полинка, сидевшие впереди. Учительница английского Лина Николаевна спросила, обращаясь к Саше:       — What is your name?       — My name is Alex Grey, — слышит Саша свой голос.       Лина Николаевна ожидает другие имя и фамилию и снова спрашивает, как его зовут. Но Акимов упрямо повторяет:       — My name is Alex Grey.       Ученики и учительница смотрят на него почему-то с ужасом; сам мальчик вдруг замечает, как его рука становится прозрачной, и он, истончаясь, исчезает…       Саша проснулся и рывком сел на кровати. Ощущение ужаса от кошмара сменилось ощущением ужаса от понимания, что он теперь окончательно, раз и навсегда, Алекс Грей. И, забивая последний гвоздь в гроб с его надеждами, пришло осознание, что в тот день, когда он упал в универе на лестнице, было тридцать первое октября, Хэллоуин! Этот перенос оказался неслучаен! Но с какой целью?       Дождавшись, пока утихнет бешеное сердцебиение и отчаяние от безвозвратности попадания станет хоть немного меньше, Саша выполз из постели. Было раннее утро. Остро не хватало мобильника, чтобы посмотреть, который час. Выйти прямо в пижаме в общую комнату?       Словно отвечая Сашиным мыслям, в коридоре послышались приглушенные голоса. Похоже, народ просыпается. «Значит, и нам пора», — подумал Саша, ни на минуту не забывая, что строгая замдиректриса после вчерашней выходки Поттера взяла их обоих на карандаш.       — Подъем, — тихонько прошептал Акимов на ухо каждому из соседей. Он очень берег покой Рона.       Времени хватило, чтобы спокойно умыться и позавтракать. Как-то само собой получилось, что вся компания мальчиков-первогодок Гриффиндора минус Уизли держалась вместе.       В этот раз поездки на чудо-лестницах уже не казались Саше такими пугающими. Ему для полного спокойствия хватало того, что Гарри был рядом, но Акимов в любой момент был готов вцепиться в маленького волшебника. Мальчики не торопясь прошлись по замку, разглядывая движущиеся портреты, двери со странными ручками, других учеников, все еще пялившихся на Гарри со словами «Это Гарри Поттер! Вы его видели? Это тот в очках, с высоким мальчиком со светлыми волосами.»       На трансфигурацию пришли не только вовремя, но даже с запасом. Кабинет помогли найти какие-то старшекурсники с Гриффиндора. Они, правда, разворчались, что это обязанность Перси Уизли, но никто из ребят не хотел связываться с рыжими.       Саша оглядел большую мрачноватую комнату и по своей школьной привычке выбрал место за первой партой. Гарри пристроился рядом, доставая им обоим писчие принадлежности и учебники. Симус с Дином сели за ними, а за следующей партой в одиночестве разместился Невилл. Впрочем, он не скучал. Как и остальные, он разглядывал обстановку, благо, в кабинете было на что посмотреть. Вдоль стен стояло несколько полок с клетками, в которых резвились будущие кубки и табакерки. На учительском столе лежала аккуратная серая кошечка.       Постепенно класс начал заполняться учениками с зелеными галстуками. Подошли и девочки с Гриффиндора, среди которых была Грейнджер. Прозвучал удар колокола, и урок начался. Саша, зная, что профессор склонна к эффектным номерам, толкнул Гарри, чтобы тот не пропустил её превращение из кошки в человека. Поттер впечатлился, а вот сам Саша — нет. Практически как в фильме, только не на плоском экране, а в 3D.       Не успели пораженные ученики закрыть рты, а Макги — насладиться их изумлением, как дверь приоткрылась и в класс вошел Рон Уизли. Акимов был уверен, что шестой, проспав, не задумается о своем внешнем виде (в принципе, верно, Хогвартс и не такое проглотит) и пойдет на занятия в той же мятой мантии, в которой спал. Но предполагать такое — это одно, а с содроганием увидеть — совсем другое. Саша был готов к тому, что строгая Маккошка как следует отчитает рыжего за опоздание и за внешний вид, но профессор, как только опознала вошедшего, просто велела ему садиться. Рон уселся рядом с Невиллом.       Профессор Макгонагалл толкнула речь о важности и сложности своего предмета, а потом раздала спички. Саша не стал даже утруждаться, было сомнительно, что у него за ночь появилась магия. Да и выделяться на фоне других он пока не будет. Все равно сразу ни у кого, кроме Гермионы, не получится, они весь месяц будут учиться элементарным вещам, так что у него есть время до разоблачения. Глядя в одну точку, Акимов вспоминал свой сон, стараясь хоть немного привести мысли и чувства в порядок. А вот Гарри честно махал своей палочкой, но у него ничего не выходило.       — Чем это вы заняты, мистер Грей? — Саша вздрогнул от неожиданности. Он совсем забыл, где находится, и теперь с удивлением смотрел на Макгонагалл, вставшую прямо перед их с Гарри партой. Поскольку внятного ответа у него не было, Акимов промолчал. Но оказалось, что сделал только хуже. Профессор отругала его за лень и грубость и сняла два балла с Гриффиндора, пообещав снять еще, если он не начнет практиковаться. К счастью, в этот момент у Грейнджер, наконец, получилось, и Минерва, улыбаясь, бросилась её хвалить.       Саша, мысленно грозя профессорше всем Вискасом и Китикетом в мире, взялся за палочку с прогнозируемым результатом. Видя, что у Алекса не получается, Гарри расстроился. Он должен научиться сам, чтобы показать заклинание другу, как тогда в поезде смог показать Люмос. Но то ли Гарри был не очень способный, то ли палочка с пером жар-птицы имела что-то против напрасного перевода спичек, но Поттер не справился, а его спичка была и продолжала быть самой тупоносой и деревянной из всех.       Теперь уже Саше стало жалко Гарри. К тому же он вспомнил, что магия есть намерение, или что-то такое. Как же у него получится, если он даже не собирался ничего колдовать? Надо хотя бы попытаться, решил он. Однако, посмотрев на доску, где формула заклинания занимала две строки, а схема движения палочки напоминала электроны на орбите, Акимов увял. Лучше что-нибудь попроще, матанализ, например. А тут сплошная транс-фига-рация, в том смысле, что ни фига не получается!       Наконец, урок закончился, но профессор не отпустила Алекса.       — Задержитесь, мистер Грей!       Саша и Гарри подошли к учительскому столу.       — Вы что-то хотели? — раздосадовано спросил Акимов, забыв, что ему не семнадцать, а одиннадцать, и что он в английской школе магии, где царит строгая иерархия. Профессор нахмурилась.       Минерве Макгонагалл этот мальчик, знакомство с которым началось с неприятностей, сразу не понравился. Начать с того, что вчера ей пришлось срочно отправлять его в Больничное крыло. Мало того, что Алекс Грей оказался настолько недисциплинированным, что выпал из лодки, так у него, по словам мадам Помфри, оказалась какая-то странная аллергия на зелья, и Снейп запретил их ему давать.       Потом выяснилось, что национальный герой, по совместительству сын любимых учеников, нахватался от этого мальчика грязных ругательств. Как же оградить Гарри от этого хулигана, если Поттер упрямо называл его своим другом и готов был спорить с ней, прилюдно защищая этого Грея!       Настроенной резко отрицательно Минерве не пришлось менять свое мнение при первой очной встрече. Поведение мальчишки на уроке показало, что он лентяй и бездарь, тянущий за собой вниз соседа по парте. То, как Грей разговаривал с ней, не прибавляя «профессор» или хотя бы «мэм», говорило о его крайней дерзости и распущенности. Обычно маглорожденные умели соблюдать субординацию после окончания первой ступени образования. Выходит, младшая школа маглов обломала об Алекса Грея зубы?       Глядя на этого студента, непокорно сверкающего своими серыми глазами, профессор Макгонагалл видела полное пренебрежение школьными правилами и нежелание им подчиняться. «Что же это за мальчик такой? Из какой он семьи? Кто его родители?» — подумала она.       — Что-то я не помню, что приходила к вам с письмом, мистер Грей, — подозрительно сказала Минерва.