Химия между нами

Тэтте снова уехал к себе, ведь началось лето. Как бы сильно он не хотел остаться — он не мог. Родители ждали его, названивали, потому пришлось уехать. Единственное — сессия была сдана, а это значит что ему можно было расслабиться. А вот блондину — нет, ведь после сессии есть ещё и летняя практика. Пока все медики рвались в хирургическое, Дзёно рвался в педиатрическое отделение. С детьми особо работать не хотелось, но и делать было нечего — он был медбратом детского педиатра в довольно старой больнице. Пока людей из первой группы повели в новенькую, красивую больничку, их повели в больницу, которую и больницей сложно-то было назвать. Стены трескались, второй этаж этой больницы казался будто из дешёвых ужастиков. Ремонт там не затевали, да и правительство больше уделяло денег на новую больницу (два этажа которой было только обустроенно). Но Дзёно не жаловался, а просто принял свою участь и работал медбратом, помогая педиатру. «Как у тебя там практика летняя проходит?» — спрашивает Тэтте. «Всё хорошо. А у тебя как?» — интересуется Дзёно. «У меня тоже всё отлично. Вот на даче нахожусь» — приходит сообщение. Саигику фотографирует себя в зеркале. Суэхиро, находясь на другом конце света слегка посмеивается: светловолосый юноша в очках, в халате, а на голове — медицинская розовая шапочка с пандами. «Что, смешно тебе там?» — пишет спустя время блондин. «Очень. Будь ты моим врачом в детстве, я бы с радостью приходил лечиться» — отвечает Тэтте. Юноша слегка улыбнулся. «С радостью? А ты что, боишься врачей?» «В детстве меня привели к врачу и он поставил укол. С тех пор я боюсь уколов и врачей» — приходит ответ. «Уколов и врачей?? А я-то думал, чего ты боишься уколов» Саигику сразу стал вспоминать те дни, когда Суэхиро болел, лёжа в постели. То, как он не хотел, чтобы ему ставили уколы и даже бегал от парня. «Не вспоминай то, как я от тебя убегал. Я до сих пор чувствую себя глупо!» — присылает темноволосый, обижаясь. «Ну ладно, не дуйся.» — пишет Дзёно, продолжая улыбаться по ту сторону экрана. «Лучше как в город приедешь — привези семена с дачи.» «Хорошо, как скажешь. Что именно?» — интересуется в сообщениях Суэхиро. «Да всё что угодно. Просто привези» Иногда Саигику приходилось ходить по палатам в другой больнице — чаще всего это было после обеда, когда заканчивался приём детского педиатра, а делать было нечего. Юноша не расслаблялся — лишь искал повод где-то поработать в больнице. Он не хотел сидеть сложа руки, ему хотелось помогать. — Запишите его на анализ крови, — говорит врач, а Дзёно ищет бумажку. У блондина был кривой, но разборчивый почерк. Сам он был особо необычной внешности, из-за чего дети (особенно маленькие) тянулись к нему. А вот взрослые опасались, ярко высказываясь в негативном ключе, но парень не обращал на них особого внимания. — Ну как тут поживает моя пациентка? — спрашивает светловолосый, улыбнувшись. — Плохо! На утро давали кашу, а я её не люблю! — Но если не есть кашу, то ты не вырастешь, — он треплет девочку по голове. — Ты ведь и сама это понимаешь? — Понимаю! Я лучше на обед что-то поем, чем на завтрак. — Всё же... Старайся питаться правильно и вовремя, чтобы не испортить себе желудок, — он достаёт градусник из кармана. — Давай, ложись, сейчас твою температуру посмотрим. И несмотря на то, что Дзёно был очень мил с детьми, со взрослыми было иначе. Когда ему приходилось работать у терапевта, то большинство взрослых просто не могли нормально излагать свои мысли, из-за чего юноша часто раздражался. Ему казалось, что дети способны нормально сказать о том, что у них болит, а взрослые — нет. Им стоило сказать: — У меня болит живот вот тут! И примерно педиатр уже понимал диагноз. То ли в этом районе дети были гораздо умнее взрослых, то ли взрослые гораздо тупее детей — Дзёно не знал. — Снова сегодня ночуете в больнице? — спрашивает знакомая медсестра. — Да, пожалуй... Если что всегда буду на страже здоровья и порядка. — Многие на вашем месте, когда поступили, хотели сразу сбежать, — признается женщина. — Да и работали они только помощниками в больнице, а вы ещё успеваете ходить по палатам, да и бегать в «приёмный покой», я поражаюсь. — Я просто люблю свою работу, какой бы тяжёлой она не была, — отвечает блондин. — Всё же... Я сам решил сюда поступать. Значит нужно тратить все свои силы, чтобы помочь остальным. — Смелый поступок. После первого курса все сбегают, особенно те, которых заставили, — она хлопает юношу по плечу. — Думаю, вы станете отличным врачом. — Спасибо за комплимент. «Спокойной ночи, Саигику» — приходит сообщение от Тэтте. Саигику видит это на экране телефона, на лице повисает мягкая улыбка, после чего парень убирает телефон в карман. — Ладно, доброй ночи, — женщина уходит, оставив светловолосого наедине.

***

«Всё же в больнице работать тяжело, очень» — пишет блондин. «А что случилось?» «Вчера ночью девочке стало плохо. Я первый, кто услышал тревожный звонок о помощи и сразу пришёл. Потом увидел, что ей совсем худо, вызвал врачей и её уволокли в реанимацию» «Оу... Врачом и вправду быть тяжело. Ты там со всеми детьми уже подружился и за каждого переживаешь. Так и сердце разорвётся ведь» — приходит сообщение. «Не разорвётся. Я просто переживаю за пациентов. Надеюсь с девочкой всё будет хорошо» — отвечает Дзёно. «Даже думать не смей о плохом, Саигику. Всё с ней будет хорошо» Даже будучи просто помощником, блондин переживал за всех. Он ухаживал после обеда (а бывало и утром, когда приём врача начинался после обеда) за каждым ребёнком, интересуясь их жизнью, поэтому было тяжело принять, что какого-то ребёнка уволокли в реанимацию той ночью. Он весь день ходил без настроения, надеясь, что всё будет хорошо. И вот, когда девочка уже отдыхала вновь в своей палате после реанимации, юноша осторожно заглянул к ней внутрь. — Дзёно! — она приподнялась, увидев знакомое лицо. — Лежи, тебе надо отдыхать. — Спасибо вам!! Если бы не вы, то я! Я бы... — девочка встала и обняла юношу. Казалось вот-вот и блондин расплачется от такого. — Это моя работа. Я рад, что с тобой всё в порядке. — Вы меня спасли! — девочка ещё крепче обняла парня. — Спа-си-бо!! — Ты что, плачешь? — изумился напарник, увидев светловолосого. — Да так... Немного всплакнул.

***

На улице стоит жара, а полоть совсем не хочется. Пот прямо течёт со лба, после прополки выпиваешь всю холодную воду до дна. Сейчас бы в домике посидеть, да отдохнуть, но мать заставила идти полоть картошку, где множество жуков и божьих коровок. Суэхиро привык к тому, что их видел, но не привык к тому, что там может оказаться змея. Увидев её впервые, юноша отпрыгнул и закричал от ужаса. Но даже эта отговорка не позволила ему отдохнуть, и парня вновь направили работать. Брюнет постоянно фоткал разных маленьких лягушек, которых находил то в грядках лука, то в грядках моркови. Он слышал жужжание пчёл в цветах, стрекот кузнечиков и самих стрекоз. На даче они всегда работали до самого вечера, а потом возвращались в город, так как там, в этом маленьком домике спать было невозможно. «Да сколько у тебя там лягушек?» — удивлялся блондин, увидев ещё одну фотографию. «Четыре точно было» Вечером, по приезде домой, приходилось вытряхивать из сапог множество земли, которая там скопилась. Одежда постоянно лежала в стирке, а сам юноша ещё пару часов стоял под холодным душем, дабы прийти в себя после такой жарищи. У них в городе стояло +26, пока у Дзёно было +20. Казалось бы — не такая большая разница, но ощущались эти градусы по-разному. У блондина было +20 и дул прохладный ветерок. У брюнета было +26 и ветра вообще не было, причём солнце стояло прям над головой, что почти тени не видно, и спрятаться негде. Хоть теньки и были, но совсем маленькие, так что прятаться от жары можно было только в дачном домике, куда заходить разрешалось только на обеденный перерыв. Родители брюнета тоже работали, но только в других местах: отец разбирал доски, а мать садила цветы. Вот таким и был обычный день юноши летом. Он и не против был работать, лишь бы не лежать дома и не умирать от скуки. Единственное, что было ужасным — вставать в семь утра, будто на учёбу идёшь. Однажды юноша завёл за обедом диалог. — Мам... Я же в августе уезжаю, да? Можно мне уехать в конце июля? — спрашивает брюнет. — А чего так рано? Что-то случилось? — интересуется женщина. — Нет-нет, просто... — В августе и поедешь. Ты что, не хочешь провести время с семьёй? Мы же тебя опять целый год не увидим! Темноволосый вздыхает. Им ведь не объяснишь, что у него есть парень. Ещё не так поймут и-и... — Да, сынок. Оставайся лучше до августа, а там потом я тебя отвезу. Суэхиро приходится просто согласиться. Он встаёт из-за стола и вновь уходит работать. Во время поливки цветов парню в голову приходит не самая хорошая идея. Тэтте долго прокручивал её в голове, целый день! Вечером, вновь принимая душ, он опять задумался над этой идеей. И снова страх сделать что-то не так. Снова страх, что осудят. — Скоро конец июля, — произносит Суэхиро. — Да... А потом август и снова учёба, — вздыхает мать. Жить в гиперопеке невозможно, поэтому темноволосый радовался, когда уехал в другой город, хоть семья его, с болью в сердце, отпустила. И вот опять, стоит брюнету приехать к ним — вновь гиперопека, каждую секунду. Принимает решения не он, а родители, которым легче распоряжаться Тэтте. Вот только они забывают, что юноше уже давно есть 18 и он сам вправе принимать решения.